Дьявольская геометрия

      В комнате было темно. Темно настолько, что я не видел силуэта Мориарти. Он сидел на кровати, я же оставался в кресле и не сводил взгляда с высокого шкафа, который почти не различал в кромешной тьме. У меня уже были догадки о случившемся, но я не стал озвучивать их, чтобы не напугать Мориарти ещё сильнее. К тому же, я до сих пор не знал, что именно мне предстоит увидеть.       Прошло примерно два часа; спать не хотелось, я привык сидеть в засадах от заката до рассвета, а порой и дольше. Мориарти, к моему удивлению, не спал тоже — иногда я слышал шелест покрывала, когда он осторожно менял позу. Я даже удивился — какие же у него крепкие нервы! Неужели закалило проживание с такой семьёй?..       — Вы слышали? — внезапно спросил он дрогнувшим голосом.       — Что именно? — Я ответил шёпотом, чтобы нас не услышали за стеной.       — Свист! Ровно как в ту ночь!       Я прислушался. Именно тогда я услышал уже не свист, а тихий шелест за стеной, похожий на шорох одежды. Только вот происхождение этого звука было совсем иным, и я ощутил пробирающий душу холод. Я слышал, как замер и перестал дышать Мориарти. Ему тоже была отведена роль в этом действии: он должен был зажечь лампу, как только раздастся выстрел.       Шелест стал громче и послышался тихий, странный свист. Затем тихий скрежет, словно кто-то осторожно царапал внутреннюю стену шкафа. Что-то тихонько ёкнуло, раздалось неприятное звенящее шипение и дверца шкафа, отворяясь, скрипнула.       Ориентироваться по звуку мог любой идиот, скажу я вам. А уж я, со своим опытом, тем более. Я вытянул руку и, как только услышал знакомый уже шорох, выстрелил. Раздался оглушающий звонкий треск, будто комнату заполнили цикады, загорелся свет лампы в руках Мориарти, и оба мы увидели, как что-то высокое и бледное скрылось в шкафу.       — Оставайтесь здесь! — приказал я, подхватил со стола вторую лампу и бросился следом.       Как я и думал, задняя стенка шкафа была сдвинута в сторону и открывала проход в тёмный коридор за стеной. То, что комната Мориарти на добрый метр короче, чем ей положено, я заметил ещё днём. Подняв повыше лампу, я сжал глок в правой руке и изучил узкий коридор: на полу виднелись характерные следы скользящего склизкого следа и кровавые разводы. Тварь была ранена, но помимо этого на полу были странные следы, возможно, от свежего мяса, которое использовали как приманку и указатель к нужной комнате. А ещё там был люк, ведущий вниз и являющийся, судя по всему, соединительным тайным коридором меж двумя комнатами. И я догадывался, куда он вёл — определённо, в закрытое от всех крыло. Одному богу было известно, что именно хранил и выкармливал там Сессил Аберфорд.       Увидев лестницу, ведущую вниз, я осторожно ступил на первую ступень, и та тихонько скрипнула. Нужно было двигаться одновременно осторожно и быстро, ведь чудовище могло уйти. Всё оказалось до банального просто: в закрытой части дома Сессил Аберфорд вырастил что-то, выдрессировал, а потом, когда пришло время, свежим мясом выманил в комнату Элен! Я слышал о таких коридорах — иногда их строили в домах, когда хозяин планировал ночами захаживать к любовнице так, чтобы никто его не видел. Например, к сестре супруги. Или, что хуже, к брату супруги.       Я спустился вниз и замер, увидев, как и ожидал, длинный тёмный коридор. Темнота оказалась такой густой, что мурашки бежали по моей спине, а холод, казалось, достигал самого сердца. Здесь я был открытой мишенью, запертой в четырёх стенах, и страх, прежде незнакомый мне, обуял мой разум. Нет, нужно было действовать иначе.       Я поспешил наверх, закрыл люк и был рад обнаруженному замку. Нужно было отрезать твари путь, чтобы поймать её там, где мне будет место для манёвра. Со стороны комнаты Мориарти уже доносились яростные крики и ругань, видимо, Сессила и Дженет разбудил мой выстрел. Я выскочил из шкафа под их ошарашенные взгляды (оба были в спальных костюмах), и громко скомандовал:       — Никуда не выходите! И если хоть волос с его головы упадёт, вам не жить!       Эти слова в большей степени предназначались Сессилу, хотя я подозревал, что ему не хватит духу убить Мориарти собственноручно.       Я выбежал в коридор жуткого погружённого в ночь дома и поспешил через главный зал к закрытому крылу. Уже в гостиной я остановился, с ужасом всматриваясь во тьму. Там что-то было: оно шептало и сверкало многочисленными безумными глазами-бусинами. Я отчётливо слышал движение — шорох и топот маленьких ножек. Точно, питомцы и слуги Сессила, о которых я успел забыть. Я осторожно прошёл к двери, ведущей в закрытое крыло, и дёрнул. Та оказалась надёжно заперта.       — Не подходите, — услышал за спиной дрогнувший голос Сессила Аберфорда.       — Дайте ключ, — распорядился я, разворачиваясь и вытягивая руку с пистолетом. — Быстро.       — Послушайте, дайте мне шанс объяснить...       — Ключ! — закричал я. — Или я выстрелю тебе в голову и заберу сам!       Сессил задрожал с головы до ног, и я понял, что он довольно труслив. Я поставил лампу на невысокий стол и подумал: как он решился вырастить адскую тварь, способную разорвать его за долю секунды?.. Неужели жажда наживы сыграла свою роль? Вот тогда, в тот момент, я ощутил укол сомнения, но времени на размышления не было. Сессил протянул мне ключ, я грубо выхватил его, открыл дверь и ощутил сильнейший порыв потустороннего холодного ветра, ударившего мне в лицо.       Можете верить, можете не верить, но, стоя перед порогом, я смотрел не в темноту длинного коридора, а в бездну бесконечной адской тьмы. Это место давно не принадлежало нашему миру, оно было инфернально, оно было осквернено злобными дошедшими до нас ритуалами изувеченных в пытках колдунов, оно было домом и местом порождения поистине адской твари. Я повидал многое. И стоя напротив этого коридора, уж точно не ошибался — здесь проводились ритуалы такие, что даже у меня волосы вставали дыбом. Я знал — переступлю порог и буду проклят, но если не ступить за этой тварью, то она рано или поздно настигнет Мориарти.       — Кто это? — спросил я Сессила и указал в темноту. — Те твари, которые следят за нами и скребутся?       — Твари? — нахмурившись, переспросил Сессил.       — Твари, твари, — ответил я. — Трупы Вайм-баи.       — Никаких трупов здесь нет! — истерично ответил Сессил. — Это всё галлюцинации Джеймса! Всё это в его больной голове!       — Этот коридор тоже галлюцинация? — спросил я. — Трус.       Я знал, что пока не сделаю шаг, тварь не нападёт. Она любезно приглашала меня в своё мрачное логово и выжидала. Переступая порог, я думал, что этот дом обречён. Закрытое крыло заразило неизлечимое нечто, оно же заполнило подземный коридор, соединяющий две комнаты, и вскоре проникло бы в жилую часть через щели, вместе со сквозняками.       Оказавшись в кромешной темноте, я ощутил пробежавший по спине холодок. Где-то тут скрывалось существо, которое должно было убить Мориарти, а до него, вероятно, было другое — то, что загубило Элен. А может, это было одно и то же чудовище. В любом случае, как я смел предположить, оказалось оно в доме при содействии дьявольского цирка, чьи огни сейчас горели в ночи за окном и служили маяком для любого случайного спутника. Поговаривали, что любой, кто забрёл в этот цирк ночью, домой уже не возвращался.       Я поднял фонарь повыше и сделал всего лишь несколько шагов, окунаясь в темноту коридора, когда услышал крики, доносящиеся со стороны зала. Обернулся — дверь я уже не видел. Зато услышал спешные шаги, почти бег, и ко мне поспешил бледный и перепуганный Мориарти с лампой в руке. Я с силой ухватил его за предплечье и оттащил в сторону, вжался спиной в стену, чтобы не терять обзор.       — Дженет пошла посмотреть, что там в шкафу! — затараторил Мориарти. — И вдруг начала кричать, а я побежал, и там эти трупы, карлики, набросились на неё, начали её кусать, рвать её и...       — Да помолчите! — перебил я. Дженет, угодившую в свою же ловушку, мне было не жаль, да и моей задачей была защита Джеймса Мориарти. Я прислушался — было тихо. И только после этого шёпотом спросил: — Дженет мертва? А Сессил? Вы видели его?       — Я не знаю! — прошептал Мориарти. — А за кем вы охотитесь?..       Только сейчас он заметил мою напряжённую позу, и то, как внимательно я осматриваю тёмный коридор. Поняв, что всё только началось, он испуганно зажал рот ладонью и уставился на меня перепуганным взглядом. Я слушал и всматривался, пытаясь понять, тут ли ещё эта тварь, вернулась ли она в своё логово. Внезапно где-то над нашей головой послышался шорох. Нас окружали.       Я решительно перехватил Джеймса за руку и потянул за собой. Мы прошли немного, и темнота постепенно расступилась: стали видны очертания старой запылившейся мебели, картин, покрытых паутиной, я рассмотрел даже узор на сгнившем ковре. Но моё внимание больше привлекали двери: я стоял и думал, за какой же оно ждёт нас. Мы перешли границу и оказались между двух миров, о чём я не спешил сообщать и без того перепуганному Мориарти.       — Молчите, Мориарти, мне нужна тишина, — попросил я, когда тот только открыл рот, чтобы заговорить.       Но ни о какой тишине речи и не шло: из темноты, оставшейся за нашими спинами, крича и пошатываясь, выбежал Сессил Аберфорд. Его лицо и руки были в крови, его раздуло от многочисленных укусов и следов зубов, но в руках он уверенно сжимал ружьё, которое направил на нас. Точнее, на Мориарти.       — Не надо! — приказал ему я и прикрыл Мориарти собой. — С ума сошли, прекратите сейчас же! Направьте это оружие против того, что сами же и создали!       — Именно это я и делаю, — ответил он и, кажется, вознамерился пристрелить сначала меня, затем и Джеймса.       Внезапно мимо меня и Мориарти промелькнула вспышка, увлекая взвизгнувшего Сессила за собой. Сессил Аберфорд пропал с наших глаз, словно его никогда и не было. Я услышал только тихий полный ужаса выдох Мориарти.       — Они в конце коридора, — сказал я.       — Почему мы ничего не видим и не слышим? — спросил Мориарти.       — Потому что это уже не наш мир. Чем дальше зайдёшь, тем сложнее будет найти путь обратно. Поэтому оставайтесь тут, Мориарти, я вернусь за вами!       Я пробежал по коридору и замер, увидев лежащего на полу в луже собственной крови Сессила Аберфорда. Крепче сжав пистолет, я подошёл к нему, и он, к моему удивлению, приподнялся. Из его шеи струилась кровь — тварь отхватила добрую часть его плоти. Он зажал рану рукой, болезненно застонал и глянул на меня.       — Что это? — требовательно спросил я. — Пули это возьмут?       Честно, я уже не был уверен.       — Я не знаю, — прохрипел он. — Убейте... его...       — Убью, убью, — пообещал я, прислушиваясь. — И не таких убивал.       — Убейте... Джеймса.       Внезапно я услышал тихое шипение, развернулся и выстрелил в темноту. Тварь завизжала, мелькнула, скрылась, и внезапно меня с такой силой ударило в бок, что я взвыл и отлетел в сторону, ударившись о стену. Кажется, на мгновение я вырубился, а когда пришёл в себя, приподнялся и увидел клубок отчаянно борющихся: Сессила Аберфорда и существа, подобное которому я уже однажды видел в джунглях. Гибкое бесформенное тело было грязного светло-серого цвета, одна рука была длиннее и имела сгиб в трёх местах, на искривлённой горбом спине, помимо уродливо выступающих позвонков, виднелись жуткие грубые шрамы. Голова твари была абсолютно лысой, череп в одном месте был пробит, а лицо словно состояло из клочков разных лиц, а в лишённых цвета глазах затаилось пугающее безумие. Я знал, что это. Гуль, созданный из множества мёртвых тел.       Гули обитали на кладбищах и в ночи питались плотью покойников. В город они выходили редко, только когда кто-то разорял кладбища, и питались уже живыми людьми. Они были ненасытны и опасны, и, что хуже всего, убить их было не так просто. Теперь я точно знал, для чего неподалёку от этого дома останавливался цирк уродов. Не без их помощи справился Аберфорд. Тварь внезапно отбросила его, измученного и кричащего, в сторону от себя и стремительно метнулась ко мне. Я вытянул руку и выстрелил, оставляя дыру в её плече. Её отдёрнуло, и тварь взвыла, а я услышал со стороны яростный вопль Аберфорда:       — Убейте!       Больше не было сомнений: я знал, кто оживил её, и что в доме делали ненавистные Мориарти оживлённые трупы, которые наблюдали за мной из тени. Я замер, смотря на восставшее чудовище, и ощущал только ужас и суеверный страх. Да, я видел гигантских анаконд, видел чудовищ и людей, скрещённых меж собой, но ни разу ещё не доводилось мне иметь дело с оживлённым чёрным ритуалом трупом.       Гуль обернулся к Сессилу. Тот был лёгкой добычей, в отличие от меня, и гуль обхватил его мощными ручищами, чтобы впиться гнилыми зубами в и без того истерзанное плечо. Я всадил в тварь всю обойму: в спину, в голову, в шею — бесполезно! Гуль метнулся ко мне, вцепился в предплечье, но, получив удар дулом в глаз, взвыл и с силой отбросил меня, после чего снова бросился на Сессила.       Ударившись о старую тумбу, я выронил пистолет, но тут же встал на ноги, игнорируя боль. Стоило дать слабину и всё — я сам труп. Тварь рвала шею Сессила зубами, душила его, в стороны летела кровь, я слышал стоны и булькающие крики мучения, но ничего не мог сделать. Гуль мог продолжать метаться между нами так до бесконечности. Точнее, до нашей смерти.       Внезапно со стороны раздался очередной вопль безумия и ужаса. Я обернулся и увидел дрожащего Мориарти. Его глаза распахнулись в ужасе, и он осел, сжимая в одной руке лампу, а в другой ружьё Сессила. В тот момент я даже не мог поверить в такую удачу.       Сессил в смертельных объятиях гуля уже перестал даже вздрагивать, а он всё вгрызался в его шею. Я, выхватив у Мориарти фонарь и мысленно поблагодарив всех богов за то, что он оказался масляным, бросил его в жуткий комок. Два тела вспыхнули: сначала одежда Сессила, затем и гуль. Чудовище выгнулось, издав ужасающий вой. К моему удивлению — Сессил внезапно тоже закричал, да так, что кровь застыла в жилах.       Я поднял ружьё и выстрелил: сначала в Сессила из жалости, потом в гуля, прямо в голову. Огненный комок кувыркался по ковру, от этих метаний вспыхнула штора, и, наконец, гуль замер и рухнул. Я схватил Мориарти за предплечье и потащил его прочь, но внезапно ощутил чудовищную слабость и осел. Голова кружилась, ноги не слушались.       Мориарти встряхнул меня за плечи и потянул следом, и мне надо было бы пойти за ним без лишних слов, но я... задумался и упустил момент. Зато почувствовал, что руки Мориарти не дрожат. На нас, не моргая, смотрел ещё живой и обгоревший Сессил. Он не умирал, словно что-то из последних сил держало его в мире живых. Отчего-то мне стало очень и очень жутко...

***

      — Отчего вам стало жутко? — спросил Арчи. — Что могло испугать вас сильнее, чем эти события?       Полковник Моран неопределённо качнул головой и задумался. Он наклонился, стряхнул сигарету в пепельницу и распрямился. На его лице заложились новые морщины — он задумался, вспоминая и анализируя те давние события.       — Понимаете... — произнёс он, нарушая тишину. — Вы можете видеть, но не замечать. В какой-то момент, когда вы уже вплотную подошли к своему концу, вы внезапно оборачиваетесь и видите всё в истинном свете. Сессил Аберфорд, который прослыл домашним тираном, оказался настоящим трусом. И Джеймс Мориарти, который показывал, как он боится собственной тени, даже не дрогнул, утягивая меня за собой. Знаете, я словно попал в комнату кривых зеркал. И что хуже всего — я уже знал ответы на все свои вопросы, но боялся. Боялся узреть истинную тьму. Более жуткую, чем гуль.       — Кстати, о гуле, — решился уточнить Арчи. — Если Элен убило оно, то почему на её теле не было ран?       — Кажется, Элен и правда умерла от страха. Разрыв сердца. А гуля спугнули Джеймс и Сессил, когда стали выламывать дверь. Это... поистине был дом скорби и ужаса.       — Жуть какая. — Арчи передёрнуло. — Ладно, давайте продолжим. Вам стало жутко.       — Да, мне стало жутко...