Глава 18. Темная сторона
Expose the dark side, Awakening emotional, Expose the dark side, Impossible to tame Away from the light of the sun Away I find what is really me
In flames — Reflect the storm
«Тысячелетний сокол», гиперпрыжок в систему Кореллия
В каюте стояла звенящая, недобрая тишина; впрочем, если прислушаться, можно было ощутить негромкий шум двигателей «Сокола», легкую вибрацию переборок от усилия, прилагаемого старым кораблем для того, чтобы не развалиться при прыжке. Слабый запах мускуса чуждой ноткой вплетался в привычный букет ароматов — оружейной смазки, пропитавшей рубашку крови и доносящегося невесть откуда звериного душка шерсти вуки. За спиной Лианы, на стене каюты, висело зеркало, и в нем отражались два сплетенных в объятиях человека, один из которых больше походил на окаменевшую статую. Лиана слегка отстранилась, поднимая на Кайло Рена ищущий взгляд; между их лицами по-прежнему было расстояние всего лишь с ладонь. Он медленно поднял левую руку и положил ладонь ей на затылок, пропуская занавесь косичек между пальцами. Жестом, который можно было бы принять за ласку… не походи он на оценивающее примеривание к шее. Она слегка улыбнулась и обхватила ладонью его подбородок. — Я знаю твою слабость, — светло-карие, почти золотые глаза светились жестоким, злым весельем. Какая-то тёмная часть, от которой Бен не мог и не хотел избавляться, хищно оскалилась в ответ, но он тут же запер эту сущность внутри, до времени не давая ей отмашки. — Но её можно преодолеть… Слабость?.. Рей. Она имеет в виду Рей — и все то, что лежит между нами, предназначение и… «Никогда не люби ничего настолько, что не сможешь перенести потери…» Рей сказала, что это кредо ситхов. Она была права. Сознание, до этого намеренно расщепленное на несколько уровней восприятия, мгновенно, словно по щелчку пальцев, собралось в фокус. Эта женщина со светлыми волосами, женщина-ситх, ослабила щиты в момент своей предполагаемой победы, перестала жестко контролировать свой разум и память — и он увидел то, что хотел увидеть, что подозревал с самого начала, и сдерживаться больше не было причин. Его вновь пытались контролировать. Через Рей, через других, через его собственные старые ошибки. Да как она, эта женщина-ситх, вообще смела предположить, что им можно управлять — да еще и так?.. Его, последнего Скайуокера, потомка джедаев, наследника Вейдера? Он был из великого рода, ему нужно было всё или ничего, и уж точно не этот жалкий суррогат того безбрежного океана, что соединял его и Рей. Он задыхался — но не от поцелуя, не от предполагаемой слабости из-за толком не заживших и новых ран. От ненависти, от отвращения, всего темного спектра, которому отдался без остатка. Он нырнул в знакомую тьму, как жаждущий в пустыне ныряет в чистые воды желанного озера. Он не боялся ненависти, он был ненавистью. А любовью — вот, он наконец-то осмелился подумать, если ещё не произнести это слово — была она, Рей. Далекая, но по-прежнему единственная, с теплыми ладонями и смеющимися глазами, в которых отражалось не расплавленное золото, а чистый пустынный рассвет. Он посмотрел поверх головы Лианы, встретив взгляд своего отражения. Его глаза были холодными, злыми и полными темной безудержной злости. — Это, — глаза его зеркального двойника яростно блестели, — не слабость. Это — сила. Это ты покушалась на Хакса. Ты взорвала лабораторию, чтобы мы не нашли связей Империи с вашей затерянной планетой. Ты знаешь координаты Кеша и знаешь, кто пытался влезть в рыжую голову моего бывшего врага. И ты думала, что сможешь меня контролировать. Как Сноук, как Палпатин, как все те, чьи мертвые тела давно развеяны на атомы космической пыли. Он обхватил ладонью ее косы и сжал кулак, резко дернув вниз. Лиана запрокинула голову, невольно вскрикнув и отчаянно дернув рукой в направлении пояса, но он все равно был быстрее, он уже убил многих из её племени, там, на Коррибане, и не видел ни единой причины останавливать свою руку… В зеркале отразилось лезвие светового меча, прошедшего насквозь через сердце Лианы Фарр. Он разжал руку, по-прежнему удерживающую ее волосы, и сделал шаг назад, выключая меч. Мертвое тело рухнуло на пол, и золотые глаза потухли, сверкнув напоследок убийственной ненавистью. — Но тебе все равно не понять, никогда, ты на это не способна. Иди в Бездну. Ты мертва. Сдохла. Сгниешь, как и все они, — голос охрип и был сейчас почти шепотом. — Никто не смеет решать за меня. Бен искоса взглянул на своё отражение и медленно покачал головой. Свет?.. Тьма?.. Все зависит от точки зрения. Он опустил глаза и с мгновение смотрел на женщину, которую только что убил. Затем отвернулся, отыскивая глазами что-то, чем можно было бы прополоскать горло из-за накатившей тошноты. — Есть кто живой? — на пороге нарисовался Финн, полусонный, зевающий и перед входом споткнувшийся на ровном месте. — Я хотел… При виде развернувшегося перед ним зрелища штурмовик вытаращил глаза и сделал шаг назад. Бен жадно глотал воду, не глядя на товарища, а в паре шагов от него раскинулось по полу каюты мертвое тело; в воздухе стоял ощутимый запах гари. — Эм, — Финн все-таки преодолел первоначальный шок и шагнул внутрь каюты; подошел к телу Лианы, наклонился и, не дотрагиваясь руками, осмотрел труп. — Я полагаю, причины были. От Бена не укрылись ни нахмуренные брови бывшего штурмовика, ни взгляд, брошенный на его расстегнутую рубашку. Он неуютно поежился, как-то сразу ощутив, насколько странно ситуация выглядит со стороны. На лице Финна ясно читалось что-то вроде «ты что, совсем псих бешеный, убивать девушку только за то, что она вешалась тебе на шею?..», и не обязательно было лезть ему в голову, чтобы уловить эту мысль. — Были, — кратко ответил он и бросил косой взгляд на тело Лианы. — Она была ситхом. Специально взорвала лабораторию, устроила покушение на Хакса. Думаю, Хакс будет рад узнать, что я решил его маленькую загадку. Финн вздохнул и легонько ткнул труп носком ботинка. Его нахмуренный лоб разгладился, и Бен был по-своему рад от того незамысловатого факта, что ему хоть кто-то верит. И был рад тому, что его застал на месте преступления именно штурмовик, которому вообще было свойственное равнодушное отношение к оправданным смертям. Надо, значит, надо. Отличная философия, без деления на Свет и Тьму, без ненужных сложностей. — Выбросить в шлюз? — задал себе риторический вопрос штурмовик — и тут же ответил себе сам: — Отволоку в грузовой отсек, как выйдем из прыжка, избавимся. Тебе помочь с перевязкой?.. Бен отрицательно качнул головой. Он допил воду из стакана, заново перетянул рану, натянув поверх повязки старую рубашку отца, и обернулся к Финну, терпеливо переминающемуся с ноги на ногу над трупом. — Я надеюсь, ты еще не сроднился с этим местом? — нелюбезно сказал Бен. — Пошли. Нужно сказать Чуи, что у нас сократилась команда. — И, как только выйдем из гиперпрыжка, маякнуть Хаксу, что у него стало на одну подчиненную меньше, — хмыкнул Финн, помогая поднять мертвое тело. — Хотя вряд ли он удивится, имея дело с тобой… Возможно, в дружном смехе над неостывшим трупом было что-то нездоровое, но ни бывший штурмовик, ни тот, кого некогда звали Кайло Реном, совершенно не переживали на этот счет.Планета Кореллия, город Коронет, дворец правительства
Кровь заливала ему глаза, но скованными руками было невозможно нормально стереть, и По Дэмерон лишь размазал её еще больше по лицу, окончательно перестав что-либо видеть. — Красавчик, — присвистнул кто-то над его головой, за волосы приподнимая его с пола. — Эй, парни, оботрите ему лицо, а то буковок не увидит, ему еще заявление читать! — А может… я читать не умею?.. — прохрипел По с пола, скрючиваясь в позу эмбриона, чтобы уменьшить площадь для ударов. — Научим, — бездушно бросил голос сверху. — Резко вспомнишь и научишься, когда вышибем мозги очередному животному из той кучи. Дрожь вновь сотрясла тело пилота, и Дэмерон стиснул зубы, изо всех сил пытаясь держаться достойно. Они уже убили нескольких на его глазах: селониан, дроллов, одного мон-каламари. Лига не делала секрета из того, что жизнь чужаков в их глазах не стоила ни кредитки. И этот вирус… Хакс был прав, когда советовал ему не соваться на Коронет, но кто знал, что само его присутствие сыграет лишь на руку Лиге?.. Они были просто счастливы, заполучив в руки не просто официальное лицо, а практически главу государства — да еще и лидера Сопротивления в одном лице. Сопротивления, которое они презирали, как давшее равные права инородцам. — Так что, вспомнил? — насмешливо осведомился кто-то из мучителей. — Вспомнил, — бессильно бросил По, кое-как разглядев сквозь кровавый туман направленный на испуганную селонианку бластер. — Вот и чудненько. Чеши сюда, ножками, быстро, — его вздернули вверх и толкнули в сторону стены. Шагнув, По вновь рухнул на колени, и мучитель чертыхнулся, за шиворот волоча пилота к стулу. — Садись, повстанческая мразь! Звучало знакомо. Вот только слова сейчас принадлежали не орденским воякам, которые просто боролись за власть в Галактике, а воинствующим националистам, которые не останавливались даже перед разработкой биологического оружия. Дэмерон даже на мгновение пожелал вновь попасть на «Завершающий», в добрые объятия пыточного кресла и приятное общество Кайло Рена, который всего лишь искал координаты дроида, чтобы надрать задницу своему дяде, а не пытался уничтожить в Галактике всю разумную жизнь, которая не была человеческой. — Читай, — велел представитель Лиги, грубой тряпкой обтерев пилоту лицо и сунув ему в руки лист допотопного флимсипласта. — Камеру! Сглотнув и постаравшись загнать поглубже тошнотворный комок в горле, По Дэмерон сосредоточился на написанных словах. — …Федерация бессильна перед лицом… — он запнулся, толком не осознавая смысла произносимых слов, и включился вновь, лишь когда мозг запоздало осознал весь кромешный ужас заявления: — …в распоряжении Лиги находится вирус, способный поражать исключительно инородцев, и, в том случае, если в недельный срок все не-люди не оставят Кореллию, вирус будет выпущен на все пять планет Кореллианской системы! Условия Лиги — независимость Кореллианской системы и полная очистка ее от не-людей! — Говори, — тихо и безжалостно подтолкнули его сбоку. — Про генерала. — Лига требует личного присутствия генерала Хакса, без него переговоры не состоятся, а меня расстреляют, — немеющими губами выговорил По, особо не заботясь о своей судьбе, но не в силах прийти в себя от мыслей об эпидемии. — Камеры — стоп, — негромко скомандовал мучитель. — Умница. А теперь поспи, больше не нужен. На его голову обрушился страшный удар, и все окончательно потемнело перед глазами.Звездный разрушитель «Бездна», орбита Кеша
Желание что-нибудь расколотить не оставляло Рей со вчерашнего дня. Она взглянула на себя в зеркало каюты и тут же, хмурясь, отвела взгляд; лицо в отражении, вновь украшенное татуировками и обрамленное распущенными волосами, казалось чужим. Чужой казалась и одежда: ночная чернота облегающего комбинезона и плаща, слишком большой — для не привыкшей выставлять себя напоказ пустынной девчонки — вырез на груди. Она вновь нервно вцепилась пальцами в плащ, подавляя желание замотаться в него с ног до головы. Ситхи Кеша носили цветные одежды, исключая Гавара Кхая, черную тень её жизни; так почему же её упорно рядили в это мрачное тряпье?.. Облик принадлежал какой-то другой Рей… или, все же, той?.. Просто изменившейся, повзрослевшей. Пережившей то, что от нее отвернулись все друзья. Задвинувшей за спину то, что мир считал её злом, почти равным Кайло Рену. Она прогнала депрессивные мысли прочь. У них нет надо мной власти, у меня остались друзья — Финн, Чубакка. И Бен — жив, и все, что случилось со мной, не имеет значения, я прошла бы и через большее, я бы сделала все, что от меня потребовали, лишь бы его вернуть. Я бы прошла в мир мертвых босиком и предложила себя вместо него — если бы хоть на секунду думала, что он на это согласится. И как он мог хотя бы на секунду подумать, что соглашусь — я?.. Она без особо удивления поняла, что простила ситхам все попытки её схватить и все пережитые мучения — просто потому, что это привело к возвращению Бена в мир живых. Наверное, поэтому она не приняла дар лорда Вола — жизнь Кхая как расплату за её страдания. Вся та тьма, что росла внутри с Экзегола, отступила на время, затаилась… или просто сбалансировалась, отдав часть своей черноты тому, кто был её единственной парой?.. Бен… Она судорожно сглотнула, к горлу подкатил комок. Вчера ночью, когда он её позвал, Рей возвращалась из Храма, после очередной изматывающей тренировочной сессии с Саварой, и из аэрария, где содержались уваки, в любую минуту мог вернуться Гавар Кхай, её проклятая и неотвязная черная тень, которую лорд Вол приставил к своей подопечной. Она не была готова к разговору с Беном. И совершенно не ожидала, что он вновь попытается прочитать её мысли… сейчас, через связь диады, этот процесс был безболезненным и почти естественным, они слишком близко чувствовали друг друга, были открыты до невероятной интимности — и, пожалуй, следовало ожидать, что, если она закроет мысли, встревоженный и нетерпеливый Кайло Рен переворошит её недавние воспоминания, пытаясь определить, что происходит. Но тогда она не была готова. Разговоры с лордом Волом, эта постоянная, ощутимая угроза, что он сможет прочитать её мысли, понять, что она думает… она изо всех сил удерживала фокус, задаваясь вопросом, каким невероятным чудом Бену удавалось скрывать свои мысли от Сноука? От Палпатина?.. С другой стороны, у него были годы, чтобы научиться отделять чужой шёпот в голове от своих собственных мыслей, и, не будь у него веской причины, кто знает, разделался бы он с жестоким учителем, способным приказать совершить убийство собственного отца?.. Рей упражнялась в нелегком искусстве завесы с той самой первой встречи с лордом Волом, с дрожью вспоминая неприятную щекотку в голове, представляя, как морщинистые пальцы старого ситха перебирают её воспоминания, отыскивая слабости и изъяны, пригодные для манипуляций. Она не верила Затерянному племени. И не знала, что именно лорд Вол прочитал в её голове в тот, первый раз. И, разговаривая с Беном, она отчаянно пыталась удержать свои мысли на грани, сохранить то состояние сомнения и колебаний, которое могло помочь ей в разговоре с Волом. Бен сделал что-то подобное в тронном зале «Превосходства», обманув Сноука, чтобы спасти её, но его умение фокусироваться в разы превосходило её выучку и возможности. Бен рисовал в уме картинку, как берет меч и убивает Рей — и, совершенно на другом уровне сознания, готовился к обратному. И эта легкость, с которой он разделял свой разум на слои, была ей недоступна. Если бы она все обдумала и решила — повелитель ситхов понял бы это. И не выпустил бы её с Кеша. Рей не могла разделить свое сознание на несколько уровней, на каждом из которых происходили свои процессы, как это делал Бен, годами учившийся направлять Силу; но она могла не принять решения. Обмануть себя — и этим обмануть других. Она размышляла, сравнивала, думала; рассматривала со всех сторон предложение ситхов, адептов, имперцев, не скрывая и не пытаясь скрыть своих чувств к Бену – этого она бы скрыть не смогла — но не давая себе сделать окончательный вывод. Рей могла лишь говорить правду. Нельзя было позволить им заподозрить, что, дай ей волю, и она сбежит на другой край Галактики от их пахнущих гнилью амбиций и фальшивых видений. …Но Бен все понял не так. Ты обвинил меня, что я согласилась на их предложение власти, не приняв тогда твое. Что я согласилась манипулировать тобой… …И все равно меня простил. …Бен. Она неосознанно прикоснулась кончиками пальцев к губам, отчаянно тоскуя по падающему на лицо свету чужой луны и несостоявшемуся, но в её фантазиях все равно случившемуся, поцелую. Бен, я скучаю по твоему гневу, скучаю по твоему пониманию, скучаю по твоей ладони, через полгалактики тянущейся ко мне. Без тебя в моей жизни нет ни тьмы, ни света. Я сдохну без тебя. Предложи ты мне тот старый выбор сейчас — я бы вцепилась в твою руку мертвой хваткой, последовала бы за тобой, куда скажешь, забыв всё, чего желал от меня мир. Найди меня. Я хочу, чтобы ты меня нашел. — Ты расстроена, — голос Кхая, холодный и слегка неприязненный, прозвучал из дверного проема, и Рей, вздрогнув, повернула голову к своему стражу. Она рассердилась на свой мимолетный испуг и от этого стала резкой: — Я хочу знать, куда мы направляемся. — О, — голос казался слегка ироничным, но лицо было суровым, недоброжелательным. Он вновь был одет в черное — и здесь, на звездном разрушителе, посреди засилья имперцев в идеально выглаженной форме, казался нахохлившейся мрачной птицей, случайно залетевшей в ловушку. Рей на мгновение подумала, что так мог бы выглядеть Кайло Рен — на «Завершающем», в окружении подтянутых офицеров Ордена; чужеродный элемент, древний мистик на отполированном до блеска мостике корабля. Ожившее суеверие среди ценящих логику технократов. Бен, я была одинока в пустыне, а ты был одинок среди сотен и тысяч людей. С кем ты говорил, с кем делился?.. Сноук, Хакс?.. Сердце сжалось от боли за того мальчика, у которого во всей галактике не было ни единой живой души, кому можно было доверять. — Ты узнаешь, когда мы прибудем, — сказал Гавар, в стиле ситхов: не говоря откровенной лжи, но и умалчивая о правде. — Зачем меня взяли с собой? И почему тебя назначили меня охранять? — бросила Рей, забывавшая о сдержанности в присутствии своего мучителя. — Ты лицо Империи, — с кривой улыбкой отозвался Кхай. — Знамя, символ. Ты соединяешь в себе кровь императора и силы Вейдера… Она дернулась, как от удара. — Но почему — ты? — Я не знаю. А вот это было правдой, и мимолетное раздражение на лице ситха тоже показалось искренним. Он не так уж хорошо скрывал эмоции, просто был сдержан по натуре, и преодолеть эту сдержанность казалось возможным. Рей поискала в уме темы, способные пробить его барьеры. Ей не пришлось долго искать, достаточно было вспомнить Кеш, его изысканный, красивый дом, по которому временами неслышной тенью проскальзывала прекрасная, но бесконечно грустная женщина… — Почему ты не женишься на Лахке? –она прищурила глаза, выжидающе уставившись на Гавара. Тот поперхнулся изумленным смешком. — Что?.. — Я видела, как вы смотрите друг на друга, — её главным оружием была искренность, и сейчас Рей не была выше того, чтобы использовать против недруга все, что было в её арсенале. Он прошелся по каюте, уставившись взглядом в пол. Наконец, словно приняв решение, обернулся к ней; темные глаза задумчиво изучали её лицо. В отношении Кхая к Рей неприязнь всегда мешалась с невольным уважением, и она была почти уверена, что он всерьез раздумывает над ответом. — Она не чувствительна к Силе. Ребенок, родившийся от этого брака, может не унаследовать мои способности. Подобное… не приветствуется, — он постарался скрыть горечь, но она все равно прозвучала в голосе. — Я думала, что в вашем обществе смотрят лишь на заслуги, — не удержалась от укола Рей. — Вы же приняли в Круг Лордов двух кешири! — Они владеют Силой, — Кхай начал раздражаться вновь. — Единственной возможностью создать подобную семью без осуждения Круга является усыновление. Усыновив ребенка, чувствительного к Силе, я мог бы… — он не договорил, оборвав себя на полуслове. — И что мешает? — Нас мало, — неохотно проронил Гавар. — Тебе не понять. Рей зачарованно смотрела, как его пальцы нервно смыкаются на рукояти светового меча. Лорд Вол боялся, что незнакомец у фонтана, Вэр, лишит мир Великой Силы. Что тогда осталось бы от Кеша?.. Кеша, где пять тысяч лет единственным мерилом власти и заслуг была чувствительность к Силе?.. Это был бы конец всей цивилизации ситхов. — Можно было бы подумать, что Мечу ситхов достанет смелости сделать правильный выбор, — возмущение Рей было искренним, ей достаточно было вспомнить выражение лица Лахки. Страшно, когда у врага — человеческое лицо… — Ты не в своем уме! — темперамент Кхая взял верх над его выдержкой, и он резко развернулся к ней, сверкнув глазами. — Что ты понимаешь… ооо! — он рывком провел ладонью по лицу. — Должно быть, я сошел с ума, иначе не стал бы слушать твои глупые речи! Рей шагнула к нему ближе, испытующе заглядывая в глаза. — Я знаю все о безнадежных союзах, — она вложила в эти слова всю свою искренность — но было поздно, его лицо замкнулось, показывая, что дальше эту тему он развивать не намерен. — Чего вы хотите от Бена? — попробовала она. Кхай молча покачал головой и подошел к двери, церемонно склонившись перед Рей на прощанье. — Леди Рей, я поставлю Вас в известность, когда на мостике понадобится Ваше присутствие. Мы уходим в гиперпрыжок. Он вышел, не сказав больше ни слова, и Рей невольно поискала глазами что-то, что можно было бы запустить ему вслед. Увы, каюта была аскетичной и практически пустой.Звездный разрушитель «Миротворец», орбита планеты Кореллия
Хакс прохаживался по мостику, как по подиуму, привычным жестом сцепив за спиной руки и расфокусированным взглядом уставившись в пространство. В движении ему всегда думалось лучше, а материала для размышлений было с избытком. Пожалуй, он уже намотал по мостику несколько километров и был на пути к тому, чтобы полностью заменить ходьбой недельный объем тренировок. Мысли были, в основном, безрадостными. По Дэмерон, клинический идиот с заменяющими мозги светлыми идеалами, все-таки ухитрился презреть все разумные советы и угодить в заложники Лиге. Лейя Органа даже с того света заражала своим тлетворным влиянием слабые умы… Федерация в очередной раз осталась без главы, пусть и временного, и Хакс, на которого в отсутствие Дэмерона свалилось все бремя государственной власти, прекрасно понимал, что отсчет уже пошел – и очень скоро их свежее, с превеликим трудом собранное из осколков и на скорую руку перемотанное космической изолентой государство начнет трещать по швам. Верховный лидер Первого Ордена, Хоснианский Палач, он не мог стать во главе Федерации сейчас: воспоминания всё еще были слишком яркими, недобрая память о деяниях Ордена еще не успела повыветриться из горячих голов, не успела смениться новыми событиями и впечатлениями. Хакс от души надеялся, что никто и никогда не докопается до сути побега Кайло Рена из имперской тюрьмы. Выйди эта информация наружу, она стала бы последним гвоздем в крышку его гроба. Он мог просто воочию увидеть заголовки новостей: «Первый Орден покрывает своих», «Гниль идет с головы» — и другие подобные перлы ушлых писак. Сожалеть о сделанном было глупо: минута слабости, бессонная ночь, лунный свет, напрочь затмивший логику — все это вылилось в сумасшедший, достойный самого Рена поступок, но Хакс оправдал своё мимолетное безумие, мысленно составив в уме список плюсов, которые можно было извлечь из ситуации. Если, конечно, правда не выплывет наружу. Он испытал мрачное удовлетворение от того, что Рен уже позаботился о молчании Лианы Фарр. Туда ей и дорога. Я знал, что хоть в этом могу на тебя положиться, Рен. Ты так и остался псом-убийцей — полезное качество, если поводок в руках у меня. Оставались еще два слабых звена: Роуз Тико и сам По Дэмерон, теперь слишком многое знавший об орденском генерале. Финна он в расчет не брал, бывший штурмовик угрозой не был — и был связан с самим Армитажем круговой порукой, миссией «Искателя» и прошлой службой под началом все того же Кайло Рена. Любую причастность легко было отрицать. Так же легко было избавиться от обвинений в найме Зори Блисс, её вообще мог теоретически нанять кто угодно, что и доказали недавние события. Наемники — это, в конце концов, всего лишь наемники, продажные души без совести и морали. Что до Роуз Тико… Хакс остановился на мостике и раздраженно потер ладонью висок. Как, когда он по-настоящему начал ей доверять? Ей, саботажнице и мятежнице, девчонке, которой достало наглости укусить руку, повесившую ей на шею её же кулон? Мешающейся под ногами наблюдательнице, ночному палачу с бластером, самозваной адьютантке и голосу совести, суровому другу?.. Он не считал её уязвимым звеном. Но вот сам Дэмерон был совершенно другой историей. …В конце концов, так ли уж нужен Федерации конкретно этот пилот? По правде говоря, Армитаж почувствовал недостойное мстительное удовлетворение, увидев, как Дэмерон, с разбитым в кровь лицом и повязкой на голове, зачитывает на камеру обращение Лиги. Проклятый шут, пожалуй, наконец-то получил по заслугам, и для Хакса оказалось сюрпризом то, что ненависть к пилоту все-таки выплыла на поверхность, миновав привычные барьеры логики и рациональности. Дэмерон слишком много знал. Был слишком ненадежен. Слишком порывист. Для Хакса, лишь совсем недавно избавившегося от еще одного думавшего не теми местами начальника (и хорошо еще, если вообще думавшего), подчинение очередному самодуру казалось непереносимым. Стоит лишь вспомнить истерику, которую закатил ему Дэмерон перед отбытием на Кореллию… Хакс чуть слышно фыркнул себе под нос и бросил взгляд на своего первого помощника, мон-каламари, дальнего родственника Акбара. Политика «Орден только для людей» незаметно, но уверенно уступила место доктрине «власть достойным», и Армитаж, в полном соответствии со своими решениями, просеял мелким решетом ряды Сопротивления, отбирая в свою команду тех, кто все-таки разбирался в военном деле и имел наклонности к дисциплине и подчинению. Одним из уловленных в сеть бриллиантов и был Нейл, племянник покойного адмирала Акбара. Сопротивление пополнило ряды Ордена, и Хакс находил странную иронию в том, что вчерашние бунтари перешли под начало бывшего врага. История пластична, и нужда часто порождает странные альянсы… — Генерал, — Роуз Тико, для разнообразия, обратилась к нему по уставу. Армитаж переключил мысли на текущий момент, отвлекаясь от размышлений, и бросил испытующий взгляд на своего наблюдателя. Сегодня придраться было не к чему: форма выглядела идеально отутюженной, нашивка инженерного подразделения была на месте, и даже фуражка, камень преткновения и яблоко раздора, для разнообразия была на своем месте, не вызывая зуд в ладонях от желания её поправить. Недобрый признак. — Слушаю? Роуз едва заметно покосилась на персонал, незаметно навостривший уши при ее появлении, и слегка понизила голос: — Мы можем поговорить? Где-нибудь без свидетелей? Хакс в уме прикинул время, оставшееся до ответа Лиге; до намеченной встречи с Антиллесом оставался еще один стандартный час, чуть более двух часов было в запасе до канала связи с Коронетом… да, у него было время на разговор. — Да. Конечно, — он сошел с мостика, кивком показывая ей следовать за собой, и на ходу размышляя, где их не смогут подслушать. Конференц-зал «Миротворца» был полон техников, исправлявших намедни отключенную самой же Роуз Тико систему видеонаблюдения, и рыжий генерал все-таки сделал нелегкий выбор в пользу своей каюты, где уж точно не было ни камер, ни лишних ушей. Они прошли по длинному коридору, свернули налево, и он приложил ладонь к панели, открывая дверь. Хакс пропустил её перед собой и закрыл каюту изнутри. — Мило, — брови наблюдательницы полезли на лоб. Неизвестно, чего она ожидала от каюты Верховного лидера, но стерильный порядок и лишенные любых безделушек чистые поверхности, кажется, не на шутку её удивили. Армитаж хмыкнул, прошел в центр комнаты и развернулся к Роуз, кивком предложив ей сесть на диван. — Ну? — он покосился на хронометр на стене, не теряя мысленной сосредоточенности на времени и текущих задачах. Девушка медленно прошла к дивану, зачем-то потрогала его кончиками пальцев и, наконец, села, позволяя ему смотреть на нее сверху вниз. Узкие черные глаза казались задумчивыми. — Ты не собираешься его спасать, — с пугающей уверенностью констатировала Роуз. Она держала руки на коленях, как ожидающая приговора осужденная, и от этой ассоциации ему сделалось некомфортно. Армитаж подавил желание двинуться с места; начать расхаживать по каюте, чтобы упорядочить мысли. — …Я еще не решил, — хмуро, безо всякой рисовки, отозвался рыжий генерал. Признаваться в собственных сомнениях было неприятно, но еще неприятней оказалось признавать те низменные чувства, что стояли за невозможностью принять решение. — Ты думаешь, что он сам напросился. И так ему и надо, — то, как она читала его мысли, пугало. — …С каких пор ты стала Реном? — огрызнулся Хакс, на миг позволяя своей маске невозмутимости соскользнуть прочь. – И моей совестью? Да, напросился. Да, заслужил. И никакие мотивирующие речи Сопротивления не способны убедить меня, что я должен пошевелить хотя бы пальцем, чтобы вытащить его из этой абсурдной ситуации. Левелл уже транслировал на всю Галактику, что Первый Орден ведет переговоры с террористами! — Да, только уже не Первый Орден, а Федерация, — справедливо заметила Роуз, и это замечание еще больше его разозлило. — Слушай. По… не принимай близко к сердцу все то, что он говорит. Хакс лишь фыркнул, показывая, что он думает о предположении, что слова пилота могли хоть сколько-нибудь его задеть. — Он переживает, что не справится. Переживает, что не оправдает доверие Лейи. И… он тебе поверил, — Роуз сглотнула, вставая с дивана. — Поверил, что тот, кто отдал приказ выстрелить из Старкиллера, сможет стать частью нашего будущего. Поверил, что ты действительно будешь действовать во благо Галактики. Хакс с некоторой опаской смотрел, как она подходит ближе; список встреч с Роуз Тико неуклонно пополнялся различными видами неприятностей, начиная от укуса и заканчивая бластером, и он даже представить не мог, что в этот раз она извлечет из своего обширного арсенала. …Или он все же ошибся — и она опустится до шантажа? Будет угрожать ему, что расскажет всей Галактике про миссию «Искателя», про побег Рена из имперской тюрьмы, про… — Пожалуйста, — её глаза были умоляющими. — Никто больше не сможет его спасти. Никто больше не сможет придумать план, как спасти Галактику от хаоса. Хакс смотрел ей в глаза и чувствовал, как уходит, дождем Арканиса ускользает сквозь пальцы его тщательно выпестованная, расчетливая осторожность, сменяясь чем-то, больше всего похожим на желание доказать, что она права. Что он — может. И что больше — некому. С-сопротивление.***
Там же, часом спустя
«Тысячелетний сокол» и челнок с «Искателя» разминулись в ангаре «Миротворца» лишь на несколько минут, и Хакс, дожидавшийся обеих команд на посадке, в итоге вновь привел всю пятерку в свою каюту. На какое-то время в генеральских апартаментах стало очень людно, но Армитаж не поддался слабому приступу клаустрофобии. Роуз Тико и два человека в броне штурмовиков оккупировали диван. Вуки, чья внушительная фигура не влезла бы ни в одни штурмовые доспехи, слонялся по каюте, вызывая у Хакса нестерпимое желание прислониться к стене, чтобы обезопасить от возможного нападения спину. Единственным, кто нормально сел за стол, оказался Ведж Антиллес, но по окаменевшему лицу героя Альянса было ясно, что он не совсем понимает, что вообще происходит. — Итак, — Армитаж бросил косой взгляд на того из штурмовиков, кто был выше, и перевел взгляд на Роуз Тико. — У меня есть особое задание для всех, здесь присутствующих. Прежде, чем перейти к подробностям, я хотел бы знать, кто из вас имеет что-то против высадки на Кореллию? Сразу хочу предупредить, что миссия опасна, и никаких гарантий её успеха нет. Плюс, на части планет системы эпидемия, и нельзя полностью исключать угрозу заражения. Он обвел взглядом компанию, но никто не сказал ни слова. Штурмовик пониже снял шлем, показав окружающим темнокожее лицо Финна. — Итак, — Хакс перевел дыхание, собираясь с силами для заявления, — …я отправляюсь на Кореллию. Лига требует моего присутствия на переговорах, в противном случае угрожая казнить Дэмерона. — Что с гарантиями безопасности? — негромко осведомился высокий штурмовик, по-прежнему оставаясь в шлеме. — Их нет, — откликнулся Хакс, скривив губы в неприятной улыбке. — …И в моей каюте нет камер, тебе нечего опасаться. Вместо ответа штурмовик приложил пальцы к запирающему механизму шлема; потянул белую броню вверх, обнажив растрепанную шапку черных волос и бледное, узкое, знакомое лицо с темными выразительными глазами. Со стороны Антиллеса донесся резкий вдох; Хакс бросил взгляд искоса на капитана «Искателя» и увидел, что Ведж прикипел взглядом к знакомым чертам Бена Соло. Выражение лица Антиллеса было неприязненным. Роуз Тико искоса взглянула на бывшего пленника, но больше не прореагировала никак. — Генерал, — негромко заговорил Ведж. — Прежде, чем мы услышим детали задания, я хотел бы переговорить лично. Должен признать, что с самого начала был против оккупации Кореллии и блокады системы, и поэтому… — Антиллес, — Хакс понимал, что происходит в голове у героя Альянса, но не имел ни малейшего желания выслушивать его просьбу об отставке. Не сейчас, когда ему была отведена такая огромная роль в уже разработанном плане. — Вы кореллианец. Прежде, чем сказать то, что Вам хочется сказать, я попрошу задуматься о том, сколько Вы можете сделать для своей родной планеты, да что там, всей системы и Федерации. Наш общий враг — не Кореллия, не её народ, а Лига и те силы, что пытаются расколоть единство нового государства. Должен признать, что я рассчитываю на Вас, но готов ждать окончательного решения уже после того, как расскажу о деталях операции. — Да, сэр, — Ведж был краток, но Армитаж понял, что опасность временно миновала. — Итак, — вновь начал он, — я отправляюсь в Коронет, вести переговоры. Гарантий нет, и нет никакого смысла тащить с собой половину сил Ордена, простите, Федерации, лишь чтобы обеспечить себе безопасность. Впрочем, я уповаю на то, что мое присутствие требуется Лиге именно из-за бывшей политики Ордена в отношении инородцев. Они рассчитывают договориться. Позади Хакса негромко зарычал вуки, и генерал чуть не подпрыгнул, раздраженно бросив взгляд через плечо на Чубакку. — Чуи, успокойся, — негромко бросил Рен и слегка ухмыльнулся. — Дай дослушать, как Хакс планирует самоубийство. — Не дождешься, — привычно огрызнулся рыжий генерал. — Но, если я туда не пойду, они убьют Дэмерона. — И ты, конечно, будешь первым в списке рыдающих на похоронах, — скептически изогнул бровь Рен. Вот кто бы говорил! — Боюсь, мне придется драться за первое место с тобой… — язвительно начал Армитаж, развернувшись к оппоненту. — Эй, а можно ближе к делу? –набирающую обороты увлекательную перепалку остановил Финн, и Хакс почти устыдился того, что обычный штурмовик оказался в кои-то веки выдержанней генерала. — Да, — нехотя согласился он, — естественно. На планету я спущусь один, с минимумом охраны… — Ситха с два, я иду с тобой, — донеслось с края дивана, где сидела Роуз Тико. Хакс скрипнул зубами. Решительно, никто из присутствующих не имел никакого понятия о субординации! — Во-первых, — начал он, с военной четкостью разделяя слова, — я был бы очень признателен, если бы мне дали договорить. Во-вторых, госпожа Тико, я прекрасно помню экспедицию на нижние уровни Корусанта и стрельбу из бластера в Вашем исполнении. Должен отметить, что от этого предложения проблем будет намного больше, чем пользы. — Это не предложение, — устало сказала Роуз, нервным движением откидывая волосы с лица. — Это я заставила тебя согласиться. Моя ответственность. Нечестно отсиживаться в безопасности, когда я виновата в том, что ты рискуешь жизнью. В наступившем молчании тихо присвистнул Финн, вопросительно уставившись на рыжего генерала. Хакс еле слышно зарычал, готовясь парировать совершенно ненужные на общем брифинге инсинуации, но тут в разговор властно вмешался Рен, от которого Армитаж ожидал разве что второго раунда насмешек: — Хакс, говори уже. Что нужно от нас? — по-простому и без малейшей издевки спросил он. Он развалился на диване Хакса, как у себя дома, а шлем сложил к ногам, но в остальном… вряд ли рыжий генерал хоть раз в жизни видел Рена — таким. Спокойным, отчасти расслабленным. Почти мирным. Мельком кинув на Рена изумленный взгляд, Армитаж воспользовался шансом: — Пока я буду отвлекать внимание Лиги на переговорах, мне нужно, чтобы команда диверсантов вытащила Дэмерона, лишив Лигу главного козыря. Финн, вуки, Антиллес, «Тысячелетний сокол» — вы будете командой контрабандистов. Проникните на Кореллию под предлогом поставок продовольствия и медикаментов через блокаду. — Есть, сэр, — покладисто отозвался Финн, и вуки негромко рыкнул, если судить по тону, тоже выражая согласие. — Похоже на времена Альянса, — со слабой улыбкой сообщил Антиллес, и Хакс понял, что Веджа все-таки удалось убедить — чистым безумием затеи. Лучший пилот Альянса за штурвалом «Тысячелетнего сокола»; Армитаж верно угадал слабое место Веджа и сейчас хвалил себя за это. — А я? — в голосе Рена звучал неприкрытый интерес. Хакс мысленно подобрался, гадая, что ответит непредсказуемый, капризный вечный враг на его предложение. — А для тебя у меня есть корабль. И задача — быть моей тенью… — они скрестили взгляды, как мечи в дуэли. Глаза Рена были задумчивыми и проницательными; генерал смотрел с вызовом, но без малейшего злорадства. — Я уже начал к этому привыкать, — широкая улыбка странно смотрелась на суровом лице бывшего ученика Сноука: она словно отменила пару последних лет… если не больше. Быть может, мы бы не стали друзьями — даже сложись все иначе. Но, возможно, все равно не были бы врагами.***
Орбита Кореллии, двумя часами позже
Челнок, уносящий на планету Хакса, мягко стартовал из ангара «Миротворца». Два истребителя сопровождения, обязательные даже для краткосрочных полетов лиц подобного ранга, пристроились ведомыми вслед. Ни их системы наведения, ни система планетарной защиты не отследила третий корабль — матово-черный истребитель, собранный по особому заказу на верфях Сейнара, СИД, известный тем немногим, кто его видел, как «Шёпот». У корабля было название, и его нынешний пилот не мог подавить улыбки при одной мысли о том, как предыдущая хозяйка окрестила свою игрушку. «Сола». Р-Рей. Бен Соло из чистого куража закрутил корабль бочкой и с лихостью, достойной отца, пристроился вслед челноку рыжего генерала. Кореллия была в его крови — точно так же, как Татуин и Алдераан. Челнок уже опустился на планету, когда на границе системы выпрыгнули из гиперпространства пять звездных разрушителей. Один из них был знаком как Антиллесу, так и Финну — но «Сокол» тоже уже приземлился на окраинах Коронета, и некому было опознать в крейсере всю ту же печально известную «Бездну», что попортила им столько крови и нервов при прошлой встрече…