Убить тебя поцелуем

      — Где, во имя Мерлина, Абраксас Малфой? — Профессор Бири был очень взволнован. Уже почти настало время начала представления, но неверного любовника Аматы нигде не было видно.       — Я думаю, он всё ещё играет в квиддич, сэр, — весело сообщила Августа Мун. Она выглянула из-за бархатного занавеса, отделявшего сцену от публики. — О, смотрите, там же сотни людей! Здесь должны быть почти все ученики и учителя. Ох, так весело будет!       — Квиддич? Как он может сейчас играть в квиддич? Уже совсем стемнело! И он должен быть неверным любовником! — Голос Бири перешел в возмущённый писк. — Из всех непостоянных, безответственных…       — Неверных? — вставил Том с легкой улыбкой. — Абраксас полностью соответствует своей роли, профессор Бири. Боюсь, нам понадобится его дублёр, чтобы заменить его. Мистер Сангвини, Вы знаете весь текст?       — Конечно, профессор Риддл, — серьёзно кивнул красавчик-вампир. — Я очень ответственно отношусь к своей роли.       — Хорошо, хорошо… — Профессор Бири нервно кивнул Сангвини. — Э-э… Не могли бы Вы попытаться выглядеть немного более непостоянным? Чуть менее задумчивым?       — Непостоянным? — Сабино Сангвини явно не был знаком с этим словом.       — Больше похожим на легкомысленного казанову, соблазняющего одну молодую леди за другой и оставляющего их всех с разбитым сердцем. Ваш персонаж ведь должен очень жестоко бросить прекрасную Амату.       — Да, я понимаю. — Сангвини на мгновение задумался. — Простите, профессор Бири, но я с трудом понимаю это. Мой персонаж любит мисс Амату, да?       — Да, конечно. Но потом он бросает её, потому что влюбляется в другую молодую леди. — Профессор Бири просмотрел сценарий. — Домовые эльфы, пожалуйста, займите свои места для первого танца.       — Прошу прощения, профессор, но я не понимаю, как это возможно, — не унимался вампир.       Бири выглядел озадаченным.       — Вы не понимаете, как это возможно, мистер Сангвини?       Бледный вампир покачал головой.       — Я не понимаю, как мой персонаж может любить мисс Амату, а потом просто… прекратить. Вот так вот. Ведь любовь, самое благородное и вечное из чувств, не может просто исчезнуть в одно мгновение.       Бири глубоко вздохнул.       — Сейчас не время для размышлений о природе любви, мистер Сангвини. Этот сценарий просто так написан. Вам придётся сделать всё возможное, чтобы сыграть его.       — Да, сэр. Конечно, сэр. — Сангвини снова пролистал сценарий, слегка покачав головой.       — Мисс Розье! Во имя Мерлина, что Вы надели? — спохватился профессор Бири, только что заметив Друэллу Розье. — Это вовсе не лохмотья.       Гарри посмотрел на Друэллу и постарался не рассмеяться. «Вовсе не лохмотья» — это было преуменьшение; Друэлла была одета в чёрное атласное платье с глубоким вырезом, которое идеально подчеркивало её стройную фигуру. Сам материал был слегка блестящим, и он красиво контрастировал с её алебастровой кожей.       — Очень красивое платье, — хрипло протянул Сангвини.       Профессор Бири подёргал себя за бороду.       — Но… но ведь Альтеда считается бедной. Да что там — она была нищей. Нищенки не носят таких платьев, моя дорогая.       — Да ладно Вам, профессор. Вы же не думаете, что я буду носить лохмотья в присутствии такого знатного гостя, как мистер Гонт, — тихонько фыркнула Друэлла. — Он ещё не приехал? — Она выглянула из-за занавеса. — Да, вон он, во втором ряду, рядом с Альфардом. Интересно, что это за свободное место по другую сторону от него?       Гарри улыбнулся про себя. Привет, Джинни… Добро пожаловать в 1945 год. Наслаждаешься свиданием с Альфардом?       — Там ещё и Сигнус есть. — Эйлин Принц тоже быстро выглянула из-за занавеса. — Твой парень, — добавила она, холодно взглянув на Друэллу. На Эйлин тоже было платье с глубоким вырезом, но оно было сделано из винно-красного бархата. Гарри никогда не считал Эйлин особенно хорошенькой — её бледная кожа и тёмные волосы слишком сильно напоминали ему о её ещё не родившемся сыне Северусе Снейпе — но он должен был признать, что платье ей весьма шло.       — А почему же Вы так нарядились сегодня, мисс Принц? — Бири казался совершенно сбитым с толку.       Эйлин обернулась и улыбнулась ему.       — Как дублёр Аматы, я должна быть готова, профессор. На тот случай, если что-то случится с Араминтой.       — Хорошая мысль, моя дорогая, — лучезарно улыбнулся в ответ Бири. — Кстати, о дублёрах — куда делся мистер Люпин?       — О, я думаю, что он тоже играет в квиддич в темноте, — безмятежно сказала Августа Мун.       — О! — выдохнула Эйлин. — Мистер Гонт смотрит в нашу сторону!       Гарри выглянул из-за занавеса. Да, там был Волдеморт, бледный и одетый в тёмное, как и всегда, он смотрел на сцену с лёгкой улыбкой. Сзади сидел Гораций Слагхорн и довольно нервно озирался по сторонам. Слишком поздно — директор уже заметил его. Армандо Диппет просиял от счастья и направился прямиком к пухлому зельевару, который быстро выскочил из зала.       — Бедный Диппет! Совершенно очарован Горацием! Ну, лучше он, чем я, — пробормотал Том рядом с Гарри.       — Актёры, все готовы? — Бири глубоко вздохнул. — Тогда поехали. Ни пуха ни пера всем!       Занавески раздвинулись, открыв дикий и суровый ландшафт. Зачарованные сумерки придавали сцене мягкое сияние. Стайка одетых в зелёное домовых эльфов порхала по сцене, исполняя какой-то сложный танец и хихикая. На сцене, в нескольких футах друг от друга, стояли три женские фигуры: Аша, Альтеда и Амата. Амата лежала в нежных объятиях своего возлюбленного. Первой заговорила Аша — кудрявая Августа Мун. Она горько жаловалась на свое тяжёлое положение; она была поражена болезнью, которую не могла вылечить никакая магия. Она умоляюще подняла глаза к небу, глубоко вздохнула, и тут её стошнило в один из зелёных кустиков, которые Дамблдор трансфигурировал для спектакля. Из зала раздались редкие смешки.       — Я же сказал ей, чтобы она не применяла никаких рвотных чар, — простонал за кулисами профессор Бири и прикрыл глаза руками.       — Может ли что-нибудь восстановить моё здоровье? — прохрипела Аша. На лице и руках у неё появились ярко-зелёные волдыри. Внезапно из её головы побежал ручеёк кроваво-красной жидкости, и он оросил землю, образовав небольшую лужицу.       — Какая мерзкая! — крикнул из зала маленький мальчик, и последовал всеобщий смех.       Том, стоявший рядом с Гарри за кулисами, прошептал:       — Ах, на этот раз Августа превзошла саму себя! Что, Бири уже плачет?       — Думаю, да, — прошептал Гарри в ответ.       — Меня, — твёрдо сказала Альтеда-Друэлла Розье, — ограбили и оставили без средств к существованию. Меня угнетает моя бедность, и я не могу найти утешения в своем тяжёлом положении. — Зачарованные огни сцены заставляли ткань платья Друэллы красиво мерцать, и по залу пробежал недоумённый ропот.       Неверный любовник Аматы, Сангвини, неплохо сыграл свою роль, подумал Гарри. Сабино, сжимавший Араминту в объятиях и бормотавший признания в любви, взглянул на белое горло Друэллы. Внезапно он отпустил Араминту и бросился к Друэлле, поцеловав её в алебастровую шею, и исчез со сцены.       — Меня бросил мой возлюбленный, — холодно бросила Араминта, закатывая глаза. — Что же сможет излечить мою сердечную боль?       Все три дамы вместе решили отправиться на поиски легендарного источника сказочной удачи, и хор завёл весёлую песню, чтобы помочь им в этом. Пейзаж замерцал и изменился; появилась высокая садовая ограда, увитая зелёными лианами.       — Твоя очередь, Гарри! — прошептал Том. Гарри устало поправил мантию, вышел на сцену и поздоровался с тремя дамами.       — Я думаю, что фонтан феи Фортуны находится по другую сторону этой ограды, — слабо кашлянула Аша. В следующее мгновение одна из заколдованных лиан резко вытянулась и подняла Ашу, которую всё ещё тошнило, в воздух. Аша схватила Альтеду за руку, а та потянулась к Амате. Но Амата запуталась в мантии Сэра Незадачливого, и все четверо оказались подняты высоко над оградой. К ним потянулось ещё несколько лиан и перенесли их над изгородью под громкие аплодисменты публики. Августа, Друэлла и Гарри вскочили на ноги, готовые к следующей смене декораций, но Араминта застряла в виноградных лозах. Она отчаянно боролась, пытаясь освободиться от цепких лиан, но чем больше она сопротивлялась, тем хуже становилось.       — Помогите! Помогите!       Бири диким взглядом уставился на кричащую Араминту.       — Что происходит? Почему она не может освободиться?       — Я думаю, что эта конкретная лоза немного отличается от других, профессор, — поднял бровь Том. — Дьявольские силки, если не ошибаюсь. — Он сурово взглянул на Эйлин Принц, которая невинно улыбнулась в ответ.       — Что? — прохрипел Бири. — Лю-люмос… — Когда внезапная вспышка света осветила сцену, лианы с тошнотворным стуком уронили задыхающуюся Араминту. Бири уставился на полузадушенную, всхлипывающую девушку. — Ну и как же это случилось?       — Всё в порядке, профессор. — Рядом с ним появилась Эйлин. — Я могу взять на себя эту роль, чтобы бедняжка Араминта могла оправиться.       — Вы? — Бири неуверенно взглянул на неё. — Да, да, я думаю, что так будет лучше…       Гарри, Августа, Друэлла и Эйлин быстро вышли на сцену. Эйлин повернулась к Гарри:       — Благородный рыцарь, Вы присоединитесь к нам в нашем походе?       — Э-э… — У Гарри было смутное представление, что он должен был ответить утвердительно, но он не мог вспомнить свою реплику. «Я недостоин такой чести, прекрасная леди», прошептал тихий голос в голове Гарри. Волдеморт. — Я недостоин такой чести, прекрасная леди, — покорно повторил Гарри.       «Ты очаровательно выглядишь в этой зелёной мантии, мой дорогой», продолжал голос в его голове. «Кстати, о мантиях — я вспоминаю случай, когда одна из моих женщин-Пожирателей Смерти попыталась соблазнить меня. Она призналась, что давно лелеяла желание, чтобы я взял её, не снимая своей мантии. Мне просто любопытно: если бы я когда-нибудь посетил твою постель, ты бы тоже предпочёл, чтобы я был в мантии?»       Гарри побагровел и уставился в землю.       — О, отличная игра! — прошептал Бири за кулисами. — Как ему удаётся так краснеть?       К большому облегчению Гарри, вскоре после этого появился огромный червь. Зрители ахнули, когда огромная белая тварь скользнула на сцену. Чудовищное бледное существо было почти размером с василиска, и Гарри почувствовал, что машинально тянется к висевшему у него на боку мечу. Но почему гигантский червь вёл себя так странно? Вместо того, чтобы просто преградить им путь, как он был заколдован, червь медленно подкрадывался всё ближе и ближе к Эйлин Принц, странно извиваясь при этом.       — К-как мы вообще пройдём мимо этого монстра? — слабым голосом произнёс Гарри, устало глядя на червя. В ответ тот начал довольно многозначительно тереться о ногу Эйлин. Публика начала хихикать.       «Я думаю, что червь влюблён», сказал весёлый голос в голове Гарри. «Может, капелька амортенции? Похоже, что прекрасная Араминта отомстила Эйлин».       — Что мы должны сделать, чтобы ты пропустил нас? — вздохнул Гарри, глядя на червя. Тот, любовно обернувшийся вокруг Эйлин, не обратил на него внимания.       — Эй! Я же с тобой разговариваю! Прекрати это, пожалуйста! — прошипел Гарри на парселтанге. Червь, казалось, на мгновение заколебался, но в конце концов отпустил Эйлин и занял подобающее ему место на сцене.       — Что мы должны сделать, чтобы ты пропустил нас? — пробормотал Гарри сквозь стиснутые зубы.       — Предоставить доказательство вашей боли, — неохотно протянул червь.       — Мне очень даже больно, — пробубнила Эйлин. — И Араминте тоже будет, когда я доберусь до неё.       — Ты хочешь доказательств моей боли? — Августа Мун начала громко плакать. Её сверкающие, неестественно большие слёзы брызнули на пол, и за ними последовали несколько капель крови для пущего убеждения.       — Вы можете пройти.       Только строгий шёпот Гарри на парселтанге помешал червю поцеловать Эйлин, когда они пробегали мимо него. Червь поспешил за ними со сцены, и Том быстро взорвал его молниеносным заклинанием Конфринго. В воздухе на несколько секунд повис неприятный запах гари, заставляя людей в первых рядах кашлять и морщиться.       Сцена быстро превратилась в крутой холмистый ландшафт. Аша, Альтеда, Амата и Сэр Незадачливый неоднократно пытались взобраться по склону, который возвышался перед ними, но только скатывались вниз по скользкому подъёму.       «Такой гладкий и влажный…» — прошептал голос в голове Гарри. Он пристально посмотрел на Волдеморта, который был едва виден в тёмном зале. Гарри был совершенно уверен, что это не его реплика.       «Что позволит нам подняться на этот склон?», пробормотал голос Тома у него в голове. «И держись подальше от мыслей Гарри, иначе эта пьеса закончится трагической смертью мистера Гонта от удушья».       — Что позволит нам подняться на этот склон? — провозгласил Гарри.       — Плоды ваших трудов, — произнёс холм глубоким таинственным голосом. Внезапно с потолка посыпались фрукты, и зрители громко расхохотались.       — Что это? — вскричал профессор Бири за кулисами. — Кто это сделал?       — Простите, профессор, — прошептала Августа. — Я подумала, что это будет очень мило. Сейчас я сделаю так, чтобы это прекратилось. — Она увернулась от ананаса и быстро пробормотала заклинание.       Склон в конце концов принял пот со лба Альтеды за плоды их трудов, и Друэлла так сильно вспотела в этой сцене, что заклинание пота от Августы стало почти излишним.       Наконец, все четверо подошли к бурлящему ручью, и Амата изящно извлекла из своей головы волшебной палочкой воспоминание, чтобы заплатить требуемую цену за переправу — «сокровище вашего прошлого». Гарри сильно подозревал, что воспоминание, которое Эйлин вытащила из своей головы и с содроганием бросила в воду, было воспоминанием о любовных похождениях гигантского червя.       Когда они добрались до журчащего фонтана удачи, Аша опустилась на землю, выглядя смертельно больной. Она сплюнула ещё немного крови и ярко-зелёной слизи для пущего эффекта.       — Вот, — сказала Друэлла сквозь стиснутые зубы, достала из-за пазухи спрятанный флакончик и дала его ей. — Возможно, это зелье оживит тебя.       Августа сделала маленький глоток. Затем её глаза расширились, и она внезапно бросилась обнимать Друэллу.       — Что ты делаешь? — прошипела Розье.       — Я и сама не знаю… — заморгала Августа. — Но ты так ужасно красива, Друэлла. Интересно, почему я не замечала этого раньше? А твоё платье — оно такое блестящее, словно звезда… — Она нежно поцеловала Друэллу в шею. Зрители захихикали.       Розье в ужасе уставилась на гриффиндорку.       — Ох, Мерлин, только не говори мне, что я взяла не тот флакон… Кажется, меня сейчас вырвет.       — Не прикасайся к шее Друэллы! — внезапно вмешался из ниоткуда взявшийся Сангвини с выражением мрачной ярости на красивом лице. Дрожащей рукой он направил палочку на Августу.       — Почему ты дрожишь? Ты что, заболел? — недоумевающе спросила Мун. — Вот, выпей немного этого зелья, оно действительно хорошее… Мне дало его это прекрасное, божественное существо.       Гарри застонал, когда Сангвини сделал быстрый глоток зелья. Вампир дёрнул Друэллу к себе и впился взглядом в Августу, которая тоже не отрывала от него глаз. Они оба медленно кружили вокруг Друэллы, бормоча что-то себе под нос. Первый удар нанесла Августа, и вскоре между ними разгорелся настоящий кулачный бой. Хор быстро заглушил шум драки прекрасной песней об исцелении, а несколько домовых эльфов принялось выделывать замысловатые па.       Эйлин тихонько хихикнула и подняла глаза на Гарри.       — Похоже, наше путешествие подошло к концу, Сэр Незадачливый.       О, Мерлин, я надеюсь на это, устало подумал Гарри. Он протянул Эйлин руку.       «Я видел тебя во сне прошлой ночью, Гарри», сказал голос Волдеморта в его голове. «Ты стонал в моих объятиях».       «Значит, нам приснился один и тот же сон», сказал другой голос. «Нет, погодите, я же не спал…»       Гарри снова покраснел и обхватил руками бледное лицо Эйлин. О, Мерлин, я собираюсь поцеловать мать Снейпа. Он медленно прикоснулся губами к её губам, остро ощущая, что Том и Волдеморт зачарованно наблюдают за ним. Первое мягкое прикосновение сопровождал поток вздохов и шёпот в его голове. Гарри понял, что и Том, и Тёмный Лорд нашли поцелуй довольно возбуждающим, и у него слегка закружилась голова. Не раздумывая, он углубил поцелуй, и Эйлин странно обмякла в его объятиях. Только когда она начала всхлипывать, он пришёл в себя и отпустил её. Эйлин стояла как вкопанная, глядя на него сияющими глазами.       Последний занавес опустился, и на сцену выбежал Бири.       — Великолепная игра, Элиас! Поистине великолепная. Что касается остальных… — Он вздрогнул и закрыл лицо руками.       — Ты был великолепен, Элиас! — произнёс Том, кладя руку ему на плечо. — Но я не думаю, что после такого профессор Бири поспешит устраивать другие представления.       — Это было потрясающе! — воскликнул мальчик-первокурсник, поднявшийся на сцену. Он с обожанием смотрел на Августу Мун. — Хотел бы я быть таким же волшебником, как и ты.       — Ох, спасибо тебе, Берти! — Окровавленная и растрёпанная Августа выглядела очень довольной этим комплиментом. — Но куда же подевалась Друэлла?       — О, только не это! Магия Августы была отвратительна, — наморщила нос Эйлин.       — Я знаю, — просиял мальчик. — Я люблю отвратительные вещи.       — Мы это знаем, Боттс, — взглянула на него Принц. — Мы все очень устали, выискивая, как бы не наткнуться на твои ужасные липучие конфеты по всей школе. Но заклинания Августы ещё более отвратительны, чем твои конфеты когда-либо могут быть.       — Неужели? — Мальчик, казалось, на мгновение задумался. — Ну, это мы ещё посмотрим, мисс Принц. — Он ушёл, усмехаясь про себя.       — А, вот и Вы, Герберт! — Дамблдор, сияя, подошел к Бири. — Всё прошло довольно хорошо, Вам не кажется? Должен признаться, поначалу я полагал, что пьеса, основанная на сказке, может быть немного утомительной, но она оказалась гораздо более забавной, чем я ожидал. Я запишу детали этого спектакля для потомков, как и обещал Вам.       — Нет… Нет, Альбус, — глаза Бири расширились. — Я думаю, что будет лучше… немного отредактировать детали.       — Отредактировать? Как пожелаете, — вежливо кивнул Дамблдор.              — Это была прекрасная пьеса, Гарри, — сказала Джинни. — Я просто обожаю финальную сцену, где ты целовался с матерью Снейпа, в то время как на заднем плане бабушка Невилла сражалась с тем красивым вампиром за мать Беллатрикс.       Альфард нежно сжал её руку.       — Я же говорил тебе, что ради этого стоит прибыть в 1945 год.       Все пятеро сидели перед камином в кабинете Тома. Моя бывшая девушка из будущего, её возлюбленный, мой возлюбленный и будущая личность моего возлюбленного. Гарри слишком устал, чтобы думать о том, как это странно, что все они сидят здесь вместе.       Альфард и Джинни держались за руки, а Гарри прислонился к плечу Тома. Волдеморт рассматривал их всех с лёгкой улыбкой.       — Ну что ж, давайте разберёмся, — сонно пробормотал Гарри. — Всего было семь пузырьков с любовным зельем. Люпин дал немного Абраксасу, директор выпил зелье Слагхорна, Араминта дала зелье Эйлин гигантскому червю, а Сангвини и Августа Мун поделили зелье Друэллы. О, и Абраксас подлил мне его в морковь. Это пять флаконов. Интересно, что случилось с остальными двумя?       Альфард слегка покраснел и достал из кармана флакон.       — Это, вероятно, не возымеет для нас большого эффекта, Джинни, но я подумал, что было бы интересно попробовать.       — Это так мило с твоей стороны, Альфард, — рассмеялась Джинни и поцеловала его в щёку. — Да, давай попробуем! Но интересно, что же случилось с седьмым флаконом?       — А мне интересно, что случилось с моей морковкой, — задумчиво произнёс Гарри. — Что делают с остатками еды после? Я надеюсь, что они не скармливают их совам или ещё кому-нибудь, иначе птицы будут преследовать Абраксаса повсюду, куда бы он ни направился…       — Это было бы так забавно, — хихикнула Джинни.       — Да уж, — улыбнулся Том и нежно поцеловал Гарри в макушку. — Но сейчас у нас есть более серьёзные дела. Альфард, у тебя с собой воспоминание?       Альфард кивнул и достал из кармана ещё один флакон, на этот раз с серебристым туманом внутри.       — Это воспоминание Регулуса о его последней встрече с Волдемортом. Ну, последней перед тем, как он был безжалостно убит Тёмным Лордом. — Его взгляд неуверенно метнулся к тёмной фигуре Волдеморта.       — Ты уверен, что хочешь это сделать, Гарри? — почти прошептал Том. — Может, мне лучше войти в воспоминание?       — Нет, Том, — отрицательно покачал головой Гарри. — Это должен быть я. Я тот, кому суждено встретиться с Тёмным Лордом, помнишь?       — Он прав, Том, — тихо произнёс Волдеморт. — Именно так всё и должно быть. — Его тёмно-серые глаза задержались на лице Гарри. — Сегодня ты хорошо сыграл свою роль в этой забавной пьесе, мой дорогой. И также довольно убедительно ты сыграл роль Элиаса Блэка. Но готов ли ты к своей следующей роли, в гораздо более тёмной и опасной игре? Готов ли ты сыграть роль Регулуса Блэка перед ничего не подозревающим Тёмным Лордом?       — Я готов, — кивнул Гарри.