***
Какаши шёл с тренировки немного озадаченный поведением Удзумаки. Она вела себя страннее обычного. Была ещё больше нелюдима, чем раньше. — Какаши! — вслед за шиноби мчался его верный друг и назойливый соперник Майто Гай. — Привет! — Привет, Гай, давно не виделись, — немного грустно протянул парень: всегда, когда он хотел остаться один, Гай как будто чувствовал это, и бежал со всех ног к нему. — Ты вчера был такой невнимательный, даже меня не заметил, хотя сам в АНБУ! — радостно закричал парень, тыча себя в грудь. — Что? Когда? — Какаши не припоминал, чтобы кто-то за ним следил. — Ну вчера, когда мы с тобой разошлись, ты пошёл домой, да и я тоже, а когда хотел зайти в гости, тебя не оказалось, но ты двигал в сторону леса, и я… — Только не говори, что я не заметил тебя, — радостная улыбка во все зубы дала понять знатный прокол. — Да-да-да, но ты не волнуйся, я сразу, как убедился, что с тобой всё хорошо, оставил вас и пошёл домой, — Хатаке томно вздохнул, эта ходячая «сила юности"за ним и в могилу пойдёт. — И зачем? — Ну как, — развёл руками Гай. — Уже все в деревне знали, что Удзу… Сэкера находится у озера, поэтому не ходили туда, а ты, наверняка зная, что она там, всё равно туда пошёл. Уж явно не для того, чтобы на зверей посмотреть, — Гай заставлял Какаши всё больше и больше смущаться. — Но как только я понял, что угрозы для тебя нет, так сразу и ушёл, — он показал фирменный жест с большим пальцем и ясной большой улыбкой. — Подожди, от кого могла быть угроза? — так и не понимал Хатаке. — Ну знаешь, до меня дошли слухи, что сотворила Сэкера, и я боялся тебя одного отпускать, вот и пошёл на помощь, мало ли. — С лисой отряд АНБУ не справился, что бы мы сделали-то? — парень развёл руками, а Какаши приложил ладонь к лицу. Этот чудак и вправду за ним в могилу последует. — Ну так что, когда свадьба? — Что? — вот тут уже Какаши весь покрылся краской, а Гай засмеялся пуще прежнего. — Да ладно тебе, Какаши, не мог же я упустить эту возможность, — Гай крепко обнял друга. Чёрная птица взмыла ввысь и полетела на восток, к дому, где на окне лежал раскрытый свиток. Влетев в него, распространив тем самым разговор парней на бумаге. Медленной походкой к окну из кухни с кофе в руках подошла красноволосая куноичи и стала внимательно вчитываться с слава. Побагровев от злобы и смущения, девушка сложила печать и доказательства шпионажа за Хатаке исчезли. — Ну допустим ты не был подослан «товарищами», — Сэкера поставила чашку на стол и закрыла окно, а потом закрыла занавесками. — Но это не значит, что я тебе верю, — она опустилась на корточки и достала из штанов свиток, который забрала у Сасори. — Раз он меня за ним послал, то знал, что я справлюсь, — сжав его, она встала и направилась в Корень. Лучше прямо сейчас отдать его Шимура, чем потом получать от саннина. Но она не просто так отдаст им его. Нет, девушка не портила там ничего, но куноичи просто всё переписала и теперь осталось лишь заполучить первую часть. Она уже знала, что свиток состоит из двух частей, и вторая у неё, не хватает только первой. Девушка решила под любым предлогом ускользнуть из деревни к Орочимару.***
— Гай, прекрати, — Какаши сунул руки в карманы и устало плюхнулся на скамейку. Его друг уже в сотый раз женил его на Сэкере. — Ты хоть ей этого не скажи, а то улетишь за тридевять земель, — он закинул голову к небу, вспоминая образ девушки, которая, по мнению Гая, его будущая невеста и мать детей. — Не, ну, а что? — вновь он улыбнулся дурацкой улыбкой, а в глазах играл безумный блеск. Какаши сразу понял, что парень ещё долго будет его подкалывать. — Смотри, ты — одиночка, и она — одиночка. Всё сходится! — Ох, — смеясь, Хатаке закатил глаза. Пожалуй в такие моменты, как бы они его не бесили, он радовался, что познакомился с Гаем, что этот настырный парнишка стал его другом навсегда, ведь с ним, Хатаке знал, будет связана не одна его история. — Гай, в нашей деревне много одиночек, мы с ней лишь те, кого ты знал. Тем более ты её даже толком не знаешь, да что ты. Я, работающий с ней, не смог её окончательно узнать, а ты нас уже поженил и детей слепил, — всем видом Какаши показывал недоумение. — У кого дети? — женская рука опустилась на плечо Хатаке. Тот тут же повернулся. — О, сэмпай, здравствуйте, Сэкера-сан, — Какаши посмотрел на Аоими и Шизуку. Девушка сжимала в руке продуктовый пакет, а женщина искоса глядела на Хатаке. — Здравствуй, Какаши-кун, — подозрительно вымолвила Аоими. Намикадзе лишь кивнула, не издав и звука. Было видно, что куноичи не хочет разговаривать, а хочет побыстрее уйти отсюда. Ей было неуютно там, где на неё все смотрели со страхом, интересом, гневом, ненавистью и презрением. Больше ста глаз так или иначе следили за куноичи, чтобы увидеть первым, если та что-то не так сделает. Под таким а=наблюдением чувствуешь себя подопытным, который ещё не знает, что его ждёт. Вот так же ощущала себя и Шизука, стоя на центральной площади рядом со всеми жителями Конохи. — Ты Сэкера? — «Сила Юности» указал на растерянную слегка раздражённую девушку, которая, сжав ручки пакета, кивнула. — Иди сюда, — посмотрев на Аоими, потом на Хатаке, она пошла за Гаем, уже предвкушая какой-то бред, который этот болван мог выдать. — Женишься на нём? — он показал пальцем на Какаши, когда Шизука подошла к нему. Все опешили, Какаши сразу побагровел. «Это же надо было такое ляпнуть, Гай, она и так интроверт или социофоб, так он ещё и заставляет её смущаться». Аоими от удивления даже отпустила плечо Какаши, а Сэкера, когда обдумала слова, услышанные пару секунд назад, ударила Гая. Бедняга отлетел на несколько метров, люди сразу загалдели. — Сэкера, блин! — Аоими быстро схватила девушку за руку и потащила подальше от людей. Какаши, когда перестал видеть спины сэмпая и «невесты», переместил свой взгляд на головы Хокаге, на одной из которых, Третей, лежал, растопырившись, Голубой Зверь Конохи. Парень улыбнулся и пошёл помогать другу вставать. — Гай, я же говорил, что она может ударить, если ты начнёшь такое при ней говорить, — он ухмыльнулся, а затем протянул другу руку, но тот быстро встал и без помощи. — Теперь я точно вас поженю! — он вскинул палец вверх, а потом указал им на Какаши, который был сам не прочь вдарить Гаю. Шиноби лишь закатил глаза и убежал под раскатистый смех Голубого Зверя Конохи, надеясь, что Сэкера не ударит и его потом.***
— Намикадзе, думать надо головой, а не кулаками! — крикнула Аоими, затаскивая унылую девушку в квартиру. — Ты ж, блин, знаешь, как тебя любят в деревне! Что по-твоему теперь будут говорить? Не могла что ли потом ударить этого парня, если вообще не бить, сдался он тебе?! — Удзумаки рвала и метала, пока Шизука прошла на ватных ногах на кухню и села на стул. — Ладно, что сделано, то сделано. Что кричать, всё равно мои крики ничего не изменят, — она тоже села за стол, подперев голову руками. — Ну ответь, Шизука, ну вот почему? — Он… Он не просто прохожий или очередной знакомый Какаши, он был мне раньше тоже другом и был на суде… — И был против тебя? — грустные голубые глаза посмотрели на Аоими, потом Намикадзе слабо кивнула. — Раньше, когда Обито был жив, он женил меня на нём, меня это всегда бесило, и я вечно его за это била, но не так сильно… — Шизука вздохнула, как же сложно вспоминать прошлое, она всегда думала, что прошлое будет вспоминать с улыбкой, а не с горечью и болью. — Я сама не поняла, что случилось. Просто боль из-за суда, ненависть к этим шуткам, как к заезженной пластинке, просто усталость от всего этого… Это всё слилось в один удар… Я не хотела так сильно бить его, пусть он и предатель. — А лисы, ты ведь не чувствовала её чакры? — с опаской спросила женщина. — Нет, вся чакра полностью была моей, — Намикадзе прекрасно знала, что если ещё одна печать спадёт, то ей точно несдобровать. — Хорошо, — Аоими встала из-за стола, надеясь, что Шизука не ошиблась в чувствах. — Сегодня тренировки уже были, а полноценные начнутся через неделю, так что отдыхай. Удзумаки ушла, оставив Сэкеру наедине с собой. Девушка тут же начала думать, кто же ей теперь Аоими? На просто сэмпая она не тянет, слишком заботлива даже для него, на подругу тоже не похожа, скорее как мама. Да, она была похожа на её маму, Кушину, тем что сначала наругает, а потом успокоится и будет рада тому, что всё обошлось. Куноичи чуть улыбнулась. «Как же смешно устроен этот мир. Аоими-сан сначала очень холодно относилась ко мне, а сейчас так заботится… Лишь бы это не был обман, пожалуйста.» — лишь подумав об очередном обмане, куноичи вздрогнула. А ведь и вправду на кой-чёрт Аоими её любить? Ведь благодаря ней, Шизуке, Аоими лишилась звания и теперь вынуждена шататься в подчинённых. Она не знала, играет эта женщина роль или и вправду заботится о ней, но мысль что у неё многолетний стаж работы с Данзо не давал покоя.***
— Аоими-сэмпай, — за спиной женщины, которая поливала алые маки, оказалась Мэй. — Данзо-сама желает вас видеть немедля. — Это по поводу Удзумаки Сэкеры, — голос, который обычно мягкий, либо нейтральный, был смертельно холодным и суровым. — Не уверена, что только по этому поводу, — куноичи улыбнулась, она давно не видела такой Аоими. — Вы, наконец, решили снять маски доброй куноичи и перестать прыгать вокруг Удзумаки Сэкеры? — Мэй не понимала ничего, что творилось с сэмпаем, после прихода Сэкеры. — Мэй, сгинь! — приказным тоном выкрикнула женщина, девушка послушно исчезла, не желая гневить Аоими. — Да, перестала плясать под дудку, — она встала, отряхивая одежду от земли. — Данзо, — словно призрак она прошла по саду, а потом исчезла.***
В тренировочном зале находился Данзо. Шиноби не находил себе места, потому что Аоими уже опаздывала на час, а это не в её духе. Неужели Намикадзе просекла, что Удзумаки к ней подослана и убила её? Все планы Данзо вертелись вокруг команды «Тень», в частности вокруг двух Удзумаки. — Сколько можно ждать?! — крикнул Шимура. — Мэй же сказала «немедля»! — Данзо, вот, — женщина дала ему лист, где говорилось о желание покинуть АНБУ Корня. — Удзумаки, первое апреля хоть и скоро, но не сегодня, — хмуро ответил Шимура. — Данзо, а это не розыгрыш, я ухожу, но чтобы тебе спалось спокойно, то я ухожу вообще из мира шиноби и становлюсь обычной работницей, — она всё-таки всучила ему этот лист. — Нервы сдали, Удзумаки? — И не только они. На своё место я порекомендовала человека, он написан на листе. Так что прощай, — она махнула рукой и хотела уйти. — Ты и вправду думаешь, что я отпущу тебя так просто? Тебя, которая знает все мои тайны? — Ты же знаешь, что Третьего, что Четвёртого я ненавижу, так что мне нет смысла выдавать тебя. Делай, что хочешь, но я не собираюсь тебе мешать, — она исчезла. Гнев в советнике закипал всё больше и больше. Аоими ушла. Ему влетело за то, что Сэкера напала на своих, так ещё и на Третьего нападать неполным составом АНБУ придётся!***
На улице, где стоял дом Гая, были слышны крики, которые раздавались уже на протяжении часа. Виновники шума сидели за столом и кричали «суефа». Через каждые секунды вылетали пальцы в виде камня, ножниц и бумаги. После были слышны радостные и грустные выкрики. — Гай, я опять выиграл, сто против девяносто пяти, — Какаши отхлебнул из чашки и посмотрел на друга, который сидел мрачный. — Что ж, — он приложил руку к подбородку и задумчиво почесал его. — Завтра новый день, а значит новые соревнования, и моя победа не за горами, соперник! — выкрикнул он. — На это могу пожелать лишь удачи, — Хатаке пожал плечами и встал из-за стола. — О-о, постой, Какаши, — Гай мигом вскочил из-за стола. — Зачем ждать завтра, когда можно сегодня? — Какаши опешил, так как Гай говорил, что всю ночь хочет посвятить тренировкам. — М-м, в десять, у того озера, где вы были с Сэкерой, — парень ничего не сказал, уже привыкнув к быстрым переменам в планах от Гая. Хатаке исчез, а Гай тут же взял листок бумаги и начал на нём писать аккуратным и разборчивым почерком: «сегодня в десять у вчерашнего озера». Счастливая, местами глупая, улыбка озарила его лицо, и он помчался на утёк по адресу, который узнал только сегодня.***
— Аоими-сан, вы звали? — когда Сэкера позвонила в дверь, ей её открыла Удзумаки и пригласила внутрь. — Так всё-таки для чего? — снимая с себя сандали и верхнюю одежду продолжала девушка. — Знаешь, может с моей стороны это и предательство, но я больше не смогу тебя обманывать, — обе Удзумаки прошли на кухню и сели за стол. Лисьи уши тут же навострились. — Поначалу я к тебе была подослана Данзо, чтобы следить за тобой, но постепенно я начала осознавать, что не могу этого сделать, не могу улыбаться тебе, а потом докладывать обо всём ему, поэтому я сегодня подписала указ об уходе из АНБУ, да и вообще из мира шиноби, — грустная улбыка коснулась её губ, она не смела и не хотела смотреть на Намикадзе. — Теперь буду работать продавцом в цветочном деле Яманака, жена Иноичи давно искала помощницу, а ты наверняка видела мои цветы у дома. — Да, они прелестны, — голос собеседницы был тихим и слегка расстроенным. — Аоими-сан, вам Данзо ничего не сделал из-за вашего ухода? — Ему это без надобности, я работала на него больше двадцати лет, он прекрасно знает, что его тайны я не выдам, а если в деревне будет беда, то я буду среди первых, сражающихся насмерть, — спокойно ответила женщина. — К тому же, мой покойный муж давно хотел, чтобы я ушла из этой организации, он не видел в нынешней системе шиноби АНБУ чего-то стоящего, поэтому сам покинул их ряды и стал обычным солдатом, — при воспоминании о муже Аоими стало не по себе, ведь тот давно говорил, что Данзо — человек грязный. — Спасибо вам за то, что не стали меня обманывать, — девушка быстро переместилась со своего места к Аоими и обняла её. — Я благодарна вам и буду навещать вас, надеюсь вы не против, если я буду спрашивать у вас советы? — та лишь помотала головой, крепче сжимая Шизуку. — И обещаю, что стану хорошим командиром «Тени». На такой позитивной ноте они попрощались. Бывшая куноичи решила проводить Сэкеру до дому. Они ещё много о чём разговаривали, а когда поднялись на пятый этаж, то обратили внимание на записку, аккуратно лежащую на коврике куноичи. Девушка быстро подняла её и прочитала, как и Аоими. — Тайный воздыхатель? — с насмешкой спросила Удзумаки, трепля Шизуку по волосам. — Ага. Гай, — отрывисто выдавила Сэкера. — Только он мог написать всё это такими каракулями, — она разорвала бумажку. — Сэкера, нельзя же быть такой критичной, дай парню шанс, сейчас тебе вообще невыгодно отказываться от чьей-либо дружбы или помощи, — Аоими говорила правду, и Шизука это понимала, но всё равно что-то было не так. Она не хотела встречаться с Гаем, потому что всё равно чётко слышала в своей голове его слова на суде. — Когда же я это расслышу? — женщина поняла, о чём говорит Шизука, но не стала её как-либо подбадривать, прекрасно понимая, что куноичи должна справиться сама. — Сходи, вряд ли пожалеешь, — она положила руку на плечо Намикадзе, а потом исчезла, оставив девушку наедине с мыслями.***
Какаши медленным шагом шёл к озеру читая роман «гениального» извращенца. Почему медленным? А потому что до встречи с «Гаем» было ещё полчаса. По пути он учуял сладкий аромат. Это благоухание шло из заведения с данго. «А почему нет?» — задал риторический вопрос Какаши у самого себя. Он зашёл в заведение заказав чашку чая. Почему лишь чай? Мало ли что Гай учудит. Пока Какаши пил чай, Шизука готовилась к «свиданию с Гаем». Она собирала оружие на случай, если это — западня, и думала, что на самом деле он хочет. Быть может он узнал её? И что тогда? Сдаст Третьему? Тогда это уже проблема. Огромная проблема. Особенно, если ты хочешь убить этого самого Хокаге. А достать с того света кого-либо будет довольно проблематично. Уже через 15 минут нужно быть на месте. Сэкера взяла подсумок и вышла из дома, направляясь в сторону озера. Как только она добралась, до встречи оставалось 5 минут.Прошло около 30 минут.
Какаши глянул на часы. Он уже опаздывал на 25 минут! Хатаке решил переместиться шуншином. — Это шутка, да? — закипая от гнева, Шизука решила успокоиться. Сделав большой вдох, она медленно выдохнула и решила уйти. Но как только она развернулась раздался хлопок. — Сэкера-сан? — раздался знакомый голос. — Какаши?.. — девушка посмотрела на возникшего прямо перед ней парня. Двое шиноби стояли в недоумении и глазели друг на друга, словно их судорогой свело. Каждый не знал, как заговорить и ждал, когда что-либо выдаст собеседник. Хотя бы звук. — Ты что тут делаешь? — резко и грубо спросила куноичи, понимая, что Хатаке не знает, что она — погибшая Намикадзе Шизука. Поэтому знала, что с ним ей терять нечего. — Друг сказал прийти сюда, — он пожал плечами, не обращая внимания на грубый тон будто бы не замечая, что куноичи ему не рада. Точнее, он знал, что Сэкера ему не рада, но всё же хотел думать, что она просто надела маску. — А у меня записка была с местом и временем, — хмуро ответила девушка. Оба поняли, что что-то тут не так. Они стали молча ломать голову, но потом их обоих шандарахнуло. — Гай! — вскрикнули оба, понимая, что парень, ходящий в трико, смог их обвести. — Ха-ха, попались, как геннины, — рассмеялся Какаши, чуть подойдя к Шизуке. — Ага, даже стыдно теперь, что я в АНБУ, — улыбнулась Сэкера. Сомнение поселилось в её душе. Теперь она не была уверена, что Хатаке её дурит. Ей стало легче, что никто о её жизни не догадался, поэтому она могла сейчас спокойно смеяться вместе с Какаши, который ещё нескоро забудет то, как их обвёл вокруг пальца Гай. — Постой, а откуда ты знаешь Гая? — вдруг спросил Какаши, когда того осенило, что он ничего не говорил девушке о своём придурковатом друге. А Шизука тут же поняла, что допустила осечку, которую Аоими говорила никогда не допускать. — Да просто услышала его имя, когда вы разговаривали. Кстати, с ним всё хорошо, он ведь не пойдёт жаловаться Третьему за дневную… Ну, ты понял… — Раз так шутит, то здоров. Не беспокойся, Гай не сдаст тебя. То как ты его ударила это цветочки, а жаловаться ему на тебя нет смысла, просто зачем? — и вправду зачем ему жаловаться на ту, которая его ударила, впечатав в лицо Третьего Хокаге? Это же пустяк. В Конохе каждый день по десять человек оставляют свои следы на лицах Хокаге! — Мне просто не нужны неприятности. Их из-за лисы и так хоть раздавай, — грусть снова вернулась с ней. Всё-таки она не могла вытянуть этот груз нежеланной силы. — Отдашь мне за бесплатно часть груза? — Хатаке протянул ей руку с раскрытой ладонью. — Я помогу если что, — она вспомнила, как он помог ей на суде. Но Аоими была права насчёт друзей. Любая протянутая рука помощи на вес золота в её нынешнем положении. — Спасибо, — она улыбнулась и приняла его руку. Парень тоже улыбнулся, отчего-то ему стало намного легче, чем было. Возможно, боялся, что Сэкера откажет, а может и чего-то другого. — Не хочешь сходить куда-нибудь? — застеснявшись, спросил Какаши. — М-м, может Ичираку-рамэн? — куноичи обожала рамен, но не часто его ела, так как мама была за здоровую пищу, а папа лишь иногда, когда получалось, в тайне от мамы баловал дочурку вредной и не очень едой. Какаши и Сэкера на том и решили, что посидят в Ичираку, ведь не зря же Гай старался их свести? В Ичираку они обсуждали то, как покажут Гаю, что за такие «шуточки» бывает. Они оба всю ночь гуляли по Конохе, когда все спали и только под утро, когда солнце начало подниматься, Какаши и Сэкера вернулись к стартовой точке — озеро. — Говорят, если встать на середину озера, то можно увидеть прекрасный рассвет, — поняв намёк, Шизука первой выдвинулась к озеру. — Догоняй, это гонки! — крикнула развеселившаяся за это время Шизука и махнула ему рукой. Какаши тут же начал бежать за девушкой, но та превосходила его в скорости. Через полчаса, когда солнце начало всходить, и они увидели это, эти двое остановились и стали наблюдать за яркою звездой, которая постепенно освещало кристальную воду. — Красиво, — прошептал Какаши, задирая голову. — Ты вода, — устало ответила Шизука и «ляпнула» его за предплечье. Но она не стала убегать, а Хатаке её догонять. Они оба смотрели на солнце, потом на воду и на лес. Всё было прекрасно и волшебно, особенно когда наблюдаешь не один с другим человеком, который улыбается. — Пожалуй, я рад, что Гай решил так пошутить, — Какаши ожидал, что Сэкера как-то возразить или ещё как-нибудь подаст протест, но куноичи молчала, завораживающе смотря на рассвет. — Да, наверное, ты прав, — тихо ответила она и подошла ближе к Какаши. Может, она всё-таки ошиблась на его счёт? Может за год он изменился? Она не знала, но хотела узнать, а пока нельзя отдаваться старым чувствам. — Сложно… — Что? — тут же спросил Какаши. — Да так, не важно. Проводишь до дому? — Да, конечно.Сложно начинать новую жизнь со старыми друзьями, которых ты считаешь предателями.