Жизнь — это неутомимая жажда насыщения, а мир — арена, где сталкиваются все те, кто, стремясь к насыщению, преследует друг друга, охотится друг за другом, поедает друг друга; арена, где льется кровь, где царит жестокость, слепая случайность и хаос без начала и конца. Джек Лондон
***
#1 — Поиграю Банко ненавидела Юи. Настолько безудержно, что стыла кровь в жилах. Ей хотелось искромсать эту сучку в прах, выпустить наружу кишки и заставить облизывать блистательно очищенные туфли из новой коллекции. Потому что её место на самом дне. Слишком у той были большие, извращенно невинные глаза. Она знала таких, обнажаются лишь в тот момент, когда взбираются до вершины олимпа. А в том, что натура у Комори была гнилой, Судзуки не сомневалась. — Ты что делаешь? — останавливает занесенную для удара руку Сакамаки, заставляя судорожно вздохнуть. Отец предупреждал ее опасаться их. Поэтому недовольно стиснув зубы, она все-таки медленно разжала пальцы, взглядом говоря оставить «подругам» (простой массовке) дрожавшую девушку в покое. — Ничего, мы просто немного поиграли. Аято, вспоминает она, смотрит недоверчиво, не удерживаясь от насмешливой ухмылки, невольно становясь похожим на нашедшего новую игрушку дьявола. Банко не отводит глаза на чистом упрямстве и малой надеждой на то, что он испугается. Цвет глаз у нее был темно красным, даже не светлым. Однако тот любит удивлять. — В следующий раз я тоже с тобой поиграю, пуддинг. #2 — Внимание Она старается избегать его. Аято понял это ещё, когда случайно встретившись в коридоре, этот пуддинг вдруг резко зашла в первый попавшийся соседний кабинет. На самом деле ее звали Банко Судзуки, прежде он даже не замечал насколько интересным человеком та может оказаться. Член местного аналога на дисциплинарный комитет, несмотря на то, что является одним из главных его нарушителей. Она могла свободно не носить учебную форму, избивать излишне раздражающих кадров в кладовке и вести себя неожиданно тихо, когда дело касалось собственной безопасности. Он оценил ее предусмотрительность, но это не значило, что также оставит в покое. Что же, эта смертная смогла привлечь к себе его внимание. #3 — Баскетбол — Отойди. — Что мне за это будет, пуддинг? — игнорируя неприкрытую угрозу в ее словах, усмехнулся Аято, не собираясь давать проход к двери. — Ты и так проявила не самое вежливое отношение ко мне. — Как же ты… — «Бесишь» пришлось сдержать, все же она выбрала тактику равнодушия. — …невыносим. Некоторое время Банко оглядывала его придирчивым взглядом, словно считывая варианты дальнейших действий. Под глазами залегли тени от недосыпа из-за предстоящих экзаменов, поэтому внимание Сакамаки с каждым днём становилось невыносимее. — Играешь в баскетбол? — Пф, нет ничего, чего бы я не умел. Неужели ты не знаешь? — К твоему сведению, я капитан женской команды, — игриво усмехнувшись, Судзуки несильно ударила его локтем по груди, ловко выпрыгивая в коридор. — И раз уж отставать все ещё не собираешься, развлеки меня по высшему разряду. #4 — Друг У них есть много точек соприкосновений. Первое время Банко успешно считала его полным придурком, пока не увидела насколько хорошо он играет в баскетбол, читает рэп, хоть и шуточно, а также имеет особое место среди учителей. Когда бы они не прогуливали школу, в большинстве по его инициативе, пускай она и не сопротивлялась, директор никогда не вызывал их затем на ковер. Медленно, но верно Аято крепко прикреплял за собой отношения друга. И кажется Банко может смириться с этим фактом. #5 — Пуддинг — Почему именно пуддинг? Спокойно поедающий такояки на палочках, Аято вдруг резко подавился, едва ли не выплюнув любимое блюдо наружу: — Кхм, разве это не очевидно? Ты что подружек своих не слушаешь? — О, Великий Аято-сама, простите уж, но их пустой трёп выносить выше моих сил, — закатив глаза, произнесла Банко. — Кроме того я не люблю грязные слухи. — У тебя весьма красивые, интересные груди… — и тут же получив затрещину по голове, недовольно потер ноющее место. — Ай! За что? — Не разбрасывайся такими словами, я же твоя подруга, идиот! #6 — Сердце Все чаще Банко стала замечать его затуманенный взгляд, направленный непосредственно в ее сторону. И если раньше она бы не переметнула уколоть этим, то сейчас неосознанно смущаясь, по-детски отворачивалась. Сердце стучало как бешеное, пока она вслушивались в его отзвук. Аято не менялся, все также грубил, пуская пошлые шутки, обсуждал ближайший, баскетбольный матч на международном и изредка брал за руку, прижимаясь всем телом. Судзуки думает, что отказывать смысла нет, хоть личико Юи и мелькает на заднем плане неприятным ударом. Поэтому на предложение сходить в кино отвечает смелым касанием губ в чужую щеку, наклоняя вниз за воротник. #7 — Трещина — Пойдем сегодня к тебе домой, — твердо заявила Банко, садясь за один стол в библиотеке. — Мне нужно повторить материал и помочь тебе с рефератом по английскому, а сегодня приехал то-сан. — Нет, — прежде беспечное лицо превратилось в ледяную маску. — Почему? Я не навязываюсь, но твое странное желание не подпускать к своей семье становится подозрительным. — Поверь мне, там нечего видеть, — лишь отмахнулся он. — Хорошо, я поняла. В почти идеальных отношениях появилась первая трещина. #8 — Неловко Судзуки думает, что жалеет о своем выборе. В таких случаях, говорят, что поспешила. Аято был другом, несомненно особенным и дорогим, но определенно не возлюбленным. Поэтому неосознанно сокращает общение до минимума. Это незаметно, но она пытается подготовить его к тому, что придется расстаться. Потому что это становится чересчур неловким. #9 — Сломаны — Что это за гондон вьется на площадке рядом с тобой? — говорит спокойно, но взгляд держит холодно озлобленным. — Знакомый из другой школы. — И долго это будет продолжаться? — Я не контролирую его передвижение. — Мне не нравится делить то, что принадлежит мне изначально, пуддинг, — чуть сжимая ее запястье, выдавливает из себя Аято, сжимая зубы. — Запомни это и избавляйся от него как-нибудь. — Ты не имеешь право строить мое окружение, — также злясь, шипит Банко. — Это моя жизнь, а не твоя. Да и что ты мне сделаешь? Закончить дальнейшую речь мешает появившаяся боль на обоих запястьях, заставляя задохнуться от нахлынувших ощущений. Судзуки закашлялась и не удержавшись на ногах была готова упасть на землю, но ее вовремя подхватили его крепкие руки. Сама она не могла поверить глазам. Ее собственные руки были повернуты под неестественным углом. — Больше ты играть не сможешь, пуддинг. #10 — Монстр — Ты монстр, — оторвав взгляд от окна палаты, проговорила Судзуки, глядя на забинтованные пальцы, выглядывающие из-под гипса. — Я просто люблю тебя. — Тогда открою тебе тайну, такая любовь аморальна. Это даже не любовь, ты просто хочешь, чтобы я подчинялась тебе. — По-другому меня не учили. — По-другому ты и не желаешь. — Ты сама меня заинтересовала, поэтому формально к такому чудовищу пригвоздила себя ты, принцесса.