Золушка из бухгалтерии

— Ты в курсе, почему у нас срочное совещание для «своих»? — Чернов не смог больше сдерживать любопытства и потому решил обратиться к директору по маркетингу, который ехал с ним в лифте. — Без понятия, но голос у него был такой, как будто мы надрали налоговую, выиграли крупный заказ у иностранцев и закрыли год на ура. Было бы круто, конечно, но что-то я сомневаюсь… еще и стройка эта проблемная. Сплошной геморрой, — тут же стал браниться седовласый мужчина. — А главного архитектора-дизайнера видел?! Когда мне сказали, что он работает только со сливками общества и руководил стройкой стадиона в Берлине, я ожидал увидеть не «это». — Феклистов работает со сливками общества?! — недоверчиво переспросил Дан, пытаясь как-то склеить в своей голове образ наглого бомжеватого вида строителя с крутым архитектором. — Реинкарнация Гауди, мать его, — фыркнул директор по маркетингу. — Так крут, что третье совещание пропускает. Занятой парень, не то, что мы, бездельники. Чернов непроизвольно скривился. Он подозревал, что для строительства новых офисов Алексей Геннадьевич наймет профессионала. Алексей предпочитал все самое лучшее и располагал для этого деньгами. Вот только Дан совсем не хотел применять слово «профессионал» к парню, который не удосуживался соблюдать дресс-код на работе. А когда тяжелые двери в огромный кабинет шефа открылись, Дан и Федор как стояли, так и сели на первые попавшиеся стулья. Их шеф был сумасброден, неординарен и во многом не понятен простым смертным, но увиденное поразило даже искушенные умы. В кабинете за огромным резным столом ручной работы сидел Феклистов и курил, стряхивая пепел в пузатый коньячный бокал. При этом перегаром от него разило так, что хотелось тут же открыть настежь все окна. Одет он был как обычно, совершенно не по-деловому: футболка, джинсы и кроссы. Тут же на столе лежали два ноутбука, в экраны которых по очереди заглядывали Алексей, его топ-менеджеры Смирнов и Крутиков и новый директор юр отдела. — Никита, вы, кажется, вчера уволили прораба за пьянство, — не удержался от ехидного замечания Чернов. — Ага, долбоеб он, — хмыкнул Феклистов, затушив бычок в кофейное блюдце, не обращая внимания на выпад финдира. — Итак, коллеги, раз все в сборе, я могу начать? — он вопросительно посмотрел на Алексея, который уже наливал свой любимый коньяк в бокалы подчиненным. Собравшиеся только вздохнули с болью в глазах. Если шеф решил пить коньяк и что-то отмечать прямо в четверг в двенадцать дня на работе, это означало только одно: раньше вечера они от него не выползут. Вторя всеобщим мыслям, в кабинет тихо вошла личная ассистентка Алексея, поставила огромный поднос со всевозможными фруктами, бутербродами и прочей закуской и так же тихо ушла. — Давай, Никита, расскажи всем то, что сказал мне с утра, — Алексей был настолько рад, что готов был расцеловать своих подчиненных, игнорируя перегар от главного архитектора, клубы сигаретного дыма и его неформальный разгильдяйский внешний вид. — Так, без прелюдий и по делу: я уладил все с противопожарной безопасностью на объектах, нашим юристам можно больше не строчить жалобы в суд. Как подтверждение своих слов, уже разослал вам на почту заверенные копии лицензий и документов. Оригиналы будут позже. Техзадания и макеты также завершены и одобрены всеми, их копии также у вас на почте. И главное, сегодня в пять утра я получил разрешения от арендодателя нашего бизнес центра на круглосуточные шумовые работы по нашей стройке вплоть до середины января. Тут вам придется поверить моему слову и расписке от Василия Петровича. Когда он протрезвеет, его юрист вышлет договор с их стороны. И если кому интересно, можете посмотреть презентацию дизайн проекта для этажей. Черновой план пока, но в целом будет так, — Феклистов кивнул на ноутбук. Повисла неловкая пауза, а затем директор юр отдела с бескрайне счастливым видом опрокинул в себя коньяк. — Как ты это сделал? — радостно спросил он. — Остались связи с пожаркой от предыдущего проекта. С арендодателем я вчера «случайно» встретился и забухал в клубе. Поэтому извиняйте за амбре, все для общего блага. И, кстати, я нашел более качественные и дешевые материалы в Китае, поэтому… Архитектора уже мало слушали в потоке всеобщих ликований, звяканий бокалов и не сдерживаемом смехе. За месяц работы новый архитектор сделал то, чего не могли добиться больше полугода. Теперь работа будет идти быстрее, они все успеют открыть к приезду иностранных партнеров в марте. Больше никто не смотрел на молодого парня, как на сумасбродного сумасшедшего, а большинству стало стыдно за свои мысли. Даже финдиру показалось, что он относился к Никите слишком предвзято. Теперь он верил, что этот бескультурный хам и матерщинник вполне мог руководить крупными проектами, с его-то хваткой, наглостью и мозгами. — Друзья, еще пара бокалов! Но сначала делегируйте дела подчиненным. За работу. Декабрь будет жарким. Никита без всякого труда считывал восхищение во взглядах крутых директоров, которые еще вчера смотрели на него сверху вниз, а сейчас трясли его руку и улыбались, как полные придурки. Он провернул то, что им не удавалось долгие месяцы, и чувствовал себя на коне. Хотелось усмехнуться, но он только сдержанно кивал, слушая похвалы, думая только о том, чтобы поскорее добраться домой, поесть, помыться и поспать. Кое-как распрощавшись, он вызвал себе такси, разослал подчиненным поручения и предупредил, что не появится в офисе ближайшие пару дней. Спустя пару часов, Никита кайфовал, чувствуя, как душ приятно расслабляет тело и прочищает мозг, а из колонок на всю квартиру гремела классическая мелодия в рок обработке с гитарными басами и барабанами. Парень чувствовал себя легкой пушинкой, готовой оторваться от земли и улететь, но догадывался, что это обманчивое чувство. Стоит коснуться головой подушки, и его моментально вырубит после бессонной ночи. Но не успел он упасть в кровать и провалиться в сладкую негу, как телефон раздался звонкой трелью. — Да, мам, — ответил Никита, засыпая одним глазом. — Сына, ты на работе? Когда закончишь? — Нет, мам. Я дома пьяный. Хочу спать, ты срочно? — парень зевнул, с трудом балансируя на грани реальности и сна. — Очень смешно, шутник. Ты приедешь на ужин сегодня к нам? Отец задержится на работе, но ты приезжай, — нежно попросила мама. — Ма, не сегодня. Занят. — Ладно, но ты же еще обещал сам привезти мои очки из ремонта. Передай их тогда водителю, он подъедет, скажи куда. Я четвертый день жду. Проще уже новые купить, чем тебя дождаться. — Твою ж… — Никита вскочил с кровати, на которую только лег. — Скажи ему чтоб подъезжал к офису в шесть. — Ты опять забыл про них? — строго спросила женщина. — Конечно, нет. Парень бросил трубку сразу начиная одеваться. Он забыл очки матери в машине, которая со вчера стояла на парковке бизнес центра. Можно было бы попросить подчиненного Серегу взять очки из тачки и вынести их водителю. Вот только ключи от самой машины были у него дома. — Идиот! Надо было изначально попросить Сашу сгонять в ремонт, а не бить себя пяткой в грудь, что у меня мастерская хорошая в соседнем подъезде. Бросив прощальный взгляд на свою кровать, Никита выбежал из дома снова на работу, чувствуя, что хотя бы трезвеет.

***

Когда Жене казалось, что жизнь уже не может пнуть сильнее, судьба кинула ей очередной мокрой тряпкой в лицо. Как минимум, так казалось. Девушка полдня готовила срочные документы по поручению Аллы, чтобы за час до конца рабочего дня ее компьютер завис, а все программы слетели на дно тартара. Поистерив в душе и выпустив пар, Штраус в сотый раз набрала айтишника, и в сотый раз ее проигнорировали. Когда желание выкинуться в окно достигло максимума, трубку, наконец, сняли и очень недовольно ответили. — Павел, пожалуйста, поднимитесь в бухгалтерию. Мне очень срочно нужно отправить документы. Сервер завис, комп — кирпич. — Вам всем все срочно, — немного ехидно ответил ей айтишник. — Знаете же новое правило. Сначала надо оставить заявку, а потом вам пришлют специалиста. Я не могу сейчас к вам подойти. — Я же говорю, сервер слетел, комп мертвый. Как я напишу вам заявку? — Женя готова была потерять всякое самообладание. Мир просто издевался. — Павел, пожалуйста. — Девушка, я не могу сейчас подойти. Сервер сегодня у всех гоняет. Подождите, отвиснет. И попросите кого-нибудь, чтобы написали заявку за вас. Вам вышлют специалиста, — в трубке послышались короткие гудки. — Говнюк! — Женя все же не выдержала и едва не ударила маленьким кулаком по клавиатуре. — Все совсем плохо? — поинтересовалась Нина, которая сидела за соседним столом, и единственная в отделе относилась к Жене вполне нейтрально, то есть никак. — Я в шаге от самоубийства, — простонала Женька, заламывая пальцы. — Сейчас не время. Мы еще год не закрыли. Вот на январских праздниках можешь, — серьезно ответила девушка и продолжила работать. Штраус тоскливо посмотрела перед собой и пошла на плаху в кабинет Аллы. Как ни странно, Алла не особо возмутилась, а наоборот покостерила айтишников вместе с Женей, только грубее и нисколько не стесняясь в выражениях. — Добей в шредере архив и топай домой. Ты сегодня и так без обеда, — вдруг миролюбиво сказала женщина. — Все равно сдачу проверки перенесли на следующую неделю. Успеваем. С Павлом я сама разберусь, совсем там охамели. Не веря своему счастью, Женя вылетела из кабинета замши и пошла скорее заканчивать нудную работу. Правда уйти сильно рано не получилось — доброта Аллы была с подвохом: шредер едва ли не дымился от того, сколько бумаги в него затолкала Штраус. Женя собрала сумку и вещи всего на пятнадцать минут раньше обычного. По дороге к лифту, она почувствовала огромную усталость и желание поесть. Из-за срочных писем и дел, сегодня она осталась без обеда и было жутко обидно, что большинство девчонок в их кабинете спокойно пили литрами чай, трепались на кухне, сама Алла с подружками постоянно бегала на перекуры, и только Жене начинали все названивать и что-то требовать, едва она уходила на пару минут в туалет. Решив зайти к Лизе и сказать, что уходит, Женя встала с краю ресепа за огромной пальмой, чтобы написать приятельнице СМС. Лизы не было на месте. Очевидно, бегала с очередными письмами и заявками где-то по этажу. Вдруг, сердце замерло, а рука с телефоном дрогнула. Женя отчетливо услышала, как девчонки из ее отдела идут по коридору и обсуждают ее. — Нет, ты видела ее сегодня? Ай, ты ж на обеде была. Короче, Штраус поперлась в приемную к Чернову в кедах. Ты представляешь в кедах этих стремных. К Чернову, Люд! У него, наверное, удар случился. — Что?! А зачем? Алла обычно сама отчеты носит или Лиле говорит. Фуф, реально в кедах? Хоть бы в сапоги переобулась. Дура. К Чернову в кедах. Я б умерла. Это же Чернов. — Ой, да ты ее видела. Она, вообще, странная. И такая неприятная. Девушки еще что-то говорили, шагая дальше по коридору, но Женя их уже не слышала. Она бросилась к лифту, судорожно нажимая кнопку вызова. Хотелось сбежать подальше. А еще лучше уволиться. Невозможно было так работать. С такими людьми. Выйдя на улицу, Женя тут же ощутила порыв сильного холодного ветра на залитых слезами щеках. Чувствуя, как карандаш растекается под глазами от слез и ветра, девушка просто плюнула на все и побрела в кафе к Майе. Сегодня хотелось плюнуть на режим экономии и купить огромный пончик и стакан кофе, чтобы заесть свое горе. Тем более на карточку пришла зарплата за те две недели, что она отработала в ноябре. В кофейне было, как всегда, тепло и уютно, а один из барист украшал зал и вход новогодними украшениями. Только Майи нигде не было видно. Женя помялась с ноги на ногу и заметила в витрине свое отражение. Карандаш для глаз почти не потек, консультант в магазине не обманула, когда предлагала именно эту марку. — Майя сегодня не работает? — спросила Женя у старшего смены, который протирал витрину. — Отпросилась пораньше, — неопределенно ответил молодой парень, не отвлекаясь от своего занятия. Вздохнув, Женя стала выбирать какое бы пирожное ей взять, тут же коря себя за то, что она безвольная транжира, как чей-то очень знакомый голос окликнул ее по фамилии. По спине снова прошел холодок. Можно было не оборачиваться — она знала, кто уже второй день насмешливо произносит ее фамилию, растягивая по слогам, словно дразня. В первое мгновение захотелось бочком отступить к выходу и сбежать. Это точно был Никита. И очень не хотелось оборачиваться к нему, ведь тогда он увидит ее заплаканное лицо, а ей почему-то опять стало неловко и стыдно. — Привет, Штраус. После работы с Аллой слегка оглохла? — крупная рука легонько опустилась на ее плечо, заставляя все же обернуться к собеседнику. Не лень же было ему встать из-за стола и подойти к ней поздороваться. — А, эм-м, привет, — Женя мельком подняла взгляд и тут же снова уставилась на пончики в витрине. — Трудный день? — догадался парень, став серьезней. — Не парься ты так, это всего лишь работа. — Давай не будем об этом, — максимально безразлично попросила девушка, едва сдерживая новый поток слез. — Точно, лучше поговорим о том, что ты меня подсадила на ореховый латте. И я не могу остановиться. Так и манит чертовка, — снова беззаботно заговорил Феклистов, не сводя при этом внимательного взгляда с грустного лица Жени. — Мне он тоже понравился, — улыбнулась краешком губ девушка. — Чудесно. Ты же не спешишь? Возьми нам два кофе, а я займу столик. У тебя же телефон привязан к карте? Я переведу деньги. Женя опешила от его слов, а Феклистов уже пошел к свободному столику в углу рядом с панорамным окном, из которого открывался симпатичный вид на вечерний город. Ожидая кофе, Женя никак не могла понять, что за фрукт этот Никита и почему так рад, когда ее видит. Неужели она ему понравилась, или она просто кажется ему адекватной и нормальной в отличие от большинства людей в этой компании? Не придав значения его словам о кофе, Штраус почему-то была уверена, что деньги за напиток он точно вернет. А даже если нет, она, может, и бедная, но не жадная. К тому же, ей все еще было неловко за его жест доброй воли с пирожными. Поставив два стакана кофе на столик, девушка не сразу сообразила, что совсем не взяла ничего сладкого, потому что мысли витали где-то далеко. Стало опять стыдно. — Я не спросила, будешь ли ты пирожное. Могу сходить еще раз к бару, — улыбнулась она. — Не, я пас. Продиктуешь номер телефона, чтобы я перекинул деньги за свой кофе? Парень достал навороченный телефон, что-то тыкая в нем, а Женя в душе присвистнула, по-доброму хихикнув. Сколько же зарабатывают строители. Вспомнилось, как в общаге прорвало трубу, и к ним приходил сантехник с последней версией айфона. Вот не туда она пошла учиться, не туда. Хороший электрик зарабатывает больше, чем средний бухгалтер. Хотя, смотря кто и где. — Это слишком много, — Женя недоверчиво посмотрела на пополнение баланса карты в телефоне. — Я получил зарплату, дай шикануть и покидать баксы, — весело хмыкнул Феклистов, дурачась. — Так чем ты занимаешься в бухгалтерии? Или они ввели должность раба для битья? — не глядя на Женю поинтересовался Никита, а сам быстро сохранил ее номер в контактах. — Я ассистент. Но, по факту, это почти одно и то же. У меня больше нет вопросов, почему на этой должности жуткая текучка, — не выдержав, выпалила Женя. — Они там все сумасшедшие, пафосные, истеричные курицы. Может, я рассуждаю, как дитя, и у меня не такой большой опыт работы в крупных компаниях, но они прямо отбитые. Здороваются только с теми, кто ходит на лабутенах, и холостыми мужиками до сорока. Фу! А я не мужик, не хожу на шпильках, не сижу на модной диете и не пускаю со всеми слюни по юр отделу и финдиру. Говорить с ними не о чем, работать тоже невыносимо, потому каждый считает себя моим начальником, хотя, по сути, начальник у меня один — Алла. Но Алла скоро поседеет с проверками от налоговой, ей на все плевать. Она только орет, что все тупицы. — Ого, — присвистнул Никита, — звучит так себе. Но то, что ты не мужик на шпильках, ты верно подметила, — засмеялся он. — Очень смешно, шутник, — надулась Женя, но он так заразительно смеялся, что потом она тоже стала хихикать. — Говоришь, как моя мама, — парень вспомнил, что Саша вот-вот должен был подъехать к бизнес центру и забрать очки для матери, но так не хотелось вставать и уходить. — Видимо, над ней ты тоже часто прикалываешься, — хмыкнула девушка, отпивая теплый кофе. — Это мое хобби, — ухмыльнулся парень. — Да забей ты на этих клуш, скоро Новый Год. Куча праздников, отдохнешь от них. Все тип-топ будет. Дыши полной грудью. Кстати, а чем тебе Чернов не угодил? Тоже гадостей наговорил? — Не, он просто меня пугает, — тут же поежилась Женя. — Ты его видел? Он же на маньяка похож! Кстати, по статистике, многие маньяки — педанты. Я прям вижу, как ему отчет в папке не того цвета принесли, а он человека в землю живьем зарывает. И ходит с лицом, как будто ему что-то прищемило. — Ай, какая ты злая девочка, — засмеялся в голос Ник. — Тише, а то его фанатки и тебя закопают. Ладно тебе. Он не так уж плох, наверно. У парня работа нервная, и сама говоришь, куча куриц психованных вокруг. Зато какоооой красавчик, — протянул насмешливо Никита. — Видела и посимпатичнее, — надменно усмехнулась Женька, чем еще больше заинтриговала Феклистова. — И вообще, на вкус и цвет, как говорится. — То есть ты не такая, — картинно вздохнул Никита, продолжая угорать. — Тебя не интересуют молодые, красивые, умные мужчины с огромным счетом в банке? Ну, не ври. — Красота, богатство, ум — прекрасные приложения. Человек в первую очередь должен быть хорошим, а не говнюком. А большинство таких, как Чернов, одинаковые. Самовлюбленные, эгоистичные индюки, которые любят только себя. И вообще, я точно не стала бы встречаться с парнем, который выливает себе на голову больше геля для волос, чем я, и начищает туфли, чтобы фары отражались. — Но его должность обязывает хорошо выглядеть и ходить в костюме, — попытался оправдать Чернова и почему-то самого себя, Никита. — Ты же его совсем не знаешь. Нельзя так категорично всех судить. Богатые и красивые — не значит плохие. — А смотреть на всех свысока и пренебрежительно отвечать всем тоже должность обязывает? — заметила Женя. — Да, ты прав, люди все разные, и материальное положение и внешние данные тут роли не играют. Просто всеобщий писк вокруг персоны Чернова уже донельзя надоел. Ник замолчал, не найдя ответа. Эта девчонка вот вроде наивно и по-детски рассуждала, а вроде правильных вещей тоже много говорила. Ну, она точно была не такая, как стервы в компании. Самое смешное, она была стервой в другом плане. По упрямому взгляду видно было, что скорее Алла и Чернов об нее зубы сломают, чем выточат еще одного раба системы их мира. Скорее всего, Штраус не проработает долго в компании, и возможно, долго будет искать себя и свое призвание, но миру себя сгрызть не позволит. Или это юношеский максимализм? Интересно, сколько ей лет? — Я, пожалуй, пойду. Не обращай внимания на мои слова. Я всего лишь винтик в этой чертовой компании, и чересчур устала за неделю, — начала оправдываться Женя, решив, что сказала лишнего. — Финдир правда крутой мужик, раз справляется со всем. И наверно тоже устает. А начищать туфли… ну, у всех свои хобби. — Эй, стой, — Никита очнулся от своих мыслей. Голова от недосыпа и усталости раскалывалась неимоверно. Хотелось спать, но Штраус была такой милашкой, что хотелось еще с ней поболтать. — Ты же на метро? Пойдем вместе. Не спрашивая ее разрешения, Феклистов подхватил свои вещи, на ходу накидывая симпатичную, но слишком легкую для декабря куртку. Уже через пять минут парень изрядно замерз, но продолжал шутить и весело болтать с Женей, хотя зубы стучали от холода. Привыкнув гонять везде на машине или на такси, Ник не рассчитывал, что придется прогуляться вечером. А из-за очков для матери так спешил, что накинул первое, что увидел в шкафу. — Слушай, — не выдержала Женя, — я все понимаю, это не мое дело, но у тебя губы синие от холода. Одеваться надо теплее. Сейчас декабрь. Тоже следуешь модным трендам вместо того, чтобы беречь здоровье? — Я, — Ник, как в замедленной съемке смотрел, как огромная снежинка упала на чуть вздернутый нос Штраус и вспомнил, какие мужики ей точно не нравятся, — я еще не купил зимнюю куртку, — мгновенно соврал он, не краснея. — Старая порвалась на стройке. Вот зарплату получил, завтра куплю. Один вечер можно потерпеть. Да и на стройке иногда в верхней одежде ходить приходится. Она быстро портится, — Феклистов в душе хотел дать себе леща за такую неприкрытую ужасную ложь, но Женя с таким сочувствием на него посмотрела, а ее красивые карие глаза так искрились добротой, что у него что-то екнуло внутри. — Вот завтра же обязательно купи, а то воспаление подхватишь, — девушка стала стягивать с шеи свой огромный теплый черный шарф, который связала мама. — Замотайся и беги в метро. Отдашь в понедельник, или как куртку купишь, — улыбнулась она. — Спасибо, — изумленно сказал парень, взяв из ее тонкой руки теплый шарф. Спохватившись, что ему еще надо вернуться и отдать очки водителю, который, наверное, уже проклял его за длительное ожидание, Никита сказал, что забежит в магазин, а потом спустится в метро. Женя улыбнулась ему и, помахав на прощание рукой, сбежала вниз по лестнице. Ник провожал ее взглядом, зачем-то глубоко вдыхая тонкий, еле ощутимый запах каких-то цветочных духов, пропитавших теплую ткань. Он возвращался к офису, догадываясь, что Сашка начнет высказывать ему за то, что он не ответил на кучу звонков, но ему было как-то все равно. Холодный ветер пробирал до костей, и шарф мало спасал от него, но Никита все равно чувствовал, как внутри разливается какое-то приятное тепло. Полчаса спустя, почти вырубаясь в такси, Никита подумал, что двадцать первый век — эпоха тупых подкатов. Что бы сказал его отец, если бы узнал, что он заставил девушку оплатить свой кофе, чтобы выманить у нее номер телефона? Хотя, какая, в конце концов, разница, если теперь у него есть ее номер? Уже дома лежа в кровати, он все-таки не сдержался и написал Жене. «Спасибо за шарф))»