Будем счастливы теперь и навсегда

Незаметно в Нью-Йорк прокралась зима. Всего за одну короткую ночь верхушки деревьев украсили белоснежные покрывала первого снега. Зима обрушилась внезапно, слишком неожиданно, что привыкшие к осеннему теплу нью-йоркцы просто не успели осознать резкие перемены. Джессика плохо спала. Страшные тени мелькали в её снах, чужие и едва уловимые знакомые образы выползали из потаённых уголков памяти. Она то и дело вздрагивала, выныривая из беспокойной дремы, тревожно всматриваясь в темноту. Спускалась на кухню, стараясь не шаркать пушистыми тапочками, чтобы не будить маму лишний раз. Бесцельные хождения между урывками сна не помогали. Уокер начинала думать, размышлять о прошлом, настоящем и таком непонятном, призрачном будущем. И когда ноги уставали носить непутевую хозяйку по заученным маршрутам, возвращали её обратно в постель. Откровенно говоря, Джессика боялась. Все ещё боялась этого ребёнка. Нет, она уже любила его всем своим большим сердцем, отдала ему самый большой кусок. Рассматривала каждый день его фотографию, водя пальчиками по очертанием ручек и ножек. Это был её мальчик — плод настоящей, всепоглощающей любви. И как бы она не гнала днём из мыслей образ его отца, ночью справляться с ним было сложнее, но она старалась. Она проснулась рано утром, ещё до Анжелики, быстро спускаясь на кухню. В последнее время её избаловали заботой и теплотой, запрещая даже приготовить завтрак. И Джессика порой просто не знала, куда себя деть. За простыми домашними хлопотами она могла отвлечься, не думать ни о чем, кроме как поджаренного бекона и любимых хлопьев. Вглядываясь в окно, лицо девушки озарила улыбка — снег. Включив попутно радио, Джессика взялась за готовку, предусмотрительно делая ещё одну порцию — никогда не знаешь, когда нагрянут гости. А единственным постоянным гостем в их семье был Лукас. Пушистый белый кот начал тереться о ноги хозяйки, прося лакомство. — Алчное ты животное, Снежок, — усмехнулась Джесс, наблюдая, с каким удовольствием кот принялся за молоко. — Детка, тебе нужно больше отдыхать, — Анжелика аккуратно опустила тёплую ладонь на плечо дочери, заставляя девушку вздрогнуть. Она снова ушла в свои мысли, заблудилась. — Как ты себя чувствуешь? — Мам, я просто беременна, а не на последней стадии рака, — вымученно отозвалась Джесс, разливая по чашкам горячий ромашковый чай. — Не нужно так меня опекать, правда. — Прежде всего, тебе нужно думать о ребёнке, милая, — Анжелика расставила тарелки с горячим омлетом на столе и принялась нарезать фрукты. — Он и его здоровье сейчас твоя главная забота. А мы заботимся о тебе. Ровный и спокойный голос Анжелики заставили Джесс прикусить язык. Её любимая, заботливая мама всегда была права. А она, неблагодарная, воспринимала их заботу порой в штыки, считала её неуместной. — Да, ты права, мам, — Джессика крепко обняла маму за плечи и легко чмокнула в щеку. Перепады настроения были в последнее время для неё обычным делом. — Тебе сегодня на работу? — Да, милая, сегодня же только четверг… Четверг, повторила про себя Джесс. Она уже потерялась в днях неделях, в числах и месяцах. Каждый её день был похож на предыдущий. Она просыпалась, думала, разговаривала с друзьями, засыпала. Один нескончаемый день сурка, чтоб его. — Все в порядке? — девушка заметила на себе обеспокоенный взгляд матери. — Ты плохо выглядишь, дорогая. — Хуже чем обычно? — она слабо усмехнулась в ответ, но Анжелика без тени улыбки замотала головой, требуя без слов не отшучиваться. — Плохо спала? — в голосе одна искренняя забота и беспокойство, что Джессике становилось противно от самой себя. Она со вздохом сдалась, отводя взгляд в сторону и наблюдая за крупными хлопьями, что кружили за окном. — Тебе нужно поспать, родная… — Я только и делаю, что сплю и ем целыми днями, мам… — Нет, Джесс, ты сейчас же съедаешь свой завтрак и отправляешься в постель, — ровным тоном, не терпящим возражений, перебила её Анжелика, поднимаясь из-за стола. — Выпей одну таблетку валерьяны, если совсем не пойдёт сон. Но не нужно мучить и себя и ребёнка, родная. Прихватив с собой Снежка, что долго и упорно сопротивлялся, но в конечном итоге покорно сдался хозяйке, Джессика нырнула под тёплое одеяло, поглаживая пушистого кота. Он довольно замурлыкал, разморенный вкусным завтраком, устраиваясь под боком девушки, ближе к выпирающему животу. Джессика прожигала книгу пустым взглядом, совершенно не вникая ни в одну строчку. Все эти пособия, что накупила ей Меган, ни черта ей не были нужны. Как ухаживать за ребёнком, прочитала она и усмехнулась. Уокер опустила ладонь на живот, обтянутый свитером в крупную вязку. Пурга за окном не прекращалась. Она наводила тоску и уныние, хотелось включить плейлист с грустными песнями, который Джесс составляла специально для таких случаев. На журнальном столике лежал раскрытый на чистой странице дневник. Лукас сказал, что ей, Джессике, будет полезно писать свои мысли о ребёнке и для него. Что-то вроде маленьких посланий для комочка. Её хватило лишь на пару страниц. Она не знала, что ещё написать ему. Нет, писать свои мысли это не её. Все они начинали крутиться вокруг того, о ком Джесс заставляла себя забыть. Но в каждой строчке она видела его отражение. В каждой букве, запятой вырисовывался ненавистный образ. Телефон резко зазвонил на подлокотнике, заставив Джессику подпрыгнуть. — Да, алло, — хриплым голосом ответила она, откладывая книгу. — Джесс! — звонкий женский голос раздался на том конце связи. Уокер вскочила с кресла и стала расхаживать по гостиной. — Боже, Джессика, неужели я дозвонилась до тебя! На глаза слезы радости навернулись. — Эмма, черт возьми, как я рада тебя слышать! — девушка смахнула слезинку, и улыбка украсила её потрескавшиеся губы. — Как я рада, что это ты… — Прости меня, Джесс, — в голосе леди Де Гиз звучало искреннее раскаяние, от которого у самой Джессики сердце сжималось. — Я не думала, что он додумается до такого гнусного поступка. Я говорила ему, что ты не станешь с ним разговаривать, а он выкрал мой телефон, усыпив мою бдительность делами королевской важности… Ох, Джесс, у меня столько новостей! — У меня тоже, Эм, — Джесс снова машинально положила руку на живот. Малыш отозвался на прикосновение легким пинком. — Одна большая новость… На заднем плане раздались чьи-то голоса. — Эмс, ты где? — Помнишь, ты обещала мне экскурсию по Нью-Йорку? — девушка сделала долгую паузу, а сердце Джессики уже провалилось в пятки. — Так вот, я буду у тебя завтра после обеда. Хотела сюрприз сделать. Джессика молчала, переваривая слова подруги. Эмма едет в Нью-Йорк. К ней в Нью-Йорк! — Это… здорово, — прошептала она, немного растерявшись. Но быстро взяла себя в руки. — Правда, Эмс, это круто! У меня тоже есть сюрприз. Буду ждать. Впервые в жизни Джесс чувствовала себя уязвимой в людском потоке. Люди сновали туда-сюда, куда-то спешили, кричали, плакали, смеялись. FJK всегда напоминал большой стеклянный муравейник, но сегодня она чувствовала себя не в своей тарелке. Долгое домашнее заточение дало свои плоды — Джессика отвыкла от бурлящей жизни Нью-Йорка. В свободном пуховике, что хорошо скрывал живот, ограждая малыша от лишних глаз, Уокер хотела обнять себя за плечи в защитном жесте. Ей не нравились люди, не нравился холодок, пробежавший по спине. Ей не нравился электронный голос, что объявлял посадку на рейс «Нью-Йорк — Белфаст» и прибытие рейса «Хезур — Нью-Йорк». Джесс улыбнулась — Эмма уже приземлилась. Она двинулась вперёд, к остальной кучке встречающих. Не замечая никого, уткнувшись в телефон в поисках номера подруги, Джессика не заметила стремительно движущуюся мужскую фигуру. Избежать столкновения было невозможно. — Простите, я не заметил вас, — приятный мужской голос врезался в её хрупкий мир, она подняла свои глаза и нахмурилась. Она, что, невидимая? — Прошу прощения, мисс. Он очаровательно улыбнулся и, кажется, действительно раскаивался. В голубых глазах отражалось чистое небо над Бруклином, как в воспоминаниях из детства. — Я сама не смотрю, куда иду, — она натянула улыбку в ответ, отдергивая руку, чтобы не положить её снова на живот. Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но не вовремя зазвонившие телефоны у обоих — будто судьба говорила, что ещё не время — разрушили момент. Мужчина, словно извиняясь, пожал плечами и принял звонок, продвигаясь к выходу из аэропорта. Джессика двинулась в сторону встречающих, думая об этих глазах, таких невероятно голубых. И об улыбке этой. Но в сознание резко вторгались другие воспоминания, что таились в ящике Пандоры. Девушка тряхнула головой. Она сразу заметила светлую макушку, а потом и саму обладательницу пшеничных волос. Эмма пыталась пропихнуться вперёд, как настоящая нью-йоркская девушка, спешившая на последний поезд. Это так было непохоже на ту утонченную и спокойную леди Эмму, что всегда старалась держать свои эмоции под контролем. — Джессика! Громкий женский голос заставил прилетевших расступиться. Уокер улыбнулась искренне впервые за последние тридцать шесть часов, раскрывая объятья для подруги. Она так чертовски скучала, но боялась набрать лишний раз. Боялась, что он будет ошиваться где-то рядом. — Как же я соскучилась! — Эмма заключила её в объятья, и Джессика ответила тем же. От неё пахло солнцем и травами, таким до боли знакомым воспоминанием. — Джесс, ты как-то изменилась. — Знаю, что выгляжу ужасно, — она отмахнулась, и Эмма поняла, что развивать эту тему не стоило. Она всегда её понимала, и Уокер была благодарна за это. — Пока ты ничего не сказала, я подготовила тебе комнату у нас дома. Возражения не принимаются! Де Гиз звонко рассмеялась, подхватывая её под руку. — Как скажешь, дорогая, — даже в этом забавному пуховике, Эмма выглядела настоящей аристократкой, вышагивая к выходу. — Ты говорила про сюрприз… Джессика закусила губу, собираясь с мыслями. — Приедем домой, ты отдохнёшь с дороги, — отдаленно начала девушка, поднимая руку, чтобы поймать такси. — А позже и сюрприз. И завтра мы начнём экскурсию по Большому Яблоку. Кстати, не спросила, насколько ты? — Ну неделя-две, — девушки запрыгнули на заднее сидение такси, на ходу назвав адрес. — Ты же не против, если я останусь на Рождество? Всегда мечтала отпраздновать его в Нью-Йорке… — Это здорово! Встретим Рождество все вместе! Познакомлю тебя с Лукасом, он в покое меня не оставляет из-за наших совместных фоток. Говорит, что просто обязан познакомиться с моей подругой-аристократкой. Девушки громко рассмеялись, пока машина вклинивалась в плотный поток машин.