под омелой растут мандариновые косточки

             Юбин снег любит до неправильного сильно. Несмотря на слякоть, после неожиданного потепления, эйфория от холодных осадков остаётся. Гахён её не понимает. Гахён любит песок и море, всё клянчит и клянчит, объясни, онни, почему это так круто?       К надоедливой младшей Юбин привыкла. Гахён милая и очаровательная, с мягкими зефирными щёчками и озорным блеском в глазах. Но Юбин не знает как объяснить, чем так снег прекрасен.       Поэтому ведёт Гахён на свидание двадцатого декабря. При чём точно свидание, Юбин это решила, во время переписки с младшей.       Та писала часто-часто:       «онни? приглашаешь на свидание? я оденусь самым лучшим образом ;)».       Юбин отказывается признаваться, что этот смайлик подмигивающий скобкой по сердцу прошёл.       Оделась Гахён и правда красиво. Невероятно красиво. Просто слов не подобрать, как. Юбин не смогла придумать комплимент, промямлила, что-то близкое к:       — Пойдем.       И двинулась вперёд по покрытой снегом дороге. Гахён совсем точно не расстроилась, что Юбин ничего насчёт её вида не сказала. Поняла всё по эмоциям, что в этих больших глазах гуляют.       Гахён вприпрыжку следовала, её тёмные густые волосы, в которых запутался тающий снег, вместе с ней двигались. Юбин даже насладиться снежной погодой не могла.       — Не замерзла? — спрашивает Юбин, выискивая, где продают горячую еду. Ей занять свой рот чем-то нужно, иначе точно к гахёновскому потянется.       — Немножко, — зажмурив один глаз, признаётся Гахён, поправляя шарф.       — Давай сюда, — Юбин протягивает свою руку, призывая младшую вложить туда свою ладонь. — Я редко мерзну, может, станет теплее.       Гахён не стала говорить, что у неё от одного такого предложения кровь по венам разгоняется нешуточно. Доходит до лица, вынуждая естество гореть. Пальцы у Юбин длинные и крепкие, они переплетаются с чувствительными гахёновскими пальцами, и совсем не хотят отпускать. У младшей в локте рука сгибается, из-за их разнице в росте, и ощущается это до невозможного трепетно.       Гахён совсем немного пошутила, когда сказала про свидание. Шутка вышла за свои берега, когда они стояли и покупали любимый юбиновский сладкий картофель, что обжигал руки. Юбин заплатила за них двоих, безэмоционально проговорив: «я же тебя пригласила».       Ещё Юбин ворот её одежды поправляет, пока картофель вкладывают в салфетки. Гахён беспричинно на неё залипает. Юбин как обычно, такая же, как бывала ранее до. Только дышать трудно освежающим холодом, когда острое юбиновское дыхание попадает на нос.       Юбин точно было бы удобней, отпусти она кисть Гахён, чтобы идти по улице, треская еду. Но делать она этого не станет. Ведь Гахён маленькая, потеряется ещё. Зимой темнеет рано ко всему прочему. Да и Юбин без неё гулять теперь отказывается.       Идти вот так по сеульским улицам, в шесть часов вечера, романтично до банальщины. На деревьях оранжевым светом горят обмотанные гирлянды, небольшие огоньки у магазинов, прицепленные к стеклу витрин. У Юбин зрение не очень. Расплывается свет в смазанные огни. Остаётся в её возможностях смотреть лишь на такую же яркую и тёплую улыбку Гахён, что шепелявит смешно, пока дует на картофель.       Погода решает смилостивится над девушками. Выпускает со своего чернеющего неба множественные хлопья снега. Как же без него Юбин выполнять цель их свидания?       Полюбить снег должна была Гахён. Но внезапно начинает любить Юбин, то, как выглядит младшая с подтаивавшими дорожками на лице, и с красным от мороза носом и щеками.       Снег падает, падает. Юбин дышит часто, выпуская облачки пара, смотрит из-под выбившихся прядей на Гахён, по виду которой непонятно, о чём она себе там думает.       — Онни, — севшим голосом проговаривает, — я, вроде, поняла, чем тебе снег так нравится.       — Да? — Юбин закашливается.       — Да.       — И чем?       — Ты очень красивая в тот момент, когда он идёт.       Юбин спотыкается на льду, спасаемая Гахён, что уперлась руками в грудь, предотвращая падение. Хрупкая, на вид, фигурка Гахён, на деле оказывается удивительно сильной.       — Мне кажется, ты перемёрзла, — Гахён её по щеке гладит, прямо посреди дороги остановившись.       — Перемёрзла, — соглашается, смаргивает снежинки в ресницах, и пытается вспомнить, как долго идти до дома.       Гахён до дома притаскивает сама. И раздевается Гахён тоже сама, прижимая к стене. Юбин успевает только глотать наполненный гахёновскими духами воздух, когда нога младшей протискивается между бёдер.       — Ты ведь не против? — спрашивает спешно младшая. Выглядит такой забавной с округлёнными в беспокойстве глазами. Но Юбин отчего-то не весело, у неё вместо смеха хриплый полустон выходит. — Просто, первое свидание, знаешь, всё такое.       — Честно? Похуй, — сломано шепчет Юбин, отрываясь от стенки и приводя их обеих на кровать.       Даже и не понимает, в чьей они квартире. Понимает только, что у Гахён под пальто облегающая тело рубашка, которую расстегивать сложновато. Подминает младшую под себя, почти рвёт куртку, пытаясь сбросить. У Юбин под ней обычное худи. Думать, правда, над различием их стилей времени нет.       Гахён же, эта самая милая младшая, тянется к Юбин желанно, от вида её розовых щёк перемыкает основательно. Юбин в восторге переполняющем. Девушка под ней отзывается дурманяще на любое прикосновение.       Целоваться замерзшими губами тоже сложновато, но Юбин старается. Стискивает упругое гахёновское тело поверх одежды, ловит ртом её всхлипы. Ладони обжигает от теплоты, которая от тела младшей исходит. У Гахён кончик языка отдаёт сладким картофелем, и Юбин бы в жизни не подумала, что этот вкус может стать ещё лучше. С Гахён всё кажется лучшим. Абсолютно. Она вся сама, как самое лучшее, случившееся с человечеством. Младшая за плечи и затылок цепляется, ногами путается с юбиновскими ступнями. Юбин хочет кусать её пухлые губы нещадно, но с этих самых губ срывается просящее:       — Онни.       И Юбин способна на одну только нежность.       Нежно гладить оголённую кожу, проводя по кромке кружева. Нежно целовать у ушка, и у лямки лифчика, который стащить с Гахён кажется первой необходимостью. Ласково проводить языком по шее, кусать своими тонкими губами, на которых всё ещё контрастирующий холод после снежной улицы. Юбин носом утыкается в тёмные гахёновские волосы, которые пахнут имбирным печеньем. Дотрагивается своей щекой до щеки Гахён, что крутит головой, лишь бы ближе к старшей быть.       — Я, наверное, заболела, — бормочет Юбин.       Гахён резко открывает глаза, даже останавливает юбиновские руки, убирая с бёдер.       — Заболела? Тебе плохо?       — Да, — утверждает, перехватывает лежачую поверх руку, переплетая пальцы. — У влюблённости такие же симптомы, как у болезни.       Гахён фыркает, толкая в плечо.       — Онни, ты коварная! — вскрикивает, и заваливает Юбин на себя. Тянет короткие пряди на макушке, и произносит в губы, прежде чем поцеловать: — видимо, твоя болезнь заразна.       Всё-таки, Юбин объясняет Гахён немного иное. А не то, почему она любит снег.