***
— Данзо, а почему ты решил меня приписать к этой миссии? — она шла с советником к воротам Конохи, где сейчас собралась вся команда. — Потому что нужно восемь человек, один из которых умеет запечатывать и лечить, ты ведь помнишь, что бъякуго тебе нельзя использовать? — он остановил её и снял маску с её лица. Метка была замазана косметикой. — Ну маскировка смоется, если пойдёт дождь, — она забрала у него маску и надела её. — Но ты так и не ответил, почему меня вызвал? Неужели нету другого запечатывальщика? — всё так же стояла она на своём, желая знать ответ. Шимура награди её презрительным взглядом и ответил: — Ты и Аоими — единственные, кто могут прочесть свитки вашего клана, но в отличии от неё, ты это сделаешь в сто раз лучше, а так же можешь использовать цепи своего клана, когда же Аоими от твоего клана достался только большой запасы чакры, поэтому на этой миссии мне нужна ещё одна Узумаки, которая в случае чего сможет прочесть свиток и быстро применить от туда технику запечатывания, — мутно пояснил Данзо. — Вы не можете убивать тех, кто за вами погонится, это приведёт к войне. Вы просто заберёте свитки клана Узумаки, хранящиеся в Облаке, и вернётесь. Ни одного убийства, а лишь запечатывание чакры, которое позволит обезвредить врага, — закончил он и выдохнул, думая, что Шизука осталась такой же дурой, какой была. — Данзо, ты меня за дуру держать, конечно, можешь долго, но чем больше я с тобой нахожусь, тем мне быстрее могу распознать твоё враньё. Здесь ты его даже не прикрывал. В твоём Корне много запечатывальщиков, которые бы справились с этой задачей, но ты хочешь, чтобы пошла именно я, для чего? Чтобы в случае чего подставить под удар меня, а не своих, в надежде на то, что я буду молчать, ведь если свой рот разину о правде, то на меня повесят убийство, воровство и посев семян раздора между Облаком и Конохой, война которых закончилась три года назад, — он остановился, зло смотря на Намикадзе, готовый ударить её. — Не беспокойся, — она увидела его готовность. — Как я поняла, если не будет ни единого доказательства, что похитила Коноха, то хвост можно убить, верно? — он лишь кивнул, не охотно признавая, что Узумаки выросла в его глазах не только ростом, но и умом. Они уже подошли к остальным. Семпай, как и предполагала Сэкера, — Аоими, — а новенькая. которую ждали, как уже догадалась Аоими, — Сэкера. Они были уже знакомы, так что представления были излишни. По приказу советника они выдвинулись в Облако, каждый прокручивая детали миссии, а Какаши в придачу глядел на рыжую девушку, которая казалась ему знакомой, но он гнал эти мысли подальше.***
Ближе к вечеру они были уже между границ Та и Юи. Здесь было решено Аоими сделать привал. Каждый уместился на дереве и принялся ужинать пилюлями. — Сэкера, как доешь, проверь триста метров и возвращайся с докладом, — она кивнула, дав понять семпаю, что сделает. — Какаши, подойди, мне надо с тобой несколько деталей обсудить, — она подозвала его к себе, где показывала что-то на карте, а Шизука тем временем уже проверяла территорию. Так же, как и Какаши, ей было грустно и одиноко вспоминать, как они вместе проверяли территорию, как она его смешила, а он реагировал. Порой он тоже рассказывал что-то, но у него было незавидное детство, поэтому мало что смешного он мог рассказать. Она с улыбкой под маской пролетала с дерева на дерево, окунаясь с головой в тёплые воспоминания. Такого больше не будет. Какаши больше ей не улыбнётся. Доклад был сухим, но по делу. Отчитавшись, Шизука легла спасть, пока Аоими ещё что-то смотрела в карте вместе с сенсором.***
Примерно в пять часов утра все уже стояли перед семпаем, скрывая свои недовольные лица под маской. Однако женщина была так же невесела, но не стремилась это показывать. Она оглядела жизни, порученные ей, и, вздохнув, начала утро не с самой хорошей новости: — Вчера я обнаружила маленькую не состыковку: Юи и Шима, через которые нам надо пройти, в войне, а значит, и мы пройдём по территориям, которые в войне, поэтому мы пройдём не по центру, как планировалось — за день, а по границам, что займёт два-три дня. Провизии может не хватить, так как она рассчитана ровно на десять дней, поэтому провизию экономить, так же как и воду, — с этой «весёлой» новостью она отдала приказ выдвигаться. АНБУ, отяжелённые мыслями о новости, непонимающе переглядывались, это семпай старалась усердно не замечать. Получалось не очень, но она не принимала это во внимание. — Аоими-семпай, вы слышите? — женщина остановилась и посмотрела на Сэкеру. Все члены отряда сели на ветки и уставились на Узумаки. — Вы слышите? — все тут же обострили слух. — Бой, — заключил Какаши, на что Аоими лишь кивнула. — В связи с этим нам придётся двигаться постепенно к востоку, а потом снова к западу, ясно? — кивок, и они выдвинулись по плану, который менялся «всё лучше и лучше».***
Уже прошлое трое суток, и АНБУ наконец оказались у границы страны Молнии, где должны были очутиться ещё два дня назад. Данзо уже давно оповещён, что миссия пошла изначально с перекосом, на что ничего отвечать в сообщении не стал. Аоими вновь разместила своих людей на деревьях, объяснив утренний план действий. Уставшие шиноби кивали и кое-как соображали, что им рассказывает семпай, которая устала ни чуть не меньше. Они успели ввязаться в маленький бой, где шиноби этих двух деревень сплотились вместе, чтобы победить коноховских АНБУ. Все убиты до единого, как приказывал Данзо. Трупы были хорошо спрятаны, чтобы никто из деревень не понял, кто на самом деле прикончил шиноби. — Какаши, Сэкера, — уставшим голосом обратилась семпай к ним. — Проверьте территорию и… — тут она позволила себе маленькую слабость и зевнула. — И возвращайтесь поскорее с отчётом. — А обязательно двое? — перепугавшись, спросила Намикадзе, ведь Данзо не зря не хочет видеть её с Какаши. Мало ли ещё этот старик Какаши подставит. — Я бы и троих отправила, — отрезала раздражённая Аоими. — Да вот только трое АНБУ на вражеской территорию слишком много. А одну мне тебя не отправить, так как вы все устали, может вдвоём у вас хоть как-то глаза что-то увидят, — пробубнила она тонном, не терпящим возражений, и отвернулась. Искоса девушка посмотрела на Какаши, который был холоден и уже надевал маску. Он встал и стал смотреть на Сэкеру, которая застыла на месте. Она сидела и смотрела куда-то в сторону, прогоняя моменты, когда они были вместе. Рыжие короткие волосы трепал ветер, а лицо её было не узнать: оно было серьёзным и в то же время потерянным. Голубые глаза застыли, словно кукольные, они стали пустыми, лишь поблескивали в лучах уходящего солнца. Она боролась с желанием рассказать ему всё, но понимала, что нет шанса, что он не предаст, как сделал это ранее. Сглотнув, она перевела на него взгляд. Ему можно вообще ходить на миссии без маски — он никогда не показывал чувств, которые бы Шизука уже показывала в той или иной ситуации. Закалённый с детства, он не мог часто понять жалобы девушки на строгую маму, но всё равно её слушал. Уже прыгая по веткам, она до сих пор смотрела в его спину и вспоминала те дни, как хорошо, что в шахтах она научилась плакать беззвучно, ведь если там заплачешь, то подхватит плач ребёнок, его не успокоят и будут бить, а потом куда-то уведут. «Не хочешь худшего для других, — говорил Субару, — не сожалей им и не показывай себя настоящую.» Как бы она его ненавидела, он был прав во всём, что говорил. Позже они вернулись и, отчитавшись, пошли спать. Шизука легла с тяжёлым грузом на сердце не только из-за Какаши, но и из-за дурного предчувствия.***
Утром все перекусили ещё меньше, чем в прошлые дни в целях экономии и выдвинулись в страну Молнии, а потом к деревне. Узумаки напомнила, что надо очутиться у границ Облака к ночи и хорошо спрятаться в пещерах, чтобы не было неприятностей, а потом посмотрела на Сэкеру, которая шла уставшая. Она не отдохнула ни в праздники, ни сейчас. Каким бы сильным не был человек, а отдых никто и никогда не отменял. Семпай закрыла на это глаза, зная, что всё равно никак не сможет помочь Сэкере. Девушка с усталым видом двинулась за всеми, замыкая шеренгу.***
— Стой, — скомандовала женщина, все тут же остановились. — Это безопасное расстояние нас от Облака. Сейчас, Какаши, Мэй, разведать территорию впереди и вернуться обратно с докладом. Близко к Облаку не подходить. Морико и Шин, замести следы. Аки, собери воды из реки. Кен, расставь ловушки, — все начали выполнять приказ. Остались лишь две Узумаки. — А это не опасно всех отсылать? — решила спросить Шизука, отдавая ей свои пилюли, чтобы разделить их между всеми. У неё их был самый большой запас. — Я бы и тебя отправила с Кеном, но ты слишком устала. Поешь, попей и давай спать, а то если завтра подведёшь, то мы можем пострадать. Ты же знаешь, что в АНБУ каждый важен. Тебя Данзо приписал к нам из-за Кеккей Генкай — цепей, которые ты можешь использовать, пускай и не во всю силу, но всё же можешь, — Шизука поедала, запивала и слушала. Но даже будучи уставшей, она подметила, что Аоими ни разу не упомянула о том, что в случае чего надо из ворованного свитка вычитать и использовать технику. Но она решила промолчать об этой мысли. — А вы не можете? — она решила не расспрашивать больше женщину, которой не может твёрдо доверять. Она вообще никому не может доверять. Она теперь одна. — Нет, мой отец хоть и Узумаки, но тоже не мог. Наш клан давно убили, ещё до твоей матери, поэтому Узумаки, которые были раньше: сильные и умные — становилась всё меньше и меньше. Может когда-нибудь Узумаки снова будут наравне с Сенджу, Учиха, Хьюго, но сейчас нет практически наших представителей. А во мне, как видишь, чакры много — то, что осталось от клана, но цепи ни я, ни мои дети использовать не смогут. Твои — да, если будешь с ними заниматься, — Аоимим закончила говорить и посмотрела на собеседницу. — Я всегда считала, что если красные волосы, то Узумаки. А они у вас розовые, — Аоимим улыбнулась под маской. — Не все Узумаки — красные, не все красные — Узумаки. Это практически то же самое, что и с Морико. Внешность Учихи, но далеко не он. Он бесклановый шиноби. Так что не суди по внешности, а теперь иди спать, — уже строже сказала Аоими и кивнула на пещеру. Понарошку обидевшись, Шизука отправилась в пещеру, где вскоре уснула. Потом уже начали возвращаться с отчётом остальные. Узумаки их выслушивала и каждого переспрашивала о интересующих её деталях.***
Утром все уже потихоньку расхаживались, но Сэкера всё ещё спала. Аоими заприметила, что девушка спала больше всех и выглядела вчера хуже всех, а сейчас через чур часто дышит. Неприятная мысль посетила её голову, и она двинулась к Шизуке, пока та всё ещё спала, не ведая о том, что семпай нависла над ней. — Убью, если болеешь, — с этими словами она приложила ладонь ко лбу Намикадзе, а потом резко убрала, поняв, что догадка была верной. Скрепя зубами, она позвала Морико с приказом сбавить жар у сокомандницы. Аоими знала, что Сэкера медик, но не хотела этого пока афишировать, тем более при Какаши. — Семпай, я ей дал трав, но не знаю надолго ли хватит их действия. У неё простуда, но с температурой где-то под тридцать восемь, — она зло посмотрела на Намикадзе, которая уже лежала с открытыми глазами. — Все, выдвигаемся, Сэкера, остаёшься тут, — Узумаки хотела возразить, но увидела, что женщина не потерпит возражений, тем более от неё. В таких случаях АНБУ, не способные завершить миссию со всеми из-за болезни должны либо сами прийти на место сбора, когда свои будут возвращаться, либо вернуться самой в деревню. Никакого продолжения миссии. Как хорошо, что для неё правила порой не писаны. Когда они ушли на безопасное расстояние, а чакры врага не ощущалось, она вылечила себя получше, чем травы Морико, но всё равно решила взять больничный в Звуке, так как сбивать так жар нельзя, как делала она. Но так же она не совсем хотела возвращаться в Звук из-за сложностей житья там. Оставив эти мысли на потом, она побежала за командой. — Семпай! Семпай, со мной всё хорошо, я не могу не пойти с вами, — все остановились, а Аоими ещё и сказала несколько слов, не жалея сил о том, что думает о самовольстве Сэкеры и её «чудесном излечении». Узумаки знала, каким способом вылечила себя, хоть и на время, но долго этому не радовалась, так как знала последствия лечения на скорую руку. — Хорошо, тогда как раз сделаем то, что планировалось изначально, — со вздохом она оглядела команду. Все кивнули и разбежались по своим делам, а Шизука и Аки спустились вниз, на землю. — Отвлекаем АНБУ Облака, пока Какаши и Шин делают то же самое, запутывая других, — больше для себя, чем для Шизуки, повторила девушка. — Да. Мы дальше от границ, а парни ближе к Облаку. Проще простого, — Аки согласилась, и они побежали налево, отдаляясь от границы всё больше и всё меньше скрывая свою чакру. Результат был моментальным. За нарушителями тут же погнались, а девушки прибавили ходу, надменно усмехаясь. Прошлым вечером Кен расставил ловушки, о которых не могла узнать утренняя смена АНБУ, а ночной просто не до Кена было. Он, как тень, терялся в лесу, поэтому легко ночью спрятался. Девушки вели их прямо в ловушки, а они, ослеплённые жаждой отомстить за проигрыш в войне, увидев на их протектор символа Листа, тут же побежали за ними.***
Пока Шизука и Аки загоняли врагов в сети, Какаши и Шин избавлялись от трупов АНБУ Облака. Хатаке брезгливо вытирал кровь с защиты, а Шин заметал следы всеми возможными способами. В нём бурлила злость на парня, который ослушался его. — Данзо-сан сказал хвосты убивать, свидетелей не оставлять, но твоя техника тысячи птиц уж больно громко кричит о нахождении поблизости Хатаке Какаши — убийцы друзей из Конохи, — как только мужчина назвал прозвище джоунина, тот посмотрел на него шаринганом, но ничего делать не стал. Нельзя, а не потому что это ужасно вредить товарищу, даже такому ненавистному, как Шин. — Но уже ничего не сделать. Их не скоро найдут, а если и найдут, то доказать, что это мы — крайне сложно — практически не реально. Остаётся надеется, что девчонки справились, — его речи Какаши уже не слышал и лишь отправился вперёд по плану. — Хатаке, чтоб тебя убили, — гневно процедил он, сжимая кулаки, и отправился за парнем.***
— Всё, — вытирая кровь со лба, проворчала Аки. — С трупами покончено, — она посмотрела на напарницу, которая была в полной растерянности и не могла ничего ответить девушке на шутливые замечания о АНБУ Облака. Она обещала сама себе, что не будет использовать техники ветра, пока не пройдёт достаточное количество времени, пока она не освоит молнию и землю, но чрезвычайная ситуация, когда над Аки заносили клинок катаны, заставила руки сами сложить печати, а губам прокричать «Стихия ветра: сметающий порыв». Девушка была благодарна за спасение жизни, но Сэкера не слышала слов благодарности, лишь гадала, а почувствовал бы Какаши неладное? — Нет… Он даже меня не узнал, — проронила тихо она и отправилась за Аки.***
Аоими, Кен, Морико и Мей стремительно продвигались по деревни Облака в форме джоунина и одежды генинов, которых они только что убили и приняли их внешность, стараясь как можно больше походить на пятую команду, которую они прирезали близь Облака. — Прямо в резиденцию, — прошептала семпай и вбежала вверх по крыше, а за ней «генины». Данзо дал сто процентные данные пятой команды из Облака, поэтому Аоими смело шла к Райкаге с «докладом», а «генинов» отправила по домам, где они должны дождаться ночи, чтобы потом встретиться на крыше резиденции Райкаге.***
— Стой, — заградив рукой Какаши путь, сказал Шин и сам остановился. — Тут мы должны ждать Сэкеру и Аки. Какаши промолчал. Он забыл об этом, поэтому мчался сломя голову, но Шин вовремя его остановил. Естественно, Какаши ничего не сказал ему. Они сели в ущелье на скале и стали ждать девушек. — Ты чего такой серьёзный? — Шин часто видел, как Какаши напряжён, так как Аоими часто с ним отправляла на миссии. Он уже привык к такому поведению шиноби. Но сегодня, сейчас, он прямо очень серьёзным был и мрачным. — Сэкера. Откуда она? Я помню, что несколько месяцев назад поймал её без документов. Как оказалась, она была из деревни скрытого Звука, так откуда она в Корне? — Шин был давно в Корне и то же не наблюдал никогда никакой Сэкеры Узумаки. — Её волосы были красными, сейчас оранжевые. — Это дело Данзо-сама, нас не касается, — отрезал он. К этой теме они больше не возвращались, да и вообще не разговаривали. Через час прибежали куноичи. Парни вышли к ним, и они вчетвером побежали к воротам деревни.***
Уже было два часа ночи, когда вся четвёрка уже стояла напротив джонина пятой команды Облака, которой притворялась Аоими. Женщина смогла провести Шина, Какаши, Аки и Шизуку на крышу резиденции, где были уже Мэй, Морико и Кен. — Свиток находиться в подвале резиденции, — она посмотрела на Кена и Какаши. — Вы двое, — она указала на них. — Будете наблюдать тут, а вы, — она посмотрела на Мей и Морико. — Наблюдайте на безопасном расстоянии за Райкаге и его АНБУ, — тут Сэкера реально удивилась. Двое АНБУ за Райкаге и его АНБУ? Они такие мастера или просто у Данзо самоуверенные в своих силах люди? Но она промолчала. — Остальные за мной, — Шизука, Шин и Аки, ведомые Аоими, пробрались в резиденцию. — Шин, — шикнула Аоими, показывая на парней, которые стояли у дверей, за которыми был свиток. — Теневое клонирование. Техника переноса разума! — он и его клон упали без сознания на руки Аки и Шизуки. Обураме, положив голову клона на пол, начала выпускать жуков, чтобы те пробрались за двери. Шин отличался тем, что создав теневого клона, мог перенестись сразу в два разума или три. Пока он не давал АНБУ закричать, жуки клана Абураме отравляли их и проникали внутрь того места, которое они охраняли. Вскоре она полностью растворилась в жуках. АНБУ Облака, отравленные ядом жуков клана Абураме, упали замертво, а Шин вернул свой разум в своё тело. Клон же исчез. — Возвращайся к остальным на крышу, — прошептала Аоими, и вместе с Шизукой зашла в помещение, где был свиток и Аки, запускающая себе жуков под рукава кофты. — Держи, это точное воспроизведение печати, которая поможет снять печать со свитка, — Аоими протянула бумажку, которая тут же была прочтена Узумаки. Она запомнила последовательность и стала складывать всё в нужном порядке. — Снять печать! — она положила руку на свиток. Надписи тут же начали исчезать с очень маленького красного свитка, который Шизука рассматривала с изумлением. Все свитки, которые когда-либо давал ей Орочимару, были раза в три больше. И либо Орочимару просто не видит смысла в маленьких свитках, либо просто решил свалить все тяготы на девушку, которая не может от него сбежать. — Семпай, — выкинув из головы все мысли о Орочимару, она посмотрела с серьёзностью в глазах на женщину. — То же считаешь, что всё просто? — поняла она, в чём состоит замешательство и неверие девушки. Та лишь кивнула. — Мне самой не нравится всё это, — призналась она. — Но сейчас, когда свиток у нас, мы можем полагаться только на свои ноги и быстрый бег, никак иначе, — она собиралась выйти, но очередным вопросом Шизука остановила её. — Вы не собираетесь проверять то или не то взяли? Вдруг это ловушка? — настороженность, особенно при таком гладком развитии событий, имела место быть, но Аоими знала настоящий план и настоящие предназначение свитка, поэтому просто убрала его в рюкзак, давая понять, что Шизука не должна больше задавать вопросов. С неприятным осадком и скверным чувством она стояла напротив команды. Все ждали Мэй и Морико, которые опаздывали. Первый тревожный звоночек о том, что что-то пошло не так. — Семпай! — быстро очутившийся Морико был взволнован. — Как только мы поняли, что Четвёртый ничего не подозревает, мы стали возвращаться, но тут наткнулась на джинчуурики Восьмихвостого. Мэй ранена, но отвлекает его и бежит к месту нашего сбора. — Чёрт, мы запечатать-то не сможем биджу обратно в джинчуурики, что о бое-то говорить… — выдала с потрохами свою взволнованность Аоими. — Разве в свитке не написан способ, как его запечатать? Он же свиток с печатями, — все, кроме Аоими, уставились на Шизуку с удивлением, а женщина с гневом. — Семпай, вы знали об этом? — ледяным тоном спросил Какаши. — Нет, а теперь догоните Мэй, меньше привлекая внимания. Джинчуурики ведь не позвал на помощь никого, а сам помчался? — переменив тему, она посмотрела на не менее встревоженного Морико. — Да, но в облике человека пока что. Нам идти? — семпай кивнула, притормозив за плечо Шизуку, а когда все скрылись больно сжала его. — Если ты откроешь рот о содержании свитка, Данзо приказал тебя либо ранить и сделать всё, чтобы ты попалась Четвёртому как Шизука Намикадзе, либо сжалиться и убить, а не подставлять, но… Ты полна чакры и можешь использовать цепи, которые хоть чуть, но должны убавить пыл хвостатого, — она отпустила её плечо. — Прежде чем открывать рот в следующий раз, помни: я уже должна тебя убить из-за правды о свитке, — Узумаки отвернулась и побежала к остальным. Облако постепенно осознавало потерю. Намикадзе не долго стояла на крыше, ошеломлённая.***
— Семпай! — радостно выкрикнула Мэй, понимая, что истекая кровью уже не может сражаться. К ней поспешил Морико, пока остальные вытащили оружие. — Он так разделался с ней в облике человека, чего ждать от облика Восьмихвостого, — сглотнув, прошептала Аоими и облизала пересохшие губы. Страх окутывал всех, а её в придачу разрывали угрызение совести. Она краем глаза смотрела на Шизуку, которая была подходящей, которая бы вытащила всех их, дай ей только эту силу, но потом вспоминала Данзо, который претендует на эту силу. Доверие женщины не вызывали ни он, ни она. Узумаки сжала кулаки. Она выбрала. Она доставит свиток Данзо даже ценой жизней всей команды. Шестнадцатилетняя плакса не внушала ей доверия, но достала она катану с мыслью, а плакса ли Намикадзе Шизука? — А вы, шиноби Листа, как погляжу отчаянные? — высмеиваясь, заявил джинчурики и выпустил разом три хвоста.Если его вырубить, то Шин сможет стереть его воспоминания, и у Облака не будет весомых доказательств обвинять Коноху.
— с этой мыслью она приказала Шизуке охранять Шина и лечить Мэй, хотя её способности медика Данзо запрещал расторгать. Но она уже ослушалась приказа, не убив Намикадзе, а сейчас перед ней задача сохранить как можно больше жизней и вернуться к Шимура со свитком.***
С каждой минутой становилось всё яснее и яснее, что восьмихвостый одержит победу, никак иначе. Сэкера уже сражалась во всю, вылечив Мэй. Девушка закрыла глаза на обещание и стала использовать стихию ветра, которая была эффективнее всего в данной ситуации. Чакра напарников уходила прямо на глазах, что-либо сделать было сложно. На джинчурики как не было царапин, так и не появилось. — Семпай! Стихия ветра: вихрь судьбы, — она ударила по хвосту джинчуурики, спасая спину Аоими от седьмого хвоста. — Уже появляется восьмой. Скоро прибудут АНБУ Облака, вы уверены, что отступить — позор, — она переместилась к ней, и стала залечивать раны семпая, так как Морико был давно в нокауте. Женщина испытывала разные чувства. С одной стороны она и слушать не хотела Намикадзе, но с другой… Она толковала правду. Нельзя оставаться больше здесь, иначе быть беде, но она не может позволить Облаку обвинить Лист в нападении. Все мысли и Аоими, и Шизуки были теперь прерваны неожиданным звуком чидори. — Дебил! — заорала Шизука, толком не подумав. Она увидела, как Какаши бросился с этой техникой на джинчурики. — Он тебя убьёт! — девушка не понимала, что творит, когда большой восьмой хвост чуть не прибил Хатаке насмерть. — А-а-а! — из её тела вышли несколько цепей, которые обвили все хвосты и тело уже завершённого Восьмихвостого. Она запрокинула голову. Чакра полностью окутывала её тело, как и цепи. Чакра Восьмихвостого начала испаряться, Какаши в это время переместился к остальным. Аоимми стояла и не понимала, что ей делать. Синяя чакра окутала всю Шизуку, а джунчурики пытался сопротивляться цепям и вытягиванием чакры в никуда. Все смотрели на Шизуку, которая дико орала. — Семпай, ваш рюкзак! — Кен указал на рюкзак, который засветился и зашевелился. Она быстро сняла его с плеч и открыла. Свиток светился и шевелился. Он быстро выметнулся из рюкзака и окутал светящиеся чакрой тело Сэкеры полностью. Через несколько секунд свиток спал с её тела и не двигался, а по её телу побежали разные символы клана Узумаки и все собирались в левой ладони в виде печати. На несколько секунд всё успокоилось, но Аоими знала, что это лишь начало. Шизука упала без сил на землю, но печать на ладони снова засветилась. На голове выросли два лисьих уха, а из-за спины виднелся пушистый оранжевый хвост, кончик которого, как и кончик ушей, были белыми. Глаза стали красными, зрачок вытянулся в полоску (как зрачок у Орочимару), у крыльев носа выросли лисьи усы, кончик носа окрасился в белый, верхние боковые зубы превратились в клыки, ногти на руках стали длиннее, сам взгляд девушки с растерянного и усталого сменился на хищный и злой. Пока Шизука «превращалась» в течение десяти секунд, Аоими складовала печати. Но существо из свитка успело овладеть телом девушки и цепями. Чакра Биджу тут же испарилась. Парень-джинчурики упал без сознания, Аоими тут же запечатала существо из свитка в Шизуку. Девушка, покачавшись, упала на руки семпая. Ногти, усы и пятно на носу, все странности, связанные с глазами, ушли, остались только хвост и уши. — Шин, память! — шиноби тут же подбежал к джинчурики. — Кен, Какаши, — она уставилась на парней. — Быстро доставить к Данзо-сама, как хотите бегите по деревням, убивайте, всё что хотите, всё что сочтёте нужным, главное — результат — как можно скорее к Данзо-сама, — было видно, что она ещё более встревоженная, нежели на крыши резиденции. Кен взял тело Шизуки и помчался с Какаши напролом. — Шин, что с ним? — она спустилась к джинчурики. — Ни единого воспоминания о нас… Семпай, что это было? — решил задать он вопрос. — Не важно, быстро уходим, пока Облако не поняло, где мы, а судя по такому всплеску чакры, они точно знают, где мы- она оглянулась на трупы АНБУ Облака, потом джинчурики. Его убивать было нельзя, поэтому замена воспоминаний — самая лучшая идей из всех возможных.***
Какаши и Кен тут же прибыв, отдали Сэкеру, до сих пор не приходящую в себя, Данзо. Многие не поняли, что это за девушка с хвостом и ушами. Шимура пылал от гнева, но виду не мог подать. Он отнёс девушку в свою комнату, где никого не было, лишь кромешная тьма. Его распирало от злобы. Он хотел убить Намикадзе. Вдавить кунай ей в сердце, чтобы она больше никогда не могла ему помешать. Но понимал, что с этим действием умрёт и сила, теперь запечатанная в ней, и которая так была нужна ему. Он надел на её ноги кандалы и ушёл, не забыв поставить на дверь печать, которая не позволяет находившимся внутри пользоваться чакрой.***
Через двое суток прибыли остальные. Данзо отозвался о результате ни плохо, ни хорошо и отправил шиноби залечивать свои раны. Лишь Аоими осталась сидеть, положив руку на одно колено, и покорно склонила голову ещё ниже, зная, как провинилась перед Шимура. Данзо молчал, он смотрел на Аоими, которая уже начала бояться такого молчания. — Что можешь сказать в своё оправдание? — он встал перед ней и стукнул тростью. Аоими сжалась и, сглотнув, решила начать говорить: — Данзо-сама, я понимаю, как вам нужен был тот свиток, но делайте, что хотите, хоть позвольте Иноичи копаться в моих воспоминаниях — я не давала Шизука свитка, — голос дрожал, она не скрывала своего страха, но Шимура был не преклонен. — Тогда как ты объяснишь, то что она теперь джинчурики? — гневно выпалил Данзо. Узумаки никогда не любила попадаться под горячую руку советника, всегда избегала этого, но сегодня не могла. — Сэкера использовала цепи своего клана. Биджу в свитке почувствовал сильную чакру клана Узумаки, ту чакру, которой обладали самые сильные члены клана, ту чакру, которая была у Узумаки Кушины. Биджу решило проверить, как я поняла, Шизуку, и дала ей своей чакры, отчего Шизуку обволокла собственная чакра с примесью биджу. Скорее всего, биджу выбрала Шизуку как сосуд, потому что сочла достойной, — она замолчала, обдумывая стоит ли такое говорить Данзо, но всё же решилась: — Биджу либо сочло Шизуку достойной древней силы нашего клана, либо оно переместилось в её тело, чтобы потом овладеть Намикадзе и стать свободной, используя тело Шизуки. Но у биджу было достаточно времени завладеть Шизукой, а раз она не смогла убить нас и Восьмихвостого, то Намикадзе справилась с силой буджу из свитка. Данзо-сама, Шизука — член клана Узумаки — с последствиями приняла для себя биджу (хвост и уши, которые не скрыла даже печать), став джинчурики. Биджу бы вас убило, — Шимура рассвирепел от этих слов. — Но сделанного не вернуть. Шизуку должна, согласуясь с биджу, отдать вам силу клана, но зверь не пойдёт на контакт, а если вы убьёте Шизуку, то умрёт и нужная вам сила, — она снова замолчала, понимая, что Данзо её по стенке за такие слова размажет. — Говоришь зверь-биджу избрал Намикадзе? Хорошо, тогда эта избранная теперь капитан твоей команды, а ты всё равно в этой команде остаёшься, и будешь слушаться Шизуку, — для Аоими это было унижение, которого она никогда не получала, но возразила. — Данзо-сама, но Морико, Шин, Мэй и Кен не будут её слушать, вы же знаете их нрав! — вскричала Узумаки. — Вы мало того, что подставляете Шизуку, так ещё и наша команда умрёт, эти четверо неуправляемы, они не будут слушать Сэкеру, — она пыталась достучаться до него. Она бы смирилась с тем, что Шизука семпай, не получи она в люди Морико, Кена, Мэй и Шина, которые не захотят слушать Узумаки, она встречали с холодом Какаши, Аки и с таким же холодом сопровождали их идеи. Аоими прекрасно понимала, что Данзо просто утопит Шизуку, точнее утопят её сокомандники, но не без помощи Данзо, ведь он будет специально закрывать на всё глаза. — Не мои проблемы, вы просто реже будите выходить на миссии, — тут Узумаки осенило, что Шизука же куноичи Звука и просто по стечению обстоятельств попала на миссию. — Данзо-сама, но она более не куноичи нашей деревни. — У неё есть цель: убить Третьего — так почему бы ей не присоединиться ко мне? — Вы её подставили, отдали Орочимару, сейчас, скорее всего, держите на цепи за печатью чакры, у неё есть множество поводов послать вас, — правильно заметила женщина, уже вставая. Она увидела, что буря Данзо проходит. — Да, но я так хорошо оклеветал Третьего, что Намикадзе только с распростёртыми объятьями будет меня встречать даже в клетке, лишь бы я дал ей отомстить и шанс после этого на нормальную жизнь, а теперь свободна. Сэкера Узумаки теперь капитан, а так же, пока я не подобрал ей жильё, она живёт с тобой, — женщина без особой радости поклонилась и исчезла. А Данзо пошёл в свою комнату, где была Узумаки. <center>***</center Шизука встретила Данзо не понимающим взглядом и тут же спросила, откуда у неё уши и хвост. — Ты теперь джинчурики силы своего клана, форма которой — лис, поэтому когда захочешь взять её чакру, то будешь превращаться в девушку-лису, а ещё ты теперь командир команды Аоими, но она остаётся с вами. Если ты хочешь остаться в Конохе и быть шиноби Листа, помочь мне в свержении Третьего, то жильё я найду тебе через неделю, а пока поживи у Аоими, вопросы есть? — Ты мысли читать умеешь? — устало просипела девушка. Ей было плевать, что она на цепи. Единственное, что она хотела — поесть, принять душ и спать. — Где Аоими живёт ты знаешь, так что иди к ней, — он снял с её ноги цепь, и уставшая Шизука пошла к Аоими. Шизука была рада, что Аоими живёт близь Корня — прямо после окончания леса, потому что любой прохожий шарахался от её вида. Никто в своей жизни не видел девушку с лисьим пушистым хвостом и ушами. — Аоими-сан! — постучалась в дверь Шизука и уже была готова спать на коврике, как дверь открылась, а за ней стояла Аоими в футболке и джинсах, волосы она заплела в неряшливый хвостик и встретила Узумаки с нежной улыбкой, чего никак не ожидала Шизука. — Прости, я ванну тебе готовила, поэтому не сразу услышала, входи, — она помогла Шизуке войти и спровадила её в ванную комнату, а сама стала варить суп. Больше сделать она ничего не могла, так как в магазин пойти не смогла. Шизука вышла через полчаса в сорочке, которая ей была велика. Замученный вид стал проходить после третьей тарелки борща. Она давно так много не ела. — Спасибо, Аоими-сан, — поблагодарила Шизука. — Вы сейчас спать? — Нет, я ещё немножко посижу на крыльце, а ты можешь идти спать, раскладушка стоит там, где и в прошлый раз, — нежный голос был с примесью печали, Шизука никогда не думала, что увидела бы её такой. Ещё раз поблагодарив, она отправилась спать, а Аоими, сделав кофе, села на крыльцо. Сон никак не брал Шизуку. Как бы она не вертелась на раскладушке. Всё было напрасно. На часах было три часа ночи. Она пыталась уснуть битых два часа, но так и не смогла приблизиться к желанным снам. В голове стоял образ заплаканных глаз Аоими, было видно, что женщина не хотела показывать горечи, но выходило плохо. Наконец осознав, что сон это не её, она надела на ноги тапочки и вышла на улицу, где на крыльце была Аоими. — Семпай, вы не спали? — изумилась Шизука и села рядом с ней. — Нет, я всё время тут была, только на кухню бегала то за чаем, то за кофе или же молоком, — женщина смотрела на уходящие звёзды. Скоро рассвет. — Вы злитесь на меня? — она не смотрела на женщину, зато она посмотрела на неё. — Нет, с чего ты взяла? — Аоими разговаривала тихо и с грустью. — Я же теперь в заместо вас командир команды, а ведь вы были им очень долго… — Да, не приятно немного, но я грущу не потому, моего мужа не стало при нападении девятихвостого, вот теперь вспоминаю его, он родился в этот день, — она отпила молока из чашки. — А много погибло при нападении? — Шизука прекрасно знала, какой Курама злой, они никогда не любила этого лиса, но понимала, что мама его джинчурики, да и Кушина никогда не показывала истинной силы хвостатого. Поэтому вспоминая бой с Восьмихвостым, она ужаснулась, что же мог сделать буйный Курама? — Прилично, но могло быть и больше, если бы не твой отец и мать. — А ребёнок? — она питала надежды, что Данзо врёт, но Аоими пожала плечами. — Не знаю, меня не было, а после твоей цензуры что-либо о Четвёртом нереально узнать, как и о Кушине. — А кто стоит за нападением? — не унималась Сэкера. — Третий? — Не знаю, кто говорит, что Третий, кто — Учихи, кто — Кушина не справилась, поэтому биджу сам вылез. Официально никто ничего не сказал, но склоняются к версии, что стояли за этим Учихи. Я не придерживаюсь ни к одному из лагерей, как относилась холодно, так и отношусь. Третий? Никогда не проникалась к нему доверием. — Я даже не знаю, что теперь мне делать дальше… — она прижала колени к груди, и с глаз падали слёзы. — Что это за фигня? — она притронулась к ушам, а потом провела руками по хвосту. — Ты теперь джинчурики силы нашего клана. Я много не знаю о ней, но все ответы можно найти в свитке Anothe World, по крайней мере, я так думаю. Этот свиток находится у Орочимару, так что добудь его, иначе через пять лет сила сможет забрать твоё тело, и ты потеряешь себя навсегда — умрёшь, — закончила она. — То есть моё биджу… — Ключ к Anothe World, — закончила она. — Ладно, я замёрзла, пойду внутрь, а ты можешь тут ещё посидеть, — Аоими ушла внутрь спать, а Шизука так и сидела. Она задумалась о полученной силе, иногда проводила рукой по хвосту, шевелила ушами и хвостом. Она вспомнила родителей, потом подумала, как бы было хорошо, если бы Минато и Кушина были живы. Она вспомнила последние слова и покраснела. Было стыдно, больно и ужасно. — Простите! — закрывая руками рот, прокричала она. Пелена слёз закрыла глаза. А когда она протёрла их рукой, то отшатнулась на несколько шагов назад. Она увидела золотую решётку, на которой была печать, сама она стояла на воде, а из темноты виднелись два красных злых глаза. — Т-ты кто? И где я? — Шизука в панике осмотрела пространство. — Я твоё биджу, но не думай, что буду тебе помогать, тебе будет очень плохо, если используешь мою силу, девчонка! — крикнул женский голос. — Ты находишься в своём подсознании, там где всегда сидят биджу. Клетка начала исчезать, а взамен неё Шизука вновь видела небо и лес, за спиной стояла Аоими и запечатывала окончательно силу Узумаки. Намикадзе упала ей на руки, она отнесла её в комнату, где уложила спать. — Тебе и так было не просто, так ты теперь ещё джинчурики, — с этими словами она укрыла спящую Шизуку и выключила свет.