Спустя столько лет

— Минато! — без стука и приглашения Данзо ворвался в кабинет Хокаге-самы. — Да, Данзо-сама, что-то не так? — опешив от такого «приветствия» Шимуры под конец рабочего дня, спросил он, пытаясь это сделать более мягко, и это у него получилось. — Свою дочь, Шизуку Намикадзе, объявляй нукенином S-ранга! — потребовал он ни с того ни с сего, толком ничего не объяснив. И Минато бы не скрывал своего недовольства и послал бы Шимура с его просьбой на три весёлых, если бы Третий не пришёл сразу же после требования Данзо — Минато, по отчёту Орочимару, Шизука убила советника и сына Феодала — Хироши, а сама скрылась, используя технику Летящего Бога Грома. Её уже объявили в розыск, пока что её ловят наши шиноби АНБУ с приказом живой или раненной, но ты должен понимать, что если она окажет сильное сопротивление, что Шизука может, учитывая её характер и силу, то твою дочь могут убить, — в голосе Третьего была слышна еле уловимая печаль. Третий часто видел Намикадзе на скале Хокаге, разрисовывающую лицо своего отца. Она считала это занятие «увлекательным», потому что за ней гонялись и ей было весело. Да и сложно представить Пятую Хокаге, разрисовывающую лицо отца. Своими действиями она показывает протест против слов, что она обязана стать Хокаге. Сарутоби всегда смеялся с этих детских шуток девушки, хотя сама она уже не ребёнок, шестнадцать лет как-никак, а она всё рисует и рисует на этих скалах. Какаши всегда её поддерживал словами, что пост Хокаге не передаётся по наследству, и это несказанно радовало её. Но Минато, получив такое известие, сразу же встал из-за стола и сжав кулаки, немного трясясь от злобы, но больше от понимания того, что Шизуку могут казнить, а она хоть и упрямая, но его любимая единственная дочь, объявил им: — Кушина и я её найдём, неважно как, но завтра же утром она либо идёт с нами к воротам, либо мы её притащим, — на этих словах он произнёс технику Летящего Бога Грома и очутился дома, где нежным голосом напевала песню Кушина. — Кушина, — он не знал как сказать это. Прекрасно понимая, что хоть чуточку приврать не получится, ведь Удзумаки сама прекрасно знала, что за убийство Хироши и советника, тем более без единого свидетеля, мало кто будет за их дочь заступаться, зная, что их могут назвать соучастниками. Ведь никто не знал откуда отправлялись Хироши и советник, Конохе просто пришло сообщение о том, что советник и сын Феодала будут у ворот такого-то числа, во столько-то времени. Поэтому, быстро собрав практически самых сильных, они отправили их. Эта миссия была очень мутной, и если советники Феодала посчитают это заговором Конохи, то всё, будет война. — Да, дорогой, — женщина взяла в руки кастрюлю со свежеприготовленным супом и повернулась к мужу. — Она убила советника и сына Феодала, — закрывая лицо ладонями и положив руку на лоб, он это проговорил тихо, а злоба в нём бурлила. — Кто убил? — не понимала она, но улыбка уже сползла с её лица, ведь только одна девушка была с Орочимару и Какаши — их дочь. — Шизука, — без эмоций сказал он. Руки сами дрогнули, а кастрюля упала, но никто уже не обращал на это ни малейшего внимания. — Надо быстро собираться, пока Корень не схватил её. Своим я приказал схватить её живой, и, если получится, то без ранений, по крайней мере серьёзных. Но Корень может убить её на месте. Удзумаки быстро переодела фартук домохозяйки и вытирая слезы, одела форму шиноби. — Минато, Шизука невиновна! — с этими словами она подошла к мужу, стоявшему уже в прихожей. — Я надеюсь на это, но факты указывают на совсем другое… — растерянно пролепетал Намикадзе, в душе согласившись с Кушиной. — Минато, она твоя дочь! — назревал очередной конфликт, пришёл Какаши. — Минато-сенсей, я покажу, где мы были и место преступления, — парню тоже было очень тяжело осознавать происходящее, он не мог поверить в это, как и добрая часть населения Конохи. — Вперёд, Какаши, — приказала Кушина, она хотела быстро найти свою дочь, пока та ещё больше не набедокурила, что, в принципе, она могла со своим взрывным характером.

***

      Шизука, которая уже по праву являлась нукенином Листа, применив технику перевоплощения, вошла в другую деревню, как женщина средних лет с розовыми волосами и чёрными глазами — данная техника ей лучше всего давалась. Намикадзе стала ходить у прилавков в поисках пропитания и одежды, она понимала, что её будут искать элитные АНБУ, а в том числе и Корень. И именно поэтому ей надо как можно быстрее прикупить всё, что нужно и сваливать. Данная деревенька была как минное поле: тут были многие шиноби, включая и джонинов Конохи. И хоть она сама была элитным джоунином, претендовавшей на шиноби S-ранга, она не хотела с ними драться, ведь они из одной деревни. Третий утверждал, что жители Конохи для него семья, так и для неё. Всех жителей она считала ей близкими и не хотела вступать с ними в бой. Только вот, она не знала что в скором времени ей эта доброта обойдётся очень дорого. Свернув налево от чунинов Облака, она зашла в маленький ларёк с оружием. Внимательно изучая каждый кунай и сюрикен, она не заметила, как в помещение вошли две женщины, одна из которых была сильно выпившей. Но даже в таком состоянии она смогла распознать свою ученицу. — Шизука! — радостно накинулась Цунаде, не знавшая о преступлении дочери Четвёртого, на шею шестнадцатилетней девушке. — Сколько лет, сколько зим, как мама, как Минато? Всё ещё сидит на посту Хокаге, погребённый в бумагах? — саннин залилась смехом. Шизука была просто в шоке и страхе, Цунаде прокричала её имя, что есть мочи, и наверняка шиноби Листа слышали этот крик. — Это что ещё за слабая такая техника, а? Что это за перевоплощение такое? Ты посмотри, совсем без моего надзора от рук отбилась… — начала наставлять женщина Шизуку. — Разве такое перевоплощение делает девушка, которой скоро носить ранг S, а потом звание Хокаге?! Да-да, Сенджу тоже хотела видеть Намикадзе в роли Хокаге, а о мнении девушки она, как и остальные, не спрашивала. Дочь Намикадзе — значит следующий Хокаге, и хоть ты лопни. Это больше всего огорчало Шизуку в детстве, когда сама она мечтала совершенно о другом. Она хотела быть целительницей и спасать многих детей от гибели, но, увы, её кровь всё перечеркнула. — Цунаде-сенсей, я всё поняла, — она ещё раз перевоплотилась, на этот раз с большей уверенностью. — Но мне пора, правда, — она хотела было уйти, и это у неё, практически, получилось. Но практически никогда не будет считаться ста процентами. — Постой, Шизука, зачем тебе техника перевоплощения, если ты должна, как Какаши и Орочимару, сопровождать Хироши — сына феодала? — Шизуне, как не вовремя, она задалась этим вопросом. — Шизука? — испугалась продавщица, ненароком подслушавшая их разговор. — А вы разве не знали, что сегодня вечером Шизука Намикадзе убила сына феодала? Девушка прокляла эту бабку и её язык. Кинув дымовую шашку, Шизука бросилась из магазина. Но более сильная техника перевоплощения подействовала на сенсоров, дым привлёк не только простой люд, но и АНБУ. — Не удалось по-тихому смотаться, чёрт подери, — выругалась куноичи и увернулась от вновь кинутого в неё куная. Она бежала по крышам, стараясь уклониться или отбить кунай своей катаной. Она не хотела использовать ниндзюцу, использование техник могло навредить обычным людям, но другие шиноби не понимали этого, и поэтому уже использовали техники стихий. Уворачиваться стало сложней, но радовало постепенное уменьшение людей на пути, она скоро выбежит из этой деревни и сможет принять бой, как это полагается куноичи её ранга. — Стой, Шизука Намиказе! — этот голос ввёл девушку в полный шок, Орочимару уже опередил всех непутёвых шиноби, гнавшихся за ней. Змеиный саннин наступал на пятки не на шутку встревоженной дочери Четвёртого. Санин начал кричать, что если она сейчас же не остановится, то её заклеймят преступницей и доказать её невиновность будет втройне сложнее. На несколько секунд она притормозила свой бег, но какое-то странное чувство заставило её снова бежать с большей силой, она не доверяла Орочимару, он был слишком темен и загадочен, даже для гениального и сильного саннина. Тем более в Конохе начали пропадать дети, а подозреваемым был как раз он. Увидев, что Намикадзе снова побежала, Орочимару выругался и ему пришлось бежать за ней ещё быстрее. Уже через несколько минут саннин наступал ей на пятки, а в скором времени они оказались на пустынном поле, где не было ни единой живой души. Шизука остановилась в поле. Её ноги ужасно ныли, под сандалии забилось куча маленьких острых камушков. Дыхание было участилось и сбилось, она была готова выпить море, но Орочимару не дал ей времени на передышку. Он запустил кунай со взрывной печатью прямо в девушку. Её реакция была заторможенной, мозг как будто замедлял свои импульсы и не давал ей быстро реагировать на происходящее. Боль оттого, что Какаши ей не поверил, предательски рвало сердце. Этого поступка было достаточно, чтобы практически полностью вывести её из строя. Кунай, который саннин благополучно кинул в Намикадзе, пролетел прямо перед головой куноичи. В самый последний рисковый момент она опомнилась и отпрыгнула, но было уже поздно. Взрывная волна её задела, и она взмыла в воздух на десять метров. По телу прошла волна боли, девушка не могла пошевелиться. Она упала на землю, её тело прокатилось ещё несколько метров по траве. Змей улыбался, он был в предвкушении его скорого восхождения на титул Хокаге. План был прост: убить ненавистную Намикадзе, подстроив это несчастным случаем, потом и Минато как-нибудь спихнуть с места главы деревни, идеальный план, считал он и его сообщник. Но они не учли то, что хоть Шизука часто забивала болт на её обязанности, как дочери Четвёртого, она всё равно член клана Удзумаки, дочь Жёлтой молнии Конохи, ученица Цунаде в ирьёнинстве, а также натаскана Джираей-саном. Она была закалена и когда показывала свой боевой характер, унаследованный от родителей. «Всего лишь заколоть её, свалив на несчастье» — думал змеиный гад, подходя к не двигающейся Шизуке. «Надо встать и убежать, мне не выстоять против него одной, надо постараться уйти куда-нибудь» — лишь эта мысль билась в голове, когда она вставала через острую боль во всём теле. Со словами: «Я не сдамся», она достала кунай из заднего кармана и хотела ударить Орочимару, но её остановила рука другого человека. Это была протрезвевшая Цунаде. Она заломила руку своей ученицы за спину. Кунай выпал из рук девушки и упал на землю, как и надежда на спасение.