***
— Я не могу пойти на обед, — простонала Лиза в трубку, когда Женя наконец смогла ей дозвониться. Женю кольнуло раздражение: она потратила пятнадцать минут своего обеда, прыгая на холоде у бизнес центра, а приятельница только трубку взяла. — Хоть бы предупредила, — пробурчала обиженно Женька, направляясь в сторону кофейни, где ее одногруппница работала бариста. — Прости, прости, ко мне три курьера одновременно приперлись, еще и письмо одно потеряли, — устало пропыхтела Лиза. — Иди без меня, я потом в столовку схожу. Женя сбросила звонок, убирая руки с телефоном в карманы. Начало декабря выдалось очень холодным и ветреным. А вот снега совсем не было. Помещение кофейни, где работала ее одногруппница Майя, принадлежало их компании, поэтому сотрудникам были обеспечены скидки, а еще именно Майя подсказала Женьке кинуть резюме в эту компанию, подслушав разговор эйчаров. Выпечка, которую там продавали, пахла просто бомбически, но Женя решила, что и сегодня ничего покупать здесь не будет. Даже с большой скидкой местные кофе и десерты сейчас были ей не по карману. — Привет, — крикнула Майя, стягивая с себя фирменный фартук и сообщая старшему смены, что она тоже идет на обед. — Май, у тебя точно не будет проблем, что я третий день прихожу сюда есть со своим лотком и ничего не покупаю? — смущенно уточнила Женя, кинув беглый взгляд на парня, рассчитывавшего посетителя. — Нет, главное не в пятницу. По пятницам проверка и большой босс тут целый день. В остальные дни всем плевать, ты же со мной, — подмигнула Майя, усаживаясь с ней за самый дальний стол у стеклянной витрины. — Стой, у меня идея. — Майя убежала в подсобку и вернулась с парой чистых фирменных тарелок их кафе. Женя переложила еду на посуду, затем спрятала лоток в сумку. — Нечего светить тут своим лотком, — улыбнулась Майя, тоже раскладывая свою еду на тарелку. — Мне нравится с тобой обедать — надоело есть в подсобке. А то я уже как Гарри Поттер в комнате под лестницей. Как твои дела на работе? — Тухло, — тут же расстроено ответила Женька, перекатывая вилкой макароны с одинокой маленькой фрикаделькой. — Я не вписываюсь ни в коллектив, ни в компанию. — Эй, а ну не кисни, — тут оживилась Майя. — Зато в трудовой у тебя будет стаж ассистента, а не бариста. Звучит приятнее. Так что все не так уж и плохо. Тем более, тебе все равно нужны деньги. — Это точно. Родители по уши увязли в кредите, а я чет совсем не готова была обеспечивать себя полностью. Это еще хорошо, что из общаги не выперли. Пока что. Женя поморщилась, снова вспомнив о самом неприятном: из-за перевода на очно-заочное, ее могли попросить из общаги в любой момент. Заочникам вообще не полагалось общежитие, но она смогла договориться с комендантом, отдав всю свою небольшую заначку. Это была временная мера, потому что с голым окладом без премий ей было не потянуть даже комнату в коммуналке. Главное, пережить испытательный срок, и тогда будет не так страшно, что ее выкинут на улицу, потому что не хватает мест для очников. — Выше нос, сказал палач, затягивая петлю. С жильем я, к сожалению, помочь тебе не смогу, нас, и так, трое в однушке, но, если тебя выпрут, и ты будешь бомжевать, обещаю подкармливать тебя булочками, — пообещала она. — Будешь приворовывать в кафе? — безрадостно поинтересовалась Женя. — Да нет же, — хихикнула Майя. — У нас по правилам все, что за день не продали, надо в помойку отправлять, но никто же не знает, куда я тащу этот набитый радостью мешочек? Мы с ребятами постоянно выпечку домой забираем. Большой шеф особо не следит, а у нас булочки. — Звучит неплохо, — фыркнула Женька. — Вам, случайно, еще один бариста не нужен? — Ну, нет, раз уж прорвалась на седьмой этаж, не вздумай теперь сюда скатываться, — нахмурилась Майя. — Не так-то просто попасть в такую компанию. Да, сложно, да, на учебе завал, но сессия скоро закончится, зарплату поднимут, и жизнь заиграет новыми красками. Прорвемся. И вообще, тебе в коллектив вливаться надо, а то загнешься. Женя выдавила улыбку, снова вспоминая взгляд мерзкой Лили. Ей было стыдно рассказывать Майе о том, что фифы на работе ужасно к ней относятся не только потому что она мелкая сошка на рабской должности, но и потому что она не ходит с ними в столовку, на которую у нее нет денег, одевается в Zara, а не в брендовых магазинах, а вместо Лабутенов у нее самые обычные безымянные кеды. До этой компании Женя даже не подозревала, что люди настолько зациклены на внешнем виде. Причем речь шла не о красоте, а именно об упаковке. Она часто ловила на себе жалостливо-снисходительные взгляды Люды и Нади, которые считали ее пустым местом, только потому что лучше одеваются и больше зарабатывают. И «повезло» же оказаться с такими змеями в отделе. — Ну, что ты, дружок? — Майя пальцами подняла уголки губ, намекая, чтобы Женька улыбнулась. — Пойду сделаю нам кофе, — вдруг решила она. — Стой, стой. У меня нет денег… — запротестовала Женя. — Зато у меня есть очень красивые глаза, — хихикнула Майя. — Петька не устоит и уступит мне пару чашек бесплатного кофе. Я сейчас. Женя поняла, что останавливать ее бессмысленно. Она наконец улыбнулась по-настоящему — все ее нутро вдруг окутала нежная благодарность к подруге. Они с Майей дружили уже второй год с самого поступления, и за все время не раз выручали друг друга. И сейчас ей стало очень уютно и тепло оттого, что кто-то в чужом городе по-настоящему о ней заботился и подбадривал всеми путями. А затем Женя замерла от неожиданности, потому что в кофейню вошел парень, который утром застукал ее над пародиями на фифочек. Ей стало жутко неловко и захотелось спрятаться вместе со своей несчастной тарелкой недоеденных макарон. Конечно, в кофейню часто заходили сотрудники, но обычно это были незнакомые для Жени люди, которым было на нее плевать. Этот парень тоже, по сути, был незнакомцем, но ей почему-то стало стыдно при мысли, что он мог догадаться, что у нее нет денег на обед в столовке. Хотя это было практически невозможно, да и вряд ли она его хоть сколько-то интересовала, чтобы подходить и рассматривать, что она там ест. Но это точно был он. Женя запомнила его по невероятного цвета глазам. Зеленые и очень лучистые, с насмешливыми искорками. И по закону подлости он ее заметил, отчего Женя захотела выкинуть свои макароны, но урна стояла очень далеко, а вот парень стремительно приближался к ее столику. И как только он ее заметил? Не в стеклянной же витрине кофейни ее спину рассматривал? — Привет, Штраус. Приятного аппетита, — весело подмигнул он, глядя ей в глаза. — О, тут в меню макароны есть? Блин, тоже есть хочу. — Мм, — Женя непроизвольно покраснела, став цвета спелого помидора, — знаешь, лучше возьми в столовой, — зачем-то сказала она, чувствуя себя просто дурой. — Женек, Петя расщедрился даже на сироп в латте. Тебе ореховый или миндальный? — Майя подошла к столу с двумя большими стаканами кофе, не подозревая, что подруга на грани обморока от позора. — А ваш Петя не расщедрится и мне на ореховый латте? — насмешливо спросил парень Майю. — Нет, ореховый латте получают только такие милашки, как моя подруга, — фыркнула Майя, усаживаясь за столик. — С тем, что милашка, не поспоришь, — парень улыбнулся краешком губ и пошел к бару. — Это что сейчас было? Кто этот красавчик? Он с работы? Как его зовут? Он флиртовал с тобой? — шепотом допытывалась Майя, едва ли не прыгнув на Женьку. — Я понятия не имею, кто это. Даже не знаю, как зовут и откуда. Увидела сегодня впервые на работе. — Ну, так не тормози и спроси, как его зовут, — накинулась на нее Майя, наблюдая, как парень заказывает себе ореховый латте и пончики. — С ума сошла? Вот сейчас мне точно не до парней. И вообще, он видел мои макароны, а здесь у вас в меню только десерты, он все понял, — Женя нервно накрыла тарелку салфеткой. Есть расхотелось. — Что он мог понять? Что ты сумасшедшая? Давай, не будь тихоней. И вообще, многие едят свою еду на работе, не у всех есть деньги на кафе и столовки. Это нормально. — Нет, в этой компании не нормально. У них очень дешевая и вкусная еда в столовке. Это просто я бомж. — Слушай, Женек, знаешь… — Милашки, — зеленоглазый парень снова навис над их столиком, держа в руке стакан с кофе и большой пакет со свежими пирожными и пончиками, — угощайтесь, — он мило улыбнулся и поставил тарелку с кучей сладостей на их столик, собираясь присесть рядом с ними. — Спасибо, не стоило, — смущенно пролепетала Женя, снова отчаянно краснея. Майя посмотрела на нее так, словно от убийства ее удерживал только симпатичный незнакомец, который весело говорил что-то про то, что ему Петя сиропа явно не долил. Но не успел он сесть рядом с ними, как ему позвонили. Парень что-то хмуро выслушал, а затем сбросил звонок, даже ничего не сказав. — Похоже, обед мне не светит, — вздохнул он. — Штраус, у тебя такой вид несчастный. Слопай пончик и не грусти больше, а то Алла со своими бухгалтершами съест тебя, — парень снова усмехнулся и быстро вышел из кафе, оставив сладкое, прихватив с собой только кофе. — О, божечки! Он запал на тебя, точно запал! — завизжала Майя, едва за парнем закрылась дверь. — Женя, прошу тебя, не тупи. Сделай что-нибудь. Женя, если ты что-нибудь не сделаешь, я сама сделаю. Он такой крутой. — Я даже не знаю из какого он отдела и как его зовут. — Зато он так мило произносит твою фамилию. Штраус, — пропела она совсем не так, как говорил парень. Жене подумалось, что все дело было в его голосе. Он как будто бы мурлыкал, слегка растягивая ее фамилию на конце. — Весь офис знает мою фамилию, и не потому, что она необычная. Алла постоянно на меня орет, как на долбанную Золушку. Штраус, сделай это, Штраус, сделай то. — Да к черту ее. Узнай, как зовут этого… эту зеленоглазую мечту! — Кого-кого? — Да ты видела, какие у него глазища красивые?! Да и сам он такой, ну такой… сладкий, как этот пончик! Женя скептически смотрела, как подруга жует выпечку, задаваясь вопросом, кому она поет дифирамбы: парню или обалденному вишневому пончику. Но вспомнив лицо и фигуру незнакомца с работы, Женя призналась себе, он правда симпатяга.***
Когда Женька вернулась на работу после обеда, настроение было приподнятым. Из головы не выходил незнакомец, который назвал ее милашкой и угостил пирожными. И вроде был весь какой-то насмешливый, но почему-то ей думалось, что он очень простой и добродушный. Уж точно не такой пафосный, как большинство людей в этой компании, и уж точно ходит без кола в жопе, как всеми обожаемый финдир. Женя стала гадать, в каком отделе он может работать. Утром он подошел к ней, одетый в джинсы и черную кофту и какие-то кроссы — точно не кто-то из руководства, те только в крутых костюмах ходят. Возможно, он новый айтишник? А, может, пиар, те тоже менее замороченные к дресс коду? Но он точно не финансист. Может, менеджер? — Штраус! — Алла опять подошла к рабочему месту Жени, а кое-кто уже ехидно улыбался. — Евгения, перестаньте мечтать и отнесите это на десятый этаж. — Десятый? — не поняла Женя. У них же выше восьмого никого не было. — У меня пропуска туда нет, — осторожно сказала Женя. — Там еще нет пропускной системы, там наша стройка. Срочно отнеси эту папку прорабу! — Алла хлопнула увесистой папкой по столу Жени и ушла к себе в кабинет. Женя побоялась задавать еще вопросы, пулей вылетев из отдела.***
Никита нервно ходил из стороны в сторону, поднимая в воздух цементную пыль. Парень был темнее тучи. Он то смотрел на «шедевр» в стене, которую недавно возвели рабочие, то на электрика. — Ты совсем мудак? — заорал он, наконец выйдя из ступора. — Я, блять, крестиком тебе отметил, где дыры делать, что это за херня?! Электрик смотрел на Никиту из-под кустистых бровей. Между ними пробежала искра, породившая бурю и безумие, закончившаяся полнейшей взаимной ненавистью. — Тимофей сказал… — Тимофей алкаш ссаный, а не прораб, — психанул Никита, которого вконец достали эти идиоты вместе с их прорабом. — Переделывайте теперь срочно! — Шеф, у нас проблемы, вам надо посмотреть, — к Никите подбежал такой же нервный и дерганый инженер. — У нас хоть в одном углу этой стройки нет проблем?! — Надо выебать логистов, я только что им звонил, они материалы отгрузили не по тому адресу. — Бля-я-ять, — простонал Никита, в бессилии доставая телефон, собираясь убить кого-нибудь. Отойдя к лифту, где было не так шумно, он хотел уже набрать начальство, как створки лифта открылись и на пыльный этаж вышла девушка. — Привет, Штраус, следишь за мной? — тут же весело и добродушно улыбнулся Никита, пряча телефон в карман. Придурки могут подождать, все равно они ни черта не успевают. Девушка удивленно посмотрела на парня, который весь был в штукатурной пыли. Из-за нее казалось, что у него в волосах появилась проседь, но даже это его совсем не портило. — Ты здесь работаешь? Не знаешь, как выглядит прораб? — спросила Женя, чувствуя себя немного неловко после того, как он назвал ее «милашкой» в кафе. — Он уехал на пару часов. Ты принесла документы? — Никита заметил увесистую папку у нее в руках. — Я могу ему передать. Все равно задержусь и дождусь его. Женя не знала, что делать. С одной стороны, ей сказали отдать документы прорабу, и она жутко боялась сделать не так, как сказала Алла. С другой стороны, не могла она вернуться к ней, не выполнив поручение. Никита только весело хмыкнул, замечая растерянность на ее лице. — Знаешь, если Алла спросит кому ты отдала документы, скажи, что Феклистову Никите. Она знает, что я работаю с прорабом. Под мою ответственность, — добавил он, протягивая руку. Женя подозрительно на него посмотрела, а потом все-таки решилась и отдала ему папку. А еще она узнала, что его зовут Никита. И Майя была права — он действительно красавчик. — Ладно, я тогда пойду, — пробормотала она, все еще не уверенная, что правильно поступила. Но в очередной раз прилюдно выслушивать, какая она бесполезная и нерасторопная, тоже не хотелось. Она уже собиралась войти в подъехавший лифт, как Никита вдруг окликнул ее. — Кстати, пончики-то вкусные были? Женя обернулась и с удивлением подумала, что никогда еще не видела такой хитрой улыбки. Но она почему-то располагала, а не настораживала. — Очень, особенно малиновый, — честно сказала она. — Жалко, ты не успел попробовать. — Мне тоже, — Никита покосился на рабочего, который пробежал мимо них, неся в руках какую-то коробку. — Но, как видишь, работы много. Надо по максимуму сделать до нового года. Женя окинула взглядом торчащую проводку, грязь, а потом, словно иллюстрация к его словам, где-то дальше по коридору взвизгнула дрель. — Как буду посвободнее, обязательно попробую. А ты ходишь только в то кафе? — между делом поинтересовался он. — По-разному, — растерялась Женя. А вдруг Майя была права, и он действительно с ней флиртует? — Ладно. Увидимся, Штраус, — улыбнулся он, уходя обратно к рабочим. «Глупости какие», — тут же одернула себя Женя, провожая его взглядом. С чего б ему было с ней флиртовать?***
— Светлана, — Никита влетел в приемную финансового директора. — Чернов на месте? — А куда же он от вас денется, — фыркнула блондинка, нажимая на кнопку коммуникатора. — К вам Феклистов, — предупредила она, а потом приложила к двери ключ, впуская мужчину в кабинет. Чернов неприязненно наблюдал, как Феклистов топает по его темному ковролину, оставляя грязные отпечатки. Мало того, что он чуть ли не каждый день заявлялся к нему, осыпая все вокруг строительной пылью, так еще и без конца требовал денег и предъявлял ему претензии. Как будто Дану не надо закрывать год, как будто у него дел других не было, кроме как выслушивать жалобы этого парня. — Денег нет, — отрезал Дан, приготовившись к очередной битве за бюджет. — А мне и не надо, — фыркнул Никита, шлепнув на край его стола серую от пыли папку. — Накладные. Дан с трудом поборол брезгливость и наспех просмотрел содержимое папки, стараясь не запачкать новый костюм. Пальцы сразу стали неприятно пыльными, и это напомнило о школьных годах, когда после ответа у доски мел покрывал ладони, и они становились неприятными на ощупь. — Тут не всё, — заметил мужчина. — Я выделял больше денег. — Я в курсе, — не стал спорить Феклистов. — Но из прораба удалось выбить только это. Чернов сверкнул серыми, как сталь, глазами, с трудом сдерживая едкое замечание. Он не знал, кто этот парень, но у него было распоряжение от шефа оказывать ему всестороннее содействие. И Дана неимоверно бесило, что на стройку деньги выдавали сразу и без вопросов, а его идею о переходе на более продвинутое и современное программное обеспечение завернули до следующего года, потому что бюджет, видите ли, не резиновый. — Разве не ты отвечаешь за действия прораба? — уточнил Дан, неодобрительно глядя на гостя. Он маячил посреди его кабинета, как бельмо на глазу. Пыльный, неопрятный, не пойми во что одетый. Увидев кроссовки на его ногах, Дан едва не поморщился: по его мнению, человек, имевший такие полномочия, должен был более внимательно относиться к своему гардеробу. Он больше походил на рабочего, чем на дизайнера, руководившего проектом. — Да, епрст, конечно, нет, — возмутился Никита, взмахнув руками. — Тогда почему ты принес мне накладные? — полюбопытствовал Дан, прикидывая, сколько времени понадобится уборщице, чтобы убраться после визита Феклистова. — Потому что я его уволил, — заявил Никита. — Этот придурок забухал, проебал договор с поставщиком, так что я его послал. — Уволил? — Дан устало откинулся в кресле. Увольнение прораба, означало, что стройка встанет, до праздников не закончат, а значит отпуск, который он наметил на январь, придется отложить, потому что без него, все как всегда пойдет по одному месту. — Ага, — жизнерадостно сказал Никита. — Короче, пока ищем нового, я буду за него. И чтобы мне туда-сюда не бегать, ты давай, скажи своим, чтобы мозги мне не делали, а сразу все подписывали. Нету у меня времени бумажки собирать, на стройке полная… Чернов слушал его, пытаясь понять, что его раздражает больше: нахальство, речь, пересыпанная бранью, или грязь, которую он неизменно таскал в его кабинет. Нет, наверное, хуже всего было то, что ему приходилось без конца вносить изменения в финансовую отчетность, потому что этот Никита требовал то одно, то другое. Алексей, казалось, не понимал, насколько неуместна спешка со стройкой в декабре. — Так, я все понял, — решил, наконец, Дан. — Пойдем, я переговорю с Надеждой, и по всем вопросам обращайся к ней. У меня закрытие года, мне некогда разбираться еще и со стройкой. Они вместе вышли из кабинета и пошли по коридору в другой конец этажа к девочкам-экономистам. Никита испытывал облегчение от того, что ему больше не придется контактировать с Черновым, который вечно выглядел так, как будто говна нюхнул. Феклистов догадывался, что весь такой с иголочки финдир считал ниже своего достоинства общаться с каким-то там строителем, и сам был рад перепоручить его другим. Никиту это нисколько не задевало: он знал себе цену. И чтобы чувствовать себя уверенно, ему не нужны были дорогие костюмчики или начищенные до блеска туфли. Он знал, кто он и чего стоит. И тем смешнее ему было ловить на себе презрительные взгляды расфуфыренных экономисток, которые едва ли не текли, при виде Чернова, а с ним разговаривали сквозь зубы. Отец часто говорил ему «встречают по одежке», но Никите было плевать. Он никогда не судил о книгах по обложке, а о людях по их «упаковке», ведь самое важное всегда скрыто от посторонних глаз. Выйдя из здания бизнес-центра, он испытал облегчение: достали его все эти много о себе думающие ничтожества. Он направился в кофейню, решив-таки попробовать малиновый пончик. Вгрызаясь в масляный, чересчур сладкий донат, Никита вдруг понял, что шел сюда совсем не за этим. Где-то на подкорке у него было непонятное, но очень сильное желание снова увидеть Штраус.