Так уж испокон веков сложилось, что навыки конспирации в моём тщедушном наборе начинающего ассасина были не в пример слабее соломенного домика Ниф-Нифа. Можете наименовать меня неудачницей, конечно, если вам уж так принципиально. Мне, например, вообще всё равно.
Перед глазами почти-почти рябило от полумрака и собственного недосыпа. Я с претензией на безучастную незаинтересованность вздохнула. Сириус в шаге от меня не спешил распадаться на атомы, впрочем, как и преданная процессия из троих клуш за его спиной. Я сонливо поморщилась. Ладно, спокойствие познаётся в беде и постепенно, да? У меня ведь что в жизни не событие, так это сплошной триллер сквозь мясорубку стенд-апа: не опозоришься, так сдохнешь, а не сдохнешь — охуеешь. Считайте, главный слоган этих свистоплясок в формате электронного чтива. Лучше бы уже сериал какой сняли, честное слово…
Блэк, судя по всему, смиренно ждал от меня хоть чего-то. Я сперва зевнула, медленно осмотрела довольного собой Сириуса — от чего тот даже несколько растерялся — и преувеличенно вяло пробубнила:
— Ну и с чего вдруг тебя так сильно взволновал мой досуг по вечерам?
Парень недоумённо хлопнул глазами. Видимо, реакция ему показалась недостаточно бурной. Тем не менее, выражение лица моего изменилось мало. Спустя несколько секунд Блэк вновь улыбнулся и затянул в своей обычной ироничной манере:
— Как я мог пройти мимо такого вопиющего нарушения школьных правил,
mon cher ami?
Я пожала плечами без должных эмоций.
— Ну, в субботу ведь прошёл.
— Я устал закрывать глаза, знаешь, — самозабвенно возмущался гриффиндорец, — я ведь доблестный семикурсник, справедливый и честный, помнишь?
— Ага, да, очень рада за тебя. Твои флюиды справедливости всегда распространяются именно на меня?
— Предпочтительно, — покивал Блэк в ответ и хохотнул под нос. — Злостные нарушения принято пресекать на корню.
Я изогнула левую бровь, переминаясь с ноги на ногу и держа блокнот в согнутой руке. Меня мало того, что запалили, так ещё и пустым трёпом мозги парили. Я отреченно фыркнула.
— Прелесть-то какая…
Только было Сириус собрался что-то ответить, как поодаль раздалось копошение.
— Ладно, давайте вы со своим кокетством как-то хватит там, а? — вдруг нетерпеливо заголосил Поттер, подбираясь ближе. Видимо, стоять в стороне слишком долго было несоизмеримо пагубно для самооценки.
— Меня поражает твоё умение строить предложения, — между тем покачал головой Ремус. Я нахмурилась, отвлекаясь от созерцания взбудораженного бездействием Джеймса. Вот чьё появление меня действительно удивило, так это Ремуса. Было ли дело в том, что Люпин казался самым адекватным среди главных циркачей факультета? Пожалуй. И всё же, несмотря на все прилегающее к титулу старосты бравые черты характера, глупо было надеяться на то, что он обойдёт стороной явно привычные ночные похождения на голову свистнутой компании, да?
— Кокетством? — переспросил Блэк с плохо скрываемым весельем. — Джим, ты обычный разговор от кокетства отличить не можешь?
— Одна из причин, кстати, почему Лили слала его на пять сторон, — поддержала унылым поддакиванием.
— Я о том же, — согласился Сириус и покачал головой.
— Вообще-то, — с готовностью принялся распинаться Поттер. — Я тут, к вашему общему сведению, пытался напомнить для чего мы здесь.
— К нашему
общему сведению? Блеск. Ну и на кой вы здесь?
Компания разом сдулась. Все как-то неожиданно заткнулись, растеряв запал. Гриффиндорцы замялись в очевидной панике или её подобии, переглядываясь между собой с донельзя напряжёнными гримасами.
— Юджин, — вдруг начал Ремус. — Не пойми нас неправильно, но нам есть о чём поговорить с тобой.
Я сложила руки на груди.
— О чём же?
— Как минимум о том, что ты шастаешь сюда каждый вечер и ищешь информацию о крестражах, — неожиданно холодно проинформировал Сириус, впиваясь в моё так и застывшее выражение лица леденящим взглядом потемневших глаз. — Поверь, нам не составило особого труда узнать, что это такое.
— И это всё со скидкой на то, что ты новенькая, а знаешь больше нас. Ты что-то вынюхиваешь?!
Джеймс отрывисто кивнул на кирпичную стену, где минутами ранее виднелась высокая двустворчатая дверь.
Меня как током прошибло. Я вцепилась в блокнот больше прежнего и стиснула зубы, медленно выдыхая.
Просто. Замечательно. Мои потуги прийти к чему-то относительно положительному, мои косые сразу в шести местах попытки перекроить будущее, мои абсолютно альтруистичные старания хотя бы в половину убавить всё буйство надвигающегося ужаса только что треснули знаменательным звуком собственной невнимательности. Неудачница с в кой-то веке претензией на филантропию. Я ведь… только начала. Я ведь только решилась на первые шаги, начала строить планы и думать над вариациями развития событий. Конечно, была вероятность, что меня обнаружат и с мгновенной смертью репутации коронуют опасной для общества буйнопомешанной, но я куда больше опасалась Дамблдора и свиты его неравнодушных до чужих жизней тараканов! Не школьников с шилом в заднице! Я почувствовала, как до крови закусываю нижнюю губу и неосознанно морщусь. Боже, блять, что делать? Делать то что?! Как у меня вообще хватило мозгов решиться на действия, не подкреплённые ничем, кроме хотелок и скулежа совести? Счастливчик. Хуманизация четырёхлистного клевера. Лепрекон, етить его, целый.
— Юджин? — робко позвал доселе молчавший Питер. В его голосе читалось беспокойство и неподдельная паника. Я, чудом не дрогнув, пространно уставилась на бледное лицо Петтигрю. — Это правда?
Меня хватило лишь на неопределённый вялый кивок.
— Ты будешь говорить или продолжишь как дура ломать комедию незаинтересованности? — рявкнул Джеймс, делая резкий шаг вперёд. Я отшатнулась непроизвольно. В карих глазах металось нетерпение, а голос сочился неприкрытой злостью. — Ты либо, блять, говоришь, либо…
— Либо что, Джим? — оборвал требовательный спич ярости Блэк. Поттер обернулся к другу со сжатыми кулаками и с явным намерением продолжить пестрящий красотой речевых оборотов разговор. — Может, угомонишься?
Джеймс качнул головой, закатывая глаза.
Неожиданность гневных выпадов со стороны выбила меня из колеи окончательно. Меня мало того, что явно подозревали в чём-то там надуманном, с очевидным флёром злыдня, так ещё и накатившая истерика Джеймса нашла свой выход именно по мою душу. Блестяще. Симулятор «почувствуй себя Северусом Снейпом» — незабываемый аттракцион эмоций для вас и вашего шаткого ментального фона.
— На твоём месте было бы неплохо сказать хоть что-то, — обратился ко мне Блэк. — Ты ведь понимаешь, что тебе придётся это сделать.
Я вымученно вздохнула.
— Прямо здесь?
— Предпочтёшь отойти за угол? — съездил очевидным ехидством по ушам Джеймс.
— Если бы дело касалось моих предпочтений, я бы выбрала исчезнуть. Но всем, вроде как, похуй, да? — компания ответила мне гнетущим игнором, — да.
— Оттягиваешь время? — фыркнул Джеймс. — Бесполезно, кстати.
— Слушай, у тебя какие-то проблемы? С головой, может? — рявкнула я гневно, хмуря брови и делая неосознанный шаг ближе к Поттеру. — Не знаю, Джеймс, давай хотя бы причину придумаешь для своего гадского поведения?
Гриффиндорец скривился в отвращении.
— О, только после того, как ты прекратишь вести себя как пафосная дура и начнёшь говорить, а не разводить клоунаду!
Я схватилась за переносицу, сдерживаясь, чтобы не вцепиться в шею Поттера.
— А с чего ты так уверен что я начну говорить правду?
— Я заставлю тебя это сделать, так или иначе.
— О, и как же? Подвесишь вверх ногами где-то возле дерева, дашь мне уебанскую кличку и пригрозишь стянуть с меня штаны?
На мгновенье по ушам ударила оглушительная тишина. На лице однокурсника расползалась злость вперемешку с откровенным недоумением.
— Откуда ты?..
— Если вы продолжите орать, — вмешался Ремус настойчивым шёпотом. — То долго мы здесь не простоим.
Сириус поддержал кивком.
— Я бы, конечно, не прочь послушать продолжение этого спектакля, но Рем прав. Замолкайте и давайте найдём более укромное место для разговора.
— О, хочешь устроить интим? — недовольно пробубнила я, доведённая до ручки. Грёбаный, сука, Поттер со своими истериками.
— Заманчиво, но не в такой большой компании. Я парень приличный, если что, — ответил Блэк, вдруг уставившись мне за спину. — Ты… кхм, можешь призвать эту дверь снова?
Я пожала плечами, лишённая вского желания исполнять пожелания со стороны.
— Джонс, ты раздражаешь меня всё больше, — делано елейно прошептал Поттер, отчего мои губы сами собой искривились в усмешке.
— Это должно меня как-то взволновать или что?
— Юджин, — с завидным спокойствием напомнил о себе Блэк. — Дверь.
Я усилием хорошего воспитания подавила намерения гневно харкнуть всем в лицо поочерёдно.
Нетвёрдым шагом подошла к стене. Взгляд упёрся в кирпичи, в голове металось артериальное торнадо злости с глухими отголосками паники. Воплощение комнаты в общежитии. Первое, что пришло в голову. К счастью, долго ждать не пришлось. Дверь вновь проявила свои очертания, а назойливые восхищённо-заинтересованные шепотки за спиной продолжали выбешивать своим присутствием.
Не оборачиваясь, вошла в помещение, отбрасывая насточертевший рюкзак в сторону и, чуть было о него же не споткнувшись, со всем существующим во мне неудовольствием плюхнулась на кровать.
Дверь весьма быстро захлопнулась путём суматошной возни Мародёров. Под моим тяжёлым как распад Советского Союза взглядом никто из незваных варваров даже не удосужился скопытиться. Наглые за отсутствием наличия чувства такта узурпаторы прошествовали в очаги моей памяти с тошнотворной заинтересованностью.
— Юджин, — робко начал Питер, остановившись возле шкафа с налепленными на него фото. — А это что за место?..
Я сквозь плотно сжатые зубы прорычала:
— Место, где твоим придурошным друзьям не рады.
Джеймс закатил глаза. Сириус присел рядом, наблюдая за моей пассивной враждебностью с непринуждённым любопытством.
— Джонс, у тебя скоро из ушей дым повалит от столь бурной мозговой деятельности, не напрягайся так, — посоветовал Сириус донельзя доброжелательно.
— Ещё один такой участливый совет, и ты, мой небезразличный до чужой мозговой деятельности друг, рискуешь напороться на кулак, — я обернулась к близь сидящему Сириусу чуть ли не со скрипом позвонков. Улыбка отказывала в просьбе натянуться на моё гневное амплуа, поэтому обрадовать собеседника я соизволила лишь подрагивающим нижним веком на правом глазу.
— Почти убедительно, — покивал даже не изменившийся в лице Блэк. — Твои попытки в иронию такие… очаровательные.
— Попытки в иронию? — я вскинула брови. — Я только что вежливо воздержалась от того, чтобы послать тебя нахуй.
Ремус присел на скрипнувший стул у окна, скрестив руки на груди и напряжённо осматривая весь шик представшей перед глазами комнаты. Соглашусь, шика было мало, но и не агрессорам вроде них меня осуждать. Н-да. Надо было что-то другое сгенерировать, сарай там какой. Чувствую себя так, будто на мой юбилей десятилетия в двушку-коммуналку без предупреждения ввалились одноклассники, честное слово. Вот чем больше думаю об этой ситуации цирковых мотивов, тем чаще вопрос напрашивается: когда я свернула не туда? Я вообще сворачивала? Тут кто-нибудь хоть скажет? Что я делаю, а? Играю в жизнь? Если да, то всё однозначно плохо: с этим-то в своё время даже Иисус не справился.
Я с видом трижды увядшей петрушки уставилась на то, как Джеймс вальяжно умостился на кровати Камиллы, а Питер, чуть помедлив, присел поблизости. Поттер натужно хохотнул.
— О, ну хватит так пырить, Джонс, а то выглядит так, словно ты меня убить готова.
— Словно? — мрачно-вопросительно прогудела я.
— Серьёзно, чего ты так враждебно настроена? — с паскудно приязненной улыбкой пропел Джеймс.
— Давай без этого напускного дружелюбия, Джим. Такие жалкие попытки в благосклонность вкупе с твоей личиной вот вообще не в кассу.
— Демонизируешь меня?
— Вижу насквозь.
— Мило.
— А чего ты ожидал? — я вылупилась на Поттера с высохшими и от того, скорее всего, красными глазами. — Несколько минут назад ты истерил, обвиняя меня в каких-то догадках, а теперь строишь само очарование. Я должна упасть ниц?
Парень растянул предвкушающую усмешку на пол лица, поправил круглые очки и процедил:
— А тебе нравится ходить по охуенно тонкому льду, да?
— Нет. Я просто высмеиваю твою позицию.
— Позицию?
— Ага. «Я Дартаньян, а все пидорасы» называется.
Внутренне я уже приготовилась огребать по барабанным перепонкам, однако тихий зритель и по совместительству профессиональный сглаживатель особо острых углов в лице Ремуса проговорил:
— Давайте заканчивать с агрессией и поговорим нормально. Уверен, вы умеете.
Джеймс сжал челюсти. Люпин не удостоил немое неудовольствие четырёхглазого вниманием и обратился ко мне:
— Юджин. Я же верно понимаю, ты не собираешься отрицать того, что ты разыскивала информацию про крестражи и преследуешь свои цели?
— Не собираюсь… или собираюсь. Я ещё не решила.
— Откуда ты вообще узнала про крестражи? — спросил Сириус, хмуро вглядываясь в моё лицо. — Кто ты вообще такая и что за мотивы?
— Встречный вопрос. Откуда
вы про крестражи вынюхали?
— Брось, нет ничего, чего мы бы не могли найти.
Я хмыкнула.
— Ага, то-то вы расположение Выручай-Комнаты не знали. Видать, исключительно из большой осведомлённости.
Сириус вздохнул.
— Ты редкостная язва, знала?
— Выручай-Комнату? Это место так называется? — спросил Петтигрю с живым интересом.
Кивок получился тяжёлым.
— Я узнал что ты ищешь информацию про крестражи когда мы с тобой сидели в библиотеке, — вдруг произнёс Люпин. Я изумлённо проморгалась. — У меня… хорошее зрение. Ты выписывала всякую не особо интересную информацию и, насколько я понял, ничего особо конкретного не искала, а потом я заметил в углу страницы твоего блокнота незнакомый термин без пояснения. Это были крестражи. Ты начала рыться в учебниках с явными намерениями, однако так и не сказала что конкретно ищешь, поэтому… прошу меня простить, но я был заинтригован.
Ремус опустил взгляд в пол, стыдливо хмурясь. Я подавила нервный смешок. Праздное любопытство превращает людей в ищеек.
— Так понимаю, уважением к приватности вы никогда особо не располагали, да? Блестящая наблюдательность. Но ты ведь… ты ведь не нашёл информации про крестражи, так?
В горле пересохло. Голос охрип. Я судорожно разжимала и сжимала пальцы в кулак.
— Нашёл, — самодовольно сообщил Блэк. Я вздрогнула и против воли обернулась к нему. Сириус усмехнулся. — У нашего титулованного старостой друга есть весьма соблазнительные привилегии.
Люпин поморщился, словно его в корне не устраивал собственный поступок. На бледном лице залегла тень, отчего шрам стал ещё заметнее.
— У меня есть доступ к запретной секции, если ты об этом.
— Но даже там не нашлось много информации, — подхватил Поттер с кривым оскалом, издали походящим на ухмылку, — это задало ещё больше вопросов.
— Мы перерыли не один десяток книг, прежде чем найти то, что искали. Материальный объект, в котором волшебник прячет часть своей души во имя бессмертия, — едва слышимо продолжил оборотень. — Тёмная магия.
Питер выдохнул, напряжённо заламывая светлые брови и смотря на меня взглядом, переполненным страха, удивления и смятения.
— Юджин, — прошептал он ошеломленно. — Только не говори, что ты…
— У меня нет крестражей, — прервала я догадки местных особо увлечённых методами дедукции персон. — И не будет. Я не настолько могущественная волшебница и, если честно, жить вечно не собираюсь.
— Тогда в чём дело? — взбудораженно воскликнул Поттер. — На кой хрен тебе эта магия?! Ты появляешься из ниоткуда, знаешь о существовании этой комнаты, ищешь информацию про самый тёмный из артефактов… для чего? Как ты вообще об этом узнала?!
— Ваш Пансион напрягает меня всё больше, — вдобавок хохотнул Сириус. — Страшно представить, чем вы занимаетесь на досуге по вечерам.
Я закатила глаза.
— Не увлекайся причинно-следственными. Всё, чем мы занимаемся по вечерам — это безобидность в самом чистом её проявлении.
… исключая вечерние тренировки с Мэттом, конечно.
— Объясни тогда нормально! — гаркнул Поттер. Я прикрыла глаза, чувствуя, как призрачное нечто, удерживающее меня от праведных криков, успешно несётся в щавель. — Ты только и делаешь, что отпираешься и скакиваешь с темы!
— Какого хера я вообще это делать должна, а? — вспылила я в ответ, повысив голос и вздрагивая всем телом. — Хватит видеть во мне вселенское зло и лезть не в своё дело. Придумывайте теории заговоров и верьте в них подальше от меня, если вам уж настолько скучно живётся!
От раздражения и своевременного всплеска злости ладони едва ощутимо затрясло. Я сжала руки в кулаки, медленно разжимая после. В ушах пульсировало как после самых извращенных нормативов, а чувствовала себя я как минимум перенервничавшим пенсионером. Господи, блять, когда я настолько сильно ударилась в старость, что теперь без скачков давления и поскандалить не могу? В этом мире вообще имеется какое-то там, не знаю, МСпЗП — Массовое Сообщество по Защите Попаданцев? Если да, то могли бы ради приличия и успокоительного мне подогнать, ну, или хотя бы барбовала.
Я уставилась в потолок, стараясь хоть как-то усмирить весь ассортимент ментальных неурядиц. Все четверо Мародёров смотрели на меня настороженно-выжидающе. Сгорбившись, опёрлась локтями о колени и уронила лоб на ладони. Голову прошибло болью, ростками сомнений и тревожностью. Во рту пересохло, тело ощутимо трясло, а в горле застрял ком. Я рвано выдохнула.
— Волдеморт, — прошептала я пересохшими губами. Лёгкие словно сжало в тиски колючими проволоками.
— Волдеморт? — ошарашенно переспросил Джеймс. — Какое ты имеешь к нему отношение?
Сиплый хохот сорвался с губ надрывно и быстрее, чем я успела это понять.
— Никаких отношений к нему иметь не хочу, Бэмби.
— Бэмби? — замялся непонятливо Поттер.
— Забей, — я лениво махнула ладонью в его сторону. — Мультик такой есть на основе романа Феликса Зальтена. Про оленёнка Бэмби.
Я мысленно отсчитывала секунды до полнейшей ликвидации нервных клеток Мародёров. Терять было нечего. Мой-то сарай уже давно не горел, так — пеплом по ветру развевался. Раз. Два. Три.
— И какое это отношение имеет ко мне? — губы Джеймса дрогнули в напряжённой улыбке.
— Погоди, Джим, — встрял Сириус, кажется, совсем не оценивший отсылки на амплуа Поттера. — Волдеморт?
— Ага, негативный мужик такой, в войнушку тут играет, если вы не заметили.
— Заметили, — фыркнул Блэк. — Уже как семь лет замечаем.
— Юджин, объясни, — мрачно потребовал Люпин.
Я вздрогнула от столь резонирующей интонации и переполошено развела руками.
— Да крестражи Володя свои пораскидал по углам, крестражи!
— А… зачем ты их ищешь? — робко уточнил Питер.
— Потому что дура! — гаркнула я, отчего Петтигрю поспешно отвёл взгляд. — Потому что он не сдохнет, пока существуют эти крестражи поганые, потому что всё пойдёт по пизде, если не начать действовать уже сейчас!
Джеймс вскинул брови.
— Так ты типа… из министерства? Мракоборец?
— Чего? — я поморщилась. — Нет, конечно.
— Откуда ты узнала про крестражи?
— Вас это касается? — я рыкнула, вполоборота обращая взор на Сириуса.
— Юджин, — настойчиво повторил Блэк. — Откуда?
— Считайте, ясновидящая. Будущее вижу.
Интуиция в слезах предчувствовала картину того, как я сама копаю себе могилу.
— И ты решила спасать мир? — Джеймс усмехнулся нервно.
— Мир? — я словно впервые осознала всю весомость одного единственного слова. Мир. Я из каких-то благих начинаний собралась взваливать на себя такую ответственность. В одиночку. Какая же дура! Взгляд забегал по помещению. — Нет, я… попыталась сделать хоть что-то, я…
— А теперь заново, — раздался голос Ремуса сквозь гвалт собственных мыслей. — Юджин, посмотри на меня. Юджин!
Я дёргано повела головой.
— Что?
— Снова.
— Блять, — прошептала под нос. — Есть события, которые повлекут за собой череду других и все они одинаково паршивые. Все они произойдут по вине Володи.
— Уже происходят, — продолжил Сириус. — Пожиратели смерти, убийства магглорожденных…
— Нет, — горько хохотнула я. — То что вы видите сейчас, ещё цветочки.
— Так расскажи нам! — Джеймс требовательно ткнул в меня пальцем.
— Что рассказать? Ваше будущее?! Ты вообще понимаешь о чём просишь?
— Вполне!
— О, ну блеск теперь! — я натянула на лицо ироничный оскал. — Ты умрёшь в октябре восемьдесят первого года вместе с Лили, выживет только ваш сын! — по ушам лязгнула тяжёлая тишина, а я, распаляясь паникой, продолжила: — Сириус загремит в Азкабан из-за предательства Питера, а Ремус будет полжизни страдать, не зная всей правды! И всё из-за Володи! Из-за наличия крестражей! Потому что… потом… — я сбивчиво задышала, — он возродиться! Он точно так же должен будет умереть в восемьдесят первом для того, чтобы воскреснуть в девяносто пятом году в новом теле! И знаете, чем он займётся? Начнёт Вторую магическую войну, одержимый убийством Гарри!
— Что? — только и смог выдавить Поттер.
Глаза Петтигрю наполнились ужасом. Люпин неверяще уставился куда-то сквозь меня, а Блэк глухо переспросил:
— Гарри?
Я повела плечом.
— Сын Джеймса и Лили. Твой крестник.
— Ты правда… ясновидящая?
На пропитанный страхом вопрос Питера я лишь отвесила тяжёлый кивок. Поттер хрустнул пальцами, проговаривая:
— Ты пудришь нам мозги, так?
— Доказывать я вам ничего не собираюсь. Верить или нет — ваше дело.
— Что ты намереваешься делать дальше? — бесцветно прошептал Люпин.
— Искать диадему, — пожала плечами. — Потом уничтожить её. И… многие другие.
— Например? — нетерпеливо взъелся Джеймс.
— Например дневник Волдеморта, Чаша Пенелопы Хаффлпафф… мне все перечислить?
Джеймс закатил глаза.
— Ещё скажи, что Тайная комната реальна…
Я кивнула.
— Это же сказка для сопливых первокурсников, Джонс, — гоготнул Сириус, но, наблюдая мой каменный жбан, протянул с какой-то совершенно внезапной интригой: — или нет?.. Слушай, а Леруа помогает тебе в этом?
Я сглотнула. Взгляд непроизвольно сбился и я смятенно уставилась на преисполненное немого шока лицо Блэка. Серые глаза казались стеклянными, губы сжались в тонкую линию.
Ага, помогает. Да я по мнению Камиллы теперь Сусанин целый, только губить не поляков собралась, а всю магическую и не очень Британию.
— Нет.
— Нет?
— Нет, понятно? Она отказалась от участия в этом. Мы… поругались, наверное, — хохотнула я натужно, — поругались…
Мы поругались. Из-за моих наполеоновских планов, стандартной для какого-то хиппи веры в мир во всём мире, не к месту уверенности в себе и действия от простого «почему бы и нет».
Мы поругались. И я больше не могла в этом её винить.
— Ты собралась действовать… одна? Или же по плану пансиона?
— Они не в курсе. Теперь я не уверена, что у меня был хоть какой-то план.
Я прикусила ноготь на большом пальце, угрюмо уставившись себе под ноги.
— Значит будет.
Поттер уверенно приосанился. Я подняла на него потрясённый взгляд.
— Не знаю как вы, а я подохнуть молодым не хочу.
Блэк поддержал смешком:
— Да я составлять компанию дементорам где-то на отшибе тоже не горю желанием, знаешь.
— Я не хочу… предавать вас, — в ступоре шептал Петтигрю. — Я бы никогда не стал… как? Зачем?
В глазах Питера застыл ужас. Он сгорбился, яростно мотая головой из головы в сторону. Я почувствовала стыд и обиду за собственные сказанные слова. Это был Питер. Питер, которого успела узнать я. Неуверенный, вечно о чём-то переживающий парень с несколько свистнутыми друзьями, но не предатель. Что же могло такое произойти с ним в каноне? И произойдёт ли здесь?
— Пит, — начала я тихо. — Будущее на то и будущее, что есть миллиард вариантов его развития. Будь оно неизменным, я бы не стала как дура шастать по Хогвартсу в поиске крестражей.
— Всё хорошо, Хвост, — Люпин ободрительно кивнул. — Я верю тебе. Мы сами в ответе за свои поступки и можем их трижды обдумать прежде чем совершить, да?
— Д-да, простите, я…
Питер шмыгнул носом. Ну вот, сентиментальное звено уже поплыло.
— Конечно, нельзя исключать тот факт, что она нам пиздит, — расценил Джеймс. — Но как складно! Я и Лили…
Под мечтательный тон местного скептика меня почти пробило на истерику. Что я вообще делаю, а? Рассказываю треклятым выдуманным персонажам их треклятое выдуманное будущее.
— Я могу идти?
Гриффиндорцы уставились на меня одинаково потерянными взглядами.
— А где гарантия, что ты нам не врёшь?
Я насмешливо скривилась. Джеймс выжидающе хмыкнул.
— Прости, что? Гарантия? Погоди, может я что-то не понимаю, но это
вы заставили меня составлять вам компанию и насильно трепаться о том, чего вы знать не должны. Так с чего вдруг это
я должна давать вам какую-то гарантию? Мне, признаться, от души начхать, поверите вы мне или нет. Справлюсь с вами или без вас.
— Сколько ты знаешь? — спросил Ремус.
— Достаточно для того, чтобы вы назвали меня шизофреничкой. На этом всё, надеюсь? — я в нетерпении и откровенно накипевшем раздражении вскочила с кровати. — Надеюсь, да. Буду признательна, если не станете отпускать слухи и подвергать мою адекватность сомнению. Гудбай, оревуар, адьос.
Я подобрала с пола рюкзак и, не оборачиваясь, поспешила прочь из комнаты. Вагон нейронных процессов с трудом перерабатывал итоги произошедшей ситуации. Я знала, что Мародёры не оставят это просто так. Знала, что они явно не будут сидеть без дела, но мне в кой-то веке было откровенно плевать. Я не знала чем всё обернётся в дальнейшем и, пожалуй, это и было главной причиной моего позорного побега подальше от четвёрки губительно любознательных гриффиндорцев и заодно от осознания собственной ответственности перед… всем миром, как оказалось.
***
Следующие две с половиной недели прошли быстрее, чем я могла предположить. Первые семь дней — в метаниях между идейностями наилучших исходов, стагнации и в безутешно мрачных настроениях. Радовала, что инертно, меня лишь местная еда, изредка самовнушение, заработанная на трансфигурации репутация и общение с Алисой. Последующий остаток дней — в умиротворении и абсолютной связи со спутником похуизма. Я наконец соизволила ответить на письмо Макса, предварительно растрогано пошмыгав сопливым носом на взволнованное «не сдохни и питайся нормально.» Наваждение тревоги и мутного недоумевания своевременно покинуло меня. Я решила дать себе время на то, чтобы планировка последующих шагов смогла возникнуть не от нехуй делать, а чётко по проработанной схеме. С диадемой я временила. Стоило ли продолжать искать именно её или нужно было переключиться на что-то другое? Я не знала, но и терять время впустую было бы глупо, в чём призналась Максу. Я рассказала о произошедшем: о том, что попалила свои знания перед канонными героями, о том, что вознамерилась стать гвоздём камикадзе-программы, возможно, даже не сдохнуть и действительно изменить события к лучшему. Ответного письма я так и не получила. То ли Гордеев разочаровался и поспешно сжигал письмо в камине вместе с остатком моего имущества, то ли они украли Эридан в своё неблагородное общажное рабство. А я там была, знаю о чём говорю, с этими лешими подобный вариант развития событий вполне возможен.
Мародёры благополучно не отсвечивали заинтересованностью, даже если она в запасе их экстремального идиотизма и имелась. Казалось, они чего-то выжидали. Может того, что я что-то да отчебучу, а они прибегут в разгар спектакля, тыкая в меня указательными пальцами поочерёдно, да приговаривая: «тронутая балдой, на лоботомию!» Но этого не происходило. Ничего не происходило. Будни были слишком спокойными, размеренными и позитивно-волшебными, что в моменты осознания происходящего напрягало особенно сильно. Жизнь обычно предпочитала катиться своим миролюбивым чередом в сторонке от меня. Собственно, поэтому я до сих пор и являю собой живое воплощение неловкости, неудачливости и безвозмездной добродетели. Последний фактик, так, непринципиально, но на будущее; вдруг памятник воздвигнуть захотите.
Эртон перестал вызывать во мне мандраж и благополучно вызывал только лишь отвращение. Вниманием он меня не обделял, что, конечно, было прискорбно, но терпимо. Всё ж таки, лосниться знаниями-умениями было приятно, пусть для этого и приходилось игнорировать наличие мерзкого типа прямо по курсу. Беспалочковую магию мы тренировали ещё два занятия, после чего Энтони перешёл на тему Патронуса, но важно при этом наказал продолжать тренировать беспалочковую магию. Я особой скоростью схватывания материала никогда не отличалась, а поэтому без притязаний на одарённость выбить из рук Сириуса палочку у меня вышло только к третьему занятию, с условием потного усердия.
Я взглядом исподлобья пырила по строчкам Ежедневного Пророка возле наполненной овсяной кашей тарелки.
— Ух, какой взгляд грозный, Джин! — звонко рассмеялась сидящая по левую руку от меня Алиса. — Газетка вспыхнет сейчас.
Очередное убийство магглорожденной. На сей раз жертвой пала Леона Нокс — тридцатилетняя официантка обычной маггловской закусочной, которая, вероятно, и натворить ничего не успела. Родиться магглорожденной, разве что, что по штопанной логике не менее штопанного Волдеморта было преступлением против природы или его собственных надуманных законов бытия. Я презрительно фыркнула. Ладони непроизвольно сжались в кулаки.
Министерство делает всё возможное… бла-бла… защита предоставлена. Лживые лопухи, которые за все семь лет соизволили сообщить лишь о нескольких смертях в лице магглорожденных, в то время как их уничтожали пачками.
Я отбросила газету на скамью, яростными дёргаными движениями против часовой стрелки помешивая ягоды в каше. Алиса отчего-то встрепенулась, а сидящая справа Лили перепуганно воскликнула:
— Сохрани и спаси!
Лениво повернулась, взглянув на Эванс. Девушка разъярённо отшвырнула от веснушчатого лица огромного паука-обманку. Игрушечный многолапый глазастик отлетел от её кулака, впечатавшись в нос Джеймса для того, чтобы рикошетом совершить сальтуху и приземлиться аккурат мне в тарелку. Хлопья овсянки с готовностью разлетелись в диапазон моего хлебала. Казалось, мир остановился; но нет, блять, это просто мне глаз залепило! Я убито пробухтела:
— Сохрани и соси, Поттер.
И салфеткой припечатала прямо к лицу. Господи, блять, да за что? Да сколько можно в конце-то концов? Медленно избавляясь от каши вдоль апатично-отречённого лица и наслаждаясь повисшей тишиной, чувствовала себя как минимум Геной Букиным — то есть человеком трижды невезучим и четырежды проклятым.
По слуху резанул неудержимый гогот Шпроттера. Я угрюмо скривилась. Н-да. И где там моя спокойная жизнь? Скучаю по ней, кстати говоря, как уральцы по телебашне.
— Юджин, прости пожалуйста! — залепетала виновато Лили. Бьющийся в припадке комедии Джеймс кряхтел между строк. — Я не знаю как так вышло!
— Всё нормально, — заверила я досадливо под неудержимое фоновое гарканье.
Эванс принялась рассыпаться озлобленными речами в адрес кого-то особо четырёхглазого и при этом особо отбитого. Я проследила за тем, как молниеносно меняется настроение Джеймса и гаденько усмехнулась. Ха-ах, это ли не месть, нашедшая себя без моего вмешательства? Очаровательно.
Своевременно отвлекшись от ругани Лили и виноватого скулежа Джеймса, вновь уставилась в тарелку с кашей. На прошлом занятии по ЗоТИ Эртон провёл устный опрос для того, чтобы выяснить, какой процент семикурсников умеет призывать патронуса. А я в этот располагающий навыком семьдесят один процент, очевидно, не входила даже краем пятки. Пока что. Рухнула, к сожалению, балластом в собственных глазах. И ведь — ар-гр-х! — с боевой магией у меня всё в порядке. Эта та стезя, в которой я делала хоть какие-то успехи; та стезя, которая держала мою самооценку на честном слове и доброй воле со дня начала моих тренировок и до сих пор. Но ёбанный, прошу прощения, патронус!
Я принялась массировать виски.
— Женя, да в чём дело-то?! — взревел Макс. — Неужели так сложно вспомнить хоть какое-то положительное воспоминание, твою-то мать?! Мы полтора месяца возимся с этим Патронусом, блять! Безуспешно!
Мужчина покачал головой с самым легкочитаемым разочарованием. Я молчаливо вскинула брови и поджала губы, отворачиваясь. К затылку липли стянутые в растрёпанный хвост волосы, испачканные после длительных падений ладони зудели и едва заметно дрожали, а локоть саднило после попытки в рукопашку с Мэттью. Я проиграла. Прислонившись спиной к коре дерева, медленно сползла и осела на блеклую, выгоревшую знойными лучами траву. У Гордеева откровенно начинали сдавать нервы. То ли дело было в том, что он до моего непосредственного попадания априори никого ничему не обучал, то ли я действительно была худшим вариантом первого ученика.
Я пыталась. Всё время. Я думала обо всём, что можно было отнести в битую и криво склеенную копилку хороших воспоминаний: о день рождении, на которое нам с Никой подарили кота, о первой самостоятельной поездке на море с Никой, о наших ночных просмотрах тупых комедий, о том, как мы решили встретить рассвет на крыше… о том, что почти каждое моё хорошее воспоминание статично было связано с сестрой. И это, наверное, тот самый отвратительно парадоксальный фактор — то, что всегда воспринималось мною за счастье, теперь отдавало тоской, болью и паникой.
***
Лунный свет стелился искажёнными тусклыми линиями по всему периметру круглого помещения. Взгляд упёрся ровно вперёд: в высокие витражные окна, за которыми виднелось далёкое безоблачное небо с россыпью мерцающих звёзд на иссиня-чёрном полотне. Реально очень… занимательные картины предстают. Я криво усмехнулась, пятернёй зачёсывая волны отросших блондинистых волос.
Я крутила в руке волшебную палочку, локтём опираясь о согнутое колено. Тишина в Хогвартсе — явление редкое, подчёркнуто ночное. Не то чтобы я планировала заделаться регулярным нарушителем порядка, просто… ну, нужно мне, понимаете? Чьё-то постоянное присутствие угнетало. А это подобие окольных поползновений в три колена до туалета Плаксы Миртл на третий этаж вполне себе можно счесть за бон вояж в своё удовольствие. При этом шугаясь каждой криво дрожащей тени. Да. Полный вояж.
Мне просто нужно было побыть одной, когда единственный звук — это шум разбивающихся о раковины редких капель за спиной. Глупо будет отрицать, но звоночек паранойи моментами протяжно скулил. Я ждала того, что Мародёры как-то проявят себя. Распылят в социум парфюм сплетен о моём скудоумии, напомнят о разговоре, распиздят во все колокола Хогвартса о том, что я вижу будущее. Но ничего из этого не происходило. Они существовали в предельно-напрягающей близости и вместе с тем кружили бездействием по периметру моей будничности. И, наверное, это было к лучшему. Драить с уксусом только так рухнувшую от чужих махинаций репутацию хотелось меньше всего.
Телега собственных решений по спасению мира телепалась вслед за мной в ожидании того, что тяжести поубавится. Я почти рассмеялась. Получается, типа, это мой Святой Грааль и Ковчег Завета в одном флаконе?
Я плотнее укуталась в школьную мантию поверх вязаного фиолетового пуловера, выпрямляя затёкшие ноги. По пути до туалета я споткнулась о ступеньку и теперь на чёрных лоферах красовалась едва заметная царапина. Не помешало бы прикупить какую-то книгу по бытовой магии. Там же найдётся заклинание от царапин на обуви, да?..
Палочка в ладони дрогнула. Я перехватила её поудобнее, пространно уставившись перед собой. В голове пронеслось веретено воспоминаний: вот, я с Вероникой подбрасываю навстречу жаркому ветру тетради за девятый класс, вот впервые прыгаю с тарзанки прямо с моста, пока перед глазами простилается гладь чистого озера; с губ слетает счастливый вопль, по обонянию ударяет запах водоёма и… лета. Слабо улыбаюсь, а перед глазами — Вероника и сосед Костя мешают в кастрюле апероль с пивом, в следующий миг сменяясь более давним воспоминанием. Я сижу рядом с папой и сестрой, нервно пережёвывая сырный попкорн и уставившись в экран кинотеатра. Это была премьера последнего фильма о Гарри Поттере. Я тихо прошептала:
— Экспекто патронум…
С палочки сорвался слабый одинокий огонёк белоснежного цвета, блестящими крупицами растворившийся в полумраке. Я удивлённо проморгалась, с замиранием сердца улыбаясь. У меня… начинает получаться? Если да, то весьма и весьма позорно.
— Оу, — раздалось сконфуженное поодаль. Я встрепенулась, резко поведя головой. — Типа, не ожидал тебя здесь встретить?
Сириус замер в нескольких шагах от меня с сигаретой между указательным и средним пальцами. Клетчатая рубашка поверх обычной белой футболки в купе с чёрными джинсами смотрелась на нём непривычно. Волосы были стянуты в небрежный пучок на затылке, выбиваясь из незатейливого подобия причёски. Я вопросительно вскинула брови. Это что ещё за скейтерское амплуа?
— Страдаешь? — спросил Блэк, присаживаясь на пол рядом со мной.
— С чего ты взял?
— Ну, — замялся парень, нахмурив брови. — У тебя это…
— Что?
— Глаза на мокром месте.
Я суматошно принялась вытирать влагу под глазами, стыдливо выдыхая. По носу ударил запах табачного дыма. Сириус уставился перед собой, молчаливо думая о своём и делая затяг. У Блэка был красивый, чуть с горбинкой нос, широкая усмешка на губах и бледные впалые щёки с острыми скулами.
— Ты что тут делаешь вообще? — откликнулась дрогнувшим голосом я, задумчиво обводя его взглядом. Парень покосился на меня в ответ, медленно ухмыляясь.
— Интересуешься моей жизнью, Юджин? — Сириус ехидно рассмеялся и подмигнул, а я сомнительно скривила губы. — Просто пришёл покурить. Сюда обычно никто кроме меня не таскается. Ну, я так думал, — он пожал плечами и зашарил по карманам, выудив хорошо знакомую упаковку классического красного Винстона. — Будешь?
— Откуда у тебя маггловские сигареты? — удивилась я.
— А какими им ещё быть? Маги пока такой радостью не располагают, — сощурил глаза Блэк. — Так ты будешь?
Он раскрыл полупустую упаковку одним быстрым движением большого пальца, в пригласительном жесте подал её мне. Я неопределённо повела плечом, всё-таки протягивая ладонь к сигаретам. Курила я всего несколько раз в жизни, как правило, только лишь в ситуациях особого опьянения и паршивого настроения. Вытащив самую крайнюю, придержала средним и безымянным пальцами.
— Спасибо.
Парень обвёл меня сосредоточенным взглядом. Я повернулась к нему в ответ. В его руках блеснула металлическая зажигалка. Только я было хотела взять оную, как Сириус достал изо рта недокуренную сигарету, стряхивая пепел в раковину за спиной. Я замялась в ожидании.
Блэк вдруг медленно растянул губы в усмешке, опершись на ладонь позади и взглянув со всей своей нахальной уверенностью, кричащим предвкушением в глубине серых глаз. И взгляд этот был выжидающим. Проникновенным и отчего-то пригвоздившим к месту. За долю секунды подёрнутые пеленой ожидания глаза Блэка оказались слишком близко. И это вызывало ощущение штормящей мозг правильности. Сириус с интересом хмыкнул. В его ладони звякнула зажигалка, застыв обжигающей пламенной искрой в сантиметре от моего лица.
— Тогда сигарету в рот, Юджин, — вкрадчиво проговорил гриффиндорец с издевательскими нотками и вместе с тем очевидной серьёзностью. До диссонанса. До смятения. До желания сделать хоть что-то, чтобы он прекратил смотреть настолько выжидающе. Полыхнувший огонёк дрогнул тенью на неожиданно серьёзном лице Блэка.
Я совершенно внезапно для самой себя затаила дыхание. В голове ледяным ветром растерянности вымело все мысли и я без задних мыслей сделала то, о чём меня просили: медленно протянула сигарету к губам. Сириус проследил за движением моей руки с участливой цепкостью потемневших, подобных свинцу глаз.
— Умница, — он облизнул пересохшие губы в считанных миллиметрах от моих. Огонёк пришёлся на край сигареты. Я судорожно вздохнула, делая неправильный затяг и чудом не подавившись горьким дымом. Блэк удовлетворенно заключил: — осторожнее, сигареты тяжёлые.
И умиротворённо вернулся в прежнее положение. Взгляд забегал по всему помещению и я почувствовала гложущий ком смущения, застрявший в глотке и мешавший нормально дышать. По внезапно очнувшемуся мозгу сигналил один единственный вопрос: «А это зачем вообще?». На фоне, конечно, вопил нестройный ряд куда менее цензурных изречений, но он просто не успевал вписываться во всю череду панических обдумываний ситуации.
— Уже курила до этого? — осведомился Сириус, вдыхая сигаретный дым как ни в чём не бывало.
Выдыхая, я кое-как усмирила шквал эмоций. На вдохе глотая дым, бесстрастно проговорила:
— Курила с соседом.
— Тот парень с Рейвенкло? — предположил Блэк.
— Нет, — нахмурилась я. — Не он. Сосед до… — я задумчиво уставилась в стену перед собой. Блэк вопросительно промычал. — До жизни в пансионе.
— Мне нравится маггловский мир, — вдруг проговорил Сириус с улыбкой. — Он такой уютный, знаешь. Столько всего нового, непонятного, интересного. Это подкупает.
— Как маггла мир магии. Это работает в обе стороны.
— Да, — согласился гриффиндорец. — И всё же, добиться столького без использования магии… впечатляет, не согласна? Ты же знаешь про мотоциклы?
Голос Блэка перешёл на заговорчески-взбудораженную интонацию.
— Знаю, конечно. Велосипед с моторчиком.
— Хочу мотоцикл, — сообщил он по-детски оживлённо. — Собираюсь купить когда закончу школу.
— Хороший план, — поддержала я, стряхивая пепел в соседнюю раковину. — У меня у отца был мотоцикл. Он катал меня и сестру по очереди вокруг дома…
— Вау, — одобрительно присвистнул. — Крутой отец.
Я тоскливо улыбнулась.
— Да, крутой…
— У тебя есть сестра?
Блэк заинтересованно склонил голову к плечу.
— Да. Ника. Мы двойняшки.
— У меня тоже есть брат. Но ты, наверное, знаешь.
— Регулус, кажется, да? — состроила вид незнающего человека я. — С шестого курса слизерина.
Сириус выдохнул клубок дыма и протянул согласно:
— Ага, он.
В воздухе повисло комфортное молчание. Каждый думал о своём. Присутствие другого человека поблизости впервые за долгое время успокаивало и помогало расслабиться. Или же всё дело в сигаретах?
Спустя минут десять тишины, когда оба уже давно докурили, Блэк разразился лающим смехом.
Я взъерошила волосы на затылке и обернулась к Сириусу, запрокинувшему голову назад.
— Вспомнил как ты предложила погадать по ладошке, — пояснил он надрывно. — Знаешь, в связи с последними событиями, это особенно смешно.
Я прыснула в ответ. Моя жизнь, и вправду, тот ещё цирк.
***
— Мы в деле, — высказался Джеймс решительно. — С чего начинаем, Джонс?
Я пораженно выронила из руки перо. Перед моими глазами застыла небезызвестная четвёрка с Поттером во главе. Сириус плюхнулся рядом со мной на диван, ехидно подмигивая и что-то напевая под нос.
Питер робко помахал мне ладонью, усаживаясь в кресло. Ремус порылся в кармане мантии и осторожно опустил мне на пергамент диадему. Ту самую диадему Ровенны Рейвенкло. Я вздрогнула всем телом. Изогнутое украшение с острыми линиями драгоценных камней, по форме напоминающих крылья, под которыми резными витиеватыми буквами струился девиз Рейвенкло, а в середине — серебряная голова ворона и туловище из огромного синего камня.
Джеймс самодовольно фыркнул в ответ на мой ошарашенный ступор.
— Всё для тебя, Джонс.
Вечер в гостиной гриффиндора обещал быть интересным. И далеко не по причине домашнего задания. В полку клоунов, как оказалось, прибыло.
