Tonacy brzytwy sie chwyta

Проснувшись, Ян сразу не понял, отчего у него всё болит, отчего такая тяжёлая голова. Он не мог сказать, что он делал остаток вчерашнего вечера и когда заснул. С трудом повернувшись, он посмотрел на часы. Они показывали одиннадцать утра. И тут он вспомнил всё, что случилось вчера! Великолепный Анджей не пригласил его на День рождения. Любимая Дорота крутит за его спиной роман с другим парнем, каким-то Бартеком... Его не принял ксендз, предпочтя развлечение - и этим перечеркнул все его религиозные поползновения, которые и так не отличались горячностью. А потом отец недвусмысленно намекнул, что сын ему глубоко не по душе. Трудно сказать, идёт ли тут речь о коренной нелюбви... но надеяться на тёплые чувства с его стороны бессмысленно. И что же остается в таком случае? Будто бы ничего. А в ушах у него звучал внутренний голос: «У тебя нет никакого права чувствовать себя несчастным. У тебя что, кто-то умер? Тебе есть нечего? Анджей не был обязан приглашать кого-либо на праздник, а тебя - тем более. Вы ведь даже не приятели. Девушки изменяют на каждом шагу, это тебе тоже надо было знать, прежде чем воображать, будто ты готов к настоящим отношениям... Ксендз не обязан был с тобой разговаривать, тут ты обиделся буквально ни на что. Отец не сказал тебе ничего, кроме правды - ты и правда такой дёрганный, что тебе уже не психолог нужен, а психиатр. Ты обязан почитать отца, и неважно, католик ты или не католик! Единственная беда твоя в том, что ты такой безнадежный дегенерат, раз огорчаешься из-за таких вещей. Милейший Ян, да ты просто ничтожество.» Ну что же, раз он ничтожество - ему больше нечего терять. Сев на кровати, Ян подтянул колени к груди и громко зарыдал. Что скажет на это отец, ему было уже безразлично. Но отец так ничего и не сказал, не закричал из гостиной или из своей спальни. Видно, он снова ушёл в клуб. И тут хлопнула дверь подъезда - Ян жил на втором этаже, прямо над ней, и всегда слышал, как она скрипит. Но так хлопал дверью только один человек - почтальон, молодой, горячий человек. Ян слышал это по понедельникам, когда почта приходила днём, в три-четыре часа, и по средам, когда почтальон появлялся вечером, в восемь вечера. В груди болезненно сжалось, снова вспыхнула надежда... Ян, сунув ноги в отцовские ботинки, кинулся вниз. Из своего ящика он вытащил целую стопку бумаг... где были рекламки, абонемент на закрытую распродажу в магазин немецкой обуви для отца, извещение из налоговой инспекции и открытку от некоего пана Бичека. Ян прочел её. Он говорил, что тридцать восьмая встреча одноклассников состоится в городе Люблине в феврале, в отеле «Польша» - «Вацлав, приезжай.» Вацлавом звали отца Яна. А приглашения снова не было. Хлюпая носом, Ян снова стал перебирать стопку. «День рожденья» Яна прошило чем-то вроде маленького разряда тока - вроде тех, которым искрится наглаженная кошка. Он уставился на красную бумажку размером с тетрадный лист. В начале действительно было написано «День рождения» - большими зелеными буквами. А весь текст гласил следующее: «День рождения, Солнцестояние и другие праздники - это игрушечные солдатики. З. Копытлянка.» Эта цитата была выведена зеленым. А дальше начинался чёрный текст, написанный немного меньше. «Приглашаем вас в Страну Грибов - родину несравненной Зофьи Копытлянки. Вы забудете печали. Вас ждут чудеса! Поддержка и понимание обеспечены. Гонки, куклы, катания на лодке, ягоды, яблоки. Грибы в подарок. Питание! Дети допускаются без родителей. Консультация - бесплатно. Вы прозреете вместе с нами. Тел. дирекции канала: 255-098-666-174.» А вверху значилось что-то вроде логотипа - надпись «KrainaGrzybowTW». А сам листок, если присмотреться, был покрыт матовыми силуэтами грибов. Некоторое время Ян рассматривал рекламку, а потом понёс её наверх, в квартиру, со всей остальной почтой. Решился он как-то сразу. Подросток положил открытку, извещения и абонемент на распродажу на стол отца, а потом вернулся в прихожую. Там, на салфеточке, под зеркалом стоял их телефон - большой, ярко-красный, с белым вращающимся диском. Ян снял тяжёлую трубку, приложил её к уху и набрал номер, глядя на рекламку. Никаких гудков не последовало. Что-то на линии странно загудело, словно на низкой ноте запе небольшой хор. Почти испугавшись, Ян хотел положить трубку - но тут чей-то высокий, забавный голосок сказал: - Вы дозвонились в Страну Грибов. Что у вас случилось? - Как-то... всё сразу. Папе я не нравлюсь. Девушка мне изменила. И ещё мальчик, с которым я очень хочу дружить, не пригласил меня на День рождения... ксендз и тот не захотел видеть меня. И теперь мне очень плохо. - О да, я вижу! И теперь вы хотите посетить Страну грибов. - Да. Я только не знаю писательницу Зофью Копытлянку... - Мы всё вам расскажем! Нет ничего проще. Мы позаботимся о вас. Неприятности раздуются и исчезнут, как желтофиоль! Просто будьте готовы. Наш человек придет за вами. - А когда? - Совсем скоро. - Это бесплатно? - Абсолютно! - в трубке захихикали, но это не было злобным хихиканьем. - А далеко? - Совсем близко. - Тогда я буду ждать. - Будьте готовы. - захихикала трубка, а потом замолкла. Ян положил её и отправился в гостиную. Там стояла старая стенка, забитая разными вещами, начиная от посуды, винных бутылок, и заканчивая мотками шерсти. В её полированных дверцах Ян смутно видел своё отражение - далёкое и расплывчатое. С одной из полок упала синяя записная книжка, на обложке которой красовалась фотография двух ромашек. Ян поднял её и открыл. На одной из страничек было нацарапано красным карандашом стихотворение: «Бойся ты Страны Грибов - Хоть и манят её звуки, Встретишь ты там ничего, Кроме плача и разлуки.» «А мне до этого нет дела.» - подумал Ян и бросил книжку в угол. Вскоре начало смеркаться, где-то вдалеке, с футбольного поля, раздавались крики. В дверь позвонили, и Ян пошёл открыть. На пороге стоял незнакомец в джинсах, джинсовой куртке и бандане. Он улыбался. - Вот и я. - сказал он. - Ты сделал правильный выбор для большого путешествия, милый Ян. То, что незнакомец знает его имя, вовсе не показалось Яну странным. - Ну, пойдём со мной. Не бери ключей... И Ян пошёл. Он оделся, захлопнул за собой дверь и отправился вслед за джинсовым человеком. Они вышли из подъезда, свернули в переулок и отправились по аллее, где горели зеленые фонари. В лица им дул тёплый ветер, пахло жжёным сахаром. Очень скоро фонари кончились, и они оказались возле круглого знака с надписью «Страна Грибов 20 м.» - Мы уже на месте? - удивился Ян. - Тебе же сказали, что это совсем рядом, разве нет? - джинсовый человек взъерошил его русые волосы. - Гляди, нас идут встречать. И действительно издалека доносилось: - Ян... Ян!... Янек!