***
То, что мы приехали, я поняла лишь тогда, когда из соседних купе с крикливыми причитаниями вывалились школьники. В голове до того засел образовавшийся после недавней истерики вакуум, что любое движение стоило огромных стараний; в общем-то, я искренне пыталась привести себя в состояние живого, пусть с виду и не особо доброжелательного человека. В спешке вырвав из набитого хламьём рюкзака мантию, я с едва слышимым пыхтением влезла в культурный вариант дождевика, разгладив просторные чёрные рукава на мягкой ткани. От воспоминания о покупке сего фешн-гвоздя внутри всё невольно сводило душащей жабой. Не то чтобы я упрекала магов в полном отсутствии стиля, но хотя бы ради приличия побрызжу ядом; кто ж, блять, цены такие придумывает? Возможно, тут некую роль сыграло то, что шмот мне вопреки исконно-еврейским замашкам покупали не в секонде на магический лад, а вполне себе в приличном и, как я поняла, почитаемом бутике. Но знаете, что? Оно того не стоило. С воплощением скорби по потраченным финансам на лице, я постаралась максимально незаметно прошмыгнуть в толпе, управляемая тяжестью тележки и гнетущим желанием убиться по пути. Усилием воли проигнорировав мрачный парад суицидальных мыслей, носом втянула прохладный и будто бы отрезвляющий вечерний воздух. Где-то сбоку копошился Мэттью, а Камиллы было не видать ровно так же, как и дороги — всю платформу заняли толпы отпрысков магических и не очень семей. Заунывно уставившись на полотно нависшего над головой тёмно-синего неба с россыпью мерцающих звёзд, про себя насторожилась: а как, к слову, будет происходить моё распределение? Запрут вместе с первокурсниками на скамью и по очереди заставят примерить говорящий кандибобер?.. Поёжившись, вздрогнула от требовательного вопля: — Мэттью! Юджин! За мно-о-о-о-ой! — пародией на оперное достояние взвыла Леруа, размахивая Гарри на манер факела. — Быстро! Что ж… было бы как минимум грешно не воспользоваться таким потрясающим рвением увести меня подальше от социума, поэтому я, особо не дожидаясь реакции от Миллера, принялась толкать любых неугодных на своём пути помощью телеги. Вот, полезная штука оказалась! Не удосужившись скопытиться от проклятий оскорблённых моим наглым присутствием аристократов, быстро пристроилась к шагу Камиллы и, запыхавшись, хрипло спросила: — А куда теперь-то? — К каретам, — сообщила, озираясь. Она задумчиво надула губы, громогласно ойкнув: — О, вижу! Я проследила за её взглядом. В направлении каменной тропы, прямо к самому концу, где начиналась лютая слякоть и вовсю сбрасывали лишний груз в виде золотой листвы массивные деревья, находились кареты. И, что ещё более важно, — моя челюсть чуть было не выпала — там, почти бесшумно фыркая красовались… фестралы? Я пораженно застыла на месте, сглотнув накопившуюся слюну. На меня взирали огромные, словно безжизненные белые глаза лошадей. Костлявое туловище было обтянуто чёрной, как будто бархатной кожей. Один из них медленно взмахнул огромными перепончатыми крыльями, а я, не сдержавшись, завороженно охнула. — Ты видишь их? — прошептала Камилла. — А ты? — процедила в ответ, неотрывно следя за лошадьми. — Они удивительны. Леруа, помедлив, тихо продолжила: — Я — нет. Ты… выходит, на твоих глазах кто-то умирал? Камилла неловко откашлялась. Я машинально схватилась за потрепанный временем кожаный браслет с серебряными вставками в виде волков по краям, вгрызающихся в круглую застёжку. Привычка. Каждый раз, когда волновалась, начинала крутить браслет на запястье. Открыла рот, но не ответила. Лишь глубоко, устало вздохнула. Мы ведь не в грустном ситкоме где всё строится на драме, да?.. К счастью, необходимость в разговоре отпала сразу же, ведь Мэтт, недовольно взгромоздив на первую попавшуюся карету вещи, бросил: — Долго копошиться будете? Леруа, опомнившись, заторопилась. Я метнулась следом и, когда неожиданно богатые на вес шмотки оказались в распоряжении, пожалуй, примерно вековой повозки, наша дружная компания соизволила уместиться следом. Эридан настороженно втянула голову, нервно взмахнув крыльями, отчего клетка пошатнулась. Цепкий взгляд янтарных глаз был устремлён прямо на фестралов, что сразу же сдвинулись с места. Окей, опуская тот факт, что затарахтели мы как законченные лягушонки в коробчонке… — Так, — я нервно размяла запястья. — Куда нам идти, как приедем?.. — А? — переспросила Камилла, но тут же спохватилась: — к Дамблдору, конечно. — Воу. Мы, типа, особенные? Пройдём распределение отдельно ото всех? Леруа важно закивала. — Именно. По этой причине я и поторопила вас. Нужно приехать как можно раньше, чтобы успеть до начала пира. — Неплохо, — расценил сложивший на груди — иногда думаю, что он эту позу просто запатентовал — Мэтт. — Геральд знаком с Дамблдором? — А ты удивлён? — я закатила глаза. — Брось, да они стопроцентно кореша. Мэттью спрятал нос в идентичной моей мантии, а Камилла укуталась в более поношенную версию хламиды. Она хмыкнула в высокий ворот и поддакнула: — Действительно, Мэттью, ты ожидал чего-то другого? Парень лишь неоднозначно мотнул головой. Карета между тем продолжала свой вовсю весёлый променад через лес. Штормило спустя жалкие пятнадцать минут этого средневекового яндекс-такси меня во всех прелестях морских болезней. Которыми, к слову говоря, никогда особо не страдала. Вокруг всё тряслось жалким землетрясением: разнообразные деревья, наплевав на существование понятия биома как такового, окружили нас ровными рядами вдоль вытоптанной тропы; пробивающийся сквозь листву лунный свет криво ложился на шелестящую без конца сухую траву. Чё-ё-ёрт, а как трясётся-то всё! К горлу подкатывал ком горечи. В жопу такой опыт поездки. Башка раскалывается, как фисташка о дно бутылки пива. Ох, едрить его, не блевануть бы… Когда повозка медленно и с характерным скрипом свернула направо, а затянувшееся молчание начало ездить по ушам, я ожила: — Ну, как думаете, мне рейвенкло вот вообще не светит? — по мою душу тут же обернулись две одинаково скептически искривлённые рожи. — Нет, а что? — Юджин, без обид, — начала аккуратно Леруа. — Но с твоим характером только в гриффиндор. Мэттью довольно подхватил: — С акцией на то, что чокнутых преимущественно туда и отправляют. — Извиняюсь? — нахохлилась с намёком на обиду. — Да это не камень, нелюди такие, это целый кирпич по грядкам моего огорода! Ответом мне послужил виновато-ироничный смешок Камиллы и самовлюблённая усмешка Мэттью. Вот, сейчас поняла важную вещь: плевать, куда меня отправят, главное, чтоб не вместе с этими иудами в личинах самопровозглашенных юмористов. В общем, где-то ещё через полчаса трагично заебавшего путешествия фестралы соизволили остановиться, напоследок скосив в нашу сторону блестящими белоснежными глазами. Камилла, будто очухавшись ото сна, вскочила на месте и одному Богу понятными талантами к паркуру перемахнула через хлипкую дверцу кареты. Проследив за внезапно разыгравшимся шоу, сообразила, что и самой пора бы размять успевшие задеревенеть мышцы. Хрустнув позвонками, потянулась и, зевнув, соизволила повернуть голову в сторону, откуда исходил несколько слепящий свет. И со свистом обомлела. Передо мной, словно отгородившись от мира мрачной чащобой, возвышался огромный замок. Я что есть сил задрала голову, пытаясь расправиться с долбанувшим по мозгу изумлением. Это. Было. Просто. Невероятно. Издали слышался шум прибоя; по носу врезался едкий морской воздух. Высокое ночное небо казалось ещё более далёким от осознания того, насколько поразительным оказался Хогвартс. Я насчитала порядком восьми этажей, не беря во внимание остроконечные конусные крыши с множеством светящихся окон по периметру круглых стен из тёмного кирпича. Высокие башни, казалось, были живым продолжением острых скал. Замок как бы разделился на две части, скрепленные между собой мостом, от которого меня разделяло всего несколько шагов. — Каждый раз поражаюсь, — на вдохе сказала Леруа, но тут же взволнованно добавила: — Пошлите. Нужно успеть до начала. Я принялась перебирать негнущимися ногами, чувствуя, как ветер гуляет в волосах на затылке. Чем больше я шагала, тем больше приближался парадный вход Хогвартса — огромные дубовые двери с непонятным мне узором и предшествующая им мраморная лестница, по сторонам от которой горело несколько факелов. У широкой лестницы выжидающе застыла Макгонагалл. Серьёзно?! Я в предвкушении задержала дыхание, наблюдая, как статная женщина уверенно расправляет с виду хрупкие плечи, облаченные в рукава длинного изумрудного платья с прямой юбкой. Она, приподняв голову с типичной для магов шляпой, нечитаемым взглядом проследила за тем, как мы оказываемся подле входа. С громогласным, отдающим в ушах сердцебиением я сжала ладони в кулаки. Женщина нахмурила тёмные брови, сжала и без того тонкие губы в бледную полосу, но весьма радушно, пусть и холодно проскандировала: — Добро пожаловать в школу чародейства и волшебства «Хогвартс». Леруа, видимо, просекла, что ещё чутка и меня прошибёт на потерю сознания от передоза эмоций. — Здравствуйте, профессор Макгонагалл, — скромно проговорила Камилла. — Профессор Дамблдор говорил вам о… Женщина строго сощурила серые глаза за квадратными очками, просканировав меня долгим, изучающим взглядом. В ответ на это я гордо вздёрнула подбородок, выдержав тяжёлое, несколько затянувшееся молчание. — Конечно, — наконец кивнула Минерва. — Геральд связывался с профессором и изложил ему всю ситуацию. — Значит, — Камилла неловко закусила губу. — Я могу проводить их, — она кивнула на меня и пофигистично втыкающего Мэттью, — до кабинета директора? — Безусловно, — согласилась женщина. — Более того, вам стоило бы поторопиться. Оказавшись у дверей, которые каким-то образом соизволили открыться сами по себе, я снова словила себя на мысли, что, наверняка, выгляжу как последняя деревенщина. Хорошо освещенный вестибюль пустовал, от того казался ещё более просторным. Каменные стены освещались изредка потрескивающими факелами. Три мраморные лестницы напротив, кажется, были готовы повернуть в рандомом направлении в любой момент. Или у меня паранойя?.. — Если повернуть направо по коридору, то выйдете в большой зал, — Камилла махнула ладонью в сторону, откуда виднелись слегка приоткрытые, ни чуть не уступающие в размере парадным двери. — Эта лестница, — она указала на самую внушающую, — центральная. Слева от неё дверь, ведущая в подземелья. Справа — на кухню. Но сейчас нам нужно в башню. Леруа повернула в сторону одной из лестниц, прикрикнув: — Быстрее, а то потеряетесь. Таким образом, длинная, вмиг повернувшая в противоположную от прошлой сторону лестница остановилась тогда, когда смогла упереться в каменный выступ в стене, за которым следовал узкий коридор. Рассматривая без конца переговаривающиеся картины с красочными холстами в разномастных рамах, краем глаза заметила, что Мэттью и Камилла уже успешно спешили по коридору. Чудом догнав соратников по несчастью, удачно не споткнувшись на ступеньках и не улетев до родимого подземелья бить соленья, запыхавшись выдала: — Мы к Дамблдору? — К нему самому, — эхом разлетелся ответ подруги. — Почти пришли. Коридор превратился в просторный зал так же быстро, как и начался. Огромную, в некотором смысле грозную горгулью не заметить было невозможно. За каменной статуей виднелась винтовая лестница. — Летучая шипучка, — пропищала подскочившая Камилла, попутно расправляя рукава блузки и застегивая верхнюю пуговицу. Горгулья, не заставив ждать, медленно прокрутилась вокруг своей оси. Подгоняя нас одним мановением ладони, Леруа шикнула: — давайте, пошли. Кабинет встретил нас размеренным тиканьем часов и запахом чего-то сладкого. Просторная круглая комната, судя по всему, находилась под самой крышей башни, о чем свидетельствовал теряющийся за окнами горизонт Чёрного озера. Стены увенчали картины с перешептывающимися директорами. В центре помещения находился овальный деревянный стол, неизвестным образом не рухнувший от огромного количества фолиантов и всякой, откровенно говоря, дребедени: серебряных приборов, рукописей, песочных часов в комплекте нескольких штук. Позади, смыкаясь в своеобразную арку, — книжные шкафы, на очередной полке которых скучающе храпела распределяющая шляпа. Я взволнованно оглянулась. И тут же увидела хозяина сего, конечно же, исключительно магического бедлама. — Мисс Леруа, — добродушно улыбнулся Дамблдор, проследив за нашей реакцией. Он неспешным шагом оказался у рабочего стола, сомкнув выглядывающие из рукавов пастельно-голубой мантии ладони в замок. Директор задумчиво склонил седую голову, взирая голубыми глазами, а очки-половинки съехали с переносицы. — Этот молодой человек и юная леди, судя по всему, те самые Мэттью Миллер и Юджин Джонс? Когда цепкий взгляд обратился по мою душу, я почувствовала противные мурашки вдоль шеи и кожи головы. Машинально завертев головой, как будто пытаясь сбросить противное скользкое нечто с макушки, только больше приковала к себе внимание. — Здравствуйте, — Камилла, явно нервничая, робко улыбнулась. — Да, профессор, — с запинкой согласилась. — Я Юджин Джонс. Мэтт сдержано продолжил: — Мэттью Миллер. Дамблдор, судя по всему, воспользовался невербальной магией — в следующий же момент распределяющая шляпа оказалась на поверхности стула. — Рад приветствовать вас в Хогвартсе, — улыбнулся до того приветливо, будто у него было как минимум сто внуков и каждому он покупал по киндеру. — Готовы пройти распределение? — Дамы вперёд, — как всегда слился Миллер, великодушно отступив на шаг назад. Любезный какой! Закатив глаза, от души уронила задницу на стул. О, поглядите-ка, даже не скрипнул! Растрёпанных волос в тот же миг коснулась заворчавшая подобием околоподъездных старушек шляпа. Ветхий кончик закрыл мне видимость на комнату, отчего я в предвкушении заёрзала на стуле. — Раньше обычного начали, — сонно прогундосила шляпа мне в уши. — Что ж, Женя Иванова… Какого?! Я, как громом поражённая, раскрыла варежку, но была заранее перебита: — Девчонка, конечно же, я знаю! — оскорбился кандибобер. — И… уважение! — я ойкнула, неосознанно перепугавшись. — То-то же. Ох, точно, что же тут у нас? Хочешь порассуждать или сразу вердикт? Конечно, порассуждать, вы все хотите!.. Личность ты не столь многогранная, Евгения. И всё же, у тебя прекрасная интуиция, не обделена чувством юмора, есть дух авантюризма. В достаточной мере амбициозна. Я бы могла предложить тебе Гриффиндор или Слизерин, что думаешь?.. Вот это, блин, выбор. Как из мема про синюю и красную таблеточку прямо. Так, где там, собственно, меньшее из зол? Явно не на Слизерине. Меня же гадюки сожрут! — Не исключено, — нараспев тянула шляпа, — значит… Гриффиндор! Последнее слово она выдала особенно громко, тут же сползая с моего хлебала под чутким наблюдением и довольными рукоплесканиями Дамблдора. Это он так радуется, что завербовал ещё кого-то в зоопарк карманных львёнков?.. Ладно, не буду строить из себя вселенскую грусть; всё ж таки, на Гриффиндоре меня хотя бы не сожрут поклонники чистоты крови, а ещё я не выпилюсь от резко обострившейся клаустрофобии в связи с отсутствием окон в гостинной Слизерина. За мной очередь дошла и до Мэтта. Камилла, взбудораженно хлопнув в ладони, прошептала тихое «поздравляю». Я усмехнулась в ответ, наблюдая, как Мэтт брезгливо морщится от упавшей на голову шляпы. Спустя несколько долгих секунд мучений чистоплюя, как диагноз резюмировала: — Рейвенкло! Это… это что, насмешка свыше? Да ему только на Слизерин, эу! Алло, консилиум? Тут бред какой-то. Меж тем Дамблдор оставил кандибобер в покое и, аплодируя ошалевшему Мэтту, заулыбался сквозь длинную бороду: — Примите мои поздравления. Я и Миллер обменялись сконфуженными взглядами. М-да, уж. Вот вам и анекдот: заходят как-то в бар гриффиндорец, рейвенкловец и хаффлпафец… а, ну да, у нас слизеринца нет. На этой ноте Дамблдор спешил откланяться: — Что ж, буду рад видеть вас на всеобщем праздновании, куда я и направляюсь. А теперь, извините меня… И, выпроводив нас из кабинета, в весёлом расположении духа поспешил дальше по коридору. А далее последовал превозмогающий мою усталость движ — мы направились в Большой зал. Так как отличительных галстуков и мантий у меня и Мэтта пока что не имелось, было решено отсидеть приветственный жор в том, что есть. Точнее, в обычной школьной форме, которую мы предусмотрительно нацепили ещё в поезде. Таким образом, домчавшись до зала под ручку с Мэттом и Камиллой, мы ввалились на пиршество как менты — то есть, ни разу не вовремя, но со вкусом. К счастью или сожалению, во всеобщем гомоне наших метаний в миксе с отдышкой было не слыхать и не заметить. Пока Леруа с неудовольствием подтягивала юбку и поправляла запутавшийся в волосах желтый галстук, а Миллер, не растерявшись, поспешил к столу своего факультета, я с запозданием решила последовать его примеру. О многом говорящие красно-золотые галстуки зазывающе вопящих — это они, походу, приветствовали первокурсников — гриффиндорцев стали своеобразной тряпкой для быка. То есть, меня. В спешке угнездив бренную тушу в самом начале скамьи, обрадовалась, что еду ещё не подали, а значит, я не пропустила всё самое интересное. Однако, как до меня дошло спустя несколько минут, интересным тут и не пахло. Всё-таки, несчастное распределение я сама недавним временем прошла, а наблюдать за сим со стороны оказалось действом заунывным, так что и это относительно быстро надоело. В итоге было решено залипнуть на эстетическую составляющую зала. Всё-таки, поглазеть было на что! В первую очередь я, подперев подбородок ладонью, оглядела преподавательский стол в конце помещения. За ним восседали профессора, знакомство с которыми я не застала, а на таком расстоянии рассмотреть что-то, кроме откровенно нажирающегося — во всех смыслах — Слизнорта не представлялось возможным. Вблизи расположись четыре прозрачные колбы со значком каждого факультета поочередно. Они пустовали, но не составило труда догадаться, что эти штуки являлись своеобразным калькулятором заработанных баллов. Когда-то давно слышала, что они заполняются драгоценными камнями соответствующих цветов. Выходит: изумруды, рубины, сапфиры и топазы? Жирновато, но в стиле магов. Эх. Я, конечно, понимаю, могут себе позволить, но меня аж невольно калит от такого транжирства. А вот камин у них донельзя атмосферный! Я аж выгнулась на все сто восемьдесят, рассматривая наверняка потрескивающие дрова в объятиях алого пламени на противоположной стене из светлого камня. К слову, стены по всему периметру украшали извергающие огонь статуи птиц. Интересно даже, так, для цифры, а какой у этой комнатки вообще размерчик? В таких хоромах может развиться что-то вроде клаустрофобии, только наоборот?.. А заколдованный потолок официально можно было счесть моим любимым видом за всё время пребывания в замке. Искристое, ясное ночное небо с тысячами звёзд и множеством летающих в воздухе свечей завораживало. А воск не капает?.. Пытаясь разгадать тайну магических свечей, расслышала назойливые перешептывания где-то сбоку. Недовольно отвлекшись от созерцания непревзойденных спецэффектов, словила в свой адрес сразу несколько неожиданных приветствий. — Привет! — взмахнула ладонью сидящая напротив девушка с собранными в затейливую причёску каштановыми волосами и заинтересованно распахнутыми карими глазами. — Здравствуй, — поддержала ту ещё одна гриффиндорка. Я вперилась в неё до того рентгеновскими намерениями, что от зависти чуть не подохла прямо на месте. Густые рыжие волосы ложились на хрупкие плечи, на бледном лице рассыпались невпопад веснушки, а идеальные пухлые губы растянулись в вежливой сдержанной улыбке. Вот, невольно аж стыдобно стало; они-то определённо готовились к пиру. Или, может, они магически охеренно выглядят в независимости от событий?.. Как бы заметив моё отрешенное состояние, девушка выжидающе уставилась на меня со всем существующим в ярких зелёных глазах интересом. Ох, ядрён подорожник, вот это ведьмочка! — Приветствую, — соизволила отозваться, стараясь не походить на нечесаную пони. Наверное, получалось плохо. — Мы тебя раньше не видели, — оживилась гриффиндорка напротив. — Меня Марлин Маккинон зовут, а тебя? О-о-опаньки. С губ кое-как не сорвался напряженный хихик. Вот же ж, похороните мою удачливость; желательно не параллельно со мной… очередные канонные герои! Это что за кретинизм такой? — Я Лили Эванс, — поддержала красотка. — А как твоё имя? «Коронованная лохопедра!» — хотела было воскликнуть, но вовремя прикусила язык. — Юджин Джонс, — жалко помахала ладонью. — Приятно познакомиться. — Взаимно. Так, откуда ты? В общем, эти женщины были настроены весьма решительно… — Не пойми не правильно, — Лили спохватилась. — Дело в том, что к нам в комнату доставили чьи-то вещи, хотя четвертая кровать ранее пустовала. Вот мы и подумали, не мог ли это быть твой багаж… Я пожала плечами. — Если среди них был красный рюкзак, аура отчаяния и оторванный к хренам замок — то, да, определённо моё. На миг девушки перекинулись изумлёнными взглядами, а затем Маккинон добродушно хохотнула. — А ты мне уже нравишься! Эванс улыбнулась реакции подруги. — Ты магглорожденная? — предположила она. — Видимо, — хмыкнула. — Я совсем недавно узнала о своих магических предрасположенностях, поэтому обучалась в пансионе под началом Геральда Уэйна. Слышали чего-то о таком? — Да, — с готовностью вздёрнула подбородок Лили, явно удовлетворенная своей осведомлённостью. Я кое-как не прыснула. — Они друзья с директором Дамблдором. — Ве-е-рно, — я согласилась, заправив за ухо выбившуюся прядь. — Выходит, ты здесь никого не знаешь? — заговорчески подмигнула Марлин. Я отмахнулась. — Почему же? Моя близкая подруга учиться на Хаффлпафе. — Та, с которой ты сюда зашла? Леруа? — розовые губы Маккинон тут же искривились. — Вы дружите? — Да. Что-то не так? Девушка напряжённо нахмурила брови. — Не в этом дело. Просто она достаточно… наглая и самонадеянная. — Наверное, мы говорим о разных людях, — настояла на своём, изогнув бровь. Я заметила, как недовольно зарделась собеседница. — Леруа обожает внимание. Зачастую ведёт себя как девушка, не очень серьёзная в своих романтических намерениях. Думаю, она залезет в штаны каждому парню, что только может ей встретится. Распаляясь, я повысила голос до ироничного наезда: — Никогда не слышала настолько изощренной попытки назвать кого-то шлю… — Ну, всё, хватит, — подключилась Лили, разведя руками и наблюдая за тем, как между мной и Марлин накаляется обстановка. — Не обижайся, Юджин, у Марлс… скажем так, свои тёрки с Леруа. — Ох, конечно. Я так и поняла, — кивнула с деланой снисходительностью. — Поэтому попрошу не распространять своё «личное» в адрес Камиллы. В моём присутствии уж точно. Марлин возмущённо засопела, но не проронила ни слова, лишь отвернулась, таким образом, видимо, обозначая тот факт, что я ей уже куда менее симпатична. Потеря, короче, никакущая, так что и показушное неудовольствие волшебницы я оставила без внимания. А потом Дамблдор, призвав всех к тишине, толкнул пафосную речь про добро и зло, умудрившись приплести к этому хорошие оценки. Слушая его вполуха, всё больше и больше чувствовала себя не в своей тарелке. Но вскоре те самые тарелки оказались доверху заполнены прекрасно пахнущей едой: начиная шоколадным мороженым и заканчивая жареной индейкой. Сглотнув слюну, в предвкушении потянулась за всем, к чему только могла дотянуться. А что? Я целый день не ела! В итоге моя тарелка выглядела как набор фанатичного повара возрастом не старше пяти лет. Только вот моя жрачка была не пластмассовой, а вполне себе настоящей и до безумия вкусной! Я быстро умяла подобие жульена, запив всё это дело чёрным чаем с привкусом чего-то фруктового. От души наслаждаясь фисташковым пудингом, не сразу догнала, что поблизости разворачивается очередная вакханалия. Отвечаю, порой ощущение, что я смотрю турецкий сериал на двадцать сезонов… — Поттер, кажется, я дала тебе ясно понять, что не нуждаюсь в твоей компании, — хладнокровно отрезала Лили, тем не менее, не отрывая взгляда от фруктового салата, в котором она ковырялась последние минут пять. Из ниоткуда нарисовавшийся Джеймс оттолкнул какого-то подростка, усевшись подле Лили. Девушка гневно зыркнула на довольного собой парня. — Эванс, кажется, я не давал тебе причин не нуждаться в моей компании. Потрясающий клоунизм. Так, а попкорн тут где-нибудь есть? — Долго ты ещё будешь меня доставать? — выпалила разъярённо гриффиндорка. — Я сходила с тобой в Хогсмид в прошлом году только ради того, чтобы ты, наконец, отстал! А ты не сдержал своё обещание. — Брось, Эванс, ты серьёзно? — нервно запустил ладонь в волосы на затылке Поттер. — Более чем. Я аж икнула. Как хорошо, что на меня внимания хоть не обращают. — Джонс? А, нет, что-то я погорячилась… Джеймс в кой-то веке отвлёкся от созерцания ненаглядной Лили, наблюдая за моим присутствием несколько поражённо. — Поттер? — с полным ртом пудинга вопросила я, передразнивая тон его голоса. На поражённой гримасе Эванс так и читался чистейший ахуй. — Так ты на гриффиндоре? — он щёлкнул пальцами. — Я знал! — Да-да, вы все знали, ага, — махнула в его сторону ложкой. — С твоей проницательностью только угадывать в какой руке арбуз. Парень громогласно хохотнул, но тут, словно очнувшись, затараторил: — Лили, всё не так, как ты могла подумать! Девушка посмотрела на него как на законченного придурка. В общем, пока герой-любовник рассыпался в извинениях последствием надуманной самому себе драмы, я решила незаметно отчалить в гостиную. Всё-таки, переедать особо на ночь не хотелось, да и добрая часть студентов уже ретировалась. Приметив компанию девушек, навостривших путь до башни гриффиндора, я незаметным прицепом двинулась вслед за своим сомнительным ориентиром в юбках. Только у портрета Полной Дамы в мою тупую голову пришла мысля о том, что хрен я у кого узнала местоположение своих вещей и комнаты как таковой. Блеск. От безнадёги аж взвыла себе под нос подбитым колесом. И что делать?.. Устало вкатившись в гостиную вслед за девушками, без сил рухнула на полосатое оранжевое кресло у камина с гордой гравировкой льва. По телу растеклась приятная нега. Мышцы заныли, требуя отдыха. Некоторые из картин на круглых стенах кофейного цвета зазывающе сопели. Как я их понимаю… Я пространно уставилась в беспорядочно расстеленные разноцветные ковры под ногами. Ну и где моя комната?.. Не спать же мне под дверью гостиной, а! Первокурсники на диване скосили на меня подозрительные взгляды. Что, бомжей никогда не видели? Ну, ладно, это я загнула… — Юджин? — бодро окликнули меня. — Юджин Джонс? Я проморгалась, отгоняя дремоту и хрипло угукнула. — Меня зовут Алиса Вуд. Твои вещи доставили к нам в комнату, вот я и искала тебя… здесь. А как она?.. А-а. Точняк. Чемоданчик-то подписали. Нутро тут же переполнило облегчение от осознания, что где-то там, на этажик выше, меня поджидает кровать. Без шуток, эту добросердечную девчушку с милейшим ёжиком коротких чёрных волос и раскосыми янтарными глазами я была готова расцеловать только так. Она. Искала. Меня. Кажется, я влюбилась! — Храни тебя Асгард, да ты святая, — захныкала, от благодарности аж поклонившись перед удивлённой Алисой. — Ты не дала мне захрапеть на кресле и проснуться с дубовой жопой. Благодарность, наверное, звучала до черта сомнительно, но вызвала у собеседницы счастливую улыбку. — Да не за что вообще! — она, довольная, стала походить на хомячка. Эх, даже за щеки бы потягала эту пусечку, будь во мне сил больше, чем у отмороженной морковки. Благодаря Вуд, я смогла отодрать себя от кресла и, загоревшись целью, прошествовать вверх по одной из двух винтовых лестниц. То ли я до того старалась, то ли шли действительно недолго — буквально через минуту Алиса радушно приоткрыла дверь, куда я не преминула влететь и с облегчением вписаться увальнем на кровать, у которой покоился родимый рюкзак и чемодан. Тёмно-красный плед принял меня в свои объятия как родной. Балдахин приятно нависал и создавал впечатление защищенности. — Спокойной ночи, Юджин, — прошептала Алиса и это было последнее, что я запомнила. С головой укутавшись в мягкое одеяло и упав лицом в огромную подушку, почти сразу же провалилась в глубокий сон.***
Утро оказалось откровенно дерьмовым. Я разомкнула тяжёлые веки в сопровождении головной боли и занемевших конечностей. Букет превосходный, учитывая, что утонувшая в утренних лучах солнца комната пустовала и я понятия не имела, сколько сейчас времени. Руководствуясь каким-то шестым чувством, жахнувшим меня по самую поджелудочную, я заторопилась. Выбравшись из оков тёплого одеяла, со стоном принялась разминать кожу головы и попеременно стягивать с себя форму, которая нещадно помялась из-за того, что я в ней же и уснула. Радовало, у меня был второй комплект. Пока приводила себя в порядок — преимущественно опуская опухшую харю под холодную воду — обнаружила на быльце кровати упакованные и характерные для гриффиндора шмотки. Ох, завидуйте мне, косплееры, иначе я просто не вижу здесь плюсов. Волосы предусмотрительно собрала в неряшливый пучок, несмотря на то, что особо непослушные пряди всё равно вылезли и обрамляли мое помятое как после попойки лицо. Не, с виду — очаровательная алкоголичка, такую только попробуй сердечным приступом обделить. На всё про всё ушло минут пятнадцать. В последний момент выпотрошив содержимое рюкзака, я осторожно рассортировала пергаменты, чернила и перья. Туда же уместила книгу по Трансфигурации и Зельеварению. Кажется, создавать впечатление зачуханной пофигистки — это призвание. Потому что я действительно представляла себе как минимум прилюдный выговор от Макгонагалл за сам факт моего опоздания. В том, что я опаздываю, я окончательно убедилась тогда, когда вылетела из гостиной факультета с расписанием своего курса в зубах, а огромные старинные часы пробили восемь утра. Искать кабинет пришлось на одной Трелони понятных инстинктах. Как никак, аудитория 1B, очевидно, мало о чём мне сказала. Логично предположив, что цифра один обозначала этаж, я молнией Маквином прыгала по вертящимся без конца лестницам. Под галдёж туда-сюда снующих студентов я и обнаружила в себе дар к ориентированию на местности. Родимый, где ты пропадал, пока я тусовала в том ебанном лесу?.. Но это всё лирика. Так или иначе, моим мукам настал конец ровно тогда, когда я заводным щелкунчиком мчалась по всему первому этажу замка. Так, абсолютно случайно заглянув в помещение с приоткрытыми железными дверьми, я увидела знакомые лица и, с видом отбежавшего эстафету Олимпийских игр чемпиона, встала в самом проходе. Стараясь не привлекать к себе внимание, шикнула в панике — свободные места как назло отсутствовали. Большое помещение с партами в четыре ряда заняли слизеринцы и гриффиндорцы. Предчувствуя запах приближающейся опасности в виде что-то самозабвенно чертившей на угловой доске Макгонагалл, я снова взыскала к гениальности и увидела свободное место. В самой жопе класса! Да это же блестяще! Я сорвала куш! С облегченным оханьем дочапав к свободному месту, предварительно проговорила: — Тут не занято? Ответом мне послужил шокированный и одновременно напуганный взгляд водянистых глаз. Я аж замерла на месте, потому что… блять. Питер Петтигрю. Просто великолепно. Я же вчера истерила на его глазах! — Так, говорю… не занято? — Это т-ты мне?.. — парень взволнованно заикался. Он опустил покрасневшее лицо ближе к пергаменту и боязливо попятился на край стула. — То есть, к-конечно! Присаживайся! Как можно тише упав на стул, бросила к ногам рюкзак и попеременно закопошилась в нём. Необходимые принадлежности быстро оказались на столешнице и я устало помассировала виски, заметив, что парень продолжает исподтишка пырить. Важу ж мать, терпеть такое ненавижу! — Эй, — осторожно окликнула, понимая, что Питер меня в тупую шугается. — Тебя как зовут-то? Он проморгался, а светлые брови взмыли вверх. Да, чуваку ни в какую не верится, что с ним пытаются завязать разговор… — Питер Петтигрю, — с характерным стеснением. — А тебя? Я хмыкнула, но ответить не успела. — Точно, прости, — он усиленно завертел головой. — Ты же уже представлялась, тогда, в купе… — Ага. Но не парься, я бы на твоём месте забыла про какую-то рандомную позорницу, — с хохотом отмахнулась. — Всё в порядке. Я Юджин Джонс. И протянула парню ладонь. Он долгие несколько секунд смотрел на меня с явным неверием, а после быстро пожал её трясущимися руками. Обеими. — Приятно познакомиться, — тише добавил Петтигрю и я ободряюще улыбнулась, дожидаясь, пока он осмелиться улыбнуться в ответ. — Взаимно, Питер.