Глава 13. Возвращение.
You crash the gates Going for the back of beyond Nothing gonna stop you, there’s nothing that strong Welcome to the limit Hot beef injection — Push it to the limit (Paul Engemann cover)
The choice is mine, I’ve made up my mind I want to live Skillet — I want to live
Дромунд Каас
Сознание никак не желало сотрудничать, несмотря на все усилия Финна. Перед глазами экс-штурмовика мелькали разрозненные кадры, которые пока что не выходило сложить в нормальную последовательность. … Чуи, громко ревет и ругается на своём шириивуке; ни ситха не понятно, но интонации грозные. Рей среди леса алых мечей, удивленная и испуганная, видимая глазами, но не ощущаемая в Силе. Выключает свой узнаваемый клинок и, больше не сопротивляясь, протягивает врагам руки, на которых, кажется, тут же защёлкиваются наручники. Выпавший из гиперпространства звёздный разрушитель и взлетающий к нему с поверхности челнок. …Последняя картинка почему-то оказалась перевернутой, и Финн не сразу понял, что видит её именно так, потому что вуки тащит его вверх по трапу «Сокола», самым неудобным образом сжав в лапах, так, чтобы лишний раз не давить на рану. — Рей, — попытался заикнуться экс-штурмовик, после чего выкашлял полные легкие крови прямо на коричневую шерсть своего спасителя и благоразумно заткнулся, стараясь аккуратно дышать через нос. Чубакка свирепо рыкнул, шлепнул по механизму закрытия и свалил Финна в медотсеке, с удивительной для огромного вуки скоростью шлёпнув на товарища несколько слоёв бакты и бинтов. Финн сам, бледнея и покрывшись испариной, вколол себе обезболивающее и потащился за вуки в рубку, с тщетной надеждой отыскивая за прозрачным экраном увозящий Рей челнок. Искать, судя по всему, было поздно. Звёздный разрушитель уже принял в свои недра охотников и их добычу, и у Финна было нехорошее предчувствие, что на крейсере вот-вот очнутся и вспомнят про маленький, потрёпанный, все еще сидящий на поверхности планеты кореллианский фрахтовик. Чубакка был того же мнения, потому что торопливо щёлкал переключателями, готовясь к экстренному взлету. — А Рей? — прохрипел штурмовик. — Если они сейчас уйдут в гиперпрыжок… не найдём их. Чуи, судя по тону, выругался; затем свирепо ткнул лапой в замотанного бинтами Финна, потом в сторону разрушителя, и, завершающим аккордом, обрисовал в воздухе круг и указал на свои глаза и уши. — Тарелка? Антенна связи? — прозорливо догадался экс-штурмовик, запоздало сообразивший, почему Чубакка принял решение улетать. Связь глушили, и «Тысячелетний сокол» не мог ни подать сигнала союзникам, ни сражаться с разрушителем в одиночку. Оставалось лишь отправляться за подмогой; нужно было сообщить хоть кому-то о том, что Рей в плену у целой кучи одетых в чёрное ситхов с мечами. Лучше бы за ней по-прежнему носился по Галактике Рен. Там хоть было понятно, что он никогда её не убьет. Мысль не принесла должного облегчения: пусть Рей и хотели взять живой, но никто так до сих пор и не знал, зачем. Финн тихо выругался и сполз по креслу, ощутив, как вокруг завертелось пространство. Вуки, раздраженно ворча, поднял штурмовика и водрузил его назад в кресло, на совесть пристегнув ремнями перед стартом. Кореллианский фрахтовик поднялся с остова затонувшего разрушителя, напоследок качнувшись от лизнувшей его бок океанской волны, и нырнул в клубящиеся с западной стороны грозовые облака. В гиперпространство «Тысячелетний сокол» и вражеский крейсер прыгнули почти одновременно. Рей, держись. Мы тебя найдём.Звёздный разрушитель «Миротворец», орбита Корусанта
До рассвета на Корусанте оставалось ещё добрых часа три, и Роуз Тико не сразу поняла, что назойливый звенящий звук в её голове раздаётся не во сне, а в реальности. Со стоном оторвав голову от подушки, девушка села на кровати, набросила поверх пижамы орденский китель и пошла к двери. — Кого там ещё принесло среди ночи?.. — пробормотала Роуз, с неудовольствием взглянув на светящуюся панель с планетарным временем. Три часа ночи, время кошмаров и полоумных друзей. Самыми вероятными кандидатами на хорошую дозу электрошока по-прежнему оставались По Дэмерон и Финн… но за распахнутой ею дверью обнаружился Армитаж Хакс. — Одевайся, ты мне нужна, — негромко велел рыжий генерал. Даже в приглушенном ночном свете коридора было видно, что этой ночью Хакс не ложился. Под глазами залегли глубокие тени, ещё более заметные по контрасту со светлой кожей генерала, а рыжие волосы, обычно тщательно приглаженные, выглядели так, словно последний раз их обладатель расчесывался пятерней, и произошло это знаменательное событие где-то в районе обеда. — Что случилось? — Роуз не сдвинулась с места. Хакс выдохнул сквозь зубы, бросил пристальный взгляд куда-то под потолок — и протиснулся мимо неё в каюту, нечаянно зацепившись пуговицей шинели за её растрепанные волосы. — Эй, не так быстро! – зашипев от боли, девушка ухватила Хакса за отворот шинели и поневоле прижалась щекой к проклятой пуговице, чтобы безболезненно выпутаться из ловушки. Решительно, даже орденская одежда вовсю старалась навредить Сопротивлению. — Крифф, — выругался обычно невозмутимый рыжий генерал и хлопнул ладонью по запирающей панели. Дверь закрылась, оставив Хакса внутри, и наконец-то освободившаяся Роуз свирепо взглянула на ночного гостя. — Что это было?! — взвода штурмовиков за дверью не было, и, значит, можно было не опасаться внезапной подлости со стороны бывшего врага. Но и не в стиле Армитажа Хакса было врываться среди ночи в чужие каюты… Роуз не к месту вспомнила о разобранной кровати и недоеденной груше на столе, но мстительно решила, что пунктик Хакса на порядок — его собственные проблемы. — У тебя прямо над дверью — камера наблюдения, — скованно объяснился Верховный лидер, привычно убирая руки за спину. — Чего?!.. — Ты наблюдатель Сопротивления, — с холодком в голосе ответил Хакс. — Ты ожидала чего-то иного? Ну да, конечно. Хакс и его родная паранойя. — Хорошо, — устало сказала Роуз и прищурила на генерала и без того раскосые глаза. — И что же такое не должно было попасть на камеры наблюдения? — Полчаса назад состоялось покушение на президента, — отрывисто сказал Хакс, и по резкой нотке в его голосе впервые стало видно, каким чудовищным усилием воли он сохраняет выдержку. — Успешное. Маронея и глава Службы Безопасности, ваша Ди’Эйси, мертвы. — Ох. Крифф, — Роуз только сейчас осознала, что продолжает сжимать хаксову шинель, и разжала пальцы, закрыв освободившейся ладонью глаза. В темноте легче не стало. Зато, если закрыть глаза, можно было представить, что над ней не возвышается амбициозный и коварный рыжий генерал, вполне способный самолично организовать покушение на президента и представительницу Сопротивления. Доверие между бывшими врагами было хрупкой и непрочной штукой, но жизнь упорно продолжала учить Роуз Тико не судить сгоряча. Она открыла глаза: Хакс все так же стоял в дверях и, кажется, откровенно мечтал уснуть стоя. — А я тебе зачем? — с подозрением осведомилась девушка. Армитаж вздрогнул, то ли просыпаясь, то ли отрываясь от размышлений, но отозвался почти сразу: — Мы должны спуститься на планету, попасть во дворец… — И? - …И убедить Дэмерона взять власть.***
Роуз почти бежала за размашисто шагающим генералом по коридорам звездного разрушителя; наконец, Хакс оглянулся, сообразил, что она не успевает за его темпом, и слегка придержал шаг на выходе в ангар. — Объясни, — запыхавшаяся девушка без особой приязни взглянула Верховному лидеру в лицо и одернула форму, натянутую в такой спешке, что Роуз бы не удивилась, окажись что-то надетым наизнанку. — Не здесь, — сквозь зубы отозвался Хакс и едва заметно кивнул в сторону трёх построившихся квадратами взводов штурмовиков. Белые безликие фигуры отражались в чёрном зеркале пола, и от этого казалось, что солдат в два раза больше, чем есть на самом деле. — Они с нами? — неверяще выдохнула Тико. В худших кошмарах она не могла представить себе спуск на планету в орденской форме и во главе убийц в белых доспехах. — Зачем? — На планете беспорядки, — голос Хакса разрушил тишину, царившую в ангаре. Рыжий генерал уже не выглядел спящим: перспектива действия придала ему некий флёр тревожной энергии, и даже в голосе вместо недавних ноток усталости звучала непривычная сталь. — Ответственность за покушение взяла на себя кореллианская Лига за права человека, совсем недавно указом покойного президента объявленная террористической организацией, — Армитаж едва заметно перевёл дыхание и продолжил: — По последним сведениям, толпа уже начала громить кореллианские кварталы, дворец по моему приказу оцеплен силами Службы Безопасности. Воздушное пространство над Корусантом закрыто. Голос Хакса, привычный к плацу и открытым пространствам, разносился по ангару. Роуз поежилась, слегка напуганная неожиданной аурой уверенной властности в человеке, которого не так давно считала просто амбициозным фанатиком. — Приоритетная задача — восстановление порядка на Корусанте, — закончил генерал и, наконец, перевёл взгляд со штурмовиков на Роуз. — Твоя охрана, — то, что должно было стать вопросом, прозвучало утверждением. Хакс не ответил, едва заметно дёрнув головой, но Роуз, постепенно привыкавшая к нечитаемому лицу орденского генерала, уже сделала вывод сама. Если Лиана Фарр и её подручные останутся на «Миротворце», уменьшатся шансы, что у кого-то нечаянно дёрнется рука на бластере. К Хаксу подбежал дежурный аналитик с гарнитурой на голове; по-военному вскинул руку в салюте. — Сэр, разрешите доложить, — Армитаж ответил едва заметным кивком, и аналитик продолжил: — Райм Левелл созывает экстренное заседание Совета. Он уже выступил перед журналистами, резко осудив беспорядки и погромы. В правительственном квартале пожар, тушат силами городской полиции, но им препятствуют протестующие. Хакс ожесточенно потёр рукой подбородок, на котором уже начала пробиваться едва заметная рыжая щетина. Было видно, как его раздражает эта невольная неопрятность. — У нас мало времени. Все по транспортам. Выполняйте. — Ты не отдал приказа глушить связь? — негромко спросила Роуз, следуя за Армитажем в челнок. — Это лишь вызовет панику и неконтролируемое распространение слухов. Необходимо официальное обращение, — Хакс выражался канцеляризмами, но Роуз понимала, что это лишь побочный эффект прокручиваемых сейчас в его голове ситуаций и речей. Они заняли свои места в орденском транспортном челноке. Стоило сесть, как желание доспать недостающие часы вернулось с удвоенной силой, и девушка широко зевнула, не сразу успев прикрыться ладонью; Хакс покосился на неё с неожиданной слабой улыбкой, Роуз недовольно сморщила нос. Убедившись, что рядом нет лишних ушей, девушка исподлобья взглянула на бывшего врага и наконец-то задала давно уже вертевшийся на языке вопрос: — Но почему По? Хакс, ради разнообразия, казался искренним: — За мной не пойдут. Орден не пострадал при покушении, но Сопротивление лишилось важной фигуры, и это расположит к вам общественность. К тому же, вы, мятежники, известны своей любовью к инородцам — а сейчас это три четвёртых населения Корусанта, — Армитаж извлёк из кармана шинели небольшой термос и совершенно естественным жестом протянул его сначала девушке. — Ну, хотя бы честно, — без особого восторга пробормотала Роуз — и нахмурилась, разглядывая металлический термос, но не видя его по-настоящему. — …Но… По не сможет?.. Дэмерона действительно сложно было представить в роли усмирителя восстания; подкреплённое опытом воображение упорно помещало По на другую сторону баррикад. — Придётся, — скрипнув зубами, отозвался Хакс. — Или начнётся хаос. Роуз тяжело вздохнула и открутила крышку; в стерильном фильтрованном воздухе маняще запахло кафом. Хаос. Беспорядки. Отсутствие четких правил и границ. Человека стоило судить по тому, что он презирает… Роуз осознавала, что между ними по-настоящему никогда не будет понимания. Возможно ли в принципе было найти точку, в которой сходились свобода и справедливость Сопротивления — и порядок и справедливость Ордена?.. Пожалуй, да. Справедливость. Но они шли к ней разными, зачастую пересекающимися, но по сути своей глубоко чуждыми дорогами.Корусант, правительственный квартал
В воздухе отчетливо тянуло запахом гари. Панорама Корусанта ещё при посадке подсвечивалась огнями пожаров, правительственный квартал тонул в дыму, и первые проблески рассвета на горизонте лишь добавляли зрелищу сюрреалистичных ноток. Хакс отдал приказ садиться в районе Сената, сразу же приказав первому взводу штурмовиков усилить охрану здания. — У всех сенаторов своя охрана, но им нужно напомнить, кто здесь главный, — сквозь зубы пояснил для наблюдательницы рыжий генерал. Роуз бежала за ним по переходам, вяло размышляя, что Хакс, пожелай он только, мог бы сейчас рискнуть и разом избавиться от всего Сопротивления и неугодных членов Совета. И от неё тоже, легко и непринужденно. Один случайный выстрел, и никто никогда не найдёт концов в воцарившемся вокруг беспределе. Хакс бросил взгляд за её плечо и резко дернул девушку на себя; брошенный тви’леком камень ударился о транспаристиловую рекламную панель, инородец выкрикнул смачное оскорбление и нырнул в переход. Вслед ему зазвучали чуть запоздалые выстрелы штурмовиков. Слабый вскрик и тишина означали, что парни в белых доспехах не промазали. Роуз передернуло. — Жаль, что Дэмерон — человек, — отстранённо сказал Хакс, вновь устремляясь в сторону дворца. — У кого-то вроде Акбара сейчас было бы больше шансов. Роуз резко остановилась и вперилась тяжелым взглядом в спину генералу. — Стрельба в мирное население? — её голос дрожал — и девушка не могла точно сказать сама, чего было в нем больше, гнева или разочарования. Армитаж непонимающе повернул голову. — Нам нужно восстановить порядок. …Ах, — понимание настигло его не сразу, и в голос в момент осознания вкрались язвительные нотки. — Как я мог забыть, что Первый Орден — просто банда чудовищ и негодяев. Успокойтесь, уважаемая Тико, это всего лишь парализующие разряды. Наша задача, все-таки, разогнать толпу, а не сократить население планеты. — …Извини, — негромко сказала Роуз в спину ускорившему шаг Хаксу. Ответа она не услышала, но ей показалось, что разлитое в воздухе напряжение слегка потеряло градус. Штурмовики рассредоточились по правительственному кварталу, методично зачищая от нарушителей переходы и платформы. Парализующие выстрелы слились в одну сплошную яркую полосу перед глазами, и Роуз очень быстро перестала обращать внимание на то, в кого именно стреляют бойцы в белой броне. Думать о причинах лишний раз было страшновато. Наверное, на этом пути быстро привыкаешь. Никто не начинает злодеем, не так ли?.. Надо было отдать должное Первому ордену: выучка его штурмовиков была практически идеальной. Зачистка квартала прошла быстро и эффективно, и над городом только начинало вставать солнце, когда Хакс и Роуз отыскали Дэмерона в полном беготни и паники президентском дворце. Крыло, отведённое под штаб-квартиру Сопротивления, было, по контрасту, практически вымершим. Небольшой отряд штурмовиков спокойно миновал редкие патрули на дверях, но у порога конференц-зала Хакс приказал своей охране оставаться снаружи. Не считая Дэмерона, в зале было всего четыре человека, из которых Роуз была хорошо знакома лишь с помощницей По, светловолосой Кайделл, и девушка-механик с упавшим сердцем подумала, как же сильно события последних лет проредили их ряды. Адмирал Акбар, Лейя Органа, теперь вот ещё и Ди’Эйси — даже, если вспоминать лишь лидеров, без рядовых бойцов. Пейдж, о которой Роуз не забывала ни дня. Оставались По Дэмерон и Финн, и последнего сейчас не было рядом. — …С самого начала было понятно, что Служба Безопасности Сопротивления вопиюще некомпетентна, — Хакс отчитывал Дэмерона, как нашкодившего мальчишку, и вяло огрызающийся лидер Сопротивления проигрывал в неизбежном сравнении. — У вашего кандидата не было ни малейшего опыта обеспечения безопасности на подобном уровне, и это ещё если не упоминать того чудовищного факта, что ваша иерархия званий совершенно не подкреплена реальными… — Хватит, — неожиданно сказала Роуз. — У нас мало времени. Необходимо записать обращение для прессы. По, все в твоих руках. Шесть пар удивленных глаз уставились на неё, но Хакс предсказуемо опомнился первым. — Дэмерон, у нас нет выбора. Или ты сейчас же начинаешь рассказывать на камеру, как ты сожалеешь о гибели президента и клянёшься поддержать порядок в Галактике, или это сделает за тебя Левелл. — И что в этом такого? — По, чьи красные глаза с лопнувшими в них сосудиками выдавали напряжение, в котором с момента страшных известий находился лидер Сопротивления, вызывающе уставился на генерала Ордена. — С вашего позволения, я объясню, — убийственная вежливость Хакса вносила нотку оскорбления в самые безобидные слова. — Райм Левелл — глава партии либералов. Он гораздо более опытный политик, чем любой из присутствующих здесь, и я практически уверен, что Левелл уже предлагал Сопротивлению влиться в ряды их партии. Так, Дэмерон?.. — Предлагал, — буркнул По, отводя глаза. — И что? — За несколько дней до этого он предлагал то же самое мне, — сообщил Хакс, с нехорошим интересом рассматривая Дэмерона. Кайделл хихикнула, закрывшись информационным планшетом. Роуз скрестила руки на груди и многозначительно подняла брови. По обескураженно вздохнул и жестом капитуляции вскинул обе ладони вверх. — …Хорошо, я понял. Понял! Ему все равно, с кем дружить, лишь бы выиграть побольше власти. И он обязательно попытается натравить нас друг на друга и воспользоваться этим. Так, о великий рыжий гуру интриг и повелитель хитрости?.. — Я вижу, не все обучение у Лейи Органы прошло мимо, — кисло согласился орденский генерал. — Мне подсказать тезисов для речи?.. — Сам справлюсь, — По со вздохом уронил голову на руки и невнятно пробормотал в сторону Кайделл: — Зови журналистов, детка. Будем импровизировать. Хакс фыркнул и повернулся на выход, кивком позвав Роуз за собой. — Может, мне с ними остаться? — в голове Роуз Тико не было ни единой догадки на тему того, зачем генерал продолжает таскать её с собой. Патрули прошли, По Дэмерона убедили — что ещё от неё нужно-то?.. Желудок предательски заурчал, напоминая, что настало время завтрака, но в этот момент девушка осознала, куда именно притащил её Хакс, и все думы о еде моментально рассеялись. Вместо них накатила тошнота. …Эта часть дворца была сплошь и рядом перегорожена яркими желто-черными лентами. Бригады медиков и полиция Корусанта соскребали с пола и стен биологические образцы; штурмовики Ордена выводили из апартаментов президента пару неведомо как просочившихся журналистов, громко возмущавшихся ограничением свободы прессы. — Генерал Хакс, что Вы можете сказать о покушении на президента? — крикнул один из писак и заработал по шее от штурмовика. — Без комментариев, — мрачно отозвался Хакс, на автомате приподнимая ленту, чтобы под ней могла пройти Роуз Тико. Пригнувшись, он нырнул следом и почти сразу намётанным глазом выцепил из сборища силовиков начальника полиции Корусанта, практически седого мужчину с телосложением борца. — Этой молодой даме нужен доступ к дроидам охраны, — генерал кивком головы указал на Роуз, и та непонимающе нахмурилась. — Пойдемте, — кратко и хмуро пригласил полицейский. Было видно, что он ломает голову над хитросплетениями межведомственных отношений, но не может сообразить, как лучше отказать министру обороны в информации о смерти начальника Службы Безопасности. В любом случае Роуз подозревала, что за три прошедших часа полицейские уже извлекли всю доступную им информацию и уперлись в тупик. — С чего ты вообще решил, что я это могу?.. — негромко шепнула Роуз своему сбрендившему подопечному. — И что мы ищем? Лига же призналась. — Начальник инженерного подразделения обязан уметь разбираться в дроидах, — Хакс выразительно покосился на её нашивку, невовремя припомнив девушке старые грехи. — И ведь это тебя я поймал за саботажем на «Превосходстве»?.. Значит, можешь, умеешь и разбираешься. Парировать было нечем. Роуз тяжело вздохнула и целиком ушла в работу, подсознательно отметив, что Хакс так и не ответил на её второй вопрос. Просматривая строки кода и перекручивая провода в механических внутренностях дроидов, девушка-механик краем уха слышала переговоры Армитажа по комлинку: кажется, рыжий параноик попросту отключил себе связь на время операции «Дэмерон» — и сейчас оптом огребал последствия десятков непринятых вызовов. — …Нет, коммандер Фарр, наземных сил вполне достаточно, мне не нужно подкрепления. Со мной пытался связаться Антиллес? Принято, и нет, я свяжусь с ним сам, — закончив разговор, помрачневший генерал Первого ордена начал набирать другой код, но его перебил входящий вызов: — Хакс. …Нет, я не просил отслеживать передвижения моффа Лестажа, я точно знаю, он на Корусанте, в здании Сената, — Роуз печально вздохнула, расставаясь с иллюзией об особом отношении занудного рыжего фанатика к Зори Блисс. Нет, все-таки единственным светом в унылой жизни Хакса был и оставался Первый Орден. — «Бездна» в секторе Эсстран? Передай координаты Антиллесу, я отправлю туда «Искатель». Отбой. Ведж Антиллес удостоился более развёрнутого и долгого диалога, но в самом начале звонка у Роуз заискрил контур, и девушка-механик отвлеклась на ликвидацию проблемы, услышав лишь слегка раздражённое хаксово «…а Калриссиан может убираться на все четыре стороны, он мне не нужен» в конце. Развороченные внутренности дроида вновь сыпанули искрами; Хакс бросил косой взгляд на Роуз, та пожала плечами и продолжила ковыряться в проводах. — Что-нибудь получается? — все же не выдержал рыжий генерал, памятником эффективности нависая над головой Роуз. Вместо ответа девушка ткнула гидроспаннером в одной ей ведомую точку внутри дроида, и тот дрогнул, разродившись голопроекцией. Судя по положению камеры, дроид в момент записи лежал на полу, уже выведенный из строя террористами. Трое людей в чёрных одеждах деловито и быстро ломали кодовый замок на двери в апартаменты. Крайняя слева фигура приложила ладонь к двери, оказавшись как раз над камерой охранного дроида, и стало понятно, что под черным капюшоном её кожа имеет лавандовый оттенок, не встречающийся ни у одной из человеческих рас. Фигура резко повела ладонью, и дверь открылась. Изображение зарябило и исчезло. — …Изумительно, — ровным тоном произнес Хакс. — Мало того, что убийца из Лиги за права человека — не человек, так она ещё и... - криффов джедай, - со вздохом договорила Роуз.Звёздный разрушитель «Бездна», сектор Эсстран
Рей открыла глаза и почти сразу решила, что декорации вокруг — часть экзотического кошмара на почве пережитых за последнее время драм. Гладкие стены камеры на звездном разрушителе, знакомое жутковатое пыточное кресло… и зловещая фигура в черных одеждах, тихо примостившаяся в уголке, замершая в терпеливом ожидании. — Бен? — хриплым шепотом проговорила Рей, твёрдо уверенная, что это сон или видение, но не способная бороться с искушением вновь увидеть Кайло Рена. Таким, каким он был после Такоданы — с состраданием на лишенном маски лице. Ещё не запятнавшим рук убийством отца. Фигура в черных одеждах встала; откинула капюшон, открыв красивое лицо взрослого мужчины, похожего на Бена лишь цветом глаз и волос. Холодный жестокий взгляд окончательно развеял иллюзию сходства, и комната вокруг резко вернулась в фокус, из гротескного сна превратившись в реальность. — Моё имя — Гавар Кхай, — с незнакомым певучим акцентом произнёс мужчина и неторопливо подошёл к пленнице, со странным интересом всматриваясь в её лицо. Рей дёрнулась, уже зная по опыту, что оковы в подобных устройствах сделаны на совесть, и её попытки бесполезны. В прошлый раз она освободилась при помощи Силы… но сейчас вокруг ощущалась лишь пустота, словно Сила была за гранью некоего пузыря в пространстве, а она, Рей, находилась в самом центре, и дотянуться до объединяющей все живое сети было нельзя. — Что вам нужно? — От тебя — ничего, — Гавар Кхай отошел от неё к двери и разблокировал замок. Дверь с мягким шипением отъехала в сторону, и в камере появились новые действующие лица. Женщина, ранившая Рей на Мустафаре, вошла первой, искривив губы в пренебрежительной улыбке; её лицо, тогда, в полутьме, показавшееся фиолетовым, действительно имело ярко выраженный оттенок лаванды — и было украшено замысловатой татуировкой, напоминавшей цветочный орнамент. Её спутником вновь был мандалорец, но цвет его брони был другим, золотым, да и сам вошедший заметно отличался комплекцией и ростом от мертвого тела, оставшегося на планете Вейдера. Рей перевела взгляд на третьего из компании. Высокий подтянутый человек в узнаваемой форме старой Империи изучал девушку с интересом исследователя, вполне способного вскрыть объект наблюдений, чтобы узнать, как он устроен внутри. Рядом с ним в воздухе парил круглый чёрный дроид, насечки на котором подразумевали скрытые отверстия для манипуляторов. Все лучше и лучше. — Он придёт? — с оттенком сомнения спросила женщина, обращаясь к Гавару. — Если захочет, — пожал плечами тот. — А может? — загадочный диалог продолжался без имен, но Рей, чьи чувства сейчас были обострены до предела и без помощи Силы, знала без тени сомнений, что они говорят про Бена. Зачем им призрак?.. — Мы знаем, что да, — страшнее взгляда Кхая была лишь его улыбка. Женщина пожала плечами и подошла к чему-то, скрытому позади пыточного кресла. Рей повернула голову и краем глаза заметила что-то вроде металлической клетки; запах экзотических пряностей и свежей листвы, пусть и слабо уловимый, все равно был чуждым стерильной атмосфере звездного разрушителя. — Они называются йсаламири, — любезно просветил Гавар Кхай, от которого не укрылось её движение. — Эти животные создают вокруг себя своеобразный пузырь, блокирующий Силу. Ещё одна загадка была решена. Йсаламири были причиной, по которой лес Дромунд Кааса казался пустым в Силе. И в бою на затонувшем разрушителе, когда Рей добровольно отдала своё оружие, чтобы спасти от преследования друзей — в этом бою Сила тоже исчезла внезапно, в момент, когда девушку окружили ситхи; значит, охотники притащили ящериц-древолазов с собой. — Неприятно, правда? — осведомился Гавар Кхай, слегка коснувшись ладонью своего собственного виска, и Рей сообразила, что йсаламири блокируют и его способности. Она обвела взглядом и остальных, пытаясь угадать, кто ещё чувствует тупую боль в висках, и решила, что охотница тоже принадлежит к ситхам: женщина почти незаметно морщилась, словно что-то причиняло ей дискомфорт. — Что мы должны с ней делать? — раздался искаженный шлемом голос мандалорца; наёмник, устав от непонятных рассуждений, возжелал действий. Женщина-ситх вытянула из рукава странный полупрозрачный кинжал с длинной рукоятью и подступила к пленнице. Вблизи обнаружилось, что орнамент на лице охотницы был всего лишь краской, и перед глазами Рей почему-то мелькнула татуировка-паутина на лице ситха из видения: та была настоящей. Женщина медленно провела плоской стороной оружия по щеке Рей. Материал, прохладный и гладкий, не был похож на металл; скорее, стекло. — Тола, — резко бросил Гавар. — Убери. — Шиккар — отличный способ причинить боль, — возразила женщина, но все же отняла кинжал от лица замершей Рей. — Если противник себя опозорил, — обманчиво мягко возразил Кхай и повернулся к женщине с отчётливой угрозой во взгляде. — Но наша пленница сражалась, как истинный ситх, и вполне заслуживает достойного отношения. Тола отступила на шаг, а кинжал исчез так же, как появился. Рей незаметно перевела дыхание и, наконец, призналась себе, что начинает бояться. Этот корабль не был «Завершающим», а от четверки тюремщиков исходило ощущение естественной, почти обыденной жестокости, которой даже в худшие моменты не обладал Кайло Рен. Чего они хотят?.. — Как я понял, Кхай, вам нужно просто причинить ей максимум боли за определенный промежуток времени, — в голосе высокого имперца звучало что-то, похожее на научный интерес. — Так? — Именно, — откликнулся Гавар и задумчиво посмотрел на девушку. Рей постаралась встретить его взгляд без страха. — Но без крайностей и членовредительства. — Как пожелаете, — пожал плечами имперец и сделал дроиду знак подплыть ближе. — Хотя я бы заметил, что присутствующая здесь госпожа Аннакс была на правильном пути. Добиться ответов можно различными методами… Две сказанных одновременно фразы практически слились в одну: — Мне не нужны от неё ответы, — без эмоций произнёс Гавар Кхай. Его глаза были холодными и безжалостными. — Причинять боль ради боли — недостойно воина, — с явным презрением бросил мандалорец. — Только хут’уун может пытать врага лишь ради своего удовольствия. Трус, вспомнила мандалорское оскорбление Рей, на мгновение почувствовав прилив симпатии к охотнику за головами. Очень хотелось вернуть свой меч, сейчас висящий на поясе у Гавара, и показать присутствующей компании что-нибудь из любимых боевых связок Кайло Рена. Если он действительно придёт, я надеюсь, что вы проживете столько, чтобы успеть об этом пожалеть. Тола Аннакс резко приказала своему спутнику замолчать, но мандалорец в ответ лишь развернулся и вышел прочь. Имперец хохотнул: — Кто бы мог ожидать от наемника подобной щепетильности?.. Впрочем, вернёмся к нашим нерфам. Это пыточный дроид, современная модификация старой имперской разработки. Принцип работы основан на индукции нервов и стимуляции определенных участков мозга… но я слышал, что джедаи могут блокировать боль? — Она сейчас отрезана от Силы, — равнодушно сообщил хозяину дроида Кхай. — Тогда как он узнает? — нахмурилась Тола Аннакс, вновь бросив неприязненный взгляд в сторону йсаламири. — Кхай, ты усложняешь план. Быть может, пришла пора Верховному лорду узнать о том, что происходит?.. — Они — диада. Он почувствует её страдания, но не сможет её найти, пока мы не спустимся на планету, — ответил Гавар и пошёл к двери, властно подав женщине знак следовать за собой. Рей осталась в камере лишь с дроидом и его хозяином — и очень скоро четвёртой в их компании стала боль. …Можно было злиться на вопросы, сопротивляться попыткам получить ответы… но сейчас отдавать было нечего. Боль ради боли оказалась совершенно новым испытанием. И вокруг Рей больше не было Силы, ни светлой, ни тёмной её сторон, чтобы помочь вынести то, что с ней делали. Было лишь врожденное упрямство и твёрдое желание удержать Бена от шага в неведомую ловушку. Чего бы ни хотели от него ситхи, у Рей было предчувствие, что этого делать нельзя.Без места, без времени
В туманном безвременье было совершенно нечем заняться, и мысли Бена, вынужденного держаться подальше от Рей, все время поневоле возвращались назад, к ней. С некоторыми людьми очевидные вещи случаются позднее, чем с остальными. Эмоции, которые люди обычно испытывают в пятнадцать, максимум шестнадцать лет, дошли до бывшего Верховного лидера с опозданием на добрых полтора десятка, и плохой джедай, так и не сумевший стать хорошим ситхом, унёс с собой за порог весь спектр чувств влюбленного мальчишки, которому наконец-то улыбнулся предмет его страсти. И неважно, что последовательность была несколько иной. И неважно, что ради этой улыбки потребовалось в буквальном смысле совершить подвиг. В голове Бена Соло, где место логики генетически занимал клубок криво спаянных проводов, не возникало совершенно никакого ощущения противоречия — все было ясно, понятно и честно. Его жизнь, и до событий десятилетней давности полностью лишенная романтических приключений, за последние годы и вовсе стала монастырем строгого режима. Хуже того, добровольным монастырем. Тогда, в храме джедаев, юный ученик Люка Скайуокера был слишком сфокусирован на своей цели, на неясном предназначении и навязчивом шепоте темных голосов; был сфокусирован настолько, что практически не обращал внимания на взгляды противоположного пола, а посему совершенно не вдавался в нюансы этих самых взглядов. После — он научился делить женские взгляды на три категории. Первая встречалась чаще всего: злые, ненавидящие. Принадлежащие тем, кто узнавал его лицо, лицо убийцы, но не смел открыто выступить против, втайне желая медленной и жестокой смерти. Он помнил свою первую жертву, ученицу Люка; она смотрела именно так. Кайло Рен скрыл лицо под шлемом, не желая напоминать миру о своём происхождении, и взгляды ненависти бессильно разбивались о безликий ужас в маске. Вторая попадалась реже, но не так редко, как ему бы этого хотелось: в любом человеческом обществе есть место пороку и извращенной черноте души, и есть женщины, которых неодолимо притягивает кровавая репутация законченного мерзавца. Женщины, которые видят лишь дурную славу и кровь, не различая за ней человека. Какая-то частичка порядка и чистоты, все еще сохранившаяся в душе, невзирая на все произошедшее, мешала ответить на темное желание в подобных взглядах. Изваляться в крови было намного, намного честнее, чем в подобной грязи. Третьей — была Рей. Рей, с честной ненавистью в глазах, с открытым сочувствием, с теплом, которого всегда хватало на двоих. Его Рей. Её светло-карие глаза всегда смотрели на него, как на потерянного, но при этом все равно бесконечно важного ей человека. Как на сбившегося с пути Бена Соло. Ее упреки били больнее остальных, ее слова врезались в душу — но в них всегда мелькала затаенная искорка надежды. Эта девушка… она смотрела на него, как будто желала и могла его понять. Как будто разделяла с ним его страдание. И не желала сдаваться. И лишь ей Кайло Рен позволял звать себя его собственным старым, забытым и причиняющим боль именем. Бен. Рей. Он закрыл глаза, вместо вездесущей туманной дымки вызывая в памяти её лицо. Не было чего-то определенного, что делало её красивой. Обычное лицо, совокупность черт, по отдельности не привлекающих взгляда. Глаза, в которых отражались солнце и песок; волосы, по-утилитарному собранные в тугие, не мешающие пучки — а тогда, при встрече после пещеры, впервые рассыпавшиеся по плечам; тронутая солнцем кожа человека, привыкшего к открытому воздуху. То, что делало её — Рей, невозможно было увидеть глазами. Кайло Рен знал, когда все началось: «Завершающий», и его неуклюжая, неосторожная попытка заглянуть в её сознание. Он увидел её одиночество на Джакку, так созвучное его собственной, пусть и качественно иной, изоляции среди толпы. Увидел смелость, упрямство, веру в лучшее — неистребимую и не поддающуюся темноте. Тогда, в тронном зале «Превосходства», именно её вера в него, в возможное для него будущее, дала Кайло Рену силы заглушить голос Сноука в своей голове. Её вера в то, что Бен Соло достоин спасения, вернула его к Свету. Было ли в Галактике что-то, чего не мог сделать мужчина, если в него верила женщина?.. Он улыбнулся и тряхнул головой, позволяя образу перед глазами раствориться в тумане, но ревниво оставив при себе тёплое ощущение от нечаянного воспоминания. Её человечность. Её доброта. Её внутренняя тяга к справедливости — квинтэссенция философии джедаев. И, при слегка смещённом фокусе, такая же часть учения ситхов. Ох, Рей. Он пытался увести её во Тьму, когда сам стоял одной ногой на ступени, ведущей к Свету. И потом боялся, что она выберет Тьму сама, боялся, не понимая, что вся темнота мира не повредит тому, чем была Рей. Она могла идти среди теней и пламени, в черных одеждах и с его нестабильным, завораживающе архаичным алым мечом в руке — и все равно оставаться Рей. Его восходом в пустыне. Волна боли, пришедшая через Силу и их связь, буквально сшибла его с ног. Бен рухнул на колени, поле видимости сузилось до черного тоннеля, но ощущение почти сразу исчезло, оставив после себя лишь болезненную нотку растянутого во времени чужого страдания. Туман, плотный и серый, сейчас был пронизан яркими алыми завихрениями. — Рей, — прохрипел он голосом, который больше не желал слушаться обладателя. Пошатнувшись, Бен поднялся и сконцентрировался на связи, лихорадочно отыскивая в Силе знакомое яркое присутствие. Он чувствовал, что Рей жива, но связь превратилась в тонкую, едва заметную нить, и сквозь неё больше не приходили образы и слова. Скажи мне, где ты. Я приду. Словно тяжелые ворота рухнули сверху, и сквозь то, что осталось от связи, пришло отчётливое ощущение тревоги. Где бы ни была Рей, она думала, что ему не стоит там появляться. …Но окрашенный кровью и болью туман говорил об обратном. Он бросил всю свою волю на то, чтобы сконцентрироваться и отыскать место, где находилась Рей, но что-то продолжало блокировать её от его поисков в Силе. Кайло Рен почти обрадовался, когда из тумана соткался давешний ситх, с непонятной целеустремленностью сразу же зашагавший к нему. — Где она?! — желание допросить туманного гостя на мгновение отвлекло его от страдания Рей. Вместо ответа незнакомец с татуировкой зажег световой меч и обрушился на Кайло Рена с яростью, на порядок превосходящей все, что встречалось последнему. Бен едва успел включить свой собственный меч. Клинки скрестились, рассыпая искры; разомкнулись, прикрывая владельцев веером защитных взмахов. Ситх нанёс коварный удар сбоку, но золотой меч уже был там, и Кайло Рен отдался ярости ваапада, сам, в свою очередь, переходя к нападению. Он пригнулся, стремительным косым ударом взметнув меч вверх, но противник отскочил в сторону, хлестнув воздух ровно гудящим клинком у самого его лица. Бен успел отклониться и выбросил ладонь перед собой, концентрируя Силу в ударную волну. Ситх покатился по земле, но тут же сгруппировался и исполнил подсечку из почти лежачего положения. Теперь рухнул вниз уже Рен, протирая пыльную землю неизменным черным свитером; в голове мелькнула шальная мысль, что проклятая дырявая тряпка теперь на веки вечные останется с ним в посмертии. Он дернулся встать — и обнаружил у горла алое, стабильное, негромко гудящее лезвие. — Стоило бы тебя убить, — прорычал ситх, делая слабое, почти незаметное движение вперёд. Кайло Рен не дернулся, хоть воздух и запах паленым. — Я уже мертв, — отозвался он, исподлобья взглянув на противника — и вскинул ладонь прямо перед мечом, замораживая лезвие в воздухе. Ситх бессильно зарычал, без видимого результата надавив на рукоять; момент промедления дал Кайло Рену тот единственный шанс, что был ему нужен, и бывший джедай прокрутил в ладони рукоять своего меча, без особых затей врезав противнику тупым концом под дых. Спасибо, что это меч Рей, а не мой. Интересно, призрак вообще может остаться без пальцев?.. Противник заходился кашлем у его ног, и Рен несильно ткнул его носком сапога в бок, заработав за это откровенно раздражённый взгляд снизу. Бывший джедай с недоброй улыбкой вычертил золотым клинком линию в воздухе и поднял бровь, выжидая реакции врага. — Ты можешь меня убить, — хрипло сказал ситх, садясь и отбрасывая в сторону свой выключенный меч. И с непонятной мрачной иронией добавил: — Мне даже интересно, что из этого получится. Бен рывком отнял меч, отступив на шаг назад. — Если ты здесь, значит, ты уже мертв. Нельзя убить дважды. Ситх оперся на локоть и пружинисто вскочил на ноги; сейчас казалось, что незнакомец на добрых лет пять младше самого Бена, несмотря на зловещую татуировку и обветренное, загорелое лицо человека, привыкшего к открытым пространствам поверхности планет. — Ты ошибаешься, но суть не в этом. Это место не принадлежит загробному миру, — ситх обогнул Бена по кривой и убрел по направлению к туманной пелене. Не дойдя до неё, обернулся через плечо и взглянул на собеседника своими изменчивыми глазами, сейчас казавшимися просто желтыми и откровенно больными. — Если бы ты хоть чуть-чуть думал головой, джедай, то давно бы это понял. Это место вне Силы. Здесь не могут появиться призраки… кроме вконец перепутавшего границы Избранного. Ощущение от присутствия Вейдера, рвущийся напополам, не выдерживающий его энергии туманный мир. Да, я это чувствовал. Вейдер. Анакин. Дед не мог сказать большего, чем уже сказал, но каждое его слово в ретроспективе имело своё, особенное значение. — Значит, ты — жив? Кто ты такой? — Я бы задал другой вопрос, — насмешливые, полные мрачного сарказма нотки вернулись в голос, только что казавшийся искренним и серьезным. — Впрочем, как пожелаешь. Моё имя Вэр Кхай. И я действительно не мертв. — Что это за место? — Бен отказывался идти в направлении, куда определенно подталкивал его ситх. Ощущение, что время того вопроса ещё не пришло, помогло сдержать уже заготовленные слова. — Лимб, чистилище, — мгновенно отозвался ситх, скрещивая руки поверх черных доспехов с шипами. — Ещё не там, но уже не здесь. — Чего они хотят? Зачем причиняют ей боль? –закрыв глаза, он вновь ощутил Рей — испуганную, больную, но силой своей воли и присущим ей упрямством все ещё держащуюся, не отдающую мучителям того, чего они добивались. Одинокую Рей, чьим страданием буквально пропиталась их связь. — Тебя. Твоего появления. Управлять тобой — через неё, угрожая ей, удерживая её, — безжалостно отозвался непонятный Вэр, и даже Кайло Рен, на своём опыте узнавший, что и джедая, и ситха можно обмануть, не ощутил в словах человека с татуировкой ничего, кроме жестокой правды. — Они ждут, что ты отзовешься на её боль. Она лишь приманка в ловушке. Вот оно. То, почему она не хочет моего появления. Ох, Рей. Мгновенное потрясение Бена уступило место ярости, и картина, тщательно выписанная внутренним зрением, обрела четкие линии и контуры. Алые потеки на ней казались размытой кровью. — Зачем им я? И что будет, если я соглашусь? — Есть вещь, которую можешь сделать для них только ты, — ситх протянул ладонь к серой пелене, и темный дым призрачной руки слился с туманом. — Если ты не придёшь, её убьют. Если придёшь — она умрет, потому что отдаст тебе последние силы. Но они не берут в расчёт одного. — И чего же? — Кайло Рен усилием воли взял ярость под контроль, удерживая кипящий жаркий океан на грани. Вэр повернулся спиной к туманной границе и медленными шагами двинулся к собеседнику, остановившись на расстоянии шага от Бена. — Ты Скайуокер, — с кривой улыбкой отозвался ситх. — И выбор — только за тобой. Он молниеносно выбросил вперёд руку, и призрачная конечность по локоть вошла в грудь Бена, суровыми жестокими пальцами ухватив внутри что-то, похожее на сердце. Бывший джедай резко втянул воздух и отпрянул назад, разрывая контакт и вновь зажигая перед лицом татуированного противника золотой клинок, но в тот же момент почувствовал мощный всплеск в Силе, словно похожие энергии слились в одно и грозили перелиться через край. Бен запоздало понял, что только что стал участником какой-то странной техники передачи энергии. Вэр пошатнулся и опустился на одно колено, тяжело опираясь на ладонь здоровой руки. — Смерти нет, — расплавленное золото во взгляде странного ситха отражало свет золотого меча. — И ты в любом случае не мертв, ты, идиот. Сканируй свой организм. Их связь выбрала именно этот момент, чтобы вернуться во всей своей мощной, дышащей теплом и рассветом красоте. Неведомой блокировки больше не было, он вновь чувствовал Рей, и ощущал, как она тянется к нему, незримо обнимая, отдавая силы, которые и так были на исходе; чувствовал её отчаяние и глубокую усталость, практически фатализм. Чувствовал её страх, от которого внутри вскипела новая, незнакомая ярость — страх умереть в одиночестве. Та порция смутно знакомой темной энергии, что проникла в его сердце сквозь призрачные пальцы незнакомца, растворилась в крови, став просто — Силой, без отчетливой метки Света или Тьмы. А вместе с ней пришли ясность и что-то вроде стыда. Удар Чубакки на «Тысячелетнем соколе», способность влиять на материальный мир, слова Анакина, унесённый с собой в лимб золотой меч, прикосновение Рей, пытливый и логически правильный вопрос Хакса, первого, кто увидел нестыковки — и сейчас, закономерным итогом, слова ситха. «Ты не мертв, ты, идиот». Действительно, идиот. Все то множество причин, барьером вставшее перед ним на Мустафаре, больше не имело значения. Важна была только Рей. И выбор был очень простым — как бывает простым все по-настоящему важное в жизни. Бен закрыл глаза и сделал три быстрых, коротких вдоха; привычный триггер джедайской медитации отключил внешний мир, оставив лишь концентрацию на внутренней, глубинной сущности. На том, что делало Бена Соло и Кайло Рена единым, цельным; на внутреннем «я», пребывающем в самом сердце ощущений и событий. Полузабытое умение, казалось, погребенное вместе с мертвецами под обломками храма джедаев, вернулось легко, стоило лишь вспомнить о нем. …Я могу управлять своим сознанием… фокусировать и полностью контролировать его… я сам задаю ему систему координат, концентрируясь на своём внутреннем «я»… единство тела — это единство всех его систем, управляемых сознанием… Он направил лазерный фокус своего восприятия на самого себя, словно под микроскопом рассматривая химическую структуру и нейронные связи; проследил сложные процессы иннервации и, наконец, нащупал ту точку, в которой сознание расщеплялось, как кайбер-кристалл его прежнего меча, относя мир вещей и мир явлений на разные планы. Процесс, сознательно не завершённый, можно обратить, если в системе есть достаточное количество энергии. Смерти нет, есть лишь Великая Сила. Кровь зашумела в ушах, пульсируя в такт биению сердца. Мой разум — это только мой разум. И она — тоже моя. Навсегда. Туманная взвесь рассеялась, сменившись жарким, похожим на воздух пустыни, маревом. Коррибан. Я должен был понять. Рей, держись. Я иду. — Помоги ей… джедай, — ситх встретил взгляд Бена, и его глаза показались темно-карими на побледневшем от слабости лице. Силуэт Вэра растаял в воздухе. — Я не джедай, — сказал Бен Соло. Он сжал левую руку в кулак и шагнул вперёд, с мрачной радостью почувствовав под ногами крупный красный песок Коррибана; по-настоящему, всей кожей ощутив сухой безжалостный ветер пустыни и палящий жар чужих солнц. На втором шаге вернулась ослепительная, сияющая ярость, от которой буквально пела бегущая по жилам кровь. А на третьем шаге он начал начал убивать. Убивать ситхов, как и положено джедаю.Звездный разрушитель «Искатель», орбита Коррибана, сектор Эсстран
Финн стоял в ангаре «Искателя» и с двойственным чувством наблюдал, как грузятся в транспортник штурмовики в белых доспехах. Хотелось то ли натянуть на голову шлем, чтобы вновь стать частью команды, то ли ещё раз попробовать объяснить Антиллесу, что того посетила просто чудовищная идея. — Ведж, — все-таки начал экс-штурмовик, но капитан «Искателя» нетерпеливо отмахнулся от Финна. — Я разворачиваю наземную операцию под свою личную ответственность, — четко выговорил Антиллес, словно пробуя на вкус оправдание. Что-то в собственных словах Веджа не устроило, и он добавил уже по-простому: — Так у вас будет больше шансов. Все, иди. У меня тут бой намечается. Финн молча кивнул и полез в транспорт, где среди штурмовиков уже скрючился Чубакка, негромким рыком обеспечивший себе отдельное личное пространство. Действительно, грузить Веджа возможными последствиями перед боем на орбите было глупо. А победителей, как известно, не судят… оставалась всего лишь мелочь — победить. Финн незаметно потёр спину, где все ещё ныла рана, полученная на Дромунд Каасе и лишь на скорую руку залеченная бактой. Иногда победа давалась в руки не сразу… Перед глазами расстилалась красная с золотом планета; аридный климат, высохшие каньоны и пустыни. Семь лун, злобная зубастая фауна и почти никакой флоры. Пустынная поверхность планеты приближалась с пугающей быстротой. Финн машинально проверил ремни, готовясь ко входу в атмосферу, и откинулся в кресле, с недобрым предчувствием наблюдая, как растёт перед глазами место из страшных сказок. Корабль приземлился мягко, как будто садился на песок, а не скалистую площадку у огромного ущелья. По экрану информации бежали привычные строки цифр и слов: показатели атмосферы, высоты, температуры, давления. Поверхность Коррибана находилась в допустимых для человеческого существа границах — если, конечно, не учитывать набор местных видов, способных, по слухам, сожрать ранкора и не подавиться. Финн не вглядывался в окружающие их зловещие пейзажи. Конечно, он автоматически фиксировал места, пригодные для засад и ловушек, потенциально опасные расщелины и слабые звуки на периферии, но концентрацию все время сбивало другое. Коррибан был миром, откуда произошли ситхи. Миром, буквально пропитанным тёмной энергией… но здесь в ней не было так испугавшего его на Дромунд Каасе льда. Тишина, покой, сухой жар раскалённой пустыни. Кладбище, древнее и забытое всеми. В Силе разливалось слабое присутствие Рей, которое Финн, после некоторой тренировки, все же смог отделить от ощущения чужих людей рядом с ней. Чубакка из-за плеча напомнил о реальности негромким рыком, и вместо бластера рука экс-штурмовика потянулась к рукояти светового меча. Прошли тысячелетия с тех пор, как Галактику сотрясала Война Ситхов. Империя выстроила дворец на месте Храма джедаев, время занесло песком арены Геонозиса, под белыми шлемами штурмовиков больше не пряталось лицо Джанго Фетта, и давно уже никто не слышал ничего о живых джедаях. Не слышал о них и Финн — до той судьбоносной встречи с Кайло Реном на Джакку. И кто бы мог подумать, что однажды он сам, штурмовик FN-2187, предатель и невольный мятежник, впишет своё имя в историю тех самых легенд?.. Темнокожий парень с недоверчивой улыбкой покачал головой и зажег световой меч, на мгновение представив себя джедайским генералом времён Войн Клонов. Штурмовая группа приблизилась к огромному входу в заброшенный храм. Скалы, издали казавшиеся причудливым нагромождением естественных пород, вблизи оказались намеренным обрамлением ворот, ведущих в глубину теней. По обеим сторонам прохода возвышались статуи — безликие, несмотря на тщательно изображённые неведомым скульптором детали фигур. — Вперёд, — негромко скомандовал генерал Сопротивления. Кто-то из штурмовиков задел стену, с которой с тихим шелестом осыпался песок, но Финн, на которого темный храм нагонял сверхъестественную жуть, был рад любому привычному звуку. Переходы тонули в темноте, разгоняемой лишь потусторонним фиолетовым светом джедайского меча. Ощущение присутствия Рей становилось все слабее, и Финн невольно ускорил шаг. Там что-то происходило, в глубине этого позабытого храма, и тёмная сеть здешней энергии источала злые намеренья. Дорога наконец-то достигла своего логического конца; впереди забрезжил слабый, но определённо естественный свет. Каменные плиты вывели Финна и остальных в лишенный потолка внутренний двор, со всех сторон обрамленный высокими полуразрушенными колоннами. Раздался звук, больше всего напоминающий скрежет когтей о камень, и стая существ, внешне похожих на помесь собаки и того самого ранкора, молча окружила штурмовиков. Финн невольно сглотнул, вспомнив непроверенную информацию о планете. «Тук’ата, эндемичный вид планеты Корррибан. Полуразумны, ходят слухи, что они могут понимать древний язык ситхов. Изменены алхимией ситхов». Закат трёх из семи спутников планеты, проникающий сквозь колоннаду, окрашивал шипастые шкуры ситховых гончих в цвета свежей крови. — Один из мифов можно считать проверенным, — сам себе сообщил Финн, и гончие, как по команде, обернулись к нему, дружно издав хриплое рычание. …А, может, и ещё один. Они чувствуют Силу. Штурмовики открыли стрельбу из бластеров; арбалет Чубакки блеснул разрядом, но видимого эффекта это не дало. У Финна появилось нехорошее ощущение, что энергия, разлитая по проклятому храму, каким-то образом глушит мощность оружия. Он бросил тревожный взгляд на свой меч, но фиолетовое свечение оставалось ярким и ровным. Гончие даже не дрогнули, по-прежнему сфокусировав горящие взгляды на бывшем штурмовике. Финн четко отследил момент, когда решение было принято — и вся свора бросилась на него. Полоснув мечом ближайшую тварь, экс-штурмовик отскочил в сторону и бросился вглубь зала, отчаянно петляя между колоннами. Тук’ата рванулись следом, и сзади вновь раздалась какофония множества выстрелов. Спасительная колоннада все-таки закончилась, и Финн на полной скорости вылетел на открытую площадку храмового двора. Каменный пол был наполовину скрыт красноватым песком, но даже на нем в свете коррибанских лун были видны темные пятна крови. …В зале царила смерть. Трупы ситхов в причудливых позах лежали по периметру круга из зажженных огней; часть светильников была перевёрнута, и пылающее масло разлилось по песку, добавляя сцене инфернальных мотивов. Часть ситхов сгруппировалась за пределами круга, недалёко от лежащей без сознания Рей, а по другую сторону цепочки огней смерть с золотым мечом, чьё имя когда-то было Кайло Рен, продолжала убивать. Сын Лейи перехватил руку ситха с кинжалом и использовал момент инерции, чтобы всадить полупрозрачное лезвие по самую рукоять в горло второго нападающего; Финн запоздало понял происхождение крови на песке. Сзади зарычала стая, и экс-штурмовик стряхнул с себя транс, осознав, что сейчас его попросту сожрут. — Ur-kaa!— развернувшись к тук’ата, рявкнул кромешный ужас с золотым мечом, и прыжок ситховых псов прервался в высокой точке, превратился в неловкое скольжение на заднице. — Haa, neyo la yud masur kee, — слова неведомого языка звучали зловещим запретом, и стая дружно пригнулась, скуля, как получившие выволочку псы; экс-штурмовик сообразил, что так оно, пожалуй, и было. — Не знаю про силу любви, — задумчиво сказал Финн, выразительным взглядом обводя гору трупов, хищные красные глаза стаи тук’ата и вполне себе живого Бена Соло, чьё лицо и черный дырявый свитер заливала кровь из свежей раны на голове, — но сила чистого озверения творит чудеса.