Дьявольская геометрия

Первым делом я купил бутылку виски, поднялся в номер и завалился на кровать. Нужно было дождаться Мориарти, а затем хорошенько встряхнуть его и выбить ответа на свои вопросы. Что значило «Адэр передал вам послание»? Что за бред нёс этот сумасшедший? Ох, решил я, выбью из него разом и дурь, и ответы. Быть молчаливым и терпеливым дальше я не собирался: чем больше я уступал, тем сильнее наглел Мориарти. А ведь именно из-за него год назад я потерял спокойный сон, дом и желание жить. То, что он сотворил тогда, преследовало меня и днём, и ночью, наяву и в кошмарах. Я сходил с ума, а он... а он был доволен собой.       Прошло полчаса, затем и час, но Мориарти не явился. К бутылке я так и не притронулся — сказалось раздражение. И, что уж греха таить, боялся, что спьяну и вовсе убью этого ублюдка, разрушившего всё, что было дорого мне в Лондоне. Постепенно, мучимый ожиданием, я начал заводиться сильнее. Отставив бутылку виски подальше, я встал и спешно спустился вниз, где тут же спросил у собравшихся подле стойки бара кэбменов:       — Моего спутника не видели?       — Я видел, — отозвался зевающий после бессонной ночи Флинт. — Он взял кэб до станции, минут двадцать назад.       — А поезд до Лондона когда?       — Через двадцать пять минут.       Что ж, я успевал.       В кэбе я добрался до станции за каких-то пятнадцать минут, без особых сложностей купил билет и вышел на платформу. Что-то подсказывало, что такой щеголь, как Мориарти, любит разъезжать с шиком. Поэтому искать его я начал в вагонах купе, тех, которые предназначались для первого класса. И, что неудивительно, нашёл! Поезд уже тронулся, когда я отворил очередную дверь и увидел его. Мориарти, закинув ногу на ногу, сидел на мягком сидении и невозмутимо читал свежую газету.       — А, это вы, — он бросил на меня ленивый взгляд, — я уж думал, не придёте и заляжете в номере с бутылкой виски.       Я промолчал. Ну, если он хотел нарваться, то у него это получилось. Пройдя в купе, я закрыл дверь, защёлкнул замок, и медленно развернулся к нему. Мориарти продолжал читать, как ни в чём не бывало, и я одним резким движением выдернул из его рук газету, смял её и отбросил в сторону. На мгновение Мориарти опешил. Поднял на меня изумлённый взгляд, но я его опередил.       — Что ты нёс про Адэра? — грубо спросил я. — Отвечай!       — В таком тоне я разговор продолжать не буду, — ответил Мориарти и капризно хмыкнул.       Что ж... я был достаточно зол, чтобы сорваться. Схватив ублюдка за грудки, я резко поднял его и хорошенько встряхнул. Он был лёгким, как подросток, и единственное, что мог сделать — это вцепиться в мои руки. Я тут же приложил его спиной о дверь, выбив из его груди сдавленный хрип, затем ещё разок встряхнул и процедил в самое лицо:       — Ещё как будешь, щенок. Быстро отвечай!       — Чёрта с два! — отчаянно ответил он и попытался отпихнуть меня ногой. — Что на вас нашло, Моран?!       — Что на меня нашло?.. — Я чувствовал, что свирепею всё сильнее и сильнее. — Да я тебя из такого дерьма вытащил, а ты, ублюдок...       — И сам остался в том дерьме! — нагло ответил он и ощутимо ударил меня по колену. — Пропил ум до такой степени, что элементарных вещей не замечаешь! Алкаш! Трус!       Я уж занёс кулак, чтобы ударить его, но остановился в последний момент — понимал, что Мориарти намного слабее меня. Только вот он разошёлся не на шутку и продолжил кричать: «Ну что же ты?! Ударь! На это тоже смелости не хватит?!». Его слова противным отголоском звенели в ушах, и я ударил, но не кулаком. Отпустил его и отвесил такую оплеуху, что его повело. Мориарти упал на пол, и поезд тут же ощутимо тряхнуло. Ну конечно. Его сила. Всё как в ту ночь, когда я едва не погиб, спасая его шкуру. Я замер, думая, что если поезд на полном ходу продолжит так трясти, убью этого проблемного мальчишку раз и навсегда.       Постепенно тряска прошла — каким-то неведомым образом Мориарти сдержался и взял себя в руки. Зато теперь трясло его, от шока и негодования, а меня от боли и злости.       — Да, я пью, — ответил я, хотя он так и не поднял взгляд, а продолжил сидеть на полу, низко опустив голову. — Напиваюсь почти что каждый вечер, потому что ты, ублюдок, что-то сделал со мной! Если я не напиваюсь, то каждую ночь слышу голоса своих погибших товарищей! Каждую ночь вижу их в тенях! Они идут за мной, и дошло до того, что я вижу их даже днём! Даже здесь... Сейчас...       Они и правда были тут. Стояли по углам вагона и смотрели на нас пустыми глазницами. Их кожа за этот год почти что полностью слезла, обнажив прогнившие мышцы. Но они, мои верные друзья и товарищи, всё так же были сильны и быстры. Они всегда догоняли меня, куда бы я ни пошёл. Я так устал. Я так опустел. Мориарти спросил в доме Адэра: «Вы жить-то хотите?». Нет. Я не хотел жить, потому что я бесконечно сильно устал. И окончательно перегорел.       Силы моментально оставили меня. Я упал на сидение, уткнулся лицом в ладони и понял, что Мориарти прав. Я не хотел жить, и мне было наплевать на виселицу. Пусть повесят, пусть прекратят мучения. Единственное, не хотелось бы умирать столь унизительно, но иного выбора не было. Сводить счёты с жизнью самостоятельно казалось мне трусливым. Да я бы и не решился. Стоило признать — это была моя последняя поездка в Лондон. Пусть вешают. Пусть так.       — Моран, я не хотел причинить вам вред, — внезапно тихо произнёс Мориарти, но я даже не посмотрел на него. — Это вышло случайно! Вы напугали меня, когда подхватили ружьё...       — Да ты дважды пытался меня убить! — сорвавшимся от злобы голосом ответил я.       — Но не убил же.       Я болезненно усмехнулся. Вот дьявольское отродье. Наглец, ублюдок, мразь. Конечно, не убил он! Может, мне следовало его поблагодарить за оказанную щедрость?!       Спустя пару минут он встал и осторожно сел рядом — я почувствовал это. И снова не глянул в его сторону, и без того было тошно на душе. Я ненавидел его. Клянусь вам, ненавидел.       — Я могу помочь, — сказал он. — Убрать эти видения, закрыть их там, где они были...       — Уйдите от меня! — отчаянно попросил я в тот момент и сжал волосы на висках. — Иначе, клянусь, задушу вас, а тело выброшу на полном ходу.       — Просто послушайте. — Он был настойчивым и говорил таким тоном, что мне невольно захотелось ему поверить. — Я открыл эти воспоминания случайно. Дайте мне шанс, и я запру их там, где они были.       — Или сделаете хуже.       — Куда уж хуже.       Я всё же поднял на него усталый взгляд. Кем он был? Мальчишкой, играющим с чужими судьбами. Или гением, одарённым великой силой?.. Честно, хотелось отвесить ему вторую оплеуху, затем ещё и ещё, сделать ему так же больно, как он когда-то сделал мне, но я сдержался. Что-то сдержало меня. Смотря в его широко распахнутые чёрные глаза, я начал успокаиваться, словно попал под очередной гипноз.       — Сядьте прямо, — попросил он. — Прикройте глаза, и скоро всё пройдёт.       Я устало выдохнул, распрямился, как он и сказал, и даже полуобернулся к нему. Его холодные пальцы прижались к моим вискам. Он закрыл глаза, я тоже. Почти сразу я ощутил в голове приятную пульсацию и растущее тепло. Постепенно я успокоился, гнев прошёл, и постоянное чувство тревоги отпустило меня. Кажется, я даже распрямил спину и вдохнул полной грудью. Он перехватил мою руку, что-то вывел ногтём на запястье и тихо прошептал непонятные слова. Я открыл глаза — призраков в углах комнаты больше не было. Зато Мориарти побледнел, сделался как привидение и встал, пошатнувшись. Кажется, для него эта процедура не прошла бесследно.       — Проветрюсь, — сообщил он и покинул купе. — Меня укачало.       Я посидел ещё немного, понял, что чувствую себя лучше, и тоже встал. Странное чувство тревоги тронуло меня, но оно было другим, не таким, как прежде. Я поспешно вышел из купе и увидел стоящего у окна Мориарти. Он прикрыл глаза и глубоко дышал, а к нему спешно и тихо шёл мужчина. В его руке что-то блеснуло, и я тут же бросился вперёд.       У незнакомца в руке был нож. Я набросился на него со спины, обхватил за шею, дёрнул на себя и приложил головой о металлическую дверь, за которой располагался титан. Раздался грохот, и Мориарти вздрогнул всем телом. Он обернулся, изумлённо глянул на упавший нож и метнулся в сторону. Я подумал, убегает, но он распахнул дверь туалета и вскинул брови. Я кивнул, заволок туда бессознательную тушу, усадил на унитаз и спешно обшарил его карманы.       — Он из полиции, — сообщил я, достав наручники и удостоверение. — Видимо, вы достали инспектора Брауна. Как и любого знакомого с вами человека.       — Помимо удостоверения у него есть галстук, — сказал Мориарти, игнорируя упрёк.       Я глянул на него. Мориарти пожал плечами, словно говоря, а что такого? Я подумал. И правда, что такого? Хорошо, что в это время в коридор никто не вышел, а то одновременный интерес трёх джентльменов к туалету вызывал бы массу ненужных вопросов.       — Что ж... неплохо, — ответил я и потянул галстук несостоявшегося убийцы на себя.       — О, полковник, — проворковал Мориарти и прищурился. — Да вы снова начали соображать!       — Помолчите, — попросил я.       Не знаю, что с большим удовольствием я запихивал нашему констеблю в рот — удостоверение или галстук, но говорить или кричать в ближайшее время он точно не смог бы. Пристегнув его наручниками к креплению бачка, я вышел, провернул замок и захлопнул дверь. Теперь та гордо подсвечивалась табличкой — занято! И у нас было время добраться до Лондона и раствориться в толпе.       — Ну, теперь меня перед повешением ещё и высечь могут за унижение офицера, — не без улыбки сообщил я, когда мы вернулись в купе.       — Не волнуйтесь, — ответил Мориарти и сел напротив, закинув ногу на ногу. Он выглядел довольным и взбодрившимся, словно былая уверенность вернулась к нему. — До Лондона осталось не так много, и нам нужно не только дело Адэра раскрыть, но и доказать, что наш инспектор Браун неоднократно по злому умыслу или без него допускал преступную халатность. И что он послал за мной убийцу! Тогда под кнут перед виселицей придётся ложиться ему.       — Раскрыть дело Адэра... — задумчиво протянул я и растёр подбородок. — Может, расскажете, что вы несли, когда мы были в доме?       — А, конечно! — ответил он и вскинул брови. Его лицо снова сделалось живым и подвижным, полным красок и эмоций. — Когда я ознакомился с делом, сразу подумал, что вы, скорее всего, или задушили бы Адэра, или пристрелили бы. А тут закрытая изнутри комната, на окнах ставни. Определённо, в местности, где орудуют Нечеловеческие сущности, способные проникнуть в любой дом, они более подходящие кандидаты на роль убийц, чем обычный человек.       — Сущности? — удивлённо уточнил я. — Но Адэр или кто-то из его домочадцев должен был их впустить!       — Или их впустил организатор убийства, — согласно кивнул Мориарти и добавил, увидев мою растерянность: — Они не сами выбрали этот дом. Их туда направили.       Я знал, что Мориарти ненормальный, но не предполагал, что до такой степени. Он говорил страшные, запретные вещи. Нам могли вырвать языки за один лишь этот разговор!.. Были запретные темы, сакральные, не знаю как, но в полиции узнавали, даже если кто-то шептался о таком. Только Мориарти не боялся: он, смело и бездумно, настаивал на своём.       — Они не поддаются контролю, — осторожно заметил я. — Ими невозможно управлять.       — Это не совсем так, — ответил Мориарти. Его тон сделался поучительным, наставническим. — От всего есть свои ключи.       — Но как?!       Честно, у меня по спине пробежал холодок при мысли, что сущностями можно управлять. Они и так были бичом нашего времени, нападали на жителей деревень и городов, пожирали их, рвали на куски. Хотя, тут же вспомнил я, Мориарти сам подчинил гуля, живущего в его доме.       — Сам я пока не изучал этот вопрос, но мы едем к человеку, который сможет объяснить, — сказал он. — В общем, как только я подумал, что к этому делу, скорее всего, причастны сущности и их хозяин, стало понятно, почему убийство произошло сразу после вечеринки...       — Он остался в доме! — догадался я. — Организатор! Воспользовался тем, что было много гостей!       — Браво, полковник! — Мориарти усмехнулся и качнул головой. — Да, он остался в доме. И Адэр его знал как своего заклятого врага.       И вот опять разговор свернул в то русло, когда я перестал хоть что-либо понимать. Мориарти мыслил быстро, дерзко, и, казалось, что он видит окружающих насквозь. А я был человеком простым и прямолинейным, не привыкшим играть или хитрить. Как можно было сделать вывод о наличии у Адэра врага — я не понимал.       — Почему вы так решили? — спросил я.       — Я узнавал у друзей Адэра, как он относился к вам. Он уважал вас и почти боготворил, грезил охотой и хотел последовать вашему примеру — отправиться в джунгли. Вы были объектом его обожания, его кумиром. Не знали?       — Нет... — честно ответил я.       Удивительно, я-то считал его конченым придурком. Вот ирония.       — Так вот едва ли Адэр стал бы обвинять своего кумира при всех, особенно когда вы не жульничали во время игры. Вы сделали что-то, — вкрадчиво прошептал Мориарти и чуть подался вперёд, — вы пометили пикового валета.       — Почему именно валета? Потому что это был мужчина?       — Пикового, — настойчиво повторил Мориарти и поднял палец. — Пикового валета. Это важно, полковник. Вы вряд ли знали, но пиковый валет символизирует пустые хлопоты, незначащие разговоры и болезни близких. Гадатели присваивают ему эгоизм, авантюризм и лживость. Если пиковый валет описывает человека, то это кто-то молодой и темноволосый, возможно, невоспитанный, дурной и скандальный, но при этом доверчивый и простодушный, как ребёнок. Ах да, Адэр увлекался гаданиями, как и его сестра. Он прекрасно знал, что означает пиковый валет!       — Да, но я-то бабскими развлечениями не увлекаюсь, — пробубнил я.       Мой собеседник закатил глаза и тягостно вздохнул. Как я догадался, то ли от моей неосведомленности, то ли от нежелания интересоваться подобными нюансами.       — А надо бы увлекаться, — сказал он наконец. — Это называется эрудиция, полковник. В любом случае, я подозреваю молодого темноволосого человека — авантюриста, эгоиста и лжеца, знакомого вам, того, кому вы, скорее всего, пожали руку. Может, вы обняли его.       — Молодой темноволосый лжец, авантюрист и эгоист... — задумался я и внезапно ощутил небывалую весёлость. — Да это же вы, Мориарти!       — Да, точно! — Он внезапно оживился и закивал. — Принцип вы поняли! Кто на этом вечере был очень похож на меня?       — Ну, вторую такую лживую тварь найти было бы сложно.       — Моран...       — Ладно, ладно! — Я попытался настроиться. Нахмурился, перебрал имена и внезапно, к собственному изумлению, вспомнил. — Боже... да это же...       — Сержант Бенджамин Винтер! — выпалил вперёд меня Мориарти, и я опешил.       — Что?.. — изумлённо выдохнул я и моментально рассвирепел. — Да какого чёрта вы водите меня за нос, если всё знаете и сами?!       — Прошу прощения, полковник, не удержался, — со смехом пояснил он. — В любом случае, мне требовалось подтверждение моей теории!       — Откуда вы узнали? — требовательно спросил я, и теперь была моя очередь обиженно хмуриться.       — Слуги — бесконечный источник ценной информации, — мудро ответил Мориарти и расправил плечи. — На наше счастье, один мальчик видел, что настроение Адэра резко изменилось после того, как вы обняли Бена Винтера.       — Мы служили вместе. Только вот...       — Только вот что?       — Понимаете, мы одного с ним возраста. Посмотрите на меня: морщины, усталость, шрамы, несошедший загар. А он, Бен, выглядит как вы! Нет, даже ещё более юно!       — Что-то мне подсказывает, что это один из ключиков к разгадке преступления, — сказал Мориарти и хитро прищурился. — Мы почти прибыли. И нас ждёт друг.       — Кто же?       — Очень опасный, но всезнающий человек, — прошептал Мориарти и сделался мрачным и серьёзным. — Его состояние — это наши души. О, кстати, вы знакомы!       Я промолчал.

***

      — Он любит это, — сказал полковник и мечтательно улыбнулся.       — Что именно? — уточнил Арчи.       — Красоваться! — Полковник рассмеялся и покачал головой. — Все мы были для него свидетелями его триумфа. Он впитывал жизнь иначе: через наши глаза, улыбки, души, даже через наш восторг. Он жил этим. Он...       — Вы заражались этим от него?       Полковник Моран посмотрел на Арчи, задумчиво вскинул брови и внезапно рассмеялся. Он покачал головой, но в его глазах лучилась чистая радость. Ему нравилось вспоминать и переживать те мгновения, минуты, когда они с Мориарти наконец-то начали понимать друг друга. Это было давно. Целую жизнь назад.       — Да, отчасти, — признался полковник. — С ним я чувствовал себя лучше, значимее, и, что уж греха таить, наслаждался этим. Так вот, спустя всего полтора часа у меня был только один вопрос...