Я хочу быть с тобой

Музыкальный ящик самого плачевного вида, имитируя фортепьяно, играл одну из ресторанных песен с похабным смыслом. Эхо, отраженное от проклятых стен, превращало звук в неприятный давящий гул для находящихся в дальних коридорах. Джека встретила густая дымка, создаваемая курительной трубкой Кшанти, больше схожей с плодом любви кальяна и самовара. - Эта тварь не умерла! Нужно было не мешкая отпиливать ей голову. Вот что должно было сработать, - отпил из прозрачного бокала ртуть Керрой, второй рукой опиравшийся на подоконник просторного коридора, - Теперь мальчишка взбеленился, так что теперь туда не подступиться. И его там вообще не должно было оказаться! - А с чего вы здесь? - усмехнулся Джек, открыто радуясь поражению собрата. - Там Лайл приходует свои новые игрушечки, - затянулась Кшанти, - А потом сшивает и снова приходует. - Кошмарно, - покачал головой Джек, почесав зудящий с самого утра и по сей день кровоточащий обрубок, - Прямо на столе? - Везде, ты же знаешь Лайла, - выдохнула дым девушка. - Могу понять многое, но он на них, они на нем... Весь аппетит испортил, - осушил свой бокал Керрой. - Не нойте, скоро загробно-эротическое варьете особо глубокого погружения переедет, - демонстративно отвернулся Джек, предчувствуя приятные расспросы о маленькой победе. - Ты о чем? - Твой провал, моя победа. Я добыл такое, что Лайл будет неприлично счастлив. - Но сначала он поможет мне, - жестом раздула угли своей трубки Кшанти, - Как ни крути, я была первой. - Вам бы помочь друг другу, и дело с концом. - Еще чего! - указала на священника пальцем, украшенным кольцом для магии, Кшанти, - Не нужно лгать, вам не сдался мой бесценный труд, а мне - ваша оборванка. Ты хоть что с ней сделал, что провалился? - Отравление, забвение, взрыв, отделение нескольких жизненно важных частей, спроси лучше, что я не сделал, - посмотрел в опустевший бокал Керрой, - Будь у меня пара часов, успел бы. Там все было в чарах подавления взрыва, даже окна не зазвенели. Чертово чудо вовремя вмешалось, или разделиться бы ей на пять частей, не меньше. Придурка принесло. До того - вся плеяда, от паралича до смертельной безмятежности. Она не могла вызвать помощь, тут без шансов. Ее спасла одежда чертовой гильдии и то, что тупой как пробка парень взялся лечить мертвое тело. Раздул буквально угли ее жизни, потому что огня там точно не было. - Ох, бедняжечка, - наигранно иронизировала Кшанти, - Хорошо хоть, про меня не забыл. Отличная отчаявшаяся дева, да пролежавшая несколько дней. Будет тебе завтра пирог с человечиной, - она посмотрела затуманенным взглядом за окно. Там спокойно перемещались крайне уродливые создания, то ныряя, то выплывая в располагавшееся точно над ними мрачное море, порожденное истинным хаосом этой части мира. Обезумевшие твари, рожденные большим, чем мрак, существующие в стенах между мирами, кормящиеся друг другом, скудными остатками, вываливающимися из верхних миров, и наивными глупцами, что позволяют себе ошибиться при создании порталов. - Не расскажешь по порядку, что сделал? - отвлеклась она от созерцания, - Что вы оба сделали? Помогать я вам не буду, но очень хочу послушать. В Джеке я не сомневалась, но ты! Керрой, ты самый неприметный из нас, и алхимического дара тебе не занимать. - Сколько думаю, я все приготовил и нигде не ошибся, - нахмурился Керрой, - Ангелам нужно время, чтобы окончательно умереть, а времени не оказалось. Уверен, еще час или два, и она бы сдалась. Забыла, кто она и зачем тут, предпочла бы уйти. Будто она первый ангел, которого я убиваю. Умерла, не очнувшись. Не собирался довольствоваться уничтожением ее тела. Скормил бы своим. Но душа, почти покинувшая мир... - он поднял тяжелый взгляд на Джека, - Это больше смешно. Я не тупой, проверил, что замерла совсем, стою лопатой рублю ей голову, чувствую: несутся, вовремя отошел, чтобы на меня не подумали. И не подумали, но как мальчишка там оказался, ума не приложу. А главное, как он ее исцелил? Полагаю, твоими молитвами, - зло посмотрел он. - Ты что сказал!? - игнорируя боль, угрожающе сжал кулаки Джек. - Он лечит как не в себя, про остальных не скажу, а ее уж точно. И есть у меня одно подозрение. - Ты на что-то намекаешь? - Не намекаю, ты слишком тупой для намеков. Не стоит играться с камнями и ритуалами, если не умеешь, вон пальцев лишился, а похвастаться нечем. Ты просто сделал ее сильнее, или я ошибаюсь? - Ах ты! - рванулся в драку Джек, желая любой ценой удовлетворить свою жажду разорвать хоть кого то. - Очнитесь оба, - превратила пол в болото Кшанти. Джек неразборчиво выругался, падая в созданную грязь. Керрой тщетно пытался ухватиться за подоконник, но потерял равновесие, уронив в заполняющую пол болотную жижу свой бокал, - Как там тебе сказали: игра для самых взросленьких? Кому-то столь могущественному и не нужно появляться лично. Зуб даю, наши настоящие враги - теперь демоны. - Что они могут? - рычал Джек, пытаясь встать на ноги. - Я не про фетранийских. - Никто из них не пройдет через портал, ни живым, ни мертвым, - сдавшись, сел в грязь Керрой. - Им хватит капли крови, - продолжила Кшанти, затягиваясь, - Я не слышала ни об одном рецепте с их кровью, потому что ни одному из моих предшественников не хватило удачи не то что получить, даже прикоснуться и пережить это, чтобы рассказать остальным. Не сомневаюсь, правильней будет отступить и сдаться. - Что ты несешь, женщина?! - Я СКОРЕЕ УМРУ, ЧЕМ СДАМСЯ! - взревел Джек, ощущая что болото забрало у него все силы, лишая возможности колдовать. - Значит, ты умрешь, - добавила себе в трубку новую порцию табака Кшанти. - Сам знаю, бесполезная ты кухарка. - Ммм, какие слова. Будь добр, завидуй молча моему трезвому взгляду на положение дел. - Вы духи хаоса, или кто? Только беги или умирай? Совсем сдали. - Да не плачь ты так, Джек! - снова выдохнула дым Кшанти, - Я просто издевалась, у меня есть идея. Мы могли бы помочь друг другу. - Интересно, чем же? - Все идет к тому, что ты не жилец, так как насчет обмана? - Ты хочешь предложить мне жизни? - Я хочу предложить кинуть монетку. Выиграешь битву или нет, ты еще сможешь поучаствовать в этой войне, если будешь настойчив. - По рукам, - вытянул руку Джек, погрузившийся в грязь по пояс, - Что за?! - дернулся он, теряя равновесие. - Что-то не так, сладенький? - разнесся неожиданно громкий голос раздетого Лайла, вынырнувшего из грязи рядом с Джеком, - Вы бы хоть сказали, что будет грязь. - Это она, - показал на Кшанти священник. - Оставим, - стер с лица грязь Лайл, - Ты узнал, что-то о противоядии? Вот Кшанти уже подготовила усиление чар. - Был бы тут Паули, - буркнул себе под нос Джек. - Противоядие ей не создать, - уверенно отозвался Керрой. - Ты уверен? - Она не знает даже основ. Я при ней собрал бомбу для подрыва. Отчетливо произнес каждый ингредиент. - Не нужно недооценивать их коварство, - затянулась Кшанти, медленно отзывая болото. - Я ухвачу ее как смогу. На этот раз не уйдет. Так или нет, я должен успеть. - Отличная новость! - порадовался Лайл, не стесняющийся растворившейся грязи, оставившей его неприкрытым. - У меня тоже новость. Я раздобыл кое-что, что тебе понравиться, - с отвращением процедил Джек. *** Утром Сирена проснулась от шипения сигнального заклинания и попытки осторожно открыть ее дверь. Она порадовалась, что уснула в одежде, постаралась одеться, не издавая лишних звуков. Сидела на кровати, сжимая посох, но так и не дождалась дальнейших событий. Кто угодно бы постучал, кто угодно - если умыслом не было нападение. После вчерашнего дня с уже поврежденной памятью Сирене не удалось ни конфликтовать с местными из-за появления засова, ни подвергнуться возможному нападению, так что встала она именно тогда и, услышав первый колокол, обозначавший пробуждение монастыря, открыла щеколду. Песнопения с утренней службы доносились и до маленькой, аскетично украшенной кухоньки, на которой, как оказалось, молились женщины. Руфь громко просила у Бога вернуть ее сокровище: пропавшего этой ночью сына. Дон все старалось ее успокоить, но вместо этого женщина выбежала. Сирена почувствовала волнение, но сомнения оказались сильней, так что она предпочла остаться. Завтрак готовили вместе, а ели почти молча. Новостей, кроме истории самой Сирены, не было за отсутствием брата Керроя. А девушке рассказать было нечего, так что она порадовалась быстромы отказу присутствующих от тщательного допроса. От работы ее освободили, велев набираться сил у себя, косвенно заметив что крови она потеряла действительно много. Сирена вернулась в комнату, решив без повода не тревожить окружающих. Стук в дверь прервал изучение писания. - Открыто-войдите, - пригласила Сирена. - Рад видеть тебя в здравии, - неуверенно улыбнулся Аман, заходя в комнату, - Я принес книги, помню, ты просила что-то об истории. А вот это - очень редкий экземпляр подробностей сотворения мира. - Я тоже рада-счастлива видеть. Не только из-за книг. Много чего случилось-произошло в последнее время, - приняла девушка книги, сложив их на тумбу у кровати. - И продолжает происходить, - вздохнул Аман. - Жаль, меня лишили дела-работы, - пожала плечами Сирена, думая, что без этого ее нахождение здесь будет больше похоже на тюрьму. - Разве так не спокойней? Там мир, полный страдания и боли. Девушка выдержала паузу, подбирая слова. - Работа - моя молитва. Я перестаю говорить с Богом-Руфеоном, когда не работаю, понимаешь? Я еще слаба, но что-то, да могу. - Это вовремя, я хотел попросить тебя отнести кое-что, - Аман сел на кровать и поднял уставший взгляд, - Отнесешь вот эти записки в лагерь искателей? Он будет раньше, чем беженцев. - Хорошо, - взяла свернутую бумагу из рук парня Сирена, - Ты очень изнурен-устал? - Если только немного, - усмехнулся Аман, качая головой, - А ты? Вчера ты говорила про голоса. - Я вчера не слишком четко-хорошо помню, а сегодня голосов вроде не было. - Я посижу? - оперся парень на стену. - Это твое задание срочное? - Не очень. - Тогда говори, как обессилел-заработался. - Люди болеют, лекарства все еще нет, мы освободили часть склада, где нашлись книги, под лабораторию, все будут готовить без меня, - Аман открепил наплечники и положил их рядом, - Мы всю ночь работали. Я уже начал ошибаться. Мне просто нужно... - Спи-отдыхай, - согласилась Сирена, услышав шелест, с которым парень обтерся о стену, ложась за ее спиной, - Я пока передам-отнесу письмо? - Если не трудно. На это девушка молча достала зачарованный плед, накрыв им парня, тут же начавшего устраиваться удобнее и уснувшего раньше, чем она успела выйти. Сирена вышла из пристроя, мрачно окинула взглядом скрывающуюся в удалении местную живность, обошла здание мимо конюшни, на которой поздоровалась с тем монахом, что встретил их по прибытии. Справилась о состоянии коня и, к своему удивлению, узнала, что он пропал прошлой ночью во время переполоха, когда ее ранили - только уздечка осталась. Дошла до лагеря искателей, оказавшегося ровно там, где было обещано. Лагерь искателей было невозможно пропустить. Богато расшитые символами, высокие, так что стоять в них можно в полный рост, палатки. Здесь Сирена рассмотрела переданную записку. Ошибиться не хотелось, одна беда: что такое и как выглядят силлины, она уверена не была, так что окликнувший ее стрелок появился очень вовремя. - Доброго утра-дня, искатель, - поприветствовала Сирена встреченного уже знакомого ей стрелка. - Привет! Ты какими судьбами? - Меня попросили передать это искателям-силлинам, выходцам из Рохэнделя. Не знаете, кто это? - Ты легко узнаешь их по острым ушам. - Значит, нелюди. - Я бы не стал им такое говорить, - улыбнулся стрелок, - Они, знаешь, с характером. - Злятся-обижаются? - Можно и так сказать. - Престранно-непонятно, если пса звать человеком, это так же обидно, как человека назвать псом. - Их символ вот там, - он указал в сторону дальних от дороги палаток, - Идем, я сам с ними поговорю, а то мало ли. Кстати, на палатках изображены символы стран происхождения и боевых профилей. Так выглядит символ Рохэнделя, - указал он на знак. - Профилей? Это как профессии? - Вроде того. - Тут вам послание! - без особых церемоний громко произнес стрелок, прежде чем войти и жестом пригласить Сирену. Внутри оказалось больше вещей, чем девушка могла ожидать. Большой окованный сундук, несколько цветов в горшках, за неплотно задернутой шторой, разделяющей палатку на условные комнаты, можно было увидеть кровать, а комната, куда они вошли, была кабинетом. За резным столом сидела главное украшение - хозяйка этого вычурного помещения. - Приветствую и спасибо, что доставили послание, - явно недовольная посещением, но старающаяся изо всех сил сохранить лицо, отозвалась молодая девушка-волшебница, или как еще там, если не описывать правильным словом нелюдиня? - Здравствуйте-приветствую, - протянула бумаги Сирена, надеясь сразу уйти. - Позвольте просить об одолжении, - остановила ее силлинка, - Я буду писать ответ, предоставьте мне время. - Конечно-как скажете, - кивнула девушка, чувствуя себя откровенно лишней. От скуки она посмотрела на принявшегося протирать листья растений пальцами стрелка. - Ты так рассматриваешь пистолеты, - неожиданно повернулся мужчина, - Интересно? Ты же знаешь об огнестреле? - Да, - ответила Сирена, которую пистолеты вообще не интересовали, но, по-видимому, собеседник привык к именно такому интересу. - Хочешь потрогать? - достал он один из пистолетов. - Думаю, их глупо-наивно использовать, - предпочла сразу осадить его девушка, не желая продолжать этот разговор. - Почему? - Магия сильнее, и технологии делают свое дело. - Это какие же? - с вызовом изумился мужчина. - Даже дешевую одежду не пробить, только в охоте сгодится. И магия пути сбивает. Не вижу толка-смысла. - Ты о чем вообще? - Одежда, как на мне, дешевая, но прочная, из нити-паука. Пулей не пробить. - Что если проверим? - навел стрелок оружие на Сирену, - Слышишь, тут дева спорит, что ее одежда крепче пули? - обратился он к силлинке, до этого усердно корябавшей ответ. - Хочешь проверить - давай-стреляй! - сделала полшага вперед девушка, чувствуя, что не позволит над собой издеваться, - У вас же есть большие пауки, вон, целый выводок во дворе. Из какого места у ваших умельцев руки, если из их нитей не делают одежду? Их только приручить, и все готово. - Смешная ты, - с издевкой рассмеялся мужчина. - Так проверять будешь? Или только болтать? Только одно условие, и стреляй. - Это какое же? В голову не стрелять? - направил стрелок оружие в лицо Сирены, метясь между глаз. - Да как хочешь - достала и надела защитный шлем, входивший в ее форму, девушка. Давненько она не надевала раскладной каски, она же только для работы, а работы такой и не выпадало. Впрочем, пусть хоть так послужит. Включила замыкающую магию, чувствуя, как форма начинает создавать свет, что делалось для повышения безопасности. Крепления усилились. И почему она раньше не пользовалась этим? Кажется, не выпадало спокойного времени. - Эй, ты светишься! - Это для работы, чтобы случайно не сбили-ранили. Теперь, - опустила она защитное стекло-забрало, - Хоть в голову стреляй, только убьешь рикошетом остроухую - будет твоя вина. Мне-то только синяк будет. - Я не уверен, - поводил мужчина оружием, - Просто стесняюсь стрелять в безоружную. - Хорошо, - достала Сирена нож. Впервые ее кровь закипела от гнева, как было при жизни. Перед стволом револьвера она почувствовала себя живой, - Теперь не безоружная. Или ты до вечера планируешь сомневаться? - чувствуя самодовольство в голосе, продолжила подначивать девушка. - Нет, - ответил мужчина, наводя ствол в тело и стреляя. Удар откинул Сирену на землю. Грохот выстрела отдавался звоном в ушах. Сирена не знала, что сможет вернуть силу, боль вчерашних событий стерлась. - Это было больно, но, как видишь, терпимо-сносно. Она выдержала паузу и, не поднимаясь, обратилась с заживляющей молитвой к свету. Рабочая одежда, даже недорогая, делается из паучьей нити, поставляемой нелюдями-насекомыми. Она рвется от ножа или зуба, но не пробивается огнестрельным оружием, шрапнелью или случайно отлетающими осколками. Поднялась, чувствуя, что не может глубоко вдохнуть от боли в груди. Но там же рождался хохот торжества над смертью и близости гильдии. Не их ли тату она носит на теле как символ их связи? Пуля не просто не вошла в тело, не прошла сквозь ткань. Это под воздействием хаоса эта связь рвется, а против пуль ее одеяние - броня броней. Она поднялась, понимая, что к слабости и страху, что следовали за ней, добавился лихой азарт. - Итак, ты меня ударил. Теперь моя очередь? - Ни царапины, - неуверенно осматривал противницу стрелок. - О нет, это просто очень больно, - Сирена задохнулась, отдышалась, - Так ты дашь себя ударить? - Не ножом. Нехотя спрятала нож. - Вот. - Хорошо, бей. Сирена видела, что промахивается, чувствуя, как по телу прокатились боль, а стрелок со смехом показательно демонстративно отвернулся. - Прости, но если оружие и не работает, то почему ты явно ослабла? Девушка кожей почувствовала шанс. Намеренно нарушившему слово не увернуться. От следующего удара он также ушел. После третьего промаха Сирена сдалась. - Твоя взяла, просто так мне в тебя не попасть. Она от бессилия развела руками, чувствуя, что выстрел если не ранил ее, то точно уменьшил возможности в этой схватке, учитывая потребность сдерживаться. Опыт драк в барах просто так не забудешь, главное - не демонстрировать излишние таланты. - Ты в нее, что ли, не попал? - холодно спросила силлинка, до этого молча наблюдавшая всю сцену. - Не шути так, - огрызнулся стрелок. - Девушка права, магия сильнее, и не смей спорить! - сложила она законченное письмо. - Но не попадает, значит, оглушена. - Если, стоя в метре от девушки, все, что можешь - это оглушение... - силлинка выдержала драматическую паузу, - Недопустимая слабость! - Я, наверное, пойду-отнесу, - поспешила получить ответное послание Сирена, - Спасибо-удачи, - поклонилась она, выходя из палатки. На обратном пути она сняла шлем, подумав, что волосы слишком отрасли, и в каске теперь удобней, а то челка уже начала мешать. От криков больных из лагеря беженцев почувствовала беспокойство и решила держаться от всего этого подальше - это не ее дело. Перекинулась несколькими словами с монахом, что присматривает за лошадьми. Он был уверен, что коня именно украли, все причитал, как будет проклят укравший, а еще он боялся говорить, Аману который и так настрадался за последнее время. Коридор, ведущий в комнату, был наполнен криками; среди разбросанных вещей стояла заплаканная Руфь. - ВЫ НЕ МОГЛИ ЕГО ЗАБЫТЬ! МОЮ МАЛЮТКУ! СМОТРИТЕ: ЕГО ВЕЩИ БЫЛИ ЗДЕСЬ! - она снова принялась рыться в вещах. - Прошу, успокойтесь! - попытался успокоить женщину Аман. - Простите, господин чудотворец, она раньше тихая была, а сейчас словно в нее демон вселился, - склонилась Дон, - смилуйтесь над ней. Она же за больными детьми ухаживала, как за своими. - Прошу вас! - ПОМОГИТЕ найти мое дитя, - упала на колени женщина. - Уверен, этому есть объяснение. - Моя деточка там, - указала она на улицу, - Материнское сердце все помнит! Не мог мой малыш просто там пропасть. Я кажется даже голосок его слышала! И злодеи. Они там! И все голосят и голосят! - Мы на погосте еле ее изловили. Видимо, помогала раненым и сама не выдержала. От болезни ее молитва хранила, а вот сердечко... Сирена напряглась и отступила. Кого-кого, а мальца она помнила отчетливо. Она и с ним хлеб делила. И что бы с ней не было, вот забыть она может, а перепутать не смогла бы просто так. Когда вся ты - это память и воля, потерю любого пропустить почти не реально. Но вещей ребенка действительно не было. Появился глава и громогласно, как вчера над больной Сиреной, произнес распоряжения. Руфь силой заперли, наказав молиться и каяться, ее вещи собрали, а всех разогнали по делам. Сирена вернулась на кухню, предварительно сунув Аману ответное послание. Не успел он отойти далеко, как его остановил конюх. - Час от часу не легче! Как украли? Вокруг все в прихожанах да верующих, а клейменого церковного коня прямо из стойла уводят! - захлебнулся волнениями чудотворец в ответ на плохие новости. Пока Сирена помогала на кухне, вспомнила о таком простом решении обеззараживания, как хлорирование воды. Как хлор разводить в воде, она помнила, а вот как этот хлор делают, вспомнить никак не могла, да и лезть с идеей, что заразу можно как минимум затормозить, отравив воду, было дико. - Ты не жалей ее, не первая она и не последняя, - мягко толкнула в плечо девушку Дон, возвращая в сознание. - Вы о чем? - Две крестьянки такое же выкидывали. Место здесь не простое, людей испытывает. Сирена вызвалась отнести Руфь обед. Дон все порывалась пойти с Сиреной, но ей как раз наказали не заходить туда, дабы состраданием не искушать сердце женщины к большему греху безумия, чем есть. На входе Сирене открылась заполненная разрезанными вещами комната с кроватью, на которой сидела женщина, шьющая маленькую рубашку по размеру на сына и напевающая колыбельную. - Я еду-питье принесла. - Пока мой ребеночек не вернется, не буду. - Вам пригодятся-нужны силы. - Да разве выпустят меня? За девами здесь глаз да глаз, - женщина всхлипнула, - Я же этими руками держала Елену, когда с ней то же приключилось, чтобы она не ходила искать. А может, и не было ребеночка? Мне бы покаяться. Сирена поставила еду на тумбу. Приблизилась к женщине. - Послушайте-поймите. - Ну что, я всех слушаю, куда уж мне? - Я вам верю. - Что? - подняла она взгляд. - Не говорите никому, но я верю и тоже помню. - Ты была-то здесь? - Я дала-поделилась с ним булочкой с корицей, помните? - Я еще сказала, что теперь он тебя полюбит слишком, весь день вспоминал потом и так плакал, когда … Ну, это. - Случилось скверное-плохое. - Лучше бы со мной, а то как же теперь, не знаю, - женщина расплакалась. - Разрешите его искать и сражаться-биться за него. - Я, - она всхлипнула, - Я тебе все разрешаю и все, как скажешь, сделаю. - Тогда сделайте вид, что я не поверила вам, а убедила, что нет его, - полагаться было риском, но другого было не придумать. - Но господин Аман верит вам! Попросите его, он передаст искателям. Они великие воины! Они помогут! Сирена сжала губы, видела она этих воинов. Стрелок даже о равновесии вещей не слышал, а нелюдям, что нелюдями зваться не хотят, она и не рискнула бы довериться. Господин Аман тоже хорош: не встанет на ее сторону на ровном месте, да и удачи не будет. Она прислушалась к себе, посмотрела на уже сметанную рубашку ребенка, только не сшитую. - Слушайте, - сжала она плечо женщины, - Я не господин Аман и не искатель. Не могу клясться, что получиться живым, но я дам слово, что найду его. Женщина несколько раз всхлипнула. - Ты такая добрая. - Я не добрая, я просто знаю каково это - прижимать к себе мертвое маленькое тело, - Сирена отстранилась, - Брат и сестра у меня умерли, близнецы. Не уберегла я их, да и себя, признаться, не сберегла. Отдайте мне рубашку, пусть не сшитую. Я вашего ребенка хоть из-под земли достану. - Вот, бери, с линиями зелеными, как его глаза, - протянула она рубашку, - Да все, бери, я слишком много попросила, о искателях! - Так-то не много, но если у меня не выгорит, а они узнают, рискуем в обед на костре побывать, - посмотрела Сирена в пол, - А то и с малышом вашим. Кто знает, какие они? Женщина закивала и сунула ей в руки рубашку. - Я помолюсь за тебя. Как ни за кого помолюсь, и за ребеночка. - Но помните! - Уж я не забуду, - она подняла решительный взгляд, - Нет у меня ребеночка и никогда не было. Сорвалась я. Только есть не буду, аппетита нет. Сирена покивала и вышла.