***
Ваське было смешно и весело. Он уже давно догадался, что ему предстоит, но почему-то сейчас всё казалось таким неправдоподобным… Сергей без особого труда нарядил его в жёлтую рубашку с красивыми белыми манжетами и воротничком. Теперь он больше напоминал детсадовца на новогоднем утреннике, нежели бойца, да ещё огромные глаза, которые сейчас были очень широко распахнуты, что делало их ещё больше, придавали «нужного» шарма… Он понимал, что этот жёлтый маскарад не с проста, но в башне пока был только худший вариант: «Меня сейчас убьют… Наверное, это за то, что я провинился перед Джерри… Или за то, что послал всех на три весёлых буквы… Или за то, что тренера пытался убить… Или за то, что отказался выполнять приказ… Или за…» Поводов для зверской расправы было более, чем предостаточно, и он уже не надеялся на спасение… Ещё и эта проклятая маскировка: глаза постоянно пересыхали, но моргать быстро было нельзя, ибо в таком состоянии бойцы моргали очень медленно… Фокусировать взгляд на окружающих предметах тоже не представлялось возможным, ведь «зомби» всегда смотрели в никуда. А терпеть, что с ним обращаются, как с тряпичной куклой, двигая и швыряя его без особого труда, было просто невыносимо. Ему приходилось подавлять свои врождённые рефлексы, а это было безумно тяжело… Теперь охранник вывел его в тесную комнатку, из которой были слышны чьи-то приглушённые голоса, причём они звучали сверху, будто их носители ездили прямо над их башнями, а из-под массивной двери в полутьму проникал яркий белый свет с играющими периодически тенями. Немного другое сейчас внезапно взволновало подростка — Сергей подъехал опасно близко и остановился около его уха, рассматривая поближе новую тату… «Нет… Второго такого раза я не переживу… Пожалуйста, избавь меня от себя!» — непонятный холод пробрал до мозга костей, и это не увернулось от внимания чуткого охранника. — Что, малышок, замёрз? Сердце ухнуло где-то в ушах… «Что? Откуда он знает? Я уже спалился?» — он судорожно соображал, что предпринять, но решил пока продолжать играть зомбированного. И это было чертовски правильное решение… На его плечи накинули тёплую мастерку, что несказанно его удивило… — Эх, маленький, жаль мне тебя… Сейчас тебе придётся драться с другими, а я буду просто смотреть на это и ничего не смогу сделать… — он мягко провёл рукой по его затылку, затрагивая самый уголок фиолетового шрама, — Судьба и так отнеслась к тебе несправедливо. Я бы хотел знать, где ты получил их, о твоей жизни, но… Жаль, что ты не слышишь меня. А если и слышишь, то не можешь ответить… И всё же… Почему-то ты отличаешься от других. Не понимаю причину, но ты не такой, как другие… «Почему он разговаривает со мной? Ненормальный? Нет, вроде нормальный. Ему, похоже, действительно жалко меня, и он… Заботится? Зачем?» — думал он, слушая душевный монолог охранника, — «Я совсем не понимаю их. Один постоянно бил и унижал, другой изнасиловать пытался, а третий жалеет… Дурдом какой-то…» Их прервал звук, похожий на бой курантов. Очень громкий и протяжный бой. И двери стали потихоньку открываться… — Ну, поехали, боец… Возможно, мы больше никогда не увидимся… Он снял свою мастерку с плеч подростка, надев её быстро на себя, и аккуратно толкнул его в спину, когда дверь отворилась на полную… И Васька двинулся навстречу неизвестности. Когда глаза привыкли к яркому свету, подросток едва не раскрыл сам себя. Его вывели на середину небольшого стадиона, но вместо гладко выстриженного газона вокруг росли небольшие кустарники, разнообразная трава, высокая и не очень, даже маленькая берёзовая роща тихонько шелестела в самом конце. Кроме того, посередине был чистый пруд с кувшинками и камышом, в котором он украдкой разглядел одну жирную пупырчатую жабу. А сам Васька стоял в окружении небольших кочек, между которых местами проглядывала тёмная вода. Он удивился, когда из кустов выбежало несколько кроликов, испуганных кем-то, а в густой листве деревьев сквозь шум трибун послышалось мирное чириканье воробушков и других мелких птичек. — Удачи тебе, — сказал странный охранник, наклонившись к его уху, чтобы якобы поправить завернувшийся воротник, и только сейчас Васька увидел стоящих прямо перед его носом тех самых ребят, с которыми он тренировался… И Макса… Все они были в жёлтых рубашках, только разного пошива… И стояли они в небольших кругах, выложенных на земле плиткой или чем-то похожим. Васька стоял в светло-фиолетовом, Макс — в красном, китаец — в ядовито-зелёном, а Шерман — в голубом. Все они смотрели мутным взглядом прямо перед собой, но ничего не видели. Их не было сейчас здесь… Здесь были лишь оболочки без крупиц разума… — Макс! Эй, Макс… Ты меня слышишь? — тихонько позвал друга Васька, стараясь не шевелить губами. Подросток немного качнул башней, но не ответил. — Макс, ну ответь же! — сказал он уже чуть громче, но Т-34 всё равно не обратил на него внимания. «Это бесполезно… Его нет дома…» — он сжал кулаки, — «Эх, ты… Может, он просто боится? Он знает больше, чем я?» Внезапно откуда-то сверху разразился громкий, но очень мужественный голос. Он грохнул так внезапно, что несчастный Васька едва не подпрыгнул на месте. — Здравствуйте! Джентльмены! Я приветствую вас на турнире «Гладиаторские бои». Сегодня мы проводим бой на уровне для новичков под названием «Дубинка»… «Стоп… Если это для новичков, значит, мы не единственные живые здесь? Значит…» — сердце беспокойно ёкнуло, — «Люц, возможно, жив…» — Сегодня в прекрасной схватке сойдутся четыре бойца. На красной платформе у нас — Янтарь, проявивший неплохую сноровку на подготовительных курсах. На зелёной — Драго, хладнокровный и беспощадный, на фиолетовой — Викентий, очень милый с виду, но настоящий кремень внутри, и, наконец, на голубой — Триумф, непокорный и невероятно сильный. Поприветствуйте новичков! С трибун послышались приглушённые хлопки, и, судя по звуку, народу там было довольно много… — Хочу напомнить вам: это их первый бой! По итогам поединка победивший перейдёт на уровень «Нож» и сразится с настоящими гладиаторами! Думаю, никто не нуждается в повторении правил. Итак, ДА НАЧНЁТСЯ БИТВА! Прозвучал немыслимо громкий и противный звук гонга, и подростки сорвались с мест навстречу друг другу. Васька не помнил, как в руках у него оказалась палка, но через секунду он уже отбивался от дико орущих «друзей», вернее от того, что от них осталось… «Они не должны догадаться, что я нормальный… Просто нужно бить… Ай! Ай-яй-яй…» — пара болезненным ударов пришлась по бокам, один — по катку. И он начал уклоняться… «А это проще, чем я думал… Они очень медленные и косые…» — он не мог заставить себя кого-нибудь ударить, поэтому просто делал вид, что не попадает… На него напали сразу двое: Шерман и Макс. Китаец сзади изо всех сил наносил удар за ударом американцу, и, в конце концов, вывел его из строя. Теперь бедняга лежал на земле в бесполезных попытках подняться. И вдруг… Колокольчик… Они остановились, а охранники развели их по платформам… Всех, кроме Шермана. Видимо, китаец перебил ему пару катков. — Что же скажет хозяин Триумфа? На выступе трибуны показался один танк, но какой именно Васька не смог разглядеть. Единственное, что он заметил — как этот самый танк показал «дизлайк»… И один из охранников лёгким движением руки перерезал поверженному глотку… Трибуны возликовали, послышались даже одобрительные свистки… А Васька снова погрузился в мир личных кошмаров… «За что?» — думал он, пока с поля убирали истерзанное тело, — «Ведь он сражался… Ему просто не повезло… Неужели он готов убить своего бойца из-за одного-единственного промаха?» ЛТ с хорошо скрытым ужасом смотрел на это кровавое пиршество, уже не думая, что он будет делать дальше… «Всё равно меня убьют… Вот так же и убьют». Он почувствовал, как чья-то рука опустилась на плечо и почему-то, он сам не мог понять почему, это помогало справиться со своими переживаниями. — Один выбыл, осталось всего трое. Второй тур! Снова гонг… Снова они безумно сцепились в смертельной дуэли. Бедный Васька тоже бил, но его удары не наносили абсолютно никакого вреда. На этот раз его атаковал только Макс, а того, в свою очередь, китаец. «Эх, ты… Товарищ… А ведь договаривались не нападать друг на друга, что бы ни случилось. Как же быстро мы забываем обещания…» Прошло совсем немного времени, а он уже вспотел, вымотался, как собака, но всё же продолжал поддерживать образ зомби-неудачника… Случайным ударом он рассёк несчастному Максу бровь, а китаец разбил двигатель. Т-34 осел на поддон и подняться больше не мог. Колокольчик… Снова их развели по платформам. А Макс так и остался лежать посреди поля. — Какую же судьбу выберет хозяин Янтаря? На том же выступе показался Арнольд. «Прошу… Умоляю… Оставь его жить… Ну же…» — он еле различимо вздохнул, когда немец показал «палец вверх», и Макса утащили в неизвестном направлении. — Что ж… Их осталось двое: Викентий и Драго. Так кто же победит? Я считаю, что больше шансов у Драго! Он поразил уже двух соперников! Снова гонг, только теперь они бились один на один. Китаец с рёвом бросился в атаку, и Васька ответил ему тем же. Уходить, посчитал он, бессмысленно, придётся вступать в схватку. И он бил… Уклонялся от ударов и бил… «Если я этого не сделаю, я не выживу и не смогу спасти Люца…» Он уже начинал выматываться не столько от бесконечных прыжков и ударов, сколько от душевной борьбы с самим собой. Разум говорил: «Ты должен преодолеть себя! Если ты этого не сделаешь, то будешь жалеть всю жизнь! Нужно выбраться отсюда, сообщить властям обо всём, что знаешь, и тогда ты спасёшь десятки, а, может, сотни чужих жизней, а для этого можно пожертвовать несколькими…» А сердце твердило обратное: «Нет! Ты не можешь убить его! Ты и так загубил один танк… А животные? Ты должен придумать другой способ, должен!» Времени на долгие раздумья не было, да и бессмысленно было просто ничего не предпринимать, и он решил прислушаться к голосу разума. Противник в очередной раз промахнулся, и это стало для него сигналом… Удар… Из прокушенной губы пошла кровь… Ещё удар… Ткань на боку порвалась, оголяя синеющий бок… Ещё удар… Маленькие зазубрины на палке, вонзились в мягкую плоть, разрывая кожу на лоскутья, противник, потеряв равновесие, завалился на поддон… Ещё удар… Двигатель выведен из строя… Колокольчик… Трибуны возликовали, а маленького китайца окружили охранники. — Хозяин Драго, что вы скажете? «Он не убьёт его… Это нелогично… Он ведь победил двоих, не справившись только со мной…» — Васька отчаянно пытался успокоиться, но ему это плохо удавалось. Палец вверх… Как камень с души свалился. Разбитого китайца утащили так же, как и Макса… — Итак, джентльмены, мы искренне поздравляем Викентия и его хозяина с переходом на уровень «Нож»! Признаюсь честно, для меня эта победа была неожиданной! Пожелаем ему успехов в дальнейших сражениях! Трибуны вновь возликовали, а Ваську увёл Сергей. — Умница, Вик… Я и не сомневался в тебе! «Покажись психиатру, парень, ты сейчас с неодушевлённым предметом разговариваешь… По крайней мере, ты должен так считать… У меня мурашки по корпусу от этого…» — вновь подросток немного повеселел, несмотря на то, что сегодня снова погиб ребёнок. «Его труп найдут где-нибудь на свалке…» — с тоской подумал он, и его мысли прервали Джеральд и Арнольд. — Вот он, мой победитель! Смотри, неудачник, как выглядит будущий чемпион! Смотри и бойся! Джерри не удержался и обнял своего бойца, на что тот только незаметно фыркнул. «Отъедь от меня, педофил! Не смей меня трогать больше никогда!» — в мыслях Васька уже представил, как он убил Джерри, сжёг труп, а пепел выкинул в жерло вулкана… Арнольд был зол… Очень зол… — Это жульничество! Он уклонялся, я точно видел! Под препаратом они не могут уклоняться! «Ой-ёй… Сука дотошная, что ты пристал ко мне?!» — в васькиных мечтах к Джерри присоединился ещё и немец… — Вообще-то могут, — в разговор влез охранник, — Под наркотиком у них сохраняются все условные и безусловные рефлексы. Так, они могут жевать, глотать, даже делать какие-то привычные для себя вещи «на автомате», как говорится… Этот парень участвовал в гражданских войнах, поэтому, вероятно, у него выработался рефлекс уклоняться от летящих в его сторону предметов, будь то снаряд, палка или камень. — Думаешь, я в это поверю? У меня тоже был боец, занимающийся видами боевых искусств, но он такого не делал! — У вас был средний танк. Они учатся намного медленнее, и для того, чтобы какое-то действие закрепилось у них на рефлекторном уровне, необходимы годы тренировок. Арнольд скептически скривился. — Как тогда их научили атаковать по сигналу, гений? — Чересчур интенсивные тренировки, да и прошло не так много времени, чтобы действие могло забыться. Однако, стоит отметить, что после длительного бездействия его придётся переобучать, в то время как у легкача это останется на всю оставшуюся жизнь, но только под действием наркотика, разумеется. — Почему? — Без него такие сложные рефлексы будут подавляться разумом. Арнольд не нашёл, что ответить, и просто промолчал. — Хватит о науке. Едь и искупай Викентия. Победитель должен быть чистым! — вмешался в разговор Джерри. «ЧТО?! Нет! Ещё меня только какой-то левый мужик не мыл… Сука… Нинада…» — Васька представил, как охранник его раздевает, заставляет проехать в ванну, включает душ и нежно намыливает все части тела… «Меня сейчас вырвет… Боже, он будет мыть меня прям там…» — по корпусу пробежал табун мурашек. А его уже вели в свою комнату… Вот Сергей затолкнул его в ванную, снял одежду и… остановился… — Где ж тебя так жизнь помотала? Не хочу верить официальным документам в личном деле, хотел бы послушать историю из первых уст… Я даже рад, что меня к тебе нянькой приставили… «А я вот что-то не очень… Хватит наглаживать мои шрамы!» — он сдерживался, как мог. — Теперь тебя точно никто не тронет без необходимости. Ну-ка, полезай! Он легонько толкнул подростка к ванне, подождал, пока тот залезет и включил душ. Только Васька его опередил… Он «чисто на автомате» начал мыться сам. «Это же привычка. Вдруг прокатит…» — и ведь прокатило же. Теперь охранник просто стоял и пялился на него, видимо, следил, чтобы боец случайно не захлебнулся. — Да, Вик… Ты можешь многое… «У-у-у-у-у… Ты даже не представляешь, мужик, на что я способен…»Часть 13
20 марта 2020 г. в 19:00
Для работников полицейской роты настал чёрный день… Их авантюра с заявлениями по собственному обернулась против них самих. Никто не ожидал, что их подпишут… И теперь они всей дружной компашкой стояли, понурые и обиженные, перед раздражённым боссом.
— Ищете лёгкие пути, значит… Не нравится вам работать, а денежку получать хочется… Не устраивает вас, значит, моё шефство… Хорошо… Мы здесь никого не держим.
Словно провинившиеся котята, сотрудники слушали пренеприятнейший монолог Ярослава Андреевича, опустив башни.
— А дальше что? Вы меня покалечите, чтобы меня отстранили? Или убьёте? А? Не слышу ответов! — он перешёл на крик, став ужасно грозным и, казалось, яростным, отчего взрослые мужики покачнулись, как бамбук на ветру.
Он кричал ещё много чего, много обвинений и ругательств, абсолютно не стесняясь в выражениях. А сотрудники не возражали, они даже не смотрели на него, что, видимо, бесило его ещё больше.
— Что такое? Стыдно? В глаза смотреть боитесь? Ну? Непобедимый!
Квас вздрогнул, услышав свою фамилию, и сердце чуть не остановилось, когда, лязгая траками по полу, ИС-7 стал к нему приближаться.
— Ты ведь отец Василия Легендарного, верно?
— Да, так и есть.
Он отвечал, не отрывая глаз от плитки, хотя прекрасно чувствовал, как топ прожигал его взглядом. Послышался презрительный смешок.
— Нет, не родной ты ему, сразу видно… Не мог ты его так воспитать…
Почему-то обида кольнула очень больно, и он поднял башню, встретившись с тяжёлым осуждением. Он набрался решимости, ведь, в конце концов, это сильно задело его самолюбие.
— Интересно, с чего вдруг такие выводы?
— Вася всегда смотрел в глаза, говорил твёрдо и честно и ни разу не пожаловался! Никому! — он отъехал от тяжа и добавил, обращаясь уже ко всем, — Да этот маленький легкач сильнее всех вас вместе взятых! Вы ведь знакомы с ним, верно? Так вот, к вашему сведению, у него были такие же жёсткие условия, но ни разу он не отказался выполнять приказ, ни разу не попытался сфилонить! Ни разу! И при этом он жил в бараке, спал на земле и был ранен! Даже когда я угрожал ему смертью, он не опустил взгляд! А ты, Непобедимый… Ты должен тренироваться в три раза больше остальных, потому что твой ребёнок сейчас там, у них в лапах, а ты вот так просто решил сбежать!
Квас внезапно почувствовал стыд, ужасный всепроникающий стыд. «Теперь он думает, что я жалкий трус… Отлично…» — он очень сильно сжал челюсти от досады, и мускулы на лице заметно напряглись. Наверное, Яру надоело кричать или же он просто высказал всё, что хотел, и он остановился и выдохнул…
— В общем, я подписал десять заявлений. Так что некоторые из вас больше не работают здесь. Выбирал случайным образом, не читая фамилий и имён. Остальные могут забрать заявления при желании.
Тут всех накрыло леденящее волнение. Откуда-то в руках тяжа появилась аккуратная стопка бумаги, и он медленно стал называть фамилии. По одному они разобрали свои листочки… Кто с великим облегчением, а кто с большим разочарованием…
— Слава Богу! — не сдержался Тигр, — Пронесло!
— И у меня! — послышались восторженные возгласы ИСУ и некоторых других.
Квас с тяжёлым сердцем взял свой листок… «С моим везением… Похоже придётся искать новую работу…» — но, к огромной радости, он не увидел подписи шефа…
— Повезло… Слава яйцам! — он едва удержался на гусеницах, а вот безмерное облегчение скрыть не смог. Только расстроенное лицо Победного согнало улыбку с его лица.
— Что у тебя?
Игорь вручил ему своё заявление. В самом уголке стояла резкая, будто обрубленная топором со всех сторон, подпись Ярослава Андреевича.
— Похоже, ребят, дальше без меня…
Друзья замолчали, а Квас так и замер с этим чёртовым листом в руках.
— Не может этого быть! — ИСУ долго всматривался в неровную подпись, — Гарик, нельзя это так оставлять! Давай поедем и скажем ему, что ты был против! Что это мы заставили тебя…
— Не стоит. Я не стану унижаться перед ним, тем более никто меня не заставлял, да и я не маленький мальчик, должен был думать прежде, чем делать.
— Ты просто поддержал коллектив! Тебя уволили незаслуженно!
— Хватит! Я считаю, что он всё сделал верно. Я бы на его месте поступил точно так же.
Несколько танков всё же попробовали попытать удачу, но, увы, топ был непреклонен. Один особо одарённый устроил скандал, который тоже ни к чему хорошему не привёл.
— У вас полчаса, чтобы помочь уволенным собрать вещи и проводить их. Потом начнётся подготовка, и, уж поверьте, я покажу вам настоящую тренировку, а не ту разминку, что мы делали ранее…
Чуть позже, стоя у ворот полигона, друзья провожали одного из своей вечной компании…
— Да ладно вам, мужики… На этом наше общение не прекращается, по крайней мере, я на это надеюсь.
Игорь казался весёлым, но на деле он был очень расстроен. Наверное, он просто хотел поддержать товарищей, чтобы им было не так больно.
— И то верно…
— Куда же ты теперь?
— Не переживайте за меня. У меня, в отличие от большинства из вас, есть оконченное высшее. Я журналист по профессии. Устроюсь в какую-нибудь редакцию и буду жить припеваючи. Зарплатка, конечно, не ровня здешней, но, чую, лучше уж в каком-нибудь журнале статейки строчить, чем быть под его командованием.
ИСУ, помолчав немного, добавил:
— Ну, если будет трудно, всё же попробуй восстановиться. Ты парень нужный, он тебя примет.
— Трудно? Серьёзно? Да это вам стоит переживать о трудностях! Это у вас впереди тренировка…
Они взглянули на часы: им, действительно, было уже пора.
— Ладно, брат, удачи тебе! — Квас уже развернул корпус…
— Вам нужней! Не забывайте старого приятеля!
Пожали руки, как в последний раз, и Победный покинул полигон навсегда…