С момента моего пребывания в этом мире отпетых шизофреников прошла одна с половиной неделя. Совру, если скажу, что смогла привыкнуть к летающим аккурат над моей ошалевшей балдой предметам быта и тому, что каждое, казалось бы, повседневное действие обязательно сопровождала магия.
По правде говоря, я в принципе не ожидала, что смогу сохранить долю нервных клеток от настойчивого постороннего вмешательства. Не то чтобы на меня давила обстановка вечных перешептываний — всё-таки, я из Екатеринбурга, а нас такое испокон веков не смущало — но постоянные неясно на чём выстроенные намёки на изучение априори чужой для меня среды настораживали. И пусть я понимала важность принятия того, с чем мне придётся в дальнейшем бороться за ровный психологический фон, вникать в магию, из которой по итогу не получится выползти, моя натура, мягко говоря, бздела.
Это… конечно, интересовало. Интриговало, подбивало на вопросы. Мне нравились яркие вспышки, срывающиеся с волшебных палочек. Нравилась эта таинственная поволока вокруг окружившей меня совершенно новой реальности. Нравилась и, тем не менее, пугала.
Я никогда не была особо осторожной, привыкла действовать напролом, вооруженная одним лишь интересом наперевес со слабоумием. В этот же раз всё было совершенно да с точностью наоборот. Я боялась действовать по накатанной схеме — боялась неизвестности и последствий.
Мозг почти плавился под напором окруживших меня энтузиастов. Уверенность, с которой я отфутболивала любое предложение о занятиях магией постепенно таяла, а я превращалась в унылое, местами сентиментальное говно. Чёрт. Что это такое? Что за грёбаный замкнутый круг? Почему я не могу быть уверена ни в одном своём действии?
Норма с каждым днём всё больше и большё напоминала мне Алину Николаевну — нашего препода по основам журналистики. Такая же скрупулезная, абсурдно придирчивая, вечно доёбывающаяся к мелочам и, по правде говоря, я реально думала, что такие до тупого клишированные персонажи бывают только в кино. Ведь её поведение не ограничивалось одним лишь недовольным «не ссутулься.» Норма хотела контролировать всё и она контролировала. Норма хотела помнить каждое невзначай брошенное в её адрес слово и она помнила. Норма походила на долбанного андроида со скопом многочисленных правил в своей рыжей голове. И, что ужасно, эти негласные законы распространялись на каждую живую душу в этом доме. Она гонялась за порядком и дисциплиной во всём, везде, всегда. А это невероятно выбешивало.
И всё в мою сторону. Серьёзно, я того и гляди была готова самоуничтожиться, дабы не участвовать в нудных беседах. И ведь кроме меня она не смогла найти жертву посущественнее! Потому что каждая рожа в этом балагане психов сразу просекла, что для того, чтобы избежать компании местной горгульи, обязательно нужно быть занятым. Желательно двадцать четыре на семь, чтобы та самая горгулья чисто от скуки и врожденной стервозности не начала испытывать тебя на склонности к суициду последствием светских разговоров.
К сожалению, моя незанятость ничем, кроме самоедства, быстро превратилась в общеизвестный факт. И ведь почему-то Мэттью, живущему на этаж выше, можно было скрываться за рандомной книжкой по изучению заклинаний, делая вид, что он, бесспорно, занят, а мне — нет. Короче, ужас сплошной; я бы даже сказала — целая дискриминация.
Радовало, что на все квадратные метры я была не единственным носителем великого могучего. Соответственно, хоть какая-никакая, но постоянность выработалась — в мозгу загорелась четкая уверенность, что если я захочу пельменей, мне будет, с кем на эту тему поговорить. К слову об этом. Макс, чаще всего тусующийся где-то вне стен общаги, попадался на глаза крайне редко, а выглядел не хуже измученного жизнью прислужника депутатов. Невыспавшийся, изредка втыкающий будто бы сквозь стены с прикольным цветочным узором, так ещё и неожиданно молчаливый. Признаться, последний фактор меня несколько огорчал; ведь по сути, он был и оставался единственным человеком, с кем я была близка хотя бы просто в силу исконно русского идиотизма.
Тем временем Камилла, почуяв запах жареного, быстренько и под шумок скрывалась в камине. Как я позже узнала, таким образом Леруа телепортировалась к своим корешам-волшебникам, удачно исчезая из виду Нормы на добрые полдня уж точно. На этот счёт у меня соображений и возмущений было примерно одинаково. Во-первых, радовало, что соседка у меня всё-таки вменяемая, пусть порой и чересчур энергичная, а не какая-нибудь мрачная, уставшая от повседневности хикка-Йен. Во-вторых, раздражало, что я не могла поступить так же. Нет, конечно, в теории я была вполне себе в состоянии петлять по каминам; только вот на практике получался билет в один конец, у меня-то здесь из знакомых только общажное детище, а к ним телепортироваться не надо, достаточно было только громко вздохнуть.
И, кажется, я бы не сильно удивилась, упади в один из таких изматывающих дней на многострадальный дом маршрутка с голым Драко Малфоем внутри.
С утра в комнату без стука влетела разъярённая невесть чем Йен, от которой, как и от Нормы, я банально устала прятаться. Ву заметалась по комнате, оглядываясь по сторонам в поисках неизвестно чего. Камилла поморщилась, тем самым явно обозначая степень своего недовольства, но продолжила крутить в руках волшебную палочку, шепотом под нос повторяя какие-то заклинания из лежащей на худых коленках книги. Я же, подавив внезапный чих, поправила сползший рукав вязаной кофты и продолжила раскладывать выданные мне
на всякий пожарный книги в алфавитном порядке на общей с Леруа настенной полке.
Я начинала мириться с заскоками Йен. Она, как я для себя заключила, что-то вроде неугомонного революционера на попаданческий лад. В принципе, её постоянная взвинченность была абсолютно обоснована. Ву просто хотела вернуться домой. Как и каждый здесь. Просто хотела обратно — в свой мир, где нет никакой магии, отравляющей здравый скептицизм. Где нет вечной необходимости сдерживать истерики и думать, что делать дальше.
— Никому нет дела до возвращения в наш мир! Мне кажется, что Норма только и рада, что оказалась здесь. А Геральд, вы его видели? Складывается впечатление, что даже если он и найдет способ вернуть всех нас, он этого не сделает.
Я закусила губу, рвано выдыхая.
— Йен, ты чего-то хотела? — с претензией на недовольство протянула я, нервно сортируя книги.
— Прости? — Ву нахмурилась.
— Ты изо дня в день приходишь и жалуешься нам на то, какие здесь все хреновые. А ты, блин, не одна, понимаешь? — я развела руками. — Мы все хотим домой.
— Все хотите и все ни черта не делаете, ты так хотела сказать?
— Послушай, — я помассировала переносицу. — Я не говорю тебе бросать попытки. Но прекрати винить уже в этом остальных, а? Я тоже хочу найти способ вернуться, но его нет, понимаешь? Пока нет.
— И не будет, если мы что-то не сделаем. У тебя есть магический резерв. В отличие от меня. И ты можешь начать изучать заклинания, чтобы потом разработать своё собственное.
— Ага, сущий пустячок, — отозвалась хмурая Камилла. — Так, раз плюнуть.
— А ты пробовала? — не прекращала свою шарманку Ву. — Конечно, нет. Не пробовала.
— Всё не возьму в толк, — Камилла отложила книгу в сторону, надвигаясь к Йен медленным тихим шагом. — У тебя шило в заднице, что-ли?
— Я просто единственная, кто мыслит здраво и что-то делает.
— Окей, давай станем в ебучий круг и станцуем с бубном! — воскликнула я, взбесившись. — Как идея? Херня? Ох, ну почему же? — всплеснула руками. — Мы ведь что-то сделаем, да, Йен?
Девушка сложила руки на груди, смерив меня недовольным взглядом чёрных глаз.
— Ты жуткая эгоистка.
— Я? — меня аж перекосило. — Погоди, то есть, это
ты назвала меня эгоисткой?
— Разве не так? Ты живешь за счет чужих людей, даже не начав изучать магию. Хотя ты, чёрт возьми, можешь! — она перешла на сиплый крик. — Ты можешь. У тебя есть этот треклятый резерв, которого нет у меня; ты можешь что-то предпринять. Но ты живешь так, словно ничего не произошло. Словно оказаться в другом мире — долбанное ничего.
Меня будто ударили под дых. В голове против воли напрочь вымело все мысли. Ладони непроизвольно сжались в кулаки и я почувствовала, как неистово пульсирует в ушах.
— Что?
— Мне повторить? — уже тише хмыкнула Ву.
Я покривила губами и усмехнулась.
— Лучше закрой рот, пока я не врезала тебе. Этого будет достаточно.
— Уходи, — закончила за меня не менее напряженная Леруа. — И заканчивай с каждодневным нытьём.
Йен фыркнула, резко выпрямившись в спине и, поправив ворот белой рубашки, направилась к выходу. Прежде чем закрыть за собой дверь, она обернулась так, что чёрные густые пряди волос взметнулись в воздухе.
— Вы отвратительны.
Я невпечатлено закатила глаза.
— Да-да, конечно, а нельзя было сказать это с меньшим пафосом?
Дверь с шумом захлопнулась и Камилла, пнув фиолетовым носком ковёр, высунула вслед ушедшей буйнопомешанной вершительнице судеб язык.
— Чмошница, — заключила Леруа. — Довела, блин, идеалистка недоделанная.
Ви нисего ни деляети! — пискляво перекривляла она. — Только не говори, что тебя задели слова этой дуры?
Я фыркнула.
— Ну уж нет, счастливый обладатель лишней хромосомы меня мало волнует.
Камилла, секундно замявшись, хихикнула и с шумом плюхнулась на кровать, попеременно расплетая длинную косу. Я же, отвернувшись, устало прикрыла глаза, нервно теребя корешок книги с золотой надписью «Основы волшебства.» Внезапная тишина нагнетала. Очевидно, я не собиралась принимать на свой счёт выбрыки психованной педантки и сетовать на судьбу. Но вопреки всяким желаниям, злость на Йен закипала в крови непроизвольно. Я хотела домой. С тех пор как здесь оказалась, не было ни одной ночи, чтобы я не подрывалась в холодном поту и слезах, как последний невротик глотая успокоительные настойки и слоняясь призраком отца Гамлета вдоль коридоров.
Мне снилась Ника. Снилась мама. Снилось, как мы ругались насчёт тупейшей комедии, которую смотрели очередным вечером. Снились противные одногруппники, снился Костя — задолжавший сосед-скейтер, которому я больше никогда не дам подзатыльника. Снилось, как мы с сестрой прогуливали колледж, заседая в Маке и обсуждая распад любимой группы. Снился Фенрис — наш ушастый шерстяной сын-кот — разодравший кожаное кресло и перешедший на оперные завывания после смачного пинка под зад. Снилось и вспоминалось так много всего, что сердце переходило на ненормальный ритм, доходя покалыванием до кончиков пальцев.
Глубокий вздох стоил огромных усилий. Я сглотнула ставший поперёк глотки ком и, открыв глаза, хмуро уставилась на кипу книг.
Кажется, я таки ввяжусь в это болото. Кажется, я в жопе.
***
Сказать, что всех моё желание учиться привело в состояние какого-то нездорового восторга — это не сказать ничего. Потому что настолько по-дурацки счастливого Геральда я последний раз видела… ах, ну да, никогда, так-то. В принципе, его неподдельное ликование можно было понять; попробуй столько рож воспитай без моральной и денежной компенсации. Как апогей, меня чуть ли не прижучили в объятьях праведной радости. И на самом деле, поначалу я даже не заподозрила подвоха всей ситуации. Ну, ведь какой им резон от того, что я буду носиться по общаге и направо-налево пулять заклинаниями? Для того, чтобы найти работу, у меня должен быть хотя бы, не знаю, опыт? Об образовании даже заикаться не стоило. Сомневаюсь, что им было дело до моих преисполненных слёз трёх лет учебы в колледже, где из навыков я приобрела только лишь навык «давать по съёбам.»
Тем не менее, взращиванием во мне магической хренотени занялись уже на следующий день после того, как я выдвинула инициативу. Камилла, от радости прыгавшая на несчастной и, на секунду,
моей кровати, почти пробила лбом потолок. В один момент мне показалось, что её заклинило и бедняга не в силах остановиться, но уже через пару минут Леруа сдулась, запнулась о собственную ногу и, схватившись за одеяло, утащилась вместе с ним на пол.
Макс, что удивительно, никуда не делся; спокойно себе читал всякие книжки в гостиной, моментами опустошая провиант. Не успела я поудивляться его присутствию хотя бы ради приличия, как Норма, завалившая меня теорией и не получившая ни одного ответа, со вздохом сообщила, что пока я не пройду её проверку, о покупке палочки могу и не мечтать. Ультиматум та ещё дичь, согласна, но выбора у меня не оставалось — пришлось корячиться над пыльными фолиантами напару с Максом. Тот, правда, в отличие от меня, читал какие-то романы сомнительного содержания, хихикая под нос на манер маньяка-извращенца. Я же, пытаясь не сломать выданное Нормой перо, выводила буквы как законченный первоклассник. Кто ж знал что это будет так сложно? Я критично осмотрела грязные от чернил ладони, поморщившись. Как будто уголь добывала.
Где-то на фоне тихо шагали эльфы-домовики. На этаж выше слышалась возня и сдавленная ругань с очевидно вьетнамскими матами. Не составило труда ткнуть пальцем в небо — вангую, Йен опять кому-то мозг проедала.
В целом, учёба моя продвигалась с переменным успехом и мгновениями взаимной неприязни. Вся эта волшебная теория, конечно, была далеко не в новинку. Однако даже факт знания Вселенной Роулинг картинку улучшал мало. Объём информации однозначно переплюнул всякие фанатские посты на тамблере. То, что фанаты получали в виде поверхностных фактов, здесь предстало целой наукой. Заклинания, зельеварение, история магического мира, прочая-абсолютно-не-всравшаяся-мне-лабуда.
— Привет школьникам, — перед моим опущенным в книгу лицом опустилась чашка с какао. — Как проходит рабство?
Я взглянула на Макса со всем существующим во мне недосыпом так, что тот шарахнулся и отвёл взгляд в сторону.
— Прекрасно. А по мне не видно, что-ли?
— Кхм, да, — он прочистил горло. — Сияешь прямо вся.
В принципе да, сияла — это не то слово. В мешках под глазами можно было воссоздать целый банк для хранения картошки из Беларуси; в волосах будто воробьи поселились, а зевала я с таким масштабом, что того и гляди — муха вылетела бы. Целая армия мух, я бы даже сказала.
В несколько глотков осушив горячий напиток, я, даже не поморщившись, уткнулась носом в строки.
— Это ты чё, — Макс присвистнул, кивая на другую стопку книг. — Уже всё прочитала?
— Я на киборга похожа? Серьёзно, Макс? Да я только вторую читаю и уже… собственно, погоди, а ради чего я так пупок надрываю? — резко осенило меня. — Нет, реально, нафига?
— А ты разве не поступаешь в Хогвартс? — мужчина плюхнулся на кресло поблизости, нахмурив светлые брови. — Типа, два месяца осталось, если не брать июнь.
— Я
что?
— Ты не в курсе? Обычно всех, кого сюда в подростковом возрасте закидывает, сбагривают в Хогвартс.
— Удобненько, — с нервным смешком выдала я. — Но что, реально всех?
— А ты не хочешь?
Я закусила щеку изнутри. Хочу ли я?
Уже почти повесившийся от скуки авантюрист внутри меня был готов возрадоваться возможности тряхнуть попадающей в неприятности стариной. С тех пор, как меня сюда забросило, будто бесплатный вирус к мобильному приложению, я даже и не задумывалась о том, что мне выпадет возможность тусить в среде матёрых волшебников — в Хогвартсе.
— Знаешь, — Макс хмыкнул. — Это ведь шикарный шанс. Никто не знает, получится ли вернутся в свой мир, а так, если закончить Хогвартс, у тебя хоть будет гарантия найти работу, а не слоняться по общаге до скончания веков.
— Звучит как твой типичный план на будущее, — я сложила руки на груди. Мужчина цокнул. — Но
Нормальная наша ничего мне насчёт Хогвартса не говорила.
— Брось, ты же знаешь её, Жень. Именно потому, что она
Нормальная, всё и доходит с опозданием.
Я не сдержалась от хрюкающего смешка, чуть не подавившись какао.
***
Зелья давались мне просто ужасно. Каждый раз, когда я пыталась сварганить хоть что-то, то это что-то обязательно взлетало на воздух, прихватив с собой львиную долю терпения Геральда и его же частной собственности. Со временем начинало казаться, что рано или поздно я просто утоплюсь в зловонном вареве, лишь бы не наслаждаться его приятными ароматами в компании собственных неудач. Обломитесь все зельевары этого дебильного мира, страсть всей вашей жизни — полная херня, заявляю вам со всей авторитетностью попаданца.
Спустя десяток таких вот уроков практики у Геральда не осталось сил меня ненавидеть, но и терпеть убытки тоже, поэтому он почти что с вопиющим отчаянием передал меня в руки Нормы. Она, насколько я поняла, в зельях была тоже далеко не спецом — ну, понимаете, так, над душой постоять — зато Мэттью, которого тренировали вместе со мной прицепом, сразу пошел вгору своими умениями и пафосом, чёрт, просто нереально душным. Без притязаний на гениальность, я в его присутствии чувствовала себя долбанной ошибкой эволюции. Моя кое-как повисшая на грани самоубийства самооценка грозилась самоуничтожиться. Что бесило, практически все изучаемые мной науки проходили в компании Мэтта. И да, я не была настолько конченной, чтобы захлёбываться завистью; в принципе, мне никогда ничего с первого раза не давалось, но присутствие второго индивида, у которого всё получалось безо всяких на то проблем, однозначно напрягало. Напрягало так, что из рук валилось всё что можно и нельзя; а материлась я на родимом русском, радуясь, что меня почти никто не понимает, в то время как тот самый
Сеньор-Почти гавкал на фоне, мол, прекращай тут сквернословить. Когда там у Макса эти затяжные выходные закончатся и он опять будет пропадать где-то по кустам, а не проедать мне мозг своими тупейшими подъёбками и нравоучениями?..
С заклинаниями всё проходило гораздо лучше, так что теорию я выдавала чисто на автомате и с до тупого важным видом. Не знаю, то ли я реально умная, то ли просто звёзды сошлись в ряд; факт оставался фактом — я хоть в чём-то, но разбиралась. Норма, конечно, на комплименты в адрес моих успехов имела ограничение в десять символов, предпочитая отмалчиваться на любой верно отвеченный мною вопрос. Когда же я затерроризировала её насчёт возможности колдовать на практике, а не в пределах моих фантазий, она всецело обещала поторопиться с решением данного вопроса, но пока что торопилась мало; сидела в саду, да попивала зелёный чай под навесом беседки, любуясь картиной «рабы в имении.» В то время как те самые рабы — я с потрёпанным не меньше моего Мэттью — копались на грядках. Вроде как, нам лишняя работёнка не помешает, а за огородом следить всё равно надо. И вот чего нельзя нанять какого-нибудь работничка, а? Да даже те же домовики… что-то мне подсказывает, что именно они тут и были местными садоводами, а меня с моим коллегой-по-несчастьям поместили как экспонат среди картошки во имя утоления ненависти местных властей. Мол, вывели нас на психоз, теперь и отрабатывайте. Выводила, правда, только я; Мэтт пока что походил на долбанный идеал по всем параметрам умений, но и это, думаю, не навсегда.
Кстати, если говорить о Мэттью, контактировать с моей персоной он отказывался наотрез, да и в принципе пребывал в каком-то извечном состоянии незаинтересованности. Я же была близка к тому, чтобы впасть в депрессию путём вечной нагруженности, но, с другой стороны понимала, что бедных на события будней в стенах общаги я бы просто не вытерпела. Свистнулась бы через неделю от скуки.
По глазам било яркое полуденное солнце, чесался нос, глаза щипало, спина затекла и весь этот пёстрый набор юного попаданца с успехом доводил меня до больнички. Ну, сколько можно копаться в земле…
— Юджин, — прикрикнула из беседки Норма. — Заканчивайте там уже.
Я смерила явно кайфующую от всей этой ситуации Норму усталым взглядом, оглядела грязные по локоть руки и выбросила в отдельную кучку вырванную траву. Я потянулась, наблюдая, как Мэттью молча делает то же самое.
— Готовы? — Норма, поправив длинный сарафан, медленно направилась ко входу в дом по тропинке из камня. Перед тем, как ступить на порог, она обернулась и, ехидно улыбнувшись, нараспев протянула: — Вас ждёт интересный сюрприз.
И, клянусь, если мне подсунут очередную книгу, я сделаю харакири.
