Повозка, а с ней и шиноби, шли уже несколько часов. Солнце медленно опускалось за горизонт, и саннин сделал вывод, что лучше остановиться у входа в лес, чем сделать привал в глуши.
— Здесь мы остановимся, — советник посчитал эту идею хорошей, и они остановились у входа в лес. Какаши пошёл за дровами, Орочимару стал ловить рыбу, а Шизука, собрав хворост, разожгла огонь с помощью техники огненного шара и принесла несколько брёвен по приказу советника Хироши. Положив их у хвороста, она посмотрела на Орочимару, чьё лицо выражало недовольство в полной мере, что немного, но пугало девушку. Какаши уже жарил рыбу на костре, а Шизука начала искать свой рюкзак. Советник и сын феодала были в повозке, саннин отошёл в кусты по срочным делам, из-за этого никто не видел паники куноичи. — Даттебани, где мой рюкзак?! — проорала она, хватаясь за голову. — Шизука, ты что-то потеряла? — Нет-нет, Орочимару-сама! Ничего, — тупо улыбаясь и быстро тараторя, проговорила Шизука. — Значит, этот рюкзак не твой? — поднимая из-за бревна рюкзак, задал он вопрос. — Ну, это… Я того, — думая, как оправдаться, она начала что-то лихорадочно придумывать, но этого не понадобилось, так как Орочимару кинул куноичи рюкзак. — Какаши, мы с тобой разведаем территорию, а ты, Шизука, охраняй советника и Хироши-сана. — Да, Орочимару-сама, — саннин и друг удалились, а Намикадзе стала искать воду в рюкзаке. — А? Я же её клала прямо под низ рюкзака, а она теперь наверху? — слегка удивившись спросила Шизука. Но потом, наплевав на это, она открыла и выдула залпом полбутылки. — Мм, вкус у неё какой-то странный, — она поднесла горлышко бутылки к лицу. — Хотя запах нормальный… Ладно, ничего страшного. Намикадзе встала с корточек, но её голова закружилась. Она стала пошатываться, а мир в глазах куноичи двоился, троился и так далее. Появлялись блики, постепенно слух, обоняние и зрение отказывали ей, всё было, как из-под воды, пока сознание полностью не покинуло дочь Четвёртого. Она упала на землю, а вода из бутылки пролилась на землю. — С вами всё хорошо? — Хироши быстро выскочил из повозки и подбежал к куноичи, которая лежала и не подавала признаков жизни. — Э-эй, — перевернув девушку на спину, он нащупал её пульс и приложил руку ко лбу, сняв бандану. — Советник, что с ней? У неё ни жара, ни проблем с пульсом. — Я не знаю Хироши-сан, — сын Феодала подошёл к советнику и стали с опаской смотреть по сторонам. Они одни у входа в лес. Орочимару и Какаши далеко и не услышат их, а связаться с ними никак, потому что они понадеялись на Намикадзе, которая лежала без сознания и даже ледяная вода из реки не пробуждала её. — И что теперь? Мы же одни, без охраны, — задал вопрос будущий феодал, но никто не знал, что делать с такой проблемой. Шевельнулись кусты, и оттуда тонкие нити чакры проследовали к Намикадзе Шизуке. Девушка тут же встала, и взяла катану из-за спины. Ловкие пальцы кукловода манипулировали ей, и она, сама того не ведая, достала клинок, разрезала пополам сына феодала и его советника. Катана в крови, она в крови, а человек с красно-малиновыми волосами и бесчувственными, будто прозрачными — стеклянными глазами, взмыл в небо. Луна озарила его чёрный плащ с красно-белыми облаками, Сасори Красного Песка — мастер кукловод. — Орочимару-сама, я слышал крики, — сказал Хатаке, останавливаясь на ветке толстого дерева. — Я тоже, лучше вернуться. — Но там же Шизука. — Всё равно, — раздражаясь начал саннин. — Мне тогда дальше, а вы назад? — Со мной, — ему нужно было, чтобы Хатаке был с ним, что и произошло. Они вместе возвращались назад. А к тому времени Намикадзе уже пришла в себя. — Шизука, что ты сделала?! — закричал Какаши. Да и как не закричать-то? Шизука была вся в крови, катана в крови, а рядом с ней два трупа, разрубленных пополам: сына феодала и советника. — Э-э-это н-н-не й…й…а.а., — заикаясь и трясясь, говорила она, параллельно смотря на два трупа у её ног. Какаши и Шизука стояли в ступоре от всего этого. Никто не мог и шагу сделать, но Орочимару смог, и хвала Богу, что Шизука часто бегала от Цунаде или матери. Поэтому её реакция была быстрой, и рука Орочимару пронеслась мимо волос Намикадзе. Приземлившись на землю и сразу отскочила на ветку дерева, стала наблюдать за ними. — Почему ты их убила, ты понимаешь, что это измена как стране, так и деревне? — очутившись на противоположной ветке вместе с Хатаке, спросил Орочимару. — Я… Я не у-убивала их! Мне стало плохо и я упала в обморок, а когда проснулась и моя катана, и я сама была в крови! Я не знаю как это и что это! — Шизука, ты не болеешь лунатизмом, тем более сейчас ни то, что неполная луна, так она ещё и не взошла, и ты говоришь, что в бессознательном состоянии их убила? — в разговор включился Какаши, хоть и не верил, что она могла такое сотворить, однако факты говорили совершенно другое. — Ты одна из лучших куноичи нашей деревни, дочь Четвёртого, наследница клана Узумаки, ирьёнин и ты ещё думаешь, что я поверю в эту байку? С твоими данными ты не могла не заметить какого-либо шиноби, близко подобравшегося к тебе, — Орочимару констатировал факт того, что в это никто не поверит, да и произойти такого просто напросто не могло. — Следовательно, ты предала Коноху и Страну Огня, из-за чего становишься преступницей S-ранга, — Хатаке только мысленно недоумевал. Как такое могло произойти? Он понимал, что всё сказанное правда, хоть в голове не укладывались несколько слов: Шизука нукенин S-ранга. Он прекрасно понимал, что как только девушка будет схвачена, она сразу же будет отдана феодалу Страны Огня, где её публично казнят. Если бы она убила кого-то из шиноби Листа, то казнь была бы в деревне, но советник, да ещё и сын феодала… Никто не посмотрит на заслуги девушки и на то, что она дочь Хокаге, в ней будут видеть только нукенина: ни больше, ни меньше. Поняв, что разговаривать с ними нет смысла, а сидеть на допросах и пытках Иноичи и Ибики не хочется, Шизука рванула на восток, а за ней Орочимару и Какаши. Намикадзе понимала, что нужно сдаться и пойти с ними в деревню, но так же она и прекрасно знала, что советник и Хироши знатные персоны, не то что в Стране Огня, а во всех странах, и это дело долго расследовать не будут, ведь раз на месте преступления была Шизука вся в крови, то и так всё понятно. Поэтому её немедленно казнили бы, а она не хотела так умирать, поэтому бежала на всех парах. — Множественное теневое клонирование, — прокричала она, а в голосе её была слышна паника. Двадцать клонов тут же очутились рядом с ней, и перемешавшись последовали на восток, север и юг. — Чёрт, — сняв в полёте с глаза бандану, Какаши стал смотреть на клонов девушки с помощью шарингана — предсмертного подарка Обито. — Орочимару-сама, это всё клоны. — Возвращаемся в деревню, отчёт о произошедшем я отправил.***
Небольшая перемотка, чтоб понять, куда же делась Шизука.
— Множественное теневое клонирование, — прокричала она, а в голосе её была слышна паника. — Техника Летящего Бога Грома, — практически шепотом сказала она. Шизука очутилась в долине завершения, на статуе Хаширамы Сенджу. Взглянув на своё отражение в воде, она провела по протектору рукой и печально вздохнула. — Я не буду перечёркивать бандану, хоть и знаю, что оправдаться будет сложно, но я всё же смогу это сделать, даттебани! — более весело сказала она и пошла в деревню, которая была подальше от Конохи, чтобы купить одежды.***
И ещё немного назад, в то время, когда Шизука была без сознания, а Хироши и советник были убиты.
Из-за дерева выползло несколько змей, образовавших змеиного клона Орочимару. Тот, ехидно улыбнувшись, подобрал бутылку с пролившейся водой, а в рюкзак положил новую. Ещё раз посмотрев на трупы и Шизуку, он последовал за Сасори — на запад.