ёмкость в пять единиц

Дверь оказалось распахнутой, и Марк даже немного почувствовал себя в опасности, ведь раньше никогда его не бросали просто так одного в открытой палате. Тэмин стремительно куда-то убежал, как только услышал про то, что Чана забрали, чтобы переселить в другое место, и на это у него были свои причины. Чимин с утра пораньше приехал в лечебницу, чтобы успеть к выписке, о которой вчера говорил мистер Маиклос, и уже шел по коридору к лифту, чтобы подняться наверх и помочь Чанёлю собраться, а затем покинуть это место. Но навстречу ему кинулся обеспокоенный санитар, и как только увидел его, то постарался принять спокойное выражение лица и не подавать виду, что он понял, что черноволосому может что-то угрожать. - Куда вы так спешите? - Чимин встретил его с улыбкой, и был как всегда приветлевым, несмотря на то, что Тэмин чуть не сбил его с ног. - Мне надо документы Марка забрать... История болезни и... все такое, - было заметно, что санитар замешкался, но он скорее всего был таким из-за резкого возвращения к работе и некоторой забывчивости, решил юноша и, не успев спросить что-либо про Чана, уже смотрел в след удаляющемуся санитару. Пожав плечами, он направился дальше к заветной палате, где его должен был уже ждать пациент, которого сегодня выписывают, но увидел он только оставленную открытую дверь и недоумевающего Марка, что немного прикрыл ее. На лице Чимина отразилось непонимание и немой вопрос, когда он бегал глазами от смирно сидящего парня до пустующей соседней кровати. - Его недавно в другую палату перевели... - начал объяснять Марк, но юноша быстро его перебил, и в его голосе явно было больше волнения, чем нужно. - В другую?! Его сегодня выписать должны были! - он судорожно осмотрел комнату, будто в поисках, но никого не увидел и медленно опустился на пол рядом с кроватью черноволосого. Парень совсем не понимал, почему столько ажиотажа было вызвано одним лишь визитом незнакомца, который увел Чанёля, ведь для лечебниц это обычная ситуация. Хотя то, как стремительно Тэмин умчался, после того, как узнал это, немного напрягло Марка, а теперь еще и их бывший смотритель так себя ведет. И он что-то сказал о выписке?... - Чан не приблизился даже к выздоровлению, как его могут уже отпускать? - эти слова заставили Чимина почувствовать холод, который пробежал по каждому сантиметру его тела, а на душе стало ещё более беспокойно, - Кто вам сказал, что его сегодня выписывают? - ... Мистер Маиклос вчера заверил меня в этом, и я пришел чтобы... - дальше юноша не стал продолжать, а резко встал и побежал к выходу, не объясняя куда и зачем. Сегодня с утра все словно не в себе, думал Марк, снова вставая, чтобы закрыть за взволнованным Чимином дверь. После, он сел за стол и начал ждать, прислушиваясь к каждому звуку, хоть кроме редких воплей и стонов здесь ничего не было слышно, и стал думать, как все недавние события могут быть связаны между собой. Все было не в порядке, и это то, в чем он даже не сомневался, поэтому докопаться до истины он сейчас хотел больше всего. Неужели главный врач правда собирался выписать Чанёля из лечебницы "Харвуд", прекрасно зная о том, что он не здоров до конца, точнее, не здоров совсем? Ранним утром пришел какой-то незнакомец и забрал его, избегая лишних взглядов, но ни Тэмин, ни Чимин об этом не подозревали, но какой был в этом смысл? Также Марк вспомнил о том, что рассказывал ему Тэхен, когда еще был жив, и факты начали медлительно но верно сплетаться между собой. Верн Маиклос был тем человеком, который стоял во главе команды, что проводила опыты над людьми под землей, в той лаборатории, откуда практически невозможно сбежать. Там всех ждали мучения и страдания, и все ради кошмарных экспериментов, которые и ощутил на своей шкуре Тэхен. Может ли случиться так, что ничего не подозревающего Чана отведут туда, обманув всех, и его постигнет такая же участь? Почему Марк чувствовал, что эти мысли были правдивыми, и почему он так был уверен, что это все обман? *** Тэмин бежал к скрытому входу в катакомбы со всех ног, дыхание прерывалось, ставая все сложнее и сложнее, а легкие уже забивались сырым воздухом. Он ощущал, что не успеет, что не сможет помешать тому, что должно произойти, и эти мысли давили ему в виски, заставляя двигаться еще быстрее. Конечно же, главному врачу было не трудно вычислить, что отношения, которые появились между санитаром и его подопечным, были вовсе не рабочими, они даже не были похожи на дружеские. Это ставило точку на работе любого сотрудника, после чего их уже никто не видел, и все их следующее существование было покрыто тайной, а пациентов ждала более страшная судьба, которой нельзя было пожелать никому. Забегая в темный коридор, где жутко воняло гнилью и плесенью, Тэмин повернул к проходу, вдоль которого были камеры, в которых обычно находились подопытные. Он знал, куда нужно было бежать, ведь здесь, внизу в лаборатории, он бывал не раз, и ему рассказывали о местных правилах и стандартах, и он, хоть и порицая все происходящее, хранил этот секрет. Сейчас он просто надеялся на то, что его преждевременные выводы неправдивы, и он не увидит здесь то, чего ожидал увидеть от самой палаты. На лбу выступил холодный пот, а руки нервно поддрагивали, когда он вошел в одну из комнат, где все стеллажи были забиты книгами и банками, на столах лежали хирургические инструменты, а за стеклом находилась одна из камер, в которой мог кто-то находиться. Сейчас в ней было темно, в воздухе витал неприятный запах нафталина и стали, и рука Тэмина осторожно потянулась к выключателю. Яркий белый свет озарил то, что привело бы любого человека в ужас, и санитар сдержал позыв к рвоте, прикладывая руку ко рту. Глаза не могли оторваться от страшного зрелища, что находилось в камере за стеклом - как за такое короткое время можно было так изувечить бедного парня? Тэмин не закрыл за собою дверь, что было большой ошибкой, потому что сейчас сюда мог войти кто угодно и так само увидеть все, но его, похоже, это не заботило, или же он просто забыл об осторожности. Неизвестно откуда, за его спиной появился невысокий светловолосый юноша - он побежал за санитаром сразу же, как только понял, что его обманули, только как он смог добраться сюда, было не ясным. Старший ощутил его присутствие, так как услышал частое шумное дыхание и повернулся, собираясь выставить его отсюда поскорее, но тот оказался проворнее. Оттолкнув санитара в сторону, он подошел к стеклу и посмотрел серыми глазами, полными страха, на тело, что находилось за ним. Тэмин хотел его схватить и вытащить из лаборатории, пока их обоих не нашли, но вдруг раздался пронзительный крик, что исходил от схватившегося за голову Чимина. - Нет!!! Какого хера?!! - он истерически бил кулаками о стекло, пытаясь добраться до того, чья жизнь была для него важнее всего, - Чан!!! Что с тобой сделали?!! Его некогда милое лицо исказила гримаса ужаса, по щекам текли потоки соленых слез, а глаза застилала красная пелена, что помутняла рассудок. Он был на грани - еще немного, и он упадет от истерики в обморок, если его не найдут раньше и не престрелят, до того, как он опомнится. Поэтому Тэмину стоило что-то предпринять, пока не стало слишком поздно. Он подбежал к плачущему Чимину и схватил его за плечи сильными руками, пытаясь оттащить от стекла, по которому уже пошли трещины от ударов. Юноша упирался со всей силы, пока санитар не повалил его на землю, обхватывая и сковывая его движения, но все еще продолжал страдальчески кричать и проклинать весь мир за то, что его любовь настиг такой страшный конец. В камере лежало совершенно полностью избитое и искалеченное тело. Руки были скованы толстыми цепями, что прикованы к стене, сдерживая беззащитного пленника, и по ним стекали ручьи крови к плечам и спине, на которой виднелось множество порезов и ссадин. Черные волосы были измазаны грязью и спадали на обезображенное лицо, которое уже все было изуродовано кислотой, больничная одежда была изорвана и пропитана алыми пятнами. Левая нога была вывихнута и лежала вовсе не так, как надо, из колена торчала сломанная кость - над телом изрядно поработал не один жестокий человек, и они заслуживают гореть в аду. Чанёль был мертв. Чимин никогда не смирится с этим. Он будет страдать до конца своих дней. Ни за что он не простит такого поступка, никогда больше не появится в этом ужасном месте, пообещает себе никогда не вспоминать о лечебнице. Сейчас он лежал на холодном полу рядом с держащим его Тэмином, и понемногу приходил в себя. Нужно было убираться, и это понимали оба. Но юный бывший санитар хотел разбить стекло и подбежать к остывшей плоти своего любимого, в первый и последний раз прикоснуться с ним губами, провести теплой рукой по взъерошенным волосам. Обнять его так сильно, как никогда прежде, пусть и измазавшись кровью, зная, что не получит ничего в ответ, но руки крепко держали его. Уже нельзя вернуть жизнь Чану, который был уже наполовину сгнившим изнутри, из-за принятых препаратов, и кожа его была ледяной и практически синей. Слезы не прекращали течь из покрасневших глаз, руки дрожали, а дышать было так трудно, будто в воздухе был один лишь дым. Санитар вел его из катакомб осторожно, чтобы не попасть на глаза ни одному работнику, иначе бедного Чимина ждала участь подобная Чанёлю. Чанёль... Это имя навечно останется в памяти юноши, и никогда его образ не покинет стенки его разума. Больше не будет у него таких ярких и незабываемых моментов, какие у него были, когда они находились вдвоем, никогда их руки больше не соприкоснутся, а глаза больше не встретятся - о черных прекрасных радужках он мог уже и не мечтать. Высокий, худощавый, немного раздражительный и неуклюжий, с ушами, как у лесного эльфа - с этим стоило попрощаться. Тэмин с Чимином старались идти под стеной, не издавая лишних звуков, и им хотелось поскорее добраться до палаты, где ждал Марк, и как только санитар подумал о нем, то сразу вспомнил об открытой двери. Он просил Бога, чтобы этот любопытный парень не посмел идти за ними, а остался сидеть на месте, тише воды, ниже травы. Так он и поступил. Оба дошли до третьего этажа, после чего уже не стоило переживать, что кто-то сможет их заметить и в чем-то заподозрить. Они приближались тихо, но Марк все равно смог услышать их быстрые неровные шаги, так как прислушивался и ждал, когда они вернутся к нему и наконец объяснят причину их внезапной суеты. Они вошли и Тэмин запер стальную дверь на ключ, а потом сел на кровати рядом с парнем, ложа руку ему на плечо, одаривая успокаивающим взглядом, как он никогда раньше не делал. Чимин же, как только вошел, упал на пол, рядом с койкой Чанёля, сдерживая очередной приступ плача, чем ни на шутку напугал пациента. Сейчас предстояло открыть Марку то, что произошло и то, что происходило на протяжении многих лет в этой лечебнице. Силы на это он находил с трудом, ведь от пережитого слова сложно генерировались в нормальные предложения, а голова забита была только картинами страшных мучений и запахом разлагающейся плоти. Но рассказать стоило, потому что их доверие друг к другу уже было подорвано, и Тэмин хотел это как угодно исправить. - Того парня... - начал он тихим голосом, - твоего соседа, забрали в катакомбы, где находился когда-то Тэхен. Сейчас он... - тут санитар запнулся, стараясь подобрать слова, но долго молчать не смог, смотря в непонимающие глаза Марка, - Сейчас ему уже ничем не поможешь. Эти слова ударили по сердцу Чимина с новой силой, и он свернулся на полу, словно от боли, закрывая глаза и зажимая руки в замок. Ему было очень плохо, и это заставляло остальных беспокоиться, но сейчас было уже не время волноваться об этом, ведь нужно было немедленно отправить юношу куда подальше, пока начальство не узнало о его сегодняшних потрясениях. - Я не понимаю, почему его... убили? Что такого сделал один несчастный пациент?! - Марк начинал злиться от того, что его санитар говорит ему не всю правду, но в ответ получил лишь просьбу вести себя тише. Недовольное выражение лица он не убрал, но все же послушался. А Тэмин решил обратиться к Чимину, чтобы попытаться обсудить дальнейшие его действия, касательно ухода из лечебницы "Харвуд". Нужно было бежать отсюда как можно быстрее, но юноша медлил, будто не хотел оставлять здесь какое-то незаконченное дело,и думал о том, как поступить с тем, кто лишил его счастья. Буря эмоций закипала в нем все сильнее, и жажда мести, такая, как когда-то застилала глаза Тэхену, появлялась и в груди у него. - Это не поможет его вернуть, - заметив это, Тэмин стал настаивать на том, чтобы Чимин просто ушел, без глупостей, - Твоя так называемая месть не поможет. Просто уходи. Уходи, и никогда не возвращайся, - он говорил твердо, своим низким строгим голосом, и надеялся, что его слова смогут переубедить юношу. Тот лишь опустил голову и опустил белоснежные веки - сложно было вот так все отпустить. Но он был не безумен, как Тэхен, он умел здраво мыслить и решил, что ему действительно следует покинуть клинику. Поправив светлые волосы и протерев заплывшие глаза, он направился к двери, пообещав, что сразу же покинет здание, без промедлений, и ему поверили. Так он и сделал. Точнее, так он собирался сделать...