Я хочу быть с тобой

Кармиан, полностью удовлетворенный той агонией, что вызывала болезнь, взирал на все со стороны. Скоро искатели продвинутся, но сначала пусть прочувствуют боль. Последние новости сходились. Напрягал тот еретик, что проводил ритуал и показал интересный фокус. Он убил одного из коней, когда влез к нему, не смог увести, а потом забил, потащив на себе мертвую тушу. Его встречал другой, в щегольском костюме. - Тук-тук, - послышалось за спиной Кармиана. Он начал оборачиваться, но в плечо уперлось что-то металлическое, - Отличный денечек выдался, вы не находите? - улыбнулся обладатель голоса, убирая оружие. Кармиан повернулся, измеряя взглядом незнакомца, - Мое почтение, - чуть склонился человек с вязкой аурой неясной угрозы. - Ты не знаешь, что бывает за такие выходки? - Сделаешь мне больно? Валяй, только будь настойчив, - продолжал улыбаться незнакомец. - Ты вообще кто? - процедил Кармиан, признавая, что его поймали. В то же время он в любой момент мог напасть сам. - Я - тот, с кем ты будешь говорить. - И? - И позвольте пригласить вас, - он поднял взгляд к потолку, - на милейший бал. - Мне незачем туда приходить. - Тебе слишком интересно, чтобы не прийти. Как будто с тобой может что-то случиться. - Я не пойду, если не пойму, кто ты и тот человек. - Нелюдимый? Это Джек. В семье не без урода, так вот, он у нас такой. - А ты, значит, красавчик? - Да. То-то ты не можешь от меня взгляд оторвать, как и твоя барышня. Марсалин. Страх кольнул Кармиана: ее здесь не должно быть, но она и правда ощущалась близко. - Я - демон, и меня мало заботят такие вещи. - Тогда как насчет спасения прекрасной дамы? Не хочешь побыть спасителем? - Хочу увидеть, кому хватит наглости угрожать мне. - Этот не-человек перед тобой. - Не-человек? - Ну, знаешь, мы сыновья хаоса, не того, что у вас тут, - настоящего, того, что бывает, когда все внезапно меняется. В безжизненной тьме зарождается жизнь, проживает свое время и умирает от ужаснейших болезней. Хаос - это смертельно больные, переживающие здоровых. Это рождение прекрасного в логове уродствва, или урода следи безупречно прекрасного. - Мне не интересно. - Ооо, так ты хочешь быть по-настоящему заинтересован? Девушка со жрецом, с короткими волосами, такая смуглая. Я - один из немногих, кто в силах ее убить. Сомневаешься - попробуй сам. Вряд ли ты это переживешь, но попробовать стоит. Проще один раз увидеть, чем услышать сотню раз. - А что с ней? - Она - дух Порядка. Ты можешь ранить ее тело, но ее дух тверже камня. С ним тебе не тягаться. - Я не боюсь какой-то девчонки, и мне все еще не интересно. - А зря, чтобы она ни делала, за чем бы ни пришла в этот мир, она будет стоить всех врагов, что до этого у тебя были. - Ты сумасшедший. - Боюсь, нет. Сумасшедший здесь ты. - Еще чего! - Ох, где мои манеры, - прервался незнакомец. - Позвольте представиться, Лайл, - протянул он руку. - Кармиан, - ответил демон, отказываясь от рукопожатия. - Приходите на закате к разрушенной усадьбе у той горы. Каким бы ни было твое эго, уверен, ты хочешь увидеть настоящее произведение хаотичного искусства. - А если не приду? - Пропустишь бал, - усмехнулся мужчина. Подошел к краю скалы и спрыгнул. Кармиан, опасаясь атаки, мгновенно связал свои видения с глазами ворона-наблюдателя, успев увидеть, как над дном пропасти открывается портал в воду, в котором и пропал мужчина. *** Сирена вернулась в комнату забрать одеяло, которое Аман аккуратно сложил на ее кровати. Она выдохнула, превратив свою идею в осязаемый план. Есть шанс, что все пойдет не так, и она, возможно, в последний раз могла говорить с ним, когда он приходил рассказывать, как устал. Она это запомнит, как и многое другое. Хорошее мгновение, а сейчас, жаль, не попрощаться на всякий случай. Девушка вышла, стараясь сделать вид как утром. На конюшне монах причитал о печали господина Амана, который, благослови его Руфеон, после недавних новостей нашел в себе силы выйти к искателям и даже виду не подавать о трагедиях. Получила разрешение взять сбрую и выбрала больше наугад. Пошла вдоль внешней стены монастыря, пока не увидела начинающееся кладбище. Говорят, там мертвые поднимаются, но еще середина дня, их не должно быть много. А что, если столкнется с искателями или еще с кем? Сирена шла мимо забора кладбища, подернутого густым туманом. Рассматривала замшелые морилки и низкие склепы, о каких раньше только читала, встречая на страницах книг зарисовки и иллюстрации. Прислушивалась, рассматривая камни на той стороне. В ее мире спокойно лежащие тела - большая редкость, чаще мертвые становятся сезонными злыми духами под воздействием времен года или стихийными вроде сирен, что являются одними из духов моря. В крайнем случае, труп подберут звери, и то как выйдет. Все же в этом положении судьба тех, кто знает речь, сложнее тех, кто не знает. Спокойно лежать остаются только под воздействием чего-то, или... Сирена запнулась в собственных мыслях. Тела настоящих чудотворцев нетленны. Ее тело должно было остаться на чердаке. Она ведь там умерла. Девушка усмехнулась мысли, что в ее мире закапывать всех мертвых - это либо быть в беде вроде войн, либо обладать огромным эго с верой, что тут все в силах открыть небесные врата после смерти. Решив, что зашла достаточно далеко, она перелетела через забор на удачном заклинании, так что оставила на всякий случай его заготовку, только приглушив. Из кустов рванулся небольшой зверек, возможно, заяц, растревоженный движением. Над одной из могил поднялся печальный дух. Сирена ждала его действий. Поняла, почему брат Трифин просил взять его с собой: печально найти последнее пристанище в подобном месте. Посмотрела туда, куда взирал дух. Впереди увидела коня Амана, он спокойно стоял. - Хочешь воды? - предложила она, вспомнив, что ему она нравилась. Забыв о печальном духе рядом, сняла с пояса фляжку, создала небольшую емкость с неровными от волнения краями и начала наполнять ее водой. - Вы позволите? - удивленно спросил дух. Сирена повернулась к собеседнику. - Я хотела подманить-напоить коня, но если вы хотите... - Вы знаете, кто я? - неуверенно потянулся он к воде. - По виду, падший-мертвый дух. - И вы дадите воду? - Жажда мертвеца - один из обычных даров, что приносит смерть. Сирена смотрела на стоявшего вдали коня. На то, как дух тянется к воде, зачерпывает переливающуюся сквозь кости мертвого жидкость. Ничего не остается, когда он доносит руки до лица, но делает вид, что пьет. - Ты помогла, и я помогу, - вздохнул дух. - Тот конь, он живой или мертвый? - спросила Сирена, всматриваясь в дымку. - Он сам не знает. - Я знаю, как это. - Я тоже, - вздохнул дух. - К вам приходят герои? - Они убивают побеги, что порождает наша смерть, не убивая корни. Мы так устали от этого. - Я ищу мальчика, он может быть где-то здесь. - Какой он? Здесь было много детей. - Вот такой, - достала девушка рубашку, - с глазами, как эти полосы, - указала она. - Он еще жив, я отведу, - дух направился вперед, в сторону коня. - Вам оставить-положить воду? - Возьми с собой, - махнул рукой дух. Послушавшись совета она изменила чары, пошла следом. Тайфун, мимо которого шла их дорога, обеспокоенно фыркнул, злобно переступая. - Да не ходи ты, - отмахнулся дух. - Эй, спокойно, вот вода и... - она поковырялась в сумке, - твоя уздечка. Конь недоверчиво посмотрел на предметы, - У меня немного времени. Конь потянулся к воде, но вместо языка оказался лишь обрубок, так что, в отличие от мертвеца, ему и зачерпывать было нечем. - Я оставлю воду, - проглотила девушка подступивший к горлу ком, убирая уздечку. Не на кого ее надевать теперь. - Дальше я не пойду. Он там, твой пацан, - указал дух на укрытый плющом вход в склеп. - Спасибо тебе. - Покойся с миром. - Будь все так просто, - усмехнулся дух, уходя. Сирена не смогла открыть крышку силой и применила заклинание. Из глубин пахнуло смрадом смерти. Создала свет, прошла несколько ступеней вниз. Иллюзия рассеялась, и она провалилась сквозь пол. Показалось, что оступилась, но остаток пути проскользила. О, значит, ступени пропали, пусть она их и видела. В душном помещении на свет вышли лысые, похожие на ощипанных попугаев из-за сросшихся в одну линию зубов, подземные гули-упыри, как в книжке про мутировавшую нежить. - Ты кто? - спросил один из них, стоявший в удалении. - Не важно. Здесь есть ребенок? - мотнула головой Сирена, прикидывая, скольких она убьет, если вообще сможет ударить лезвиями крыльев как самым действенным орудием. Существ, казалось, здесь много. - Да, у нас есть ребенок, - сообщил упырь в глубине. - Мы ждали ужина. - Он наш! - перебил размеренную речь другой. - Он для всех нас! - вторил третий. Упыри одобрительно загудели. “Мы его поделим, и тебя поделим, будем убивать и поделим”, - разобрала девушка их голоса. - Он наш по праву, - громче произнес, по-видимому, главный, так как после его слов все замолчали. - По какому праву? - стараясь сохранять спокойствие, уточнила Сирена. - Мы его получили, он принадлежит мертвым! - вышел к свету главный. - Я тоже умерла, - спокойно сообщила девушка, - и давно здесь живу-обитаю, - она подумала, что если они еще не поделили его, это вполне может сработать. - Я хочу свою долю, я хочу унести-забрать целого ребенка. Вы же тут давно, и на каждого, думаю, пришлось не по одному. Старый гуль приблизился достаточно, чтобы стало заметно больше родимое пятно на его лбу, из которого росли черные короткие волосы. Его глубоко посаженные глаза отливали красным. - Она не врет. Только он и мертвые могут войти сюда. Здравствуй, мертвая девочка! - Здравствуй, мертвый! - Как тебя звать, мертвая? - Сирена, - отозвалась девушка, решив, что как раз здесь ее имя в самую пору. - Рыба, значит. Красивая, значит, с голосом. - С голосом, - согласилась Сирена. - И уйти хочешь? - И уйду. Гуль мерзко хрипло расхохотался. Сирена вспомнила главу о сжигающем тьму свете, какой, по идее, она должна быть в силах создать и избавить этих созданий от существования. - Отдайте ей ребенка! - услышав в ответ неодобрительный гогот, главный громко ударил своей палкой о землю, - Мы посмотрим, как ты тщетно будешь карабкаться по проклятой лестнице. А если одолеешь наши путы, сломаешь печать, мы вырвемся и, знай, наградим тебя! Гули опять заголосили: ”Он держал нас силой, ты тоже попалась, будешь с нами”. Главный снова ударил палкой о землю. Ушел вглубь и вынес сверток одеяла. Сирена даже подумала, что ее обманывают, но, закутанный в покрывало среди своих вещей, был тот самый ребенок. Она посмотрела на поднимавшийся вверх бетонный склон, судя по тому, как она спускалась, явно зачарованный. Обняла, обняв и прижав к себе, предварительно завернутого обратно в одеяло ребенка. Гули опять попробовали гомонить, но старший их одернул. Она поднялась на чарах, но, не поднявшись и метра, упала, еле-еле успев повернуться, чтобы удар не пришелся на ее ценный груз. Здесь она почувствовала, что ребенок жив, хотя ощущался ослабевшим. Кто знает, что с ним было. Гули засмеялись. - Отойдите вглубь, - попросила девушка. Ее не слушали. - ОТОЙДИТЕ, ИЛИ СОЖГУ! - повысила она голос. Гули посмотрели на главного. - Хорошо, но если просто укусишь его, чтобы быть первой, пеняй на себя. Сирена подождала, когда упыри пропадут, скрывшись в проходах склепа. Она вдохнула. Задержала дыхание и взлетела, чувствуя, как пространство заполняет свет, как появившиеся лезвия крыльев чертят о потолок, стены и даже пол из-за узости прохода. Возникшая печать ее отбросила, но не до конца вниз, лишь остановив. Сирена сумела удержать неподвижность дыхания, отказываясь принимать поражение, понимая, что если упадет, точно навредит ребенку. Она задумалась. Другого шанса же не было. Впереди печать хаоса, изящная и сложная, выдержала бы все ее слабые потуги. Она замерла и сконцентрировалась на том, как расположены лучи крыльев и как работает еще одна ее сила - нимб-щит. Упираясь в тесные стены и потолок, она услышала, как дождем вниз крошатся камни. Гул перешел в град и, наконец, камнепад. Это тюрьма для упырей, чьи души не тянутся к небесам, в отличие от нее. Показался свет дня. Она покинула мрачное место. Бесчувственно осматривая проделанное отверстие, поняла что голодна, а вот дышать не так хочется. Опустившись на землю, Сирена уже заставила себя вдохнуть, словно действие это было излишком. С неожиданным костяным шелестом на свет выбрался один из новых знакомых. При свете дня он выглядел еще хуже, чем в полумраке. - Я не умер, я не исчез! - торжествующе прокричал главный гуль, отчего его голос стал неприятно дребезжать, и постучал по образовавшийся норе. Гули высыпали на свет. Сирена попыталась их посчитать, но сбилась на восемнадцати, так что их больше двадцати. - И куда вы? - справилась Сирена, волнуясь. - Мы уйдем очень далеко, схоронимся, - ответил главный, когда его подданные уже начали разбегаться. - Я солгал, нам нечего тебе дать, - сообщил старший. - Но мы будем молиться, чтобы тьма укрыла тебя! Да хранит тебя Казерос, мертвая девочка среди живых! - он поднял уродливые когтистые пальцы в жесте благословения. - Да сыщется мягкое мясо, чтобы утолить твой голод, и кровь, чтобы утолить жажду. Да будут зубы остры, чтобы защищаться, и когти остры для удачной охоты! Да найдется мягкая могилка, чтобы схорониться от смерти. И минует тебя дурной глаз инквизитора, пусть возьмет того, что правее тебя и левее, но не тебя, благословением старого мертвеца! - Вот за последнее благодарю, спасибо, - все, что нашлась ответить Сирена. На что гуль скупо кивнул и скрылся среди могил. Возвращалась напрямик, легким шагом, уже у стен она поняла, что просто так не войдет. Спрятала еще не проснувшегося ребенка за кустами. Подошла к конюшне, где придется идти мимо монаха. Осмотрелась, заметив возможное решение. - Вы тоже там видите коня, или мне кажется? - спросила Сирена у монаха, который тут же бросился на поиски, утверждая, что это и правда тот самый конь. - Пожалуйста, не уводи его далеко! Человек-то хороший, - шепотом попросила девушка Тайфуна. На кухне ее встретила Руфь. Извинившись за утро, Сирена попросила ее помочь с одним делом. - Он в порядке! Мое дитя, проснись, прошу! - прижимала к себе ребенка женщина уже через пятнадцать минут. - Я помогу, но вы же понимаете, что не сможете остаться? - Я и не хочу. - У меня есть немного денег. - Не нужно, есть артефакт, я хранила его на пострижение сына, но теперь оно ему ни к чему. Я продала уже, так что мы спасемся. - Светом, что во мне, восстановись душой и телом, - коснулась Сирена ребенка, который тут же зашевелился, возвращаясь в сознание. Вернувшись на кухню, Сирена только кивала и благодарила, не поддерживая разговоры о покинувшей их Руфь, о том, как монахи увидели-таки коня, но не поймали, и о странностях Керроя, которого некоторые обвиняли во взрыве. Поужинав и сходив в местный пахнущий болотом душ, так как хороший, как обещал Аман, ей не показали, Сирена вернулась к себе. Не простые же выдались дни! Уже знакомый стук, но уже ночью, заставил её подняться и открыть щеколду. - Ты права, я замерз, - с виноватым видом признался стоявший за дверью Аман, на этот раз не одетый как для сна, с остальными вещами и своим одеялом в руках. - Ну, проходи-спи, - впустила его девушка, закрыв дверь. Он сложил свои вещи на стул, лег к стене на бок, стараясь занимать меньше места. Сирена легла рядом, зная, что кровать слишком узкая и они точно соприкоснутся. Не дожидаясь, Аман уточнил, может ли он обнять девушку. - Тайфун пропал. - Я слышала. - И ребенок той женщины, Руфи... Ты знаешь, я его помню. - Я тоже. - Спасибо, что ты со мной, - прижал к себе девушку Аман. Сирена постаралась быстрее уснуть. Уснула, решив, что удобства закончились, и от парня она теперь по-хорошему не отделается. Зато он теплый, и с ним действительно как-то спокойней.