Убить тебя поцелуем

      Наступила ночь, и только золотистый свет от камина освещал кабинет. Джинни склонила голову на плечо Альфарда; её волосы казались языками пламени на фоне его тёмных одежд. Гарри поразился тому, как легко они подошли друг другу — мальчик из прошлого и девочка из будущего. Он рассеянно поигрывал золотым маховиком Альфарда.       — Ты уверен, что готов отправиться в дом Риддлов, Гарри? — спросил Том, взяв у Альфарда маленький сверкающий флакончик с воспоминанием Регулуса. Мерцающий свет камина отбрасывал на его лицо тёплый отблеск. Том задумчиво рассматривал маленький серебристый водоворот воспоминания в закупоренной склянке. — Какая до ужаса странная мысль, Гарри, что ты отправишься в дом Риддлов, чтобы совершить убийство… так же, как и я когда-то. — Он судорожно сглотнул. — Я убил своего отца, а ты убьёшь его убийцу.       — Сначала Гарри должен изучить воспоминание, — тихо заговорил из тени Волдеморт. — Он должен познакомиться с домом Риддлов и с Тёмным Лордом того времени. Мы с Томом пойдём с тобой, Гарри, и проведём тебя через это воспоминание. Затем мы можем вернуться сюда и заколдовать его, чтобы ты мог использовать его для путешествия назад в прошлое к тому моменту.       — Я готов, — кивнул Гарри, чувствуя, как сильно бьётся его сердце.       — Ты… ты хочешь, чтобы я пошел с тобой и Гарри в воспоминание… обратно в дом Риддлов? — тихо прошелестел Том.       — Да, именно. — Волдеморт зашевелился в тени. — А разве у него могут быть лучшие проводники? Мы ведь хорошо знаем этот дом, не так ли? Я провёл там довольно много времени, а ты, хоть и приезжал туда всего один раз, но что-то подсказывает мне, что ты хорошо его помнишь. Я думаю, что дом Риддлов часто бывал в твоих снах… В чём дело, Том? Ты ведь не боишься, правда? Может быть, ты боишься призрака своего отца?       Том на мгновение побледнел, но потом поднял голову и вызывающе посмотрел на Волдеморта.       — Может быть, и так. Я всё ещё достаточно человечен, чтобы чувствовать страх. А как насчёт тебя?       — О, у меня по-прежнему есть человеческие эмоции, Том. Ты в этом сомневался? — Из тени протянулась белая рука и нежно коснулась щеки Гарри.       — Может, ты прекратишь это! — прошипел Том.       — Однако я гораздо лучше тебя контролирую свои эмоции, — небрежно бросил Волдеморт.       — Перестаньте, — проворчал Гарри, взяв флакон из рук Тома. — Как я убью Тёмного Лорда, если вы будете продолжать отвлекать меня? — Он встал со стула. — Нужно найти Омут Памяти директора… Нет, погодите, у профессора Диппета вроде нет Омута? Когда я впервые попал сюда, то ожидал увидеть его в кабинете директора, но его там не оказалось. Где мы найдем этот Омут?       — У Альбуса Дамблдора есть такой в кабинете, — выдохнул Том, тоже вставая. — Он сказал мне, что часто использует его, чтобы вновь пережить свои любимые матчи по квиддичу.       — Это очень похоже на Дамблдора, — рассмеялся Гарри. — Давайте найдём его.              — Входите! — Дамблдор оторвался от своей работы и весело поприветствовал трёх гостей. — Здравствуй, Гарри. Добрый вечер, Том и…       — Это мой опекун, — вставил Гарри, бросив быстрый взгляд на Волдеморта.       Дамблдор посмотрел на них поверх своих очков-полумесяцев и просиял.       — А, временной парадокс? Как интересно! — сказал он. В углу в своей клетке тихо взмахивала крыльями алая птица.       — Добрый вечер, профессор Дамблдор. Я — мистер Гонт, опекун Элиаса, — сказал Волдеморт, настороженно глядя на профессора.       — Так ли это, Том? — усмехнулся тот.       — Что? Почему Вы меня так называете? Я не Том, профессор, — помедлив, заявил Тёмный Лорд.       — А разве это не так? Я бы не был так уверен в этом. — Дамблдор спокойно положил перо, которым писал, и тщательно промокнул лежащий перед ним пергамент. — Чем могу быть полезен вам, двоим — о, простите, троим — джентльменам сегодня?       — Мы хотели бы попросить у Вас Омут памяти, сэр, — слабым голосом сказал Гарри.       — Мой Омут памяти? Да, конечно. — Если Дамблдор и счёл эту просьбу странной, то никак этого не показал. Он встал из-за стола и открыл старый шкафчик у дальней стены, в котором показался знакомый каменный сосуд с рунами. — Вы принесли собственное воспоминание или хотите позаимствовать одно из моих? У меня есть отличная коллекция, если вам интересно, включая мои воспоминания о захватывающем матче между «Паддлмир Юнайтед» и «Селькиркскими скитальцами» в 1937 году. После этого матча ужесточили правила игры с мячами; бедный малыш Бэгмен так и не пришёл в себя после того, как его ударил закрученный по спирали бладжер.       — Мы принесли воспоминание с собой. — Гарри вытащил флакон из кармана.       — Тогда вперёд, Гарри. Не обращай на меня внимания, я буду здесь работать, когда ты вернёшься из прошлого.       — Мы отправляемся в будущее, профессор. — Гарри откупорил флакон и вылил его сверкающее содержимое в воды Омута.       — Ах. Посещение чьих-то воспоминаний о том, что ещё не произошло? Удачи тебе, Гарри. — Дамблдор почесал нос пером и снова склонился над своей работой. — И тебе тоже, Том, — добавил он как бы в раздумье.       — Спасибо, — произнесли одновременно Том и Волдеморт, и Гарри заметил лёгкую улыбку, мелькнувшую за бородой Дамблдора.              В Литтл-Хэнглтоне была ночь. Перед высокими коваными железными воротами стоял юноша лет восемнадцати и смотрел на особняк, наполовину скрытый тёмными деревьями. Он был одет в тёмную мантию, и лунный свет отливал серебром на его чёрных кудрях, спадающих на плечи. Юноша с тревогой обернулся назад, как будто его испугал какой-то тихий звук из кустов.       У Гарри перехватило дыхание, когда он взглянул на его бледное лицо. Он и не подозревал, что Регулус Блэк был так похож на своего брата Сириуса.       В неподвижном ночном воздухе послышались шаги, и по тускло освещённой садовой дорожке, ведущей к калитке, показалась сгорбленная, одетая в тёмное фигура. Этот некто держал в руке мигающий фонарь и некоторое время смотрел на Регулуса Блэка сквозь железные прутья ограды. Затем он пробормотал странным скрипучим голосом:       — Хозяин ждёт вас. Следуйте за мной.       Ворота с глухим стоном распахнулись, и Регулус Блэк нерешительно вошёл в сад.       Гарри, Том и Волдеморт последовали за слугой и Регулусом по садовой дорожке. Они двигались бесшумно, как привидения, и их шаги беззвучно отдавались по гравию.       — Кто он такой? — прошептал Том. — Слуга. Я его не узнаю.       — А я знаю. — Гарри с большой неприязнью сверлил взглядом слишком знакомую фигуру приземистого кривоногого волшебника. — Это же Наземникус Флетчер? Я думал, что он работал на Орден Феникса, но похоже, что всё-таки он был человеком Волдеморта.       Тёмный Лорд рассмеялся.       — Наземникус? О, эта двуличная маленькая крыса была предана мне не больше, чем Дамблдору и его ордену. Какое-то время он был для меня двойным агентом, пока не исчез вместе с половиной старинного серебра, принадлежавшего семье Риддлов. Я отпустил его; мысль о драгоценном серебре старой миссис Риддл, проданном за несколько сиклей на чёрном рынке, меня весьма позабавила.       Гравий, которым была посыпана дорожка, похрустывал под ногами Регулуса и Наземникуса; где-то поблизости ухнула сова. Том взглянул на залитый лунным светом фасад внушительного особняка и сглотнул. Гарри мягко сжал его руку.       — Странное чувство, правда, Том? Вернуться сюда? — Голос Волдеморта прозвучал на удивление мягко. Том молча кивнул.       — Почему ты выбрал именно это место своей штаб-квартирой? Родовое поместье отца? — спросил Гарри, взглянув на Лорда.       Волдеморт бесстрастно оглядел раскинувшийся бледным призраком в темноте дом Риддлов и ответил:       — Возможно, я чувствовал, что здесь моё место, Гарри.       Перед ними со скрипом отворилась массивная входная дверь, и они молча проследовали за Наземникусом и Регулусом в большой мраморный вестибюль.       — Ждите здесь.       Флетчер исчез, а Регулус некоторое время молча стоял и оглядывал зал. Он явно нервничал и всё время теребил край своей мантии. С потолка свисала сверкающая хрустальная люстра, но она не горела. Факелы, установленные вдоль стен, отбрасывали свет в тусклый полумрак зала.       Гарри медленно подошел к Регулусу Блэку и с любопытством вгляделся в его почти знакомое лицо. У него были кудри Сириуса — непослушные, длинные и чёрные — и такие же серые глаза, как у брата, но черты лица были мягче, чем у Сириуса, и что-то в нежных очертаниях щёк делало его похожим на ребёнка. Но, конечно же, он им не был. Сколько ему было лет? Может, семнадцать или восемнадцать? И было в его глазах что-то совсем не детское, что-то усталое и затравленное, что напомнило Гарри безумного Сириуса с плакатов розыска. Гарри нерешительно протянул руку, пытаясь коснуться чёрных кудрей Регулуса, но ничего не нащупал. Воспоминание. Он — не более чем воспоминание.       — Хозяин сейчас Вас примет, — снова появился Наземникус. Он повёл Регулуса в большую комнату справа от них, и трое гостей последовали за ними, невидимые и неслышимые, в просторную, обветшалую гостиную. У незажжённого камина в ожидании стояла тёмная фигура. Её лицо было наполовину скрыто тенью.       — Ты пользовался этой комнатой? — Том перевёл взгляд на Волдеморта. — Из всех комнат в этом доме ты выбрал именно эту? Ту самую, где… они умерли?       — Да, Том. Я выбрал именно эту комнату. — В звенящем голосе Волдеморта не было никаких эмоций.       Гарри окинул взглядом огромную гостиную, со вкусом обставленную мебелью из красного дерева, обитой старинным шёлком, и нетрудно было догадаться, что когда-то эта комната была великолепна. Теперь же мебель была покрыта тонким слоем серой пыли, а на столах стояли пустые потускневшие серебряные вазы. То, что когда-то было изящными белыми занавесками, висело на высоких арочных окнах, словно саваны.       — Ты когда-нибудь видел их здесь? — мрачно поинтересовался Том. — Отца, бабушку и дедушку… Ты видел когда-нибудь здесь их призраков?       Последовала небольшая пауза.       — Иногда, — ответил Волдеморт тихим, ровным голосом, но его лицо было белее снега.       — А, Регулус. — Одетая в тёмное фигура из воспоминания вышла из тени. Гарри резко втянул в себя воздух. Человек перед ним был и Волдемортом, и Томом, и всё же отличался от них обоих — знакомый незнакомец. Волдеморт времен Регулуса сохранил на голове кудри Тома, и след его ангельской красоты всё ещё оставался на его холодных чертах. Но кожа уже была неестественно бледной, а глаза горели алым огнём.       Гарри пристально вглядывался в него. Том. Мой Том, развращённый злом; мой Том, обращённый в камень и лёд. Мой ангел, превратившийся в ангела смерти.       — Я не могу чувствовать его мысли, — прошептал он.       — Конечно, не можешь, — мягко сказал Волдеморт. — Он не настоящий, Гарри. Он просто воспоминание, увиденное глазами Регулуса Блэка, молодого Пожирателя Смерти, который вот-вот умрёт.       Гарри с бьющимся сердцем смотрел, как темноволосый юноша приблизился к своему господину и был встречен улыбкой.       — Ты так же помнишь этот момент? — неуверенно спросил Гарри Волдеморта.       Тот некоторое время стоял молча, оглядывая комнату. Затем он кивнул:       — Да. Да, Гарри, так всё и было. Я до сих пор помню тот вечер, когда ко мне пришел Регулус Блэк. Я помню, как свет от свечей падал на его лицо вот так… — он протянул руку и коснулся туманного воспоминания о Блэке, но Регулус, казалось, не замечал его. Волдеморт бросил взгляд на сводчатое окно на дальней стене. Сквозь остатки бледных занавесей, закрывавших окно, был виден залитый лунным светом сад, а прямо за стеклом темнело древнее тисовое дерево. — Но я, кажется, помню, что шёл дождь. У Регулуса в волосах было немного дождевых капель… — Рука Волдеморта зависла над волосами юноши. — Странно, что он не помнит, что шёл дождь. Именно это в сегодняшнем вечере я помню наиболее отчётливо.       — Ты хочешь видеть меня, Регулус? — тихо произнёс Тёмный Лорд из воспоминания. — Иди сюда, посиди со мной у огня. Наземникус, принеси нам вина.       Флетчер хмуро кивнул и исчез, а Регулус присел на краешек одного из кресел у камина; на его лице появился лихорадочный румянец нервозности.       Человек, бывший одновременно Томом и Волдемортом, взмахнул своей палочкой, и пламя в камине взревело, возвращаясь к жизни. Гарри почти ожидал ощутить тепло от огня с того места, где он стоял. Регулус, казалось, почувствовал тепло от ожившего пламени, нерешительно протянув ладони к огню. Гарри заметил, что его бледные руки слегка дрожат.       — А теперь можешь оставить нас, Наземникус, — сказал Волдеморт появившемуся Флетчеру. — Похоже, что Регулус хочет поговорить со мной наедине. — На кого же больше походил Тёмный Лорд из дома Риддлов — на Тома или на Волдеморта? Гарри никак не мог решить.       Наземникус угрюмо поплёлся прочь, и Тёмный Лорд слегка наклонился вперёд.       — О чём ты хотел поговорить со мной, Регулус?       Юноша сделал большой глоток вина, словно желая придать себе храбрости. Затем он еле слышно проговорил:       — Мой Лорд, я обеспокоен…       — Обеспокоен, Регулус? Чем же? — мягко промолвил Тёмный Лорд.       Кубок с вином задрожал в руке Регулуса.       — Новым обществом чистокровных, милорд. Это прекрасная мысль, что все древние волшебные семьи Британии должны выйти на свет и претендовать на наше законное место в качестве правителей этой страны. Это абсурд, что мы должны скрывать от магглов само наше существование. Почему мы должны прятаться, когда у нас есть власть? Почему мы должны прятаться от людей, которыми нам предназначено править? Правила Министерства, обязывающие нас скрывать то, что мы есть, от магглов, бессмысленны; используя магию перед магглом, я должен смотреть, как он в изумлении падает на колени и поклоняется мне, а не бояться ареста Министерством. Почему мы должны скрывать свою природу? Зачем прятать то, что нам даровано?       На лице Тёмного Лорда мелькнула короткая улыбка.       — Я думаю так же, Регулус.       — Однако… — Блэк одним глотком осушил свой кубок с вином. — Мы не должны править с помощью террора, милорд. Ваши Пожиратели Смерти зашли слишком далеко. Невинных магглов пытают просто потому, что некоторые из Ваших самых жестоких последователей получают удовольствие от их страданий. И даже маги пострадали от их рук — и от Ваших, мой Лорд. — Регулус сглотнул слюну. — Это, мой Лорд… это совсем не то, что я ожидал увидеть… Всё это насилие, бессмысленные пытки. Это излишне и варварски; мы рождены, чтобы править миром, но не терроризировать его. Мы же волшебники; мы — благородная порода, а Ваши Пожиратели Смерти ведут себя, как животные… Я больше не могу быть частью этого.       Взгляд Тёмного Лорда задержался на юноше.       — Ты не можешь быть частью этого? И что же ты собираешься делать, Регулус?       Блэк дрожал уже всем телом, но он храбро взглянул на своего собеседника.       — Мой Лорд, я больше не хочу быть Пожирателем Смерти.       Последовало молчание. Затем Тёмный Лорд из воспоминания мягко обратился к юноше:       — Ты больше не хочешь быть Пожирателем Смерти? Я бы настоятельно посоветовал подумать, прежде чем принимать такое опрометчивое решение, дорогой мой.       — Решение принято, мой Лорд, — отрицательно покачал головой Блэк.       — Нет, Регулус. — Тёмный Лорд поднялся. — Я прошу тебя подумать об этом пару-тройку дней. Затем, если твоё решение останется неизменным, вернись и встреться со мной. Но подумай, во-первых, каковы будут последствия твоего выбора…       — Я ничего не понимаю, — заговорил Том рядом с Гарри. — Я думал, что Тёмный Лорд убьёт мальчика на месте.       — О, я бы так и сделал, будь это любой другой Пожиратель Смерти, — слегка улыбнулся Волдеморт. — Но я питал слабость к Регулусу и надеялся, что он передумает. Видишь ли, он был чистокровным волшебником из благородного древнего рода. Я думаю, что он представлял для меня того, кем я сам стремился быть. Я, который был бедным полукровкой… Уверен, что ты понимаешь меня, Том.       — Да, может быть… — медленно кивнул Риддл. — Возможно, ты хотел пощадить Регулуса по той же причине, по которой я обручился с Вальбургой Блэк — чтобы стать частью аристократического мира древней магии…       — Ты был помолвлен с Вальбургой Блэк? — Волдеморт удивлённо взглянул на Тома.       — Недолго, — покраснел тот. — Конечно, это было до того, как я познакомился с Гарри.       Гарри проследил взглядом за Регулусом Блэком, который встал и медленно направился к двери.       — Так что же случилось с Регулусом после этого?       — Он умер через два дня, — тихо сказал Волдеморт. — От моей руки. Я… Я сожалел о его смерти. Иногда в последующие годы я вспоминал капли дождя в его волосах и жалел, что он не был более благоразумен…       Дверь за Регулусом закрылась. Смутно знакомый Тёмный Лорд того времени подошёл к окну и встал, безмолвно глядя в ночь. Гарри видел его отражение в тёмном стекле; на таком расстоянии он был удивительно похож на Тома.       Элегантная гостиная замерцала и исчезла, и мгновение спустя Гарри, Том и Волдеморт снова оказались в кабинете Дамблдора. Фоукс приветствовал их пронзительным криком и взорвался яростно полыхающим огнём. Волдеморт смотрел на горящую птицу, словно загипнотизированный опаляющим жаром пламенем.       — Поверь мне, Гарри, я хотел бы, чтобы тот вечер в доме Риддлов был другим.       Пламя внутри золотой клетки ещё раз ярко вспыхнуло, а затем замигало и погасло, оставив после себя лишь небольшую кучку пепла. Дамблдор оторвался от своей работы.       — А, как раз вовремя. — Гарри не мог понять, говорит он о Фоуксе или о Волдеморте.       Он оглянулся на серебристые воды Омута и глубоко вздохнул, затем вытащил из кармана маховик и опустил его в светящийся туман сосуда.       — Всё будет по-другому, — тихо сказал он.