Спустя столько лет

      Шизука переводила свитки и, поглощённая в работу, она не заметила, как люди на корабле начали разводить суматоху. Она сидела и вслушивалась в шелест бумажных листов, в звук огонька и в собственное дыхание. Она полностью погрузилась в перевод. Последний взмах кисти.       — Уф-ф, — потянувшись, она встала из-за стола. — Если мне сейчас сложно переводить, то что же будет со свитком Another World? — она прекратила свою «разминку» и начала раскидывать мозгами. Её настораживал тот факт, что она уже сталкивается с переводом. Какое-то слово она переводит час, хотя раньше таких трудностей не возникало. — Блин, если я ещё буду большую часть своего времени махать киркой, а не сидеть над переводом, то мне никогда не выйти на более сложный уровень перевода! — она топнула ногой, сложив руки на груди.       — Не беспокойся, твой рабочий день определяет Орочимару-сама, — в комнату вошёл «Баран». Он стоял за дверью и подслушивал, как Сэкера говорит сама с собой, — и если он увидит сдвиг в твоём мастерстве перевода, то часы твоей физической работы существенно сократятся, но так как пока ты ещё ничего не улучшила в себе, то идёшь за мной прямиком в шахту. Только вот глаза я тебе завяжу, поворачивайся, — он достал из-за пазухи чёрную повязку и подошёл к ней. Перед Узумаки стоял выбор: послать куда следует или всё-таки быть паинькой. К счастью, девушка наконец-таки начала думать головой, а не чем-то ещё. Она робко, с непривычки подавлять желание дать кому-то затрещину, повернулась. Мир быстро оказался чёрным, а слух и обоняние обострились. Сразу прилило чувство беспомощности и осознание безысходности. Шизука шла так, как её вели, порой было сложно не споткнуться обо что-нибудь или не врезаться в людей.       — Я тебя сейчас скину вниз, только посмей заверещать, — он подкинул Сэкеру вверх, над маленькой лодкой, качающуюся на больших волнах. Проронив тихое незаметное «ай», она почувствовала, как её поймали чьи-то руки и усадили на дно лодки. — Повязку не снимай, — увидев, как девушка тянет руки к чёрной ткани, он отдёрнул её. Недовольно цокнув, она облокотилась спиной о бортик.       До берега они плыли недолго и через пару минут Узумаки разминала затёкшие ноги ходьбой. Её плечо всё время сжимали до боли, она уже знала, что синяк там явно будет, и немаленький. Что-то говорить об ослаблении хватки не хотелось из-за понимания того, что мужчина только посмеётся и сожмёт посильнее.       — Почему тут такой тяжёлый воздух? — Шизука с детства не любила просто молчать, она часто разговаривала с теми, для кого была семпаем, любила сидеть с Кушиной и вести беседы о прошедшем дне или миссии. К тому же, это был отличный способ в данной ситуации отогнать страх.       — Мы уже под землей. Скоро услышишь первые стоны людей от тяготы работы. И он не соврал: через несколько минут Шизука отчётливо улавливала стоны, крики, удары. Сейчас она была рада временному лишению зрения, она не хотела видеть страдания, поэтому шла, склонив голову. Она привыкла помогать людям, а не закрывать на это глаза и сейчас ей было противно от самой себя, что она не может помочь. Она не брала в расчёт то, что у неё больше нет тех сил; то, что она теперь такая же как и другие. И это было не зазнайство, нет, она просто привыкла, что помогала тем, кто в этом нуждался. Даже находясь в АНБУ помогала прохожим. Как же было раньше хорошо: жить в неведении, слепой правде, что всё хорошо и прекрасно.       — Как глупо, — буркнула она про себя и ушла дальше в свои мысли. Никто не заметил тихое замечание, сделанное самой себе. Шизука погрузилась в свои мысли, она не знала, что теперь её ждёт и чего ей ожидать от такого, как Орочимару. Мысли о побеге ушли из её головы так же быстро, как и пришли. Было странно впервые ощущать свою беспомощность, противно осознавать собственное подчинение врагу. Злость брала верх, руки сжимались в кулаки, она была так зла в последний раз лишь тогда, когда Какаши спас её, наплевав на миссию.

***

      Приняв решение не говорить ничего семпаю, Какаши двинулся вместе с остальными в порт. Там было очень тихо и спокойно, никого не было, только лодки качались на волнах.       — Займите места, как указано Шизукой-семпай, — все разбежались крышам зданий и кораблей. Сенсор остался с Какаши. — Та чакра… До сих пор её чувствуешь? — он сосредоточился, но ничего не было. Парень помотал головой. — Хорошо, если кто-то будет приближаться, говори немедля, — в ответ краткое «да». Какаши стал всматриваться вдаль, девушки на запад и восток, а сенсор смотрел на юг, продолжая искать ту чакру. Прошло немало времени, пока Какаши не увидел три маленькие точки, быстро приближающиеся. Он спустился вниз, на землю, к сенсору.       — Какаши, с юга идёт человек с той, сильной, чакрой, — сенсор повернулся к нему.       — С запада идут трое людей, явно не просто проверить порт среди ночи, — заметила одна девушка, тоже переместившаяся к Какаши и парню.       — На востоке тоже самое: трое, с какой-то целью, — и последняя девушка пришла к ним. Все посмотрели на корабль — цель тут же была ясна.       — Надо оповестить семпая, — сенсор тут же достал свиток красного цвета. Сообщение о беде было быстро найдено, а печати быстро сложены, как результат: птица взмыла ввысь. Правда, полёт был недолгим: вражеская катана разрубила её пополам, а чернила расплескались по земле. Все обернулись, перед ними стоял человек с той чакрой. Его бандана была перечёркнута, а на ней символ Облака. С востока и запада люди тоже прибавили шагу.       — Вы, шиноби Листа, скорее всего не слышали о нас до этого момента, — он встряхнул катаной, убирая последние остатки чернил. — Но, к сожалению, и не услышите больше. Последние слова перед смертью?       — Смотри сам не помри! — прозвучало звонко над головой. — Расенган! — всё произошло на огромной скорости, но для подобного нукенина она была жалкой. Он мгновенно перепрыгнул на воду. — Даттебани, промазала! — Шизука бушевала из-за промаха; земле остался след от техники. — Остальные подтянутся. Это Девятка Облака, они очень опасны и все нукенины S-ранга. Раз вестника о помощи они уничтожили, я напишу новое послание отцу. До подмоги держать оборону и не подпускать их к кораблю, я пока займусь главой девятки, — она побежала прямиком на того мужчину с катаной.       — Я так полагаю, нам надо разобраться с ними, — Хатаке указал на шестерых мужчин, окруживших их. — Чидори! — в руке заискрила синяя молния с щебетом птиц. Дальше послышались техники воды и земли, столкновения кунаев, сюрикенов, катан и другого оружия шиноби.       — Что Девятка Облака забыла здесь? — настигнув его, прокричала Шизука. Завидев бой, люди на корабле стали быстро поворачивать назад.       — Мелкая девчонка, ты мне всё срываешь! Стихия ветра: вихрь судьбы! — шквал ветра понёс, рассекая воду, на Шизуку.       — Стихия воды: водная стена, — из синей воды стали появляться водные стены, блокирующие ветер. Он остановился.       — Значит не такая как другие. Семпай наверное? — с мыслью «потом догоню», он остановился напротив Намикадзе. Не нуждаясь в подтверждениях догадки, он продолжил: — Девушка, красноволосая, АНБУ, Коноховская. Значит дочурка Четвёртого? Что же, надо таких как ты на место ставить. Стихия ветра: вихрь судьбы.       — Это на мне не сработало тогда и не сработает сейчас! Стихия воды: водные стены, — та же блокировка ветра. — Не держи меня за дуру! — она прыгнула ввысь, складывая печати техники водного взрыва. Вода стала неожиданно и спонтанно подниматься столбом. Глава девятки с трудом предугадывал появление фаната воды. Через пять минут всё стихло, только волны бушевали. Шизука была уверена в своих способностях, стоя на воде, но всё равно она чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что плавать она не может совсем. Естественно, эту глупость знали лишь родители, Третий и советники. — Отец предупреждал о тебе и я подготовилась! — она хотела любой ценой защитить корабль и поскорей вернуться на сушу, чтобы помочь друзьям. — Техника призыва! — она укусила свой большой палец, пошла кровь. Сложив нужные печати в быстром темпе, она приложила руку к воды, высвобождая чакру в воду. — Прости, Гамабунта, снова призыв в воде, — она оказалась на верхушке короля жаб. Веки окрасились в золотистый цвет, глаза стали жёлтыми, а в их центре был виден чёрный прямоугольник.       — Режим отшельника и призывной, как у Джираи, — секундного замещательства хватило, чтобы Гамабунта ударил оружием по воде. Гигантская волна накрыла нукенина с головой, девушка еле устояла на жабе.       — Эй, аккуратнее, ты же знаешь, что из меня такой же пловец, как из Цунаде-самы победитель в играх, — шикнула с обидой Намикадзе.       — Я сколько раз, что тебе, что Джирае повторял: не призывать меня в солёной воде!       — Ну прости-прости! Просто помоги, а потом можешь меня и укокошить! — он ничего не ответил и лишь стал выискивать врага взглядом.       — Шизука, будь осторожна и помни: в режиме отшельника у тебя есть три минуты, после ни силы, ни меня тут не будет, а клона ты не оставила, так что действуй.       — Да, Гамабунта.

***

      — Какаши, мы со всеми справились, теперь к семпаю? — спросил сенсор, так как Какаши до сих пор оставался главным.       — А-ага, — Хатаке был шокирован появлением огромной жабы и сильной необычной чакры.       — Эта сила нашего семпая, но нельзя её оставлять одну, пошлите, — медик махнула рукой и все побежали за ней к Шизуке.

***

      — Ну, Сэкера, работай, — «надзиратель» дал ей в руку кирку. Пока непонимающая девушка снимала повязку и смотрела на предмет, к её ноге прицепили железную цепь. — Что же, бей о камни, потом загружай их в вагонетку, когда та подъедет, — он толкнул её к стене. — Я отведу тебя на ужин ещё нескоро, а вот проведывать, чтобы ты работала и не померла — часто. Удачно не задохнуться! — напоследок крикнул он, кинув в придачу бутылку с водой.