Будем счастливы теперь и навсегда

Неделя сменялась другой, такой же серой и пустой. Все на автомате, как гребаный робот, она просыпалась, шла на учебу, на работу, а после домой, чтобы снова закрыться в комнате и пролежать без сна полночи, пока кошмар не настигал во сне. Тогда измученный организм давал встряску, и все начиналось по новой. Джессика привыкала. Снова привыкала жить, словно ничего не произошло. Она дома, в Нью-Йорке, ходит на лекции по истории Средневековья, сидит за излюбленным столиком в кафе напротив кампуса вместе с Меган и Брендой. Жизнь возвращалась на свои круги, но чего-то не хватало. Возможно, прежней Джессики, её смеха, задора и желания ловить каждую минуту. Все исчезло — чувства, эмоции, желания. Она запрещала себе думать о Сагаре, вспоминать о том, что там произошло. Пыталась позабыть то, что разбило ее сердце. Джесс пыталась вычеркнуть Адама Хьюза из своей жизни, вырвать все листы их истории, будто его и не было. Я никого никогда так не любил… Я буду стараться для нас и нашего будущего… Уокер вскрикнула и резко распахнула глаза, полные слез. Очередной кошмар, очередной демон с пронзительным взглядом цвета осени. Глаз с отблеском янтаря. Джесс поджала ноги к груди и уткнулась лицом в колени, сдерживая слезы. Кого она пыталась обмануть? Он здесь, в голове, пустил свой яд по венам, засел под корку и вылезать категорически отказывался. Меган была права, со временем она научится жить с этим, приспособится, абстрагируется. Примет эту боль. Но пока она тупым ржавым ножом вонзалась в разбитое сердце, не отпускала и не давала спокойно дышать. Под конец рабочего дня ее вызвала к себе миссис Нельсон. Женщина жестом показала Джессике на свободный стул и поправила очки. Она что-то говорила, и, если бы Уокер не была так занята внутренней борьбой, то возможно поняла суть ее монолога. — Что случилось? — в долгую паузу спросила Джесс. — Что случилось? — миссис Нельсон хмурым взглядом окинула ссутулившуюся девушку и тяжело покачала головой. — Я не знаю, что случилось с тобой во время каникул, Джессика. И почему я только сейчас случайно узнаю, что ты остаёшься почти до поздней ночи в архиве? Нельзя себя так убивать работой! В твои годы нужно не упускать ни одного момента, ловить жизнь, отдыхать с друзьями, а ты задерживаешься в пыльном архиве, пока наш охранник тебя не выгонит силой! Джесс поскучнела и отвела взгляд, больно впившись ногтями в ладони. — Джессика, я вызвала тебя вот для чего, — девушке не понравился этот тон, она резко вскинула голову, вперившись недоверчивым взглядом в начальницу. — С завтрашнего дня ты в отпуске. Две недели тебе хватит? Подтянешь учебу, отдохнёшь, решишь все свои дела… — Что значит — в отпуск? Я не хочу в отпуск, миссис Нельсон! — Джесс хлопала глазами, пытаясь найти правильный ответ. — Поздно, — спокойно ответила женщина, — приказ я уже подписала. Джессика села на бортик ванной. Что делать дальше, она совершенно не представляла. Зажав ладони коленями, она с силой зажмурилась. Внутри запульсировала, стремительно разрасталась чёрная дыра. Ее личная чёрная дыра, рождённая по всем законам астрофизики, вокруг которой кружились планеты и звезды. Эта дыра поглощала все вокруг, забирала мысли и надежды, оставляя после себя лишь истончившуюся оболочку. Теперь она осталась со своей чёрной дырой один на один, лишившись единственной возможности остановить полное поглощение. Джессика стащила платье через голову, погрузилась в горячую воду: кожу приятно закололо, тяжелые веки медленно слипались. Низ живота наполнился болевыми ощущениями, отчего девушка резко распахнула глаза. Вода в ванной приобретала бледный красный оттенок. Джесс испуганно встрепенулась. Она хотела подняться, позвать на помощь, но не могла пошевелиться, а голос не слушался. Последнее, что она увидела перед тем, как провалилась в беспамятство, испуганное лицо мамы и карие глаза варвара. Королевский дворец, Хезур, Сагар. 03:17. Он проснулся, как от толчка. Открыл глаза и долго, до боли вглядывался в темноту, пытаясь сообразить, где находится, пока наконец не понял, что заснул прямо за рабочим столом. Мучительно ныла затёкшая шея. С трудом встал, нога отдалась тупой болью. Недавнее ранение ещё напоминало о себе, и несмотря на все предупреждения врача и беспокойства Ричарда, он вернулся в строй слишком быстро и резко для человека, который схлопотал пулю в бедро. Запоздало подумал о таблетках, которые док прописал пить три раза в день, но он либо благополучно забывал о них, либо за раз принимал всю дневную дозу. Дворец затих, коридоры были пусты, не считая стражников. Он вышел из комнаты, наткнувшись на ещё зеленого паренька в темно-синем мундире, который с гордостью отдал ему честь, а он лишь отмахнулся и побрел дальше, волоча больную ногу. Вот его весь маршрут за последние месяцы: комната, покои кронпринца, бальный зал, гостевое крыло. Весь маршрут его траектории занимал не больше двадцати минут, пока он не доходил до массивной двери из светлого дерева. Заносил руку для стука, а после утыкался лбом о холодное дерево. Он ходил туда-сюда перед злополучной дверью, заносил руку для стука, потом отдергивал, а после шёл откупоривать новую бутылку виски, пытаясь заглушить боль. И сегодня ничего не изменилось. Адам подошёл к двери, долго мучаясь с желанием войти. Ему порой снилось, как он открывал дверь, а Джесс ругала его для вида, мол нельзя врываться без стука в покои девушки. Надувала губки, строила из себя всю такую леди, но стоило ему подойти ближе, сомкнуть руки вокруг ее тонкой талии, зарыться носом в светлую макушку, она сдавалась. И ему так хотелось открыть эту дверь, увидеть ее, сонную, такую домашнюю и уютную. Хьюз открыл дверь медленно, боясь столкнуться с жестокой реальностью. Ее не было. Дворцовые горничные постарались на славу, уничтожили любое упоминание о том, что в этой комнате хоть кто-то останавливался. Он втянул носом аромат фиалок и альпийской свежести. Никакого намёка на ваниль и чёрную смородину. Стёрли все воспоминания, отбелили все запахи. В том месте, где должно было быть его сердце, неприятно кольнуло. Губы скривились в ухмылке, когда грубые пальцы коснулись светлой оконной рамы. Он помнил, как она спрыгнула к нему, доверилась. Невероятно смелая, как дикая кошка, подумал Хьюз тогда, улыбаясь как идиот. А потом он проснулся один… … Адам смял подушку и блаженно растянул губы в улыбке. Остался снова, позволил пустить корни будущим сплетням. Злые языки ещё будут судачить долго, когда заметят начальника дворцовой стражи, покидающего покои графини Ферокс. Но сейчас ему плевать. Чертовски плевать, что скажут после все эти аристократические свиньи. Джесс рядом, она его боевая подруга, будет пули подавать, но никогда не повернётся спиной. Она любовь всей его жизни, это он понял ещё в тот день, когда они застряли под завалом. Возможно, случилось это ещё раньше, когда эта фурия добилась того, чтобы помогать ему найти Ричарда, когда она так бойко затолкала платок в рот одного из наемников, когда радостно визжала, пока он гнал прочь из Хезура. Любил. Любил до беспамятства. Боготворил эту ведьму, которая так легко околдовала его. Околдовала ещё в тот день, когда он встретил ее на площади и взглянул в эти зеленые кошачьи глаза цвета молодой листвы. Хьюз открыл глаза, щурясь от яркого солнца. Джессика снова забыла задернуть ночные шторы. Взгляд карих глаз сфокусировался на маленьком листочке, что аккуратно покоился на соседней подушке. Под ложечкой противно засосало. «Я уезжаю. Не ищи меня. Я не люблю тебя» Три фразы, как три точных выстрела прямо в сердце. Он чувствовал, как этот бесполезный орган пропустил удары. Ровно три. На каждой фразе. Они били хлесткими пощечинами, вонзались острыми ножами прямо в душу. Хьюз не верил. Просто не хотел верить, что это могла написать Джессика. Поганая шутка, подумал про себя он, резко вскочив на ноги. В комнате ничего не напоминало об ее присутствии. На стуле не висело платье, на будуаре не стояли многочисленные баночки и тюбики, в названиях которых Адам даже разбираться не хотел. Шкаф оказался тоже пуст, как и его душа. — Мне нужны все видео с камер гостевого крыла, — Хьюз бешеным дьяволом ворвался в комнату видеонаблюдения, где сидели два стражника. Он был зол, разъярен, и одна небрежно брошенная фраза могла повести за собой самые ужасные последствия. Адам был готов убивать. — Это, мать вашу, срочно! Пропала графиня Ферокс! Кто дежурил у гостевого крыла? — Подполковник, Его Высочество Леонард был замечен на сорок градусов западнее от гостевого крыла около половины седьмого утра, — отчеканил стражник, пуская на монитор видео. Адам смотрел внимательно, кажется, даже не моргал. — А после его видели в северном гараже… — Камеры? — Там отсутствуют камеры… Адам со всей силы ударил кулаком по столу, заставляя молодых парней подпрыгнуть на месте. Широкая спина, обтянутая футболкой, что была одета наспех и наизнанку, нервно вздымалась. — Какого хрена там отсутствуют камеры, рядовой? — Этот гараж не используется. Камеры установлены лишь в северном коридоре, на котором и был замечен Его Высочество в шесть сорок две… Хьюз всматривался в изображение, наблюдал, как принц неуверенной походкой направлялся в северный гараж. Он запнулся на пути, будто вспоминая нужное направление. Адаму больше ничего не нужно было знать. Этот надменный ублюдок знал дворец как свои пять пальцев. Он нашёл его в саду. Адам мчал разъяренным быком, из ушей валил пар, а пальцы тянулись к кобуре. Он не видел ничего, в голове ни одной здравой мысли. Принц сидел на скамейке, в руках листы и карандаш. Леонард был погружён в себя, не замечал приближающегося мужчину, что готовил кулаки. — Адам, что ты творишь? — Ричард выскочил из неоткуда, словно черт из табакерки, преграждая путь начальнику стражи. — Адам? — Пусти, Ричард, — прошипел Хьюз, толкнув принца в грудь. Плевать на правила и этикет. Ярость застелила глаза, отключив мозг. Ричард нахмурился, сделал вид, что ничего не произошло, но с пути не уходил. — Уйди или я и тебе морду набью. Кажется, мы уже когда-то это проходили. Кронпринц выставил руки вперёд и огляделся по сторонам, замечая парочку любопытных глаз. — Адам, послушай меня, — Рич тяжело вздохнул, но пресекал любую попытку друга устроить скандал. — Давай сначала поговорим. Что случилось? — Джесс пропала, точнее, уехала, а этот ублюдок помог ей… — Ты уверен? Карие глаза недобро сверкнули: — Я видел на камерах. А теперь уйти с дороги, пока я и тебе не втащил, друг. Адам сжал кулаки и взглянул в окно. Тупой болью отдавались все воспоминания. Он помнил, как гордо Леонард вскинул голову, как спокойно и равнодушно бросал в него обвинениями. Если бы ты не совокуплялся со всем, что движется, Хьюз, она была бы здесь. Запомни уже, тайны во дворце долго не хранятся. Он ведь хотел ей рассказать. Да, он не лучший мужчина. Не самый перспективный вариант для такой девушки, как Джесс. Слишком много тараканов в голове, слишком много загонов. Слишком. Но она меняла его. Рядом с ней ему хотелось быть лучше, стать для неё лучшим мужчиной на всём чертовом свете. Ему хотелось сделать ее счастливой. Как же глупо все получилось. Так ужасно глупо, что в это просто не хотелось верить. Какой-то сериал для домохозяек. Только его беда заключалась в том, что никто не крикнет: «Стоп, снято!», и ты не выйдешь из кадра, чтобы скинуть со своих плеч очередной образ, чтобы вернуться в реальную жизнь. Ибо куда ещё реальней все происходящее. Лучше бы Джесс устроила скандал! Закричала, обвиняла, сыпала оскорблениями, била своими маленькими кулачками! Повела себя так, как полагалось обиженной женщине. Тогда он мечтал об этом, когда вернулся в ее комнату после бессонных ночей и провалился в глубокий сон спустя четверо суток. Но Джесс предпочла уйти молча, без лишних слов и выяснений. Сделала для себя выводы, оставила последнее слово за собой. Адам сел на край кровати и достал из кармана помятый листок. Три фразы. Три точных выстрела. Эта боль куда сильнее.