Легенда-2. "Мирное" время.

      В плотной простыни было душно, и Васька боялся, что задохнётся. Он прижимался ртом к грязной замызганной ткани и глотал относительно свежий воздух, стараясь делать это как можно тише… И, как назло, «плащи» молчали, из-за чего его легко могли раскрыть в любой момент.       Рация у одного захрипела, передавая что-то непонятное и, наверняка, очень секретное… В ответ он буркнул «Хорошо!» и добавил, обращаясь к напарнику: — Сейчас ещё за одним. Заедешь сам? — Заеду, заеду… — Только быстро, пока снег не кончился…       Голос был очень знакомым… «Где-то мы с тобой встречались…» — он едва не дёрнулся, он вспомнил… «Отто! Это же Отто! Лёвушка, с которым мы жили в деревушке! Это точно он!»        Почему-то стало очень обидно, хотя они никогда не общались так близко, чтобы можно было рассуждать о дружбе и предательстве. В башне вертелся только один вопрос: «За что?» Ведь Васька жил с ним в одной хате, делился с ним последней краюшкой хлеба (высшая ценность в военное время), старался помочь во всём… А он… Он всегда был холоден, смотрел свысока, старался всячески подгадить. «Ты — легкач! Все легкачи — животные, недостойные нормальной жизни!» — однажды ответил он на немой вопрос Васьки и, в принципе, тому стало понятно его скотское отношение.       Но думать об этом сейчас было тяжело, и он постарался отогнать дурные мысли… Он почувствовал, как его перекинули на спину одному из «плащей». Нервы накалились до предела, и его пробрала нервная дрожь. Ещё и его «перевозчик» невовремя решил закурить. Как же ему захотелось сигаретку… «Сука… Вот тебе прямо сейчас это надо было… Да не дыми ж ты в мою сторону, а то меня разорвёт к чертям. Сдохну щас…» — его скрутило изнутри так, что он боялся вдохнуть. От волнения вспотели ладошки. «Только бы он не заметил мою дрожь… Только бы не заметили…» К счастью, второй вернулся довольно быстро, правда подросток не видел, кого он вез… — Ну и куда их? — Выкинем в ближайший к городу овраг и хорош… — Да до него тащиться… — Ровно четыре километра. Снег, вроде, усиливается…       Васька внезапно почувствовал холод… Жуткий нестерпимый холод… И догадался, что его вывезли на улицу. Даже сквозь ткань его воспалённые нервы позволяли почувствовать лёгкие прикосновения крупных хлопьев снега, а слух обострился настолько, что он слышал, как разбиваются о корпус маленькие кристаллики льда. «Я схожу с ума… Точно схожу…» — теперь его сердце забилось настолько неровно и часто, что, кажется, его подкидывало на месте. «Тихо, идиот! Сам себя выдашь!» — он очень боялся, но просто так перечеркнуть все старания и надежды на спасение… Нет, он не мог себе этого позволить…       Вскоре простыня намокла из-за беспрерывного снега и покрылась ледяной коркой. Дышать стало ещё труднее. «Быстро же я так загнусь… Лишь бы не спалиться… Холодрыга… Бр-р-р-р… » — он хотел свернуться калачиком, дабы сохранить крупицы драгоценного тепла, но, к сожалению, не мог нарушить конспирацию.       Ехали недолго, минут пять, но бедняга продрог настолько, что не чувствовал пальцев на руках. — Ну что? Вместе с простынями выкидываем? — Нет, вытряхивай и поехали.        Яркий свет ударил по глазам на долю секунд, опора мгновенно исчезла. Он почувствовал, что падает… «Это конец» — успел подумать он, краем глаза увидев, словно в замедленной съёмке, развевающуюся простыню, застывших в смешных позах Отто и незнакомца, удаляющийся выступ обрыва. А потом одним ударом из него выбило сознание…

***

      «Надо возвращаться, только осторожно, плохо будет, если спалят…» — швед всё ещё сидел за тем самым проклятым камнем, под покровом снежной бури, сильно замерзший и, честно говоря, очень пожалевший о своём решении приехать сюда. Но всё кардинально поменялось, когда он увидел два выезжающих из-за высокого забора танка в чёрных плащах с большими запятнанными мешками на спинах. «Хер с тобой, золотая рыбка… Поехали…» — он буквально попрыгал за ними, стараясь держаться на приличном расстоянии — всё-таки его легко могли услышать. Было очень тяжело — снег залеплял глаза, куртка и шапка, промокнув окончательно, встали колом и очень сильно хрустели при каждом неудобном движении. Но теперь «плащи» ехали не так быстро, и он успевал за ними.       Вот они доехали до глубокого оврага и встали на самом краю. Внизу шумела небольшая речка, а высота уступа, на котором они остановились, была не меньше пятнадцати метров. — Ну что? Вместе с простынями выкидываем? — Нет, вытряхивай и поехали.       Он увидел, как из мешков в овраг полетели два тела: одно — советский ЛТ, который, казалось, был ему очень знаком, а второе — шведский средний танк без башни, которая, кстати, полетела вслед за корпусом. «Возможно, у него осталось немного топлива. Надо посмотреть…» — он подождал, пока посторонние не поехали обратно. Найти безопасный спуск не составило труда, и вот перед ним открылась ужасная картина: один труп был обезображен до неузнавания и валялся под самым уступом, забрызгав побагровевшей кровью всё пространство вокруг себя; второй же был целее, по крайней мере башня всё ещё была соединена с корпусом, но лежал он в ручье, а лицо было под водой.       То ли невероятно вовремя проснувшееся чутьё, то ли внезапно побеспокоившая профессиональная привычка — какие-то сверхъестественные силы подсказали ему пощупать пульс у «целенького», и, к своему большому удивлению, обнаружил слабое тихое сердцебиение. — Ух ты! — он быстро вытащил пострадавшего из воды и, взглянув на его лицо, узнал… — Зараза! Говорил же тебе, сучонок, не шляться, где попало! Нет же… Нашёл на свой худощавый зад приключений!       Он начал оказывать первую помощь — очистил рот и нос ото льда и несильными хлопками начал выгонять воду из лёгких. Но в процессе спасения услышал приближающийся звук двигателя. — Чёрт! Что ж так невовремя? Ладно…       Он ещё раз прислушался к восстановившемуся хрипловатому дыханию и отстранился от несчастного. Так быстро, как только можно, он перелил содержимое баков шведа себе и, взяв подростка в охапку, помчал вверх по ручью, чтобы не оставлять лишних следов. Он проехал метров четыреста вдоль обрыва и увидел в самом низу скалистого отрога углубление — небольшую пещеру высотой чуть ниже его роста. Чуть приблизившись, он обнаружил, что узким кажется только вход, а дальше она расширяется, образуя некое подобие комнаты. Туда он и затащил пострадавшего.       Хриплый стон… Несчастный начал приходить в себя, хватаясь за выбитое плечо… — Вставай, засранец, хватит спать!       После недолгой встряски Васька скривился, зажмурился и пробурчал что-то невнятное. — Вставай, вставай! Паразит малолетний! — он взял подростка за подбородок, наклонив башню к земле, чтоб он, наконец, смог откашляться., а потом добавил уже чуть тише, — Ой, губы синие! Заморозился уже! Как же тебя согреть?       Но Васька не был столь доброжелателен и, едва очнувшись, стал отбиваться от своего спасителя, заходясь в ужасном кашле, конечно же не узнав того самого бомжа, с которым беседовал не так давно… — Убери руки, урод! Не трогай меня!       Но ПТ был готов к такому повороту событий, и пострадавший был зажат одной рукой, как тисками, а вторую яростно пытался скинуть со своего рта. — Тш-ш-ш-ш… Тихо, тихо, тихо… Не кричи. Слышишь меня? Пока не прекратишь кричать, я тебя не отпущу. Успокойся.       Услышал Васька его или нет, но, спустя довольно короткий промежуток времени, брыкаться перестал и максимально уравновешенным тоном что-то промычал. — Хорошо… Отпускаю… Учти: заорёшь — я тебя скручу так, что и пошевелиться не сможешь.       Он сначала ослабил хватку, а потом и отпустил, как и говорил. Васька отскочил к стене, стараясь отдышаться и, наконец-таки, узнал своего спасителя. — Ты?! Ты что тут делаешь?       ПТ встал, отряхивая куртку от грязи и налипших мелких камешков, и притворно обиженным тоном заявил. — Ну вот тебе… Ни здрасьте, ни спасибо! Что за молодёжь пошла? Я тебя, парень, из воды вытащил, чтоб не захлебнулся, а ты мне тут претензии предъявляешь!       Подросток задумался и внезапно почувствовал нестерпимый холод и боль в башне и плече, и сразу же скривился, опустившись на пол пещеры, стараясь унять нахлынувшие ощущения. Видимо, первый шок прошёл, адреналин в крови иссяк, вот он и вернулся в суровую реальность. ПТ пожалел беднягу и накинул на него свою продырявленную куртейку. Конечно, она мало чем помогла, но это было лучше, чем ничего, да и выбирать в его случае не приходилось. — С-с-спа-с-сиб-б-бо… — у ЛТ зуб на зуб не попадал, — А как же вы? В-вам р-р-разве н-не холод-д-дно? — Ничего, напрягу броню и нормально. — А это т-точно помож-ж-жет? — Конечно. Броня работает как термозащита, так что не переживай… Как звать тебя хоть, горе моё луковое?       Тот опасливо покосился в сторону шведа, оценив его взглядом. — Вася. — М-м-м-м-м… Василий… Отчество? — Дмитриевич. — Что ж, Василий Дмитриевич, меня зовут Хальстен. Приятно познакомиться.       ЛТ посмотрел на него, как на полоумного, а во взгляде застыл немой вопрос: «Ты дурачок, что ли?» — Что? Война войной, а вежливость никто не отменял… Сильно башня болит?       Васька потрогал набитую шишку и слегка поморщился. — Н-немножко. — Холодненькое приложи и станет легче, — швед улыбнулся, осторожно выглядывая наружу. — Оч-ч-чень остроумно! — так смешно было наблюдать за тем, как трясущийся от холода ЛТ пытается злиться. — Ладно, не урчи… Сейчас пересидим здесь на всякий пожарный и в город поедем… — Что пер-р-ресидим? Снег? — Нет, там наверху кто-то лазит. Надо подождать немного, пока не уедут.       Васька призадумался, даже, можно сказать, неподдельно удивился и округлил глаза, хлопая слипшимися от воды и холода ресницами. — Слушай, д-думаю там свои… — Это с какого перепугу? — Не знаю, пр-росто мне т-т-так кажется… — Когда кажется, креститься надо. — Даже если не свои, всё р-р-равно валить отсюда надо. — Почему? — Если они вернулись п-п-проверить и не нашли меня, то начнут об-б-быскивать ок-к-крестности, думая, что я убежал. Н-н-найдут следы и приедут сюда…       ПТ задумался, почёсывая пушку. — Следов я не оставил, но они и правда могут начать обыскивать. Ты ехать сам можешь? — П-п-постараюсь…       Он попытался завести двигатель, но тот лишь сдержанно зарычал и затих. — З-з-замёрз, походу…       Хальстен хотел заматериться, но вдруг гул и голоса переместились с верха куда-то в бок и стали стремительно приближаться. — Нам к-к-конец? — убийственно спокойным тоном спросил Васька, будто сидел дома за чашечкой кофе — его настолько задолбало всё, так что он успел распрощаться со свободой триста раз.       Вот гул стал опасно близким, они могли бы расслышать то, о чём говорили приближающиеся. Хальстен стал судорожно «щупать» взглядом стены пещеры, ища какую-нибудь лазейку, куда мог бы пролезть хотя бы А-20, но они были предательски ровны, без единого зазора. Матюкнувшись про себя пару раз, он грубо схватил трясущегося ЛТ и оттащил в самый дальний угол пещеры. — Накройся курткой с башней и сиди тихо. Здесь темно, они тебя не увидят, если не будешь трястись и шуметь. Если получится, посиди на всякий случай минут десять и ползи по их следам к месту, где тебя держали, там есть большой камень, прямо за ним большая берёза с содранной корой — это отметка. По таким отметкам найдёшь выезд в город, а там разберёшься. Понял? — П-погоди, а ты?       На это он промолчал, прижавшись к камню около входа. Свет, лившийся из единственного отверстия, погас, будто что-то большое разом закрыло проход, а потом заиграл тенями. Голоса стали предельно близки, и они прислушались: — Надо проверить эту дырку. — Это называется пещера… для особо одарённых… — И кто туда полезет? — Давай подумаем вместе… Перед нами низкая и узкая пещера. Я Маус, а ты Т-54… Кто же из нас полезет? — Хватит паясничать! Я понял.       И свет на мгновение погас. В проходе показался грозного вида Т-54. Хальстен не стал терять ни секунды. С яростной жестокостью он кинулся прямо на противника, который превосходил его на целых два уровня. — Ай! Помогите! Убивают!       Тот заорал, как резаный, но ПТ вцепился в его шею мёртвой хваткой и взял на удушающий. Васька с нескрываемым любопытством подглядывал из своего укрытия, как, корчась от натуги и боли, тщетно пытается скинуть с себя ношу незваный гость, и как напористо и хладнокровно швед расправляется со своим противником. «А ведь у него нет снарядов… Всё плохо…» — думал ЛТ. — Сука! Отпусти, иначе хуже будет! — неожиданно в пещеру пролез Тигр, и сразу же, не разбираясь особо в ситуации, кинулся в бой.       Теперь у Хальстена не было ни малейшего шанса. Тяж скинул его на пол… — Стой! Гутти, остановись! Не надо, прошу!       Васька выскочил из темноты внезапно, настолько внезапно, что растерялись все, даже он сам… Только ПТ вскочил, закрывая его собой, медленно придвигаясь к стене. — Не троньте! Буду драться до последнего.       Вид у него был серьёзный, да и оснований не верить не было, но подросток тихонько положил ему руку на крыло и сказал: — Это свои. Нам нечего бояться…       Швед выдохнул и тут же был сметён в сторону радостным Гутом, пролетевшим с несвойственной для тяжа скоростью к Ваське…