***
Этой ночью Фриск приснился странный сон. Она то была в человеческой ипостаси, то в птичьем виде. Но были три неизменных вещи. Тьма, что окружала её, жар, что обжигал её и осколки красного сердца, что она сжимала в своих руках и крыльях, не позволяя окружающему жару спалить их без останков. Проснувшись пташка размяла крылья. Цветок выглядел довольно-таки уставшим. Видимо он так и не сомкнул глаз. Пташка чирикнула привлекая его внимание. — Ты проснулась? Отлично! Значит мы продолжим путь. — цветок уже хотел исчезнуть, но птица отрицательно чирикнула. По крайней мере попыталась это сделать. Но цветок кажется понял. — Но мы не можем, — цветок оборвало возмущённое чириканье. У него не осталось иного выбора как подчиниться пташке и вздремнуть в этом, относительно безопасном, месте. Птица долго охраняла его сон. Даже когда увидела Папайруса, который проходил мимо, явно в дурном расположении духа, она не улетела, прячась в каком-то месте. Как только Флауи очнулся они сразу же ринулись в путь, вот только долго их путь не продлился, так как Фриск услышав игру на пианино, не смогла удержаться и полетела в ту сторону. На какую-то долю секунды Фриск позабыла, что находится в опасном месте, где её могут поймать или убить. Всё-таки птица с частями человеческой душой, это странно и неестественно. Она прилетела к дому, что напоминал странного морского чудища у которого глаза были как окна, в которые Фриск заглянула наслаждаясь игрой. Заслушавшись пташка села на выступ возле окна смотря на то, как женщина с алыми волосами, что были заплетены в высокий хвост и рыбьей чешуёй вместо кожи, играла на рояли. Она была буйной, яростной и в тоже время прекрасной. Фриск сама не заметила, как начала подпевать, прикрыв глаза, словно зачарованная, и не заметила, как игра прекратилась. Когда птица открыла глаза, то увидела, что женщина смотрит на неё одним глазом, так как второй скрывала повязка. Острые зубы казалось слегка сверкали из-за света кристаллов, что был особенно ярок в этих местах. Пока не стало слишком поздно птица сорвалась с места рассчитывая на побег, пока не стало слишком поздно. Но не успела пташка пролететь и пару метров, как оказалась вновь в клетке. И в этот раз она была не железной, а из странного подсвечивающегося материала. «Явно это магия» — промелькнула автоматическая мысль у волшебницы, да и только. За ней последовало разочарование. Птице пришлось лететь с клеткой, что вдруг сорвалась с места и залетела прямо в дом пианистки. За странным блеском в глазах воительницы последовал ужас маленькой пташки.***
Прошло уже два дня с поимки. Вы могли подумать, что над пташкой будут как-то издеваться или ещё что-то делать. Но нет. Она сидела в этой же клетке из магии в комнате воительницы, и гневно рассуждал по поводу своей неразумности. И помимо этого, эта воительницы успела её вымотать. Не физически, а моральной. Клетка находилась в комнате, что уже приелась пташке. Кровать, тумбочка, явно рабочий стол на котором были следы от когтей или ударов. И плакаты. Три плаката с то ли людьми, то ли монстрами, что задорно смотрели на пташку. И о боже… Фриск в какой-то момент стало от этого жутко. Но птица старалась не обращать на них внимание, а ходила из стороны в сторону по своей «комнатке» гневно рассуждая над собственным проколом. А в какой-то момент она не выдержала и закричала в пустоту выплёскивая свое негодование. Вот только внешне это выглядело, словно птица чем-то разгневана. Громкое чириканье и размахивание крыльями да и перышки слегка вспушились так, что её почти можно было считать пушистым шариком. — Ой, не психуй, — послышалось со стороны входной двери. Пианистка вернулась. Андайн, как оказалось ее звали, была совершенно другой по сравнению с ее бывшими знакомыми. Если Папайрус и Санс почти не обращали на неё внимание, по крайней мере в начале, то Андаин разговаривала с ней. Как Ториэль! Но при этом держала взаперти и явно злорадствовала так как не раз приговаривал: " Вот когда Он сам явиться ко мне за помощью, посмотрим, кто из нас будет смеяться последним» Кто Он, Фриск так и не смогла понять. Но вот то, что её ищут или думают, что ищут слегка прояснило ситуацию, и она гневно стукнула лапкой с тем самым браслетиком об клетку, пока никто не видел. Но Фриск быстро убавила свой гнев на браслетик, который так и кричал что она принадлежит короне, так как именно он и спасал её на протяжении всего времяпровождения вне стен Руин. Не считая эти фразочка, Андаин была крайне болтливой, особенно если видела реакцию на свои слова, вот только она принимала их на свой лад так, что нормального разговора бы не получилось. В целом Фриск старалась ограничиться лишь беспрерывным взглядом в сторону воительницы. Вот только её фразочки про людей, готовку и убийства, невольно заставляли пташку вздрагивать или как-то реагировать. И чем больше пташка была тут, тем больше ей хотелось как можно быстрее уйти от сюда. Вот только возможности не было. Андаин продолжала удерживать её в этой неоновой клетке, где не было дверцы, чтобы открыть её, как в прошлый раз. Так было до того раза когда пианистка вернулась не в трезвом и в слегка помятом состоянии. Её магия перестала действовать в какой то миг, но вот дверь открыть у неё никак не получалось. Как и вылететь через неё, когда Андаин входила в свою спальню. В тот момент она легко могла прибить её дверью. Женщина рыба сразу упала на кровать лицом в подушку вообще не смотря на птицу. Фриск ещё некоторое время была возле двери, а потом села на тумбочку смотря на помятую пианистку. В этот миг невольно Фриск почувствовала жалость и оскорбление. Ей было стыдно за то, что Андаин с талантом к музыке была в таком состоянии. И в то же время ей было её жаль, так как она не думала, что у такого состояния нет причин. Через несколько минут пианистка повернула голову в сторону пташки и не безрадостно усмехнулась. И вот от этой усмешки Фриск стало грустнее, так как эта женщина всегда широко улыбалась в её присутствии. — Интересная ты. Умная животинка. Сбежишь? Понятное дело сбежишь. Не может быть такого, чтобы мне хоть раз в этой жизни повезло. — проговорила пианистка смотря на пташку. Смотря на этот взгляд и эти слова, Фриск уже не могла нормально относиться к Андаин. Захотелось пожалеть её, сказать, что все получится. И в то же время она вспомнила слова женщины про курочку гриль из-за чего пташке стало не по себе. И все же, она полетела к женщине рыбе и мимолетно уткнулась головкой ей в лоб, быстро отлетя обратно на тумбочку. Сказать, что пианистка удивилась, это словно ничего не сказать. Птица чирикнула в ответ, а черёд несколько секунд Андаин легонько стукнул её пальчиком по голове. — Если продолжишь быть такой милой, тебя наверняка загрызут в ближайшее время. Фриск стоило бы начать волноваться из-за сказанных слов, но вместо этого она почувствовала облегчение увидев то, что пианистка вновь воспряла духом.***
С тех самых пор углы сгладились. Фриск перестала так негативно относиться к ситуации, а Андаин уже не запирала её в клетке. Но все равно не выпускала пташку из комнаты. Прошло не больше недели. Фриск все ещё не понимала, кто это такой Он. В то время как Андаин не спешила объяснять. Пташка уже решила, что будет сбегать тем самым способом, что и в прошлый раз, но произошло кое-что неожиданное. Пташка сидела на столе и скучающе смотрела на плакаты. Как вдруг прозвучали взрывы, стуки, крики и ещё кое-какая брань, а потом громкий хлопок двери такой, что стены задрожали. И Фриск могла бы проигнорировать данное событие если бы только дверца спальни Андаин не приоткрылась. Пташка вылетела на кухню, что была в комнате и чуть не обомлела от ужаса. Там творился хаос. Стол и стулья были разгромлены, дверь выбита. Благо рояль не пострадал так как такого кощунство пташка в жизни бы не простила. А в то же время Андаин сидела возле плиты и с яростью смотрела на удаляющийся силуэт, что был виден из-за выбитой двери. Пташка могла бы использовать эту возможность, чтобы улететь, но вместо побега она полетела к Андаин и напряжённо смотрела на её руку, которая была ранена, и из неё текла кровь. Андаин перевела напряжённый взгляд на пташку и улыбнулась в своей манере. — Этот засранец становиться все более дёрганым. Несмотря на то что Андаин совсем не обращала внимание на рану, Фриск начала с большим трудом открывать ящики где по идеи могли оказаться хоть какие-то медикаменты. И о чудо! Она смогла найти какой-то обрывок старого бинта, валяющийся на одной из полок. Пташка полетела с ним к пианистка за что словила её насмешливый взгляд и в то же время в нем было что-то странное. С помощью Андаин птица все-таки перевязала ей рану. Она сделала все, что могла в этой форме и чирикнув на прощание метнулась к выходу. Фриск так быстро в жизни ещё не летала. Сзади ей слышались крики вдогонку и чертыхания, но она не оборачивалась. Она была уверена, что эта храбрая пианистка справится.