Fear of dying

— Пожалуйста, остановите это. Не надо. Они ведь по сути еще совсем дети. Он еще совсем ребенок. Сколько ему лет, вы знаете? А я скажу. Всего двадцать один год. Двадцать один. Чем он заслужил подобное? Прошу, позвольте мне ввести ему противоядие. — Разумеется, нет. Мне плевать, сколько ему лет. Плевать, если он сдохнет. Пока этот напыщенный индюк не выполнит все, что нужно. — Но ему совсем плохо. Вы ведь знаете, что у всех разные реакции на яды. На него он действует быстрее, чем должен. Он уже не может даже подняться на ноги. Зачем? Что этот мальчик вам сделал?! Пожалуйста. Позвольте мне немного помочь ему. — Мне все равно. Пусть хоть сейчас сдохнет. Так будет даже лучше. Все. Вали отсюда. Тебе нечего тут делать, маленькая псинка. И впредь не вваливайся в мой кабинет, когда тебе того хочется. Пошла вон отсюда! Что ж, наверное, спорить дальше крайне бессмысленно. И даже опасно. Мало ли что может сделать этот человек. *** Да. Шион с самого начала знала, что так будет. Знала, что никто не позволит ей пойти на попятную. Никто не даст ввести противоядие. Их главарю, господину Киму, необходимо добиться своего. Да и не факт, что после этого он сжалится. Вполне возможно, что эти ребята все равно обречены на смерть. По крайней мере, самый младший. Вряд ли директор компании успеет выполнить все условия за оставшиеся полтора-два дня. И что тогда? Этот мальчик, Сонджон, умрет, а Шион станет убийцей. Ее скорее всего не поймают, конечно, но сама себя она никогда не сможет простить. Как потом жить, зная, что твои руки в крови. Не совсем в крови, но все равно. Очень тяжело быть причастной к чьей-то смерти. Наверное, именно поэтому Шион решается на отчаянный шаг. Она прекрасно понимает, чем ей все это может грозить. Понимает, но отступать не намерена. Ей говорили, что не стоит привязываться к жертвам. Прежде такого ни разу не случалось. Но сейчас Шион не может позволить мужчинам совершить еще одно убийство. Самое трудное это достать противоядие, которое находится в кабинете у старшего надзирателя. Для этого приходится пожертвовать своими принципами. Будучи весьма привлекательной девушкой Шион легко удается соблазнить его. Достаточно лишь надеть юбку покороче и пару раз призывно подмигнуть. И все. Хенсан поплыл. Девушка ему улыбается, дразнится, заманивает. Никто же не запрещал им получать удовольствие. Остался последний шаг. Когда Хенсан на пару минут сбегает в туалет, Шион подливает ему в бокал наркотик. Чтобы на какое-то время вывести его из игры. Действие продлится от силы где-то час-полтора. Этого времени должно хватить. Найти вакцину оказывается довольно легко. К счастью, возле двери охраны не оказывается. Ну оно и понятно. Куда эти ребята денутся-то? Особенно теперь, когда один из них одной нагой уже находится в могиле. А без него они в любом случае никуда не пойдут. Шион знает, что ей не будут рады. Эти парни весьма не глупые, а, значит, уже должны были понять. Вряд ли они подпустят ее. Повезет еще, если не убьют на месте. Впрочем, тянуть времени нет. Вздохнув, девушка отмыкает дверь, готовясь к самому худшему. *** Правда в том, что никто из инфинит не думал, что Шион вернется после того, что натворила. Никто не ожидал, что она посмеет снова заявиться. — Что ты тут делаешь, мелкая сучка?! — глаза главного танцора расширяются, и он соскакивает с кровати. — Вали на хуй отсюда! — да уж. Таких слов от Ховона никто не ожидал. — Убирайся, сука! — Ну-ка назад! — Шион знала, что так будет. Поэтому и захватила с собой средства убеждения. — Оставайся на месте. — пистолет направлен парню прямо в грудь. — Я пришла помочь. — Да что ты говоришь?! — рядом с Хоей неожиданно возникает Дону, тоже не сводя с гостьи презрительного взгляда. — Как пришла, так и уходи. Выход там, — взмах руки в сторону двери. — Если я сейчас уйду, Сонджон умрет! — кричит Шион. — И, пожалуйста, не кричите. Иначе они узнают, что я здесь. — Ты пришла без приглашения? — Менсу удивленно выглядывает из-за спины Сонеля. — Зачем? — Я хочу помочь! — снова тяжело вздохнув, медсестра опускает пистолет. — Ты уже сделала все, что могла! — снова вступает Хоя. — Больше я не подпущу тебя к нему! Пошла отсюда на хрен! — У вас нет выбора. Послушай. Можешь потом самолично застрелить меня из этого пистолета, — она кладет оружие на пол. — Но сейчас я единственный человек, который может помочь. Не обращая внимания на ненавистные взгляды, Шион приближается к макнэ, доставая шприц. Парни пугаются, но остановить не успевают. Игла вонзается в вену, несмотря на то, что слезы застилают глаза. Она плачет. От стыда и страха. Сейчас ей все равно, что будет потом. Так правильно. От удара она отлетает в сторону, но не сопротивляется. — Через пятнадцать минут температура спадет, — говорит, упрямо глядя снизу вверх. — Как только он придет в себя, вам нужно будет сразу уходить. Никто не собирается оставлять вас в живых, — резким движением вытерев глаза, Шион поднимается на ноги. — Я постараюсь вывести вас. — Зачем ты сделала это? — Сонгю неслышно подходит ближе. — Что он такого сделал? За что ты хотела его убить? — Не хотела я его убивать, — девушка присаживается на край одной из кроватей, едва сдерживаясь, чтобы снова не начать плакать. — Просто… Шесть лет назад вовремя пожара погибли все мои родственники. Был званый ужин и что-то случилось. Я не знаю. Детей отправили на улицу, — всхлипывает. — Все погибли, и нас должны были отправить в детский дом. Там меня и брата нашли эти люди. Сначала все было хорошо, а потом… Я узнала, чем они занимаются, но ничего не могла сделать, — взмахом руки она просит не перебивать. — Мой младший брат смертельно болен. Если я перестану им подчиняться, они перестанут давать ему лекарство, и он умрет. Теперь я не знаю, что будет, — все-таки Шион не выдерживает, заходясь в рыданиях. — Они приказали вколоть яд Сонджону, и я не могла сопротивляться. Но спасать брата чужой жизнью… Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому нет. Я не знаю, что они теперь сделают с Шики. Поэтому, прошу, найдите помощь. Мне уже не жить, но брат… Он ни в чем не виноват. Что ж, теперь по крайней мере все понятно. Шион такая же жертва. Жертва, которая должна ради себя и того, кого любит, творить страшные вещи. По правде говоря, Сонгю неожиданно чувствует уважение. Потому что она, зная, что ее потом ждет, все равно пришла помочь. Ведь скорее всего ее действительно убьют за это. А уйти без брата она не может. — Нужно напоить его водой, — неожиданно говорит Шион, подбегая к Сонджону и склоняясь над ним. — Скоро все пройдет. Хоя отталкивает девушку в сторону, тоже наклоняясь к бледному лицу. Температура, похоже, и правда постепенно спадает. Холодный пот перестает течь, и дыхание выравнивается. Кажется, скоро он должен прийти в себя. Несмотря на монолог Шион, он все равно ненавидит ее. Да. Она сделала это, потому что не было выбора. Но все равно… За Сонджона он ее никогда не простит. Не простит. Однако помощью все-таки, наверное, воспользуется. Им действительно нужно сматываться отсюда. Вряд ли их выпустят живыми и здоровыми. Черт. Наверное, все-таки три главных слова. А то мало ли. В следующий раз никто может не прийти на помощь. Хотя, конечно, помощью это трудно назвать. Сначала сама едва не убила, а теперь решила спасти. Впрочем, кто же разберет этих девчонок? — Хен? — негромкий голос заставляет танцора вздрогнуть и вынырнуть из своих невеселых мыслей. — Что произошло? Я ничего не помню. — Все хорошо, Сонджон-и, — облегченно выдохнув, Хоя обнимает младшего. — Как ты себя чувствуешь? Заслышав голос своего макнэ, оставшаяся часть инфинит отвлекается от разговора с медсестрой, окружая кровать. Что ж, кажется, на этот раз Шион их не обманула и действительно помогла. На этот раз. А значит, ей угрожает серьезная опасность. Эти парни ни за что не спустят с рук подобное. — Нормально, — Сонджон аккуратно пытается приподняться. — Можно водички? Несколько раз кивнув, Сонгю отбегает в сторону в поисках воды. По обоюдному согласию с остальными парнями лидер решил ничего не говорить младшему. Ни к чему ему знать о попытке убийства. Распереживается еще. Вряд ли ему можно сейчас слишком сильно беспокоиться. — Боже, как же ты напугал нас! — передавая стакан, бормочет старший. — Это точно, — кивает Дону. — Ты даже не представляешь, как Хоя… Ну и мы все, конечно, перепугались за тебя. — Да я сам чуть в обморок не грохнулся, когда ты разбудил меня той ночью, — Ухен отстраняет танцора в сторону и тоже обнимает макнэ. — К счастью, Шион вовремя вернулась к нам, — подает голос молчавший до сих пор Менсу. — Да, — хоть Сонель поддакивает, взгляд его остается слишком холодным. — Все только благодаря Шион. Пока парни тихонько переговариваются между собой, Шион проверяет обстановку. Около сорока минут уже точно прошло, а, значит, времени остается все меньше и меньше. Если задержаться еще минут на десять, то вряд ли получится воплотить план в жизнь. Нужно поторопиться. Пока кому-нибудь не приспичило прийти и проверить пленников. Ну, или Хенсана, который пока что не может ответить. — Ребята, нам нужно уходить, — Шион все-таки решает прервать эту милую беседу. — Нам нужно идти. Скорее. Сонджон, медленно отпивая воду, тепло улыбается на все причитания одногруппников. Если честно, с той самой ночи он мало чего помнит. Все как в тумане. Ему было очень плохо, и все события как-то размылись в памяти. Остался только страх. Бросив быстрый взгляд на главного танцора, макнэ легко улыбается. Нет. Пожалуй, что-то он все-таки помнит. Например, успокаивающий голос. И теплые руки, которые согревали его, когда становилось слишком холодно. Все это время один лишь Ховон не отходил от него ни на шаг. От этого одновременно и очень приятно, и очень страшно. Страшно, что все это может оказаться лишь выдумкой. Наверное, стоит ему все же сказать ему. Потому что в следующий раз это может закончиться не так благополучно. — Хен, я… — с трудом поднявшись на ноги, Сонджон хватает старшего за руку, собираясь прямо сейчас все обсудить. — Нам нужно торопиться! — перебивая, снова напоминает Шион. — Они наверняка скоро хватятся или меня, или Хенсана, — она окидывает замерших парней суровым взглядом, избегая смотреть только лишь на макнэ. Потому что страшно. И очень стыдно. — Хорошо, — наконец согласно кивает Сонгю. — Мы пойдем с тобой, — он быстренько хватает замершего в нерешительности Ухена и тянет его к выходу. — Не переживай, — обращается к младшему. — Шион права. Если не поторопимся сейчас, другого шанса может не представиться. Вообще-то обычно это как раз работа Ухена. Ну, утешать и подбадривать лидера. Потому что тому и так хватает проблем с макнэ-лайн, которым временами становится слишком уж тяжело. И Сонгю теряется. Он видит, как дрожат губы младшего и как трепещут его ресницы. Того и гляди расплачется. Нервы уже не к черту. Впрочем, оно и неудивительно. После всего, что произошло. — Ну ты чего, Ухен-а? — вздохнув и едва заметно улыбнувшись, Сонгю на несколько секунд притягивает вокалиста к себе. — Все будет хорошо. Сонджон-и в порядке. Правда. Пойдем со мной. Ну же. Не переживая так сильно. — Идемте же! — Шион первой выбегает наружу, стараясь поскорее добраться до выхода. Потому что времени остается очень мало.