***
— Орочимару! — крикнула Шизука, когда в сотый раз заблудилась в дебрях лабиринта убежища. — Где кухня? — кричала она, сворачивая снова куда-то не туда. — Я есть хочу! Хоть бы карту этих мест дал! — вновь и вновь верещала девушка, на чьи крики выползла белая змея, которую девушка не сразу заметила. — С-с-сэкера, — шипела змея, ползая по пятам за девушкой. — У-з-з-зумаки, — повторяла она. Наконец Шизука обернулась на шипение и была приятно удивлена увидеть змею, в которой не распознала техники Орочимару. — Ух ты какая змейка! — сразу же накинулась та, но получила в ответ презрительное шипение, что натолкнуло на мысль о Орочимару. — А, Орочимару, это ты… — без пущего энтузиазма произнесла Шизука. — Где кухня? Карту бы хоть дал! — У-з-з-умаки, живо на поверхность к кораблю, у тебя пять минут! — змея начала уползать, а Сэкере пришлось идти за ней.***
— Пришла всё же, — встретившись с ней на палубе, Орочимару прежде всего высказал недовольство о задержке. — Не могла не прийти, твоя же печать меня из-под земли достанет, так что я прикована к тебе, — она спустилась на кухню, куда последовал и Орочимару. Без каких-либо просьб она сделала два зелёных чая и уселась вместе с саннином за стол. — Эта печать ведь относится к разряду кровных, верно? — Да, кровь — важный составляющий элемент. Я могу с этой печатью повелевать над тобой во всех смыслах, в моих руках ты легко можешь стать куклой, — он хитро улыбнулся, а Узумаки перекосило от страха. Печать её пугала теперь ещё больше. — К примеру, я могу заставить тебя убить и ты ничего не сможешь с этим поделать, — нервно сглотнув, она продолжала слушать, стараясь не оскорбить Орочимару за его действия. — Убить… Допустим Хатаке, — вот тут она не выдержала и от шока не удержала чашку, тем самым разбив её, а содержимое вылив на себя. — Чёрт, — она встала из-за стола и побежала в свою каюту, где легла на кровать, раздумывая о словах саннина. Снова ей напоминают о Какаши и сердце до боли сжимается, неужели она никогда не разлюбит того, кто так просто предал её? Было больно и тошно, а от слов Орочимару отвратно. Она повернулась к стене лицом и начала вырисовывать фигуры на стене пальцами, но прервал это занятие саннин. — Надевай и завари чай, — он кинул ей на стул тунику и ушёл.Убить… Допустим Хатаке,
— слёзы было не удержать. Он был ей очень дорог, но предал и казалось даже не сожалел, хотя что можно было разглядеть на лице человека, с детства носившего маски? На ватных ногах, утяжелённая догадками, она заварила чай и перекусила, почитав газету, где как раз писали про её смерть, а это значит, что газета старого выпуска. Со вздохом выйдя из-за стола, она изучила весь корабль и вернулась обратно в каюту, где одиноко горела свеча, освещая запачканную форму куноичи Звука. Простирнув вещи, она снова легла и уставилась на потолок. Так хотелось с кем-то поговорить по душам, не боясь, что он или она предаст. — Иоши! — подскочив с кровати, воскликнула девушка. — Техника Призыва!***
Когда она призвала волчонка, тот с радостью поговорил с девушкой, которая изложила ему все мысли о Данзо, Орочимару и Какаши. Он слушал её внимательно, иногда перебивал, чтобы узнать то или иное получше. Выговорившись, Шизука принесла волку с кухни воды, а потом тот вернулся обратно. Стало немного грустно, и так как было уже одиннадцать часов вечера, Узумаки решила лечь спать. Она не стала интересоваться у саннина тем, куда они плывут, а сейчас, когда Орочимару уже спит, не хотелось его будить, а-то мало ли.***
Настало раннее утро. Шизука уже с недовольным лицом смотрела на саннина, так как тот её разбудил в два часа ночи со словами «Вставай, нам пора». Новое подземелье ничуть не радовало её. Оно было хоть меньше, чем прошлое, но коридоров лишь прибавилось. Вопрос о том, как Орочимару тут ещё не заблудился, не покидал её голову. С усталым и в то же время злым видом она смотрела в спину Орочимару, желая, чтоб тот провалился. — Вот твоя комната, — он открыл дверь, где как и в прошлый раз, не было ничего, поэтому без особого интереса она зашла внутрь. — Вот свитки, — он подал несколько свитков. — Если будут вопросы, — он отдал также белую змею, которая, как только её отпустили, поползла под кровать. Орочимару ушёл, а Шизука была не рада тому, что с помощью такой змеи тот сможет за ней подглядывать. Положив свитки, девушка надеялась на то, что у Орочимару нету таких наклонностей, как у Джирайи на источниках, но змея всё время заставляла думать об обратном, ведь больше она не знала, зачем нужно было оставлять с ней эту тварь, которая всё не только слышит, но и видит. Она бросила свитки на пол и принялась досыпать законные часы сна.***
Проснувшись, девушка тут же принялась размышлять о том, с чего бы ей начать: расшифровка или тренировки? Через несколько минут победил опустошённый желудок и она побрела на кухню, которая теперь находилась лишь в тридцати поворотах, а не сорока. Включив там свет, она решила заварить лапшу быстрого приготовления и налила себе чай. Быстро позавтракав, она приняла участие в квесте «найди выход», что у неё получилось через двадцать минут. Утренний ветер на горе ударил в лицо, растрепав короткие красные волосы. Она не собиралась завязывать их в хвост или ещё как-то мудрить, наоборот, достав кунай из сумки, она отрезала их выше плеч, а оружие убрала в сумку. — Я всю свою жизнь ориентировалась в бою на техники, сейчас же мне надо перейти на рукопашный и на катану, — с этими словами она достала из свитка катану, а его убрала в карман. — Стихия этой катаны молния, а значит она мне подойдёт, — тренировки в Корне не прошли даром, она не только улучшила стихию, но и поняла совместимость с катаной, а также смогла подсмотреть за АНБУ бои с катаной и другими «мечами» грубо говоря. — Первое, что мы сделаем — нарисуем воображаемые цели! — достав из сумки другой свиток с чернилами, она нарисовала людей разного роста и телосложения, отправив их гулять лес, куда отправилась чуть позже с катаной. Она прыгала на деревьях, в полёте рассекая листву, а также созданных ею из чернил людей, что служили мишенью. Разрубив одного, он тут же превращался в кляксу, и чернила ползи обратно в свиток, который был у подножья горы. Со вторым то же самое, третьим и четвёртым. Так прошли все сто призванных чернильных людей, но помимо этого она успела изучить маленький лес, где ещё собрала несколько растительных трав. — Ого, вышла в десять, а уже двенадцать, — подобрав свиток, она вернулась в комнату, сопровождаемая злым взглядом саннина у двери. — Тренировалась, — просто выговорила она. Орочимару лишь промолчал и ушёл. Покрутив пальцем у виска, Шизука вернулась в комнату, где её ждали переводы, успевшие надоесть за всё время в шахтах. Но второй такой поездки она не хотела, поэтому вернулась к работе. Тем более она уже заприметила свиток молнии.***
После трёхчасовой работы Шизука со вздохом встала из-за стола и начала разминать спину, шею и другие части тела, которые устали сидеть три часа в сутулом положении. Быстро сделав по пятьдесят отжиманий и приседаний, она решилась на перегонки с клоном по всему лесу. — Лучший соперник — ты сам, — сказав это, она призвала клона, и начались гонки прямо с порога комнаты. Сбив с ног Орочимару, который нёс какие-то колбы, что Шизука, что её клон прибавили темпу и побежали под лестные ругательства саннина. Ожесточённые гонки кончились через полчаса, как только Сэкера прибежала первая к финишу. Радости девушки не было предела, и она хотела по привычке побежать хвастаться к родителям, но тут же опомнилась и побрела с кислой миной в свою комнату. Она легла на пол, а ноги закинула на кровать, руки скрестила на животе и стала сдувать с глаз непослушную прядь волос, которую она унаследовала от мамы. Постепенно злость брала вверх и вопрос «почему она не пришла им на помощь» не давал ей покоя. Она понимала, что лишь из-за своей безалаберности Орочимару смог её провести, а судья, хоть как его она ненавидь, задал правильный вопрос: «Как высококвалифицированный медик, ученица Сенджу, обладатель бьякуго не смогла учуять что-то неладное в воде?» Она была согласна с судьёй, но всё равно была в душе зла на его приговор. — Минато-сама, Кушина-сама, простите меня, вы всегда заботились и берегли меня, а сейчас я даже не смогла спасти вашу дочь, не то что вас, — слёзы снова скатились по щекам, волосам, за шиворот и на пол. Нос тут же оказался заложен, а она не могла ни о чём думать, кроме как о смерти приёмных родителей, в которой винила только себя, не обращая внимания на то, что она вообще никак не могла в тот момент повлиять на их судьбу. В голове стояли помимо воспоминаний о детстве, слова Данзо. Мужчина говорил, что всему виной Третий. Его заговор, его деяния, его и его АНБУ. Дрожь злобы пробивала её. Она не могла поверить, что он был способен на такое, но так же она поняла, что хоть Третьему, хоть Данзо, да даже Орочимару была выгодна смерть её Жёлтой Молнии Конохи. — Третий… Хватит тут сидеть! — она быстро вскочила на ноги и побежала искать саннина, который в это время снова кашеварил с жидкостями и колбами. — Орочимару! — влетая в лабораторию, что только свист остался в коридоре, девушка заглянула ему в глаза. — Возьми меня в ученицы! Минутная пауза. Саннин осмыслял не только эффектное появление его будущего сосуда, но и то, что выпалила куноичи. — Я же тебе явно не как декорация или украшение нужна, — наставила она. — Ты бы не забрал меня у Данзо дважды! Ты бы не делал меня куноичи Звука и вообще бы просто запер где-нибудь и давал лишь свитки на перевод. Ты не из тех людей, которые бы сорили добрыми делами направо и налево, — уже задыхаясь, закончила она. — Да, я не против тебя обучить и смысла врать нет — ты и твоя силы мне нужны, но вот для чего — тебя не касается, — он снял лабораторный халат и надел обычный жилет. — Меня не интересуют твои склизкие планы, но если за участие в них ты поможешь мне, то я не против, — она вышла за Орочимару на улицу. — Запомни, Сэкера, я не Джирайя и не Цунаде, поэтому все свои раны лечи сама, — она лишь закатила глаза. То же самое ей говорила Цунаде, когда девушка только-только стала её ученицей. Шизука тут же вспомнила, как ей в голову прилетело махровое полотенце от сенсея.Радуйся, что не камень, иначе бы череп проломила, —
— с такими словами она подняла полудохлую тогда ещё Намикадзе и стала учить обороне. — Знаю, — просто ответила она Орочимару.***
— Вот он — ад, — упав на постель, прохрипела Узумаки. — Да у Орочимару на меня грандиозные планы просто, — она кое-как заползла в душ, где сняла всю одежду и включила тёплую воду, — раз он так взялся за меня, — она намыливала синяки на спине, ногах, руках и животе, словно вместе с грязью и кровью из ран они сойдут, как ни в чём не бывало. Она вышла из душа, взяла сорочку, лежащую на кровати, и надела её, а потом забралась под большое одеяло, потушила все свечи стихией воды, не выходя из тёплого места, но только одну свечку на тумбе она оставила гореть, и принялась читать новый свиток с молнией, потом фехтованием, а потом незаметно для себя самой уснула со свитком в руках.***
Девушка проснулась от урчания собственного живота, который вчера не смогла покормить из-за усталости. Кухню она нашла быстро, что только удивило её. Быстро позавтракав, она вернулась в комнату, где она умылась и вышла на улицу на пробежку. Она пробежала три круга вокруг леса, сделала несколько упражнений на пресс и пошла в поле, где Орочимару сказал, что там будет проходить следующая тренировка. — Опоздала, я не Джирайя, который мог по часу тебя ждать, — подходя к ней, он доставал катану из ножен. — Я просто переоценила свои силы, поэтому на пробежку ушло больше времени, чем рассчитывала, — она тоже достала катану и поравнялась с Орочимару. Саннин ничего не ответил, лишь сказал ей встать в середину поля.***
Орочимару три часа обучал девушку навыкам владения катаной, чуть задевая при этом стихию молнии. Узумаки смиренно терпела все попадания острого лезвия по её телу и лечила их, стараясь не получить новое ранение, но по исходу третьего часа это было очень сложно из-за усталости. — Не надоело ещё? Я так скоро тебя покромсаю, Узумаки, — подметил саннин, полоснув девушку катаной по животу. — На тебе места живого уже не осталось. — Всё нормально, Орочимару, я могу продолжать, — она сосредоточилась и стала отбивать удары змея один за другим, пока тот, используя хитрый, но не мухлёжный приём, выбил оружие из её рук и не приставил остриё катаны к горлу Шизуки. — Владение катаной на идеальном уровне — годы тренировок. С твоим упорством и теневыми клонами годы сворачиваются в месяца, намёк ясен? — он подал ей руку, чтобы она поднялась на ноги. — Да, следующая тренировка сегодня и с клонами, но когда? — она оттряхнула одежду, подобрала улетевшую катану и посмотрела на Орочимару. — Я буду свободен только в восемь. Скажи своему волку, что он будет важен на этой тренировки, — на этих словах он исчез, а Шизука ещё немного постояла в поле и решила вернуться обратно в убежище. Там она вернулась к переводам и, к счастью, на этот раз её голова не была забита мыслями о беззаботном прошлом. Узумаки целиком и полностью сосредоточилась на деле, из-за чего закончила раньше, чем планировала. — Ого, только четыре часа, а я уже всё, — она встала из-за стола и, собрав свитки, решила искать Орочимару в лабиринтах убежища. На этот раз поиски длились немного дольше, так как саннин был не в лаборатории, а у себя в комнате, но всё равно Узумаки всучила ему эти свитки и решила выйти на улицу, заранее поинтересовавшись у змея, куда они прибыли. Как оказалось, эта была страна Молнии, граница между Молнией и Снегом. Она надела шорты и толстовку, а теперь, озадаченная поиском косынки, шапки или любого головного убора, куда бы можно было спрятать красные волосы, Шизука вновь обратилась к Орочимару. — Всё равно в город пойдёшь, поэтому купи краску для волос, — посоветовал он. — Но по слухам Четвёртый сейчас не в Облаке, так что тебе бояться нечего, — смерив его скептическим взглядом, она ушла, думая о будущем цвете волос. — Красный легче всего перекрасить в рыжий, да и не заметно будет, когда краска будет сходить, нежели покрашу в белый, голубой и другие цвета, — с этой мыслью она купила пять упаковок краски. Положив их в рюкзак, Шизука захотела пойти в деревню Облака, но Орочимару строго-настрого запретил такую идею, так же как и идти в страну Снега. Быстро прыгая с одного дерева на другое, она бежала по лесу, стараясь вновь обогнать теневого клона, который вырывался на два метра вперёд.***
Такими темпами она провела оставшиеся четыре часа и ровно в восемь была в поле, куда равномерными и чуть ленивыми шагами шёл Орочимару. — Призывай своего волчонка. Я покажу несколько техник, но ты ведь понимаешь, что в шестнадцать лет нереально владеть пятью стихиями? — задал он риторический вопрос, но она всё равно ответила, убеждая тем самым себя, что всё сможет, несмотря ни на что.Всё однажды бывает впервые. Никто не мог, но я смогу.
С этой мыслью она укусила палец, и тут же появился жизнерадостный Иоши, который опёрся передними лапками на коленки девушки и поприветствовал её. Она же наклонилась к нему и погладила его за ушко. — Мило, Узумаки, но ты вроде хотела приступить к технике молнии, — Сэкера тут же встала, прекращая игры с волчонком. Иоши тоже стал серьёзнее. — Ты ведь уже использовала саблю грома с помощью Иоши, так улучши её, развив свои каналы чакры ещё лучше, — Шизука с недоверием смотрела на Орочимару, а в голове крутился вопрос: «Как можно развить уже развитые каналы чакры»? — Ты уже знаешь, что эту технику можно метнуть во врага, но из-за своих каналов ты ещё долго будешь пытаться нацеливать удары, но так и не сможешь её направить точно, как стрелу, — она сглотнула, посмотрев на Орочимару. В голубых глазах загорелись искорки пламя. — Представь молнию в себе, представь, что молния пробивает каналы чакры, как она пробегает по руками, ногам и телу, как чакра сливается с молнией и эта «смесь» вливается тебе в ладонь и выпускай её. Но теперь ты будешь это делать с Иоши, так как свою чарку смешивать с молнией — одно дело, а вот смешать свою чакру, чакру молнии и чакру животного — ещё сложнее. — Но у меня получилось, — возразила девушка. — Такая удача будет не всегда, так ты никогда не будешь осознанно управлять молнией, но в придачу ко всему сама пострадаешь. — Хорошо, — вздохнула Шизука, она уселась на землю и делала всё, что только что говорил Орочимару. — Иоши, — саннин обратился к волчонку. — Я в тебя сейчас буду кидать кунаи и сюрикены, а ты должен уворачиваться, хотя лучше как-нибудь их отбивать, — волчонок возмутился, что его заставляют уворачиваться от «острого железа», но Шизука успокоила взволнованного Иоши.***
Орочимару закрыл глаза, на то что волчонок не мог много трудиться не только из-за своих сил, но и лени. Шизука всё время успокаивала своего призывника, который то и дело норовился укусить Орочимару за запущенный в него кунай. — Орочимару, я уже достаточно долго прогоняла чакру по своим каналам, что теперь? Иоши, иди сюда, — волчонок прыгнул на руки девушки и тоже уставился на саннина. — Попробуйте снова теперь совместить чакру с той, которой ты только что добилась, — Шизука кивнула и смешала чакру молнии, свою, стала пытаться совместиться с Иоши вновь. — Хорошо, теперь попробуйте снова саблю грома, вот цель, — он указал на скалу, на которой Узумаки ещё утром стояла. Сложив печати, она собрала чакру в правой руке, забирая чакру Иоши. Шар в руке начал расти, становясь всё больше и больше, уже превышая размеры ладони девушки. Сфера начал чернеть, принимая тёмно-фиолетовый цвет. — Воу! — она запустила сферу в скалу, в которой теперь была пещера, но тут же завалилась обломками. — Это что-то новенькое… Но почему я о такой совместимости узнаю только сейчас? Этого не знают Джирая-сама и Минато-сама. Или это что-то запрещённое? — с опаской спросила Шизука. — Это что-то недавно мною открытое. Раньше шиноби это делали неосознанно, а если это получалось, то они не знали, как это объяснить. Сейчас же я путём многих исследований смог объяснить это, — он расплылся в зловещей улыбке. — И путём жертв? — с всё той же опаской предположила она. — Без них никак и никогда не обойтись. Обучи своего волка обороне, иначе он помрёт на второй минуте боя, — сказав это, он ушёл, а Сэкера принялась через «не хочу» Иоши тренировать его.***
В конце тренировки, ближе к часу ночи, Шизука накормила волчонка мясом, и он отправился в свой мир. Шизука же вернулась в свою комнату и завалилась на кровать, не снимая одежды.***
В Конохе был уже первый час, а в кабинете Хокаге стоял Данзо. Он смотрел на фотографии предыдущих Хокаге и был доволен, что всё-таки смог сбить младшую Намикадзе с пути. Он не видел в Третьем угрозы для своего правления, которую видел до сих пор в Шизуке. Он понимал, что если она продолжит нырять в «грязные дела» своей деревни, то может настроиться против него. — Нельзя тебя недооценивать, сегодня ты нейтральна ко всему, а завтра уже стараешься убить меня, — он посмотрел на портрет Минато. Ему не было жалко молодого Хокаге, который благодаря нему, Данзо, поссорился с дочерью. Ему было всё равно на шестнадцатилетнюю девушку, которая теперь сбита с толку и не знает своего места в этом мире, ведь под её ногами нет земли, нет опоры, на которой бы она стояла. Данзо считал, что смог полностью лишить её опоры и надеялся, что Орочимару в этом подсобит, чтобы было уж наверняка. Но ни он, ни саннин не смогут предугадать появления маленького островка в жизни Шизуки, который поможет ей в дальнейшем не впасть в пучину отчаяния, которая ждёт её впереди. — Данзо-сама, вот доклад с миссии, — к нему подошла Аоими, держа свиток. — Всё думаете о Намикадзе Шизуке и её брате. — Да, что мне делать с Наруто, когда он вырастет? Он станет угрозой в моих планах или будет просто шиноби? Эти вопросы поселились в моей голове. — Он грудной ребёнок, в ближайшие шестнадцать лет он вам не угроза, — Данзо с недоверием посмотрел на неё, но потом во взгляде заплясал недобрый огонёк. — Ты сама Узумаки и знаешь какого это недооценивать свой клан, — он сощурил единственный глаз, казалось будто он хочет убить женщину за её слова. — Данзо-сама, я даже не наполовину Узумаки. Я никогда не смогу использовать цепи, как Кушина-сама или же та же Намикадзе. У меня просто больше запасов чакры, чем у обычного шиноби, — она всячески пыталась не вызвать гнев советника. — Тем не менее, что такое сила Узумаки покажет нам либо Намикадзе, либо её брат, — он посмотрел в окно, но потом сразу же исчез из кабинета, а за ним и Аоими.