***
Бурно размышляя о том, где и как застрял Джирая, Шизука уснула, где ей приснился сон-воспоминание о своём четырнадцатом дне рождение.
Сладко потянувшись, я выпуталась из оков своего одеяла, опустила ноги на пол и сразу пожалела — дубак ещё тот на полу. О, вот мои тапочки! Надев тапки, я быстро забежала в ванную, а потом на кухню, где сорвала лист календаря. Тридцатое декабря, сегодня должны приехать Цунаде-сама и Джирая-сама, жду не дождусь, но они приедут только вечером, как обычно, а значит, я могу накуралесить, так как три часа ночи, мама и папа спят, а значит надо поспешить! Перекусив печенькой и запив молоком, я надела свитер, штаны, сандали, взяла свиток с красками и отправилась на скалу Хокаге. Папа не оценит моей выходки, но может хотя бы сейчас до него дойдёт, что я не хочу быть Хокаге! От нашего дома до скалы совсем недалеко, поэтому я уже разворачивала длинный свиток с палитрой в виде цветных кругов вдоль всей скалы. Осмотрев его, я поняла, что цветов не хватит, а у кого мой годовой запас краски? Какаши! Быстро спрыгнув со скалы, я направилась к его дому. Он, наверное, спит, но, я надеюсь, он поймёт, что мне ну очень нужна краска. Отыскав его дом в ночной декабрьской темноте среди других серых домов, я постучала в окно. Он спал на кровати поперёк окна, поэтому я прекрасно видела, как этот ленивец поворачивается и, завидев меня, плюхается с кровати на пол. С заспанным видом он открыл мне окно, и я быстро оказалась в центре комнаты, а он ушёл на кухню. Пока на кухне, где он был что-то гремело, я села за письменный стол, не захотев в уличной одежде садиться на кровать. — И зачем, — он посмотрел на часы, потом снова на меня. — Ты разбудила меня в пятнадцать минут третьего? — спросил он, подавая мне чашку чая. — Краска? — отхлебнув из чашки, Какаши посмотрел на меня пустым взглядом. — Да, ты же знаешь моё любимое занятие, — взгляд сменился на осуждающий, но возражений не было. — А ты всегда и везде в маске. Даттебини, ты её хоть раз снимаешь? — я тоже сделала глоток и стала выпытывающе на него смотреть, в ожидании ответа. — Да, никогда и нигде, даже в ванной, спроси у Гая*, — ч-чего?.. Тут я подавилась. — Подожди, вы с Гаем… Я, конечно, знала, что вы странные, но не на столько же! — я засмеялась и в меня мигом полетела подушка. Поймав её, я запустила её в ответ Какаши, тот снова в меня, и так мы играли, пока на часах не оказалась полчетвёртого. — Иди, разукрашивай, — он отдал мне свиток с моими красками, я его поблагодарила и предложила пойти со мной, но Какаши отказался. — А зря! — крикнула я и направилась на прежнее место, где до сих пор лежал свиток.***
Не малых усилий мне это стоило, но я смогла к шести утра разукрасить каждое лицо Хокаге. А вот и АНБУ Третьего на горизонте! Быстро собрав свои свитки и кисти, я побежала от них, и у меня было преимущество, ведь расстояние между нами большое, плюс я использовала теневое клонирование, поэтому прощайте! Смешавшись среди своих, я спряталась за волосами Второго на скале, а потом решила не отправляться домой, потому что папа уже встал и видел этот шедевр. Может хоть на этот раз дойдёт! Пока АНБУ Третьего среди клонов искали меня, я решила переждать бурю в виде мамы у Какаши. На этот раз он не спал и открыл окно с более-менее приветливым лицом. Но как увидел лица Хокаге, сразу переменил на чуть злой. — Ты никогда не поменяешься, — с этими словами он сел на кровать, а лицо приняло обыденное безразличное выражение. — Зато весело! — возразила я. — Да… Как весело убегать от АНБУ отца и АНБУ Третьего, — сарказмически подметил он, но потом вернулся к чтению. После смерти Обито он стал читать всякие разные книжки, которые после выбрасывал или сдавал в библиотеку. Какаши читал, а я сидела и не мешала ему. Пока я размышляла над скоростью его чтения, в дверь постучали. Мы с ним посмотрели в сторону коридора, он положил закладку в книгу и пошёл открывать, игнорируя мои просьбы об обратном. Я пошла за ним и спряталась за шкафом, пока он открывал дверь. — Здравствуйте, Минато-сэнсей, — батя? Мне хана… Кажется, прятаться в десятый раз у Какаши была не лучшая моя идея. — Привет, Какаши, можешь позвать Шизуку? — Какаши, не выдавай… Словно прочитав мои мысли, он сказал, что меня нет. — Какаши, я не только Четвёртый Хокаге, но и отец Шизуки, поэтому прекрасно чувствую и знаю её чакру, а в придачу моя дочь очень любит доставлять Какаши проблем, прячась у него, — уже специально повысив тон, проговорил папа, и я вышла, поглаживая волосы, как-то не хочется мне стирать свои труды. — Так, хорошо, ты здесь, посиди где-нибудь, а-то там мама и Цунаде-сама разбушевались твоим искусством, а вот Джирая-сама даже похвалил, мол больше, чем в прошлый раз, — я влипла, бабуля Цунаде же не утром должна была приехать. И где мне прятаться?.. — Так, я на работу, а ты давай либо сиди тихо, либо иди к маме, — на этих словах он поцеловал меня в щёку и исчез. Я топнула злостно ногой и собиралась выходить. — Можешь остаться у меня, раз всё равно не будешь светиться до вечера, — с криком «спасибо» я на набросилась на Какаши и обняла его. — Только почему Минато-сама тебе ничего не сделал за такое? — отпустив его шею, я объясняла, что играла вчера с папой в карты на желание и выиграла, поэтому загадала, что за следующий поход на Хокаге он меня не ругает и не выдаёт. — Умно, однако как ты в карты у него выиграла? — Фокусник никогда не раскрывает своих секретов! — с этими словами я исчезла… На кухню, куда Какаши позже подошёл. — Что планировал делать? — на этот раз я сделала чай, и мы сели за стол поедать баранки. — Тебе четырнадцать, а ты баранки на пальцы надеваешь, — я сурово посмотрела на Какаши, как мама на папу, когда тот на белую скатерть пролили не хилое количество кетчупа. — Не недооценивай силу баранок, — я потянулась с кольцами из баранок к нему, и мы начали бегать по дому с криками. Закончились наши догонялки не жалобой соседей, а тем, что я устала, да и Какаши тоже был красным. Выпив по стакану воды, мы пришли обратно к нему в комнату и решили играть в камень ножницы бумага, крестики нолики, чики-брики, знание всяких техник. Даже в тайдзюцу смогли потренироваться, правда у Какаши теперь минус полка, но он не обратил на это внимание. Потом мы играли в шоги, шашки, шахматы, слова, мы читали одну большую книгу по главе, было так весело, здорово и незабываемо, что я и забыла, что меня дома ждут. Вспомнила об этом только под вечер, когда наткнулась на фотографию команды отца, где Какаши, Рин, Обито и он. — Уже девять, Кушина-сама наверное обыскалась тебя, — да мама особо не переживала, ей пап сто процентов сказал, что я у Какаши, и они теперь меня женят на нём, аж раздражают эти шутки. — Да, наверное… Пока, увидимся завтра, — уже у дверей я надела кофту, грязную от краски. Задержавшись в дверном проёме, я всё-так и решила предложить ему пойти со мной. — Не хочешь со мной ко мне? Мама будет только рада ещё одному гостю, — я протянула ему руку, и он, чуть покалебавшись, взял меня за руку, и мы направились ко мне. Там нас встречали чуть подвыпившие сэнсеи, мама как обычно накрыла словно вся деревня придёт, папа отрыл камеру и семейный альбом, куда мы позже поместим две фотографии: я тащу Какаши ко всем на фотографию, так как этот ленивец стеснялся, а потом мы все вшестером сфотографировались. Уже в двенадцать все начали расходиться по кроватям, которые приготовила мама, но она сама вместе с Цунаде-сэнсей первая завалилась спать, папа что-то обсуждали с Джираей-сама, а на наши с Какаши плечи легла посуда, которую мы благополучно вымыли… Использовав технику воды… А потом впопыхах пытались устранить потоп. — Зато никогда не забудешь, — проговрил Какаши, выжимая тряпку. — Да мы оба не забудем, если мама встанет и увидит наш потоп, это ж всё, каюк, надо будет в другую деревню валить, — протирая шваброй пол, мою голову осенила идея. Теневые клоны! — Даттебани! — смачный удар по лбу, потом призыв клонов. — А час назад об это вспомнить нельзя было? — положив тряпку сушиться, Какаши со смехом в глазах начал со мной подниматься наверх, пока клоны доделывали уборку. Мы решили, что он переночует у меня. Я была так рада, что Какаши не обиделся на меня из-за уборки и утреннего залёта.***
— Сэкера, Сэкера, — до боли знакомый голос резал мне слух, а чья-то ладонь трясла меня за плечо.Цунаде-сэнсей и Джирая-сама?
Они уставились на меня, старик-извращенец убрал руку с моего плеча, а я прост смотрела им в глаза, в которых ничего не было, никаких былых тёплых чувств. Неужели и они забыли меня? Судя по глазам — да. Я опустила голову, натянула одеяло на плечи, и несколько слёз упали с глаз. За что ты так со мной, жизнь?