Silence, my only friend

      Я слышу хриплый смех призрачной старухи с косой за своей спиной каждый раз, когда маленькая песчинка в ее песочных часах слетает вниз, ведя обратный отсчет мгновениям. Их осталось преступно мало.       Я прячусь в тенях и черными узорами, будто накладывая грим, разукрашиваю свое новое хрупкое тело. Оно тощее, легко уязвимое и состоит из углов и выпирающих костей с суставами - шарнирами, которые не желают работать правильно. Отвратительно. Я ничтожен и жалок, как марионетка с перерезанными нитками. Эта болезненная оболочка не заслуживает даже полноценного имени, как я, оставленный один на один со своей обретенной смертностью, не заслуживаю полноценной жизни.       Good for you, you fooled everybody. Good for you, you fooled everyone. Good for you, now you're somebody. Good for you, you fooled everyone.       Не волнуйся, брат, даже я не признаю собственное отражение, глядя на чуждые черты, так как же тебе узнать меня в незнакомце, переступившим твой порог? Ни слова лжи не срывается с моих уст, но я бессовестно лгу тебе, хватаясь за стихотворные строки в старой книге, как за спасительную соломинку. Или же пытаюсь поймать твою руку?       Leave your weapon on the table Wrapped in burlap, barely able. Don't get angry, don't discourage, Take a shot of liquid courage.       Как никогда раньше мне необходимо стать сильнее, продержаться, не рассыпаться в пыль под ударами жадных до крови демонов (жадной до страданий судьбы?), но… Все это бессмысленно. Теперь я слаб, брат мой. Поэтому мать спасла тебя, верно? Она верила в своего любимого сына. Я же упал однажды и, кажется, все еще лечу вниз, не видя дна, хотя тело мое, истерзанное, разделенное на части недавно приземлилось на полу полуразрушенной церкви. Это тело. Это сознание, мучимое ночными кошмарами, которые раздирают в клочья застарелые раны к восходу, заставляя их заново кровоточить.       'Cause my monsters are real, and they're trained how to kill And there's no comin' back and they just laughed at how I feel. And these monsters can fight, and they'll never say die And there's no goin' back, if I get trapped I'll never heal. Yeah, my monsters are real.       Кошмары пометили бледную до зелены кожу, написали на ней свои имена, присваивая меня, рассказывая в деталях мою историю каждому, кто захочет вчитаться в чернильные узоры. Мои демонические питомцы, рожденные воспаленным сознанием. Мои чудовища. Моя одушевленная память, которая терзает меня сильнее, вгрызаясь до костей клыками и когтями, если долго не попадается иной добычи. Но они не желают моей смерти, ведь с ней придет конец их собственному существованию. Поэтому они будут питаться моей плотью, пить мои крики и защищать меня от любой внешней угрозы. Даже если самая ужасающая из них – мой страх, рожденный в бессилии безмолвия и разросшийся до масштабов чудовищной катастрофы, чьи последствия скоро будут видны отовсюду. Может, и бог, которому до таких как мы и дела нет, заглянет посмотреть одним глазком. Тот самый бог, чье имя я взял из старой книги и присвоил своей бесконечной жажде.       Good for you, you hurt everybody. Good for you, you hurt everyone. Good for you, you love nobody. Good for you, you owe no one.       Я сломлен, но поломанные однажды кости становятся прочнее… хотя бы на время. И я хочу жить и вдыхать эту жизнь полной грудью, которая не заходится судорожным кашлем в любую секунду, пить ее, пьянея от вкуса свободы, танцевать под музыку в своей голове и не оглядываться. Я слышу хриплый смех призрачной старухи с косой за своей спиной каждый раз, когда маленькая песчинка в ее песочных часах слетает вниз. И с силой, которую придает ярость, я вгоняю острый конец своей трости по самую рукоять в сердце адского Каина.

Yeah, my monsters are real