Вверх тормашками

      Если вы ещё не поняли, я по жизни везунчик. Счастье приношу, блин, похлеще кроличьей лапки; жаль только, что никому это не нужно. А я бы и пожар предотвратила и, может даже, революцию какую… улавливаете иронию? Ладно, признаю, со мной разве что только в качестве пятого всадника города разорять, а все эти второсортные отступления про фортуну под видом обходящей меня стороной суки уже просто чёртова традиция, так что забыли, ага?       Очнуться после длительного обморока, так или иначе, я соизволила. В голове долбило с тысячу перфораторов разом, а на языке крутился единственный вопрос: я жива? И не то чтобы я не радовалась… в смысле, круто, вау, блестяще, меня не убили! Однако чувства во мне боролись смешанные. Невнятная паника тугим комом скручивала органы.       Давясь страхом я и обнаружила, что лежу на чём-то относительно мягком, а значит, всё не так плохо? Да? Согласитесь, всё же куда приятнее было бы проснуться под капельницей, нежели посреди спиритического круга в компании фанатично приплясывающего вокруг тебя маньяка.       Несмотря на внутреннюю борьбу, я открыла глаза. От увиденного вдоль всего позвоночника пробежались мурашки. Не было обшарпанных больничных стен. Не было пиликающих над ухом аппаратов. Не было леса или хотя бы чего-то, чему я могла найти объяснение.       Мозг работал через раз. Перед глазами всё странно мутнело, словно от чашки другой снотворного, отчего древесные стены вокруг странным образом расплывались.       Отгоняя сонливость, я с видом восставшего из мёртвых фараона приподнялась на локтях. Кровать жалобно скрипнула. По глазам ударил неприятный желтый свет; на потолке едва заметно мелькнула одинокая лампа. Н-да. Атмосферненько. Прямо как в плацкарте путём до Ногинска…       Дезориентировано осмотрев себя на наличие ранений, я с удивлением обнаружила полное их отсутствие. Без единого намёка на спекшуюся кровь или порезы последствием кувырков через чащобу. Ха, блять, а это уже просто край. Двиньтесь там в своей психушке. Кхм. Быть может, у меня какие галлюцинации на фоне пережитого проявились? Уголок губ непроизвольно дёрнулся и я икнула. Ну, а с другой стороны, не могла ж я до такой степени ошизеть? Пусть и урывками, но я отчётливо помню, что раздолбила руки, коленки, несчастным своим копчиком приложилась до кучи… ладно. В любом случае, раз я никогда не умела выбирать между здравым скептицизмом и тупой истерикой, то и подумать об этом будет лучше минутами позднее.       Я хмыкнула, повертев головой: вместо грязной одежды на мне бесформенным бременем висела странного вида белая футболка, доходящая до середины бедра. Прилагались джинсовые бриджи и чёрные носки. Как бы то ни было, а расщедрились, всё-таки, эти спасители. Если судить по комнатушке, до кое-какой цивилизации я всё же докатилась. Давайте, кидайте в меня помидорами! Вот она я, вся такая сопля беспомощная: пошла искать сестру, заблудилась, никого не нашла, так ещё и очнулась неизвестно где. Суперхерой конкретный. Погубит меня когда-нибудь эта чёртова тяга везде таскаться за Вероникой. Двойняшки, бла-бла, родственные души, как там ещё говорят? Ну вот зачем она вообще попёрлась в этот сраный лес одна? А я, спрашивается, зачем сделала то же самое? Убийственное слабоумие; нет бы всей группой пойти! Они, не отрицаю, те ещё отморозки, но так, глядишь, как итог не торчала бы здесь лопухом законченным. Сидела бы себе в автобусе и с чистой душой возвращалась бы домой напару с сестрой, обсуждая произошедший кошмар. Ника, блин, ты там меня слышишь, жаба эдакая? Ар-гр-р-хр! Да я скоро кукухой поеду и уверую во весь тот бородатый бред про чувствующих друг друга на расстоянии родственников! Чёрт. Она там хоть добралась до группы назад?..       Скинув с колен клетчатый плед, я села и, согнувшись, уронила потяжелевшую голову на ладони. Неожиданно приспичило разрыдаться. Слепая злость горячим паром оседала в районе желудка; уголки глаз неприятно щипало. Окей, понятно, после всего пережитого сдают нервы; где-то в рюкзаке была валерьянка… точно. Рюкзак! Я тут же пошарила руками по поверхности кровати, в быстром темпе осматривая комнату на наличие чего-то броского ярко-красного.       И не успела я, что называется, сорваться на поиски своих дражайших пожитков, как где-то на фоне послышалась возня и отдалённые разговоры на пониженных тонах. Дверь в комнату с мощным скрипом отлетела от рамы. Я с видом зашуганного зверька обернулась на шум.       — Очнулась? — важно протянула возвышающаяся у входа женщина в длинном платье. Она вздёрнула подбородок, наградив меня строгим взглядом из-под ресниц. Воу… вот это у неё тут, однако, модный приговор: вельветовое платье изумрудными волнами уходило в пол. Я еле как не раскрыла рот, запоздало кивнув. — Отлично, — заключила она. — Иди за мной.       — Эу-эу, погодите, — не узнав собственного голоса, я подскочила вслед за успевшей сделать шаг назад женщиной. — Где я? Как вы меня нашли? Давно я здесь?       Я развела руками. Голос дрожал, что было далеко не главной проблемой; моя речь. Всё, что я сходу вывалила на собеседницу, было сказано со странной интонацией и смутно знакомым звучанием.       — На все свои вопросы ты получишь ответы, — заметив моё замешательство, сказала женщина. — Но от более… компетентного человека.       — Простите? — натужно хохотнула. — Компетентного?       В голове странным ураганом вертелся поток мыслей. Будто бы чужих, громких, кричащих. Я против воли пошатнулась от снизошедшего понимания того, что же, всё-таки, смутило меня в моей же речи. Ничего особенного… ну, знаете, подверженный икоте голос, а так ничего из рамок вон выходящего. Всего-то английские слова, с легкостью соскальзывающие с языка и непонятным образом складывающиеся во фразы. Всего лишь.       Я повторно хохотнула, забурчав какую-то откровенную чушь под нос. В мозг словно разом закачали с сотню энциклопедий по изучению английского языка, с чем туповатая я вовсю не справлялась. Паника накрыла ледяным ливнем. Какого чёрта я понимала всю ту ересь, которую сама же в неизвестных порывах и снесла?! Да я за семнадцать лет жизни запомнила только стандартное «хеллоу, май нейм из Юджин!» Всё! Прочие вершины изучения иностранных языков оказались непостижимым трудом для моего лишенного всякого таланта существования!       — Пошли, — настойчиво повторила женщина, отвлекая меня от себя же. — Если хочешь знать обо всём, что произошло, тебе стоит поторопиться.       Усилием воли промолчав, я закусила щеку изнутри. Голова вот-вот готова была разлететься от снующих в черепной коробке туда-сюда мыслей. Пришлось смиренно последовать вслед за явно не собирающейся ждать от меня чего-либо женщиной. Ноги заплетались при ходьбе, а ладони тряслись. Неизвестно каким чудом преодолев скрипучие ступеньки и в отчаянии цепляясь за винтовые перила руками, я оказалась перед массивной дверью из тёмного резного дерева. Здесь живут лесорубы?.. Ха-ха. Без комментариев. Захотелось упасть на пол. Упасть и зайтись смехом законченного психа, на грани становления которым я как раз донельзя успешно балансировала!       — Заходи, — подтолкнула меня к приоткрытой двери женщина. — Только сильно не истери потом, ладно? У нас сейчас с успокоительным проблемы.       — Ага… что?!       Но возмущаться было поздно. Только я раскрыла варежку, как меня подобно гранате забросили на вражескую территорию. Чудом не пропахав носом прямо по красному ковру, я встретилась взглядом с удивленным стариком в кресле. А вот это было неловко. На секунду мне даже показалось, что вдалеке, словно в пресловутой комедии, раздался дружный хор сверчков.       Дедан словно в замедленной съёмке вскинул брови, но тут же принял важный вид, откашлявшись.       — Ты, должно быть, та девушка, нашедшаяся в лесу? — бодро вопросил он, вставая из-за стола. — Моё имя Геральд.       «Из Ривии» — добавила истерично перевернувшаяся в голове обезьянка. Я с убийственным спокойствием осталась стоять на одном месте, краем глаза проследив за шлепнувшейся с верхушки близстоящего стеллажа книгой.       — Что ж, могу предположить, у тебя ко мне много вопросов… — он красноречиво хмыкнул, невзначай так рассматривая картины на стенах. — Однако для начала ты должна взять себя в руки и понять, что это место не представляет какой бы то ни было опасности, — вздох. — Вероятно, ты не понимаешь, откуда тебе известен язык, которого ранее ты не знала, я прав?       Старик покачал седой головой.       — Я… — только и смогла выдавить растеряно. — Да. Меня Женей зовут.       — Будет верным начать наш диалог с чашечки чая, не думаешь? — тем не менее отвлёкся Геральд, кивнув на поднос с позолоченным чайником, чашками и разномастным печеньем. Замявшись, я всё же последовала к столу, неуверенно присев на самый край стула. Геральд так же поспешил вернуться в своё кресло. Разливая чай из, уверена, как минимум фамильного сервиза, старик продолжил: — Ты понимаешь, что произошло?       — Понимаю? — нелепо переспросила я. — Да ни разу.       — С чего бы начать, — озадаченно нахмурил седые брови Геральд. — Знаешь, наш мир полон различных тайн; того и успевай удивляться. Порой самое странное сокрыто в обыденных вещах… — и бросил на меня внушающий взгляд, мол, давай там, проникайся таинственностью. Попытка, кстати, неплохая, но мой невпечатленный жбан говорил сам за себя. — Кхм, да, о чём это я. Видишь ли, Женя, — с явным акцентом и до тупого серьёзным тоном продолжил старик. — Твоё нахождение здесь — не случайно. Как и моё. Как и всех нас, живущих в этом доме; мы, как и ты, однажды оказались без средств к существованию, совершенно одиноки и с застилающим всё прочее страхом. Мне многое нужно тебе поведать, поэтому будь предельно внимательна.       В комнате пахло пряными травами. Из чашек слабо дымился пар. Сквозь приоткрытое окно дышал тёплый ветер.       — Знаешь, давным-давно… эх, и сколько же мне тогда было? На стыке лет семнадцати? Быть может, даже раньше, — старик вздохнул. — Ужасное было время: всюду голод, грабежи, убийства. Я бы и не прочь забыть всё, через что прошёл, никогда уж не отличался особой храбростью. Как сейчас помню тот злополучный вечер. Тогда луна была полная, на небе звёзды, мне посчастливилось поймать большой улов… грезил тем, сколько заработаю, думал, помогу болеющей сестре… однако дорога до дома показалась бесконечной. Удивился тогда знатно, думал, устал так, что и пути не разбирал! На деле же ходил так с полдня, пока не понял, что лес-то не мой. Деревушки нашей как след простыл, словно и не было никогда; один я блуждал меж деревьев. Потом и вовсе чуть было не помер. По всему лесу за мной варвары бежали, так и не понял, что за люди они были, но помню — все как один в чёрных мантиях! Кричали вслед угрозы, а я не разбирая пути попал в пещеру. Там же меня нашёл мужчина. Высокий, бледнокожий, с острыми чертами лица, вылитый аристократ! «Н-да, откуда такому взяться?» — подумал тогда изумлённо. Э-эх, ухмылочка у него ещё была такая снисходительная, пиратская! И представился он Робертом. Я от помощи не отказался, всё же, не дурак. Он поделился едой… ох, да, что же дальше… разжёг огонь для костра! Удивительным образом! — он скрипуче хохотнул. — Роберт шепнул себе под нос что-то непонятное и из-под его куртки вырвался яркий огонёк, встретившийся с хворостом. Да-а, как сейчас помню…       — Нет, подождите. Стоп!.. Что за чёртов Гарри Поттер? — вырвалось истерично у меня. Говорить на английском языке всё ещё было чёртовым издевательством над разделившимся на два фронта мозгом. — Я не понимаю и слова из того, что вы мне втираете!       — Гарри Поттер? — не удивлённо, но устало протянул Геральд. — Ох… значит стоило попросить Норму. Видит Мерлин, я слишком стар для объяснений.       — Подождите! Стоп! — я пошатнулась, откинувшись на спинку стула. — Те два мужчины… как же их… не знаю; те, нашедшие меня в лесу. Они, типа, ваши люди?       — Наши люди? А ты весьма проницательна в своих доводах, Мисс.       — Ха-ах, — я расплылась в дебильной улыбке. — Ну, конечно. Понятно. Каков бред…       — Я продолжу, если ты не возражаешь? — старик вздохнул. — Так или иначе, Роберт помог мне. В его поместье я был не единственным, да-а, ещё были близнецы возрастом немногим старше меня… и каково было моё удивление, когда узнал, что они прошли через то же, что и я сам! Помню, долго собирался с мыслями, думал, что с ума сошёл и не заметил, но и тут Роберт не оставил одного. Я и поверить не мог во все, что он так старался до меня донести. Недели две потребовалось, чтобы окончательно прийти в себя. Так или иначе, Роберт дал мне свой собственный ежедневник, усадил у камина и рассказал всё. Рассказал, как сбежал из родительского дома, но вместо деревни близ города оказался здесь. Там, куда занесло каждого из нас. Он разбирался во всём в одиночку, бродил от поселения к поселению, общался с разными людьми… и однажды понял, что он пропал. Пропал, ведь его родной мир не пестрил красочной магией, народ не бросался заклинаниями из волшебных палочек, а странные, несколько пугающие животные не населяли леса.       — Волшебных… палочек? Обождите. Тайм-аут. То есть, вы хотите сказать, что я теперь, как бы, псих? — старик посмотрел на меня как на дуру. От истины ушел не далеко. — Не-е, вы меня, походу, путаете с кем-то. Да, точно путаете! Кхм, ну, спасибо вам за гостеприимство, за чай, за одёжку, а теперь мне будет лучше откланяться, да? Да.       Я почти было вскочила со стула, как Геральд протянул:       — Пожалуй, мне стоит ответить на твой главный вопрос, — сощурился. — Знай, английский язык известен тебе лишь нашими усилиями. А точнее, парой-тройкой нехитрых заклинаний.       Плюхнувшись на стул обратно, я ошарашенно проследила за тем, с каким удивительным спокойствием Геральд достал из просторного рукава палочку.       — Как я уже сказал, ситуации бывают разные. Не всегда оказавшиеся здесь люди говорят с нами на одном языке, а потому я самолично разработал процесс из нескольких заклинаний, — он демонстративно взмахнул палочкой. — Когда я в полной мере осознал, где я оказался… я решил помогать людям, попавшим в такую же незавидную ситуацию. Тогда Роберт сказал мне, что мы далеко не единственные, заблудшие и своевременно оказавшиеся в чужом для нас мире люди. Я осмелел и стал обучатся магии, изучать зелья, историю. Я жил этим не меньше восьми лет, до тех пор, пока не ввязался в… в общем, это не столь важно. Важно лишь то, что я таки сумел разработать стратегию по поиску тех, кому нужна помощь. Как следствие, — он развел руками, — ты можешь наблюдать этот дом. Я рад, что могу дать приют тем, кто так же, как и я в своё время, в этом нуждается.       Красиво закончив свою терзаемую лютой шизой речь Геральд снова взмахнул палочкой. Я заторможенно моргнула, уставившись на то, как стремительно срывается фиолетовое свечение с конца этой донельзя качественной ветки. Преодолев расстояние, полоса света медленно растворилась, а в руки местного фокусника рухнула книга в толстом переплёте.       — Ваша автобиография? — сардонически хрюкнула я, чувствуя, как дрожат коленки.       — Это книга, в которой ты сможешь более… литературно наблюдать особенности своего перемещения в другой мир. Там же ты найдешь заметки, поясняющие те или иные термины, использованные в написании.       Да, охренеть, а теперь всё конечно стало понятно.       — Вы ведь не более, чем моя коматозная галлюцинация, да? — истерично содрогнулась я. — Да. Точно. Так и есть.       Старик устало вздохнул.       — Что ещё я должен сделать, чтобы ты поверила? Неужели тебе недостаточно того факта, что ты абсолютно цела и все твои раны исчезли?       И тут я зависла. Окинув саму себя взглядом, я снова не нашла и малейшего синяка. Машинально ущипнув себя за бок, я икнула, ведь боль ощущалась абсолютно реальной. Окей, ладно, хорошо, если не брать в расчёт все мои выстроенные на голой логике отговорки, происходящее ни разу не походило на сон. Бредово? Да. Стрёмно? Да. Но при всём желании нельзя было отрицать тот факт, что мой скудный на эпичные повороты мозг не в состоянии придумать нечто подобное. Это даже не осознанный сон не смахивало — чересчур уж всё по-настоящему. Я чувствовала запахи, боль, вкус чая и… блять, высшие силы — или кто там наблюдает эту жалкую комедию — вот вам смешно?       Уголки глаз защипало и я почувствовала, как мутнеет взгляд. Хотелось надрывно всхлипнуть, но я лишь беспомощно сощурилась и закусила губу.       — Я понимаю, это всё тяжело принять, — принялся распинаться старик. — И… э-э-э… Норма!       На конце фразы он сорвался на хриплый крик. В тот же момент дверь в комнату отворилась.       — Да? — сложив руки на груди, пафосно выдала уже знакомая мне женщина в вельветовом платье. — Как всё прошло?       Она кивнула в мою сторону и я еле удержалась от припадочного вопля.       — Могло быть и лучше, однако её реакция абсолютно адекватна.       Меня пробрало на смех. Абсолютно. Адекватна.       — В таком случае, мне стоит отвести её обратно в комнату?       — Будь так добра.       Женщина выжидающе уставилась на то, как я с жалким гундежом съезжаю со стула.       — Не забудь о книге. Чем скорее ты её прочтешь, тем лучше.       Старик всучил в мои ослабевшие ладони фолиант. Я в панике уставилась в его бледно-зелёные глаза, на что Геральд лишь устало усмехнулся и, путаясь в подолах длинной синей мантии, повернулся к окну.       Когда за моей спиной захлопнулась дверь, я одним лишь чудом устояла на согнувшихся в коленах ногах. Норма предусмотрительно схватила меня под руку, на что я не отреагировала ровным счетом никак.       — Тебе показать дом? Может, есть хочешь?       Я отрицательно мотнула головой.       — Послушай, — выдохнула женщина. — Я понимаю, тебе сейчас тяжело, но ты главное соберись с мыслями, ладно?       — Что? — я подняла взгляд на собеседницу. Она покачала головой, отчего из тугого хвоста выбились огненно-рыжие пряди.       — Говорю, не держи всё в себе. Если нужно проораться, можешь пойти в сад, у нас это… ну, обычно дело.       И я снова принялась с убийственно каменным лицом гипнотизировать пол под ногами.       — Ладно, я поняла, идём назад в комнату, — Норма завернула в коридор, а я, повиснув на ней грузом, протащилась следом.       Спускаться по лестнице оказалось куда проще, чем подниматься. Потому что когда состояние где-то примерно планкой ниже отстойного, а тебя усилием воли тянут на третий этаж, ожидаемо, что в голове фигурирует одно лишь желание распластаться прямо на ступеньках.       А то, что меня дотянули до пункта назначения, я соизволила заметить лишь тогда, когда перед моей до тупого ошарашенной мордой оказалась кровать. На оную я не побрезговала свалиться, с видом мученика уставившись в уже знакомый мне потолок с одиноко мелькающей лампой.       — О, — услышала я с запозданием где-то в стороне. Повернувшись на звук, я наткнулась взглядом на идентичную моей кровать в противоположной стороне комнаты, которую в прошлый раз, в силу откровенной ненадобности, не заметила. На ней, завернувшись в длинный зелёный кардиган, сидела девушка. Она заплетала длинные каштановые волосы в две косы но, оторвавшись от своего занятия, с удивлением уставилась на меня. — У меня теперь будет соседка?       — Да, — ответила за меня Норма, окинув девушку коротким взглядом из-под нахмуренных бровей. — К твоему сведению, она твоя соседка уже как сутки. Естественно, не шляйся ты ночами напролёт неизвестно где, ты бы об этом знала. Но, увы, Камилла Леруа, увы.       — Я не шлялась неизвестно где, а была у своей подруги из Хогвартса, — запротестовала Камилла. — Геральд в курсе, так что прекращай свои лекции.       Норма в ответ на это лишь устало потёрла переносицу, переключив своё внимание полностью на меня.       Ха, ну да, Хогвартс. Ставлю косарь, у меня на лице отразилось всё, что я думаю на этот счёт. Нервно задёргавшийся глаз тому яркое подтверждение.       — Ужин в семь вечера. Лучше не опаздывай, — услышала я прежде, чем женщина, громко цокая каблуками, скрылась за дверью.       Я не сдержала убитого скулежа себе под нос. Укутавшись в плед с головой и отбросив книгу подальше, я просто… разрыдалась. Серьёзно. Без всяких там отступлений. Как по щелчку пальцев — раз, всего мгновенье — и у меня истерика, по щекам струятся горячие слёзы, а ладони неумолимо дрожат.       Я просто лежала в страхе открыть глаза, поджав под себя колени и содрогаясь в рыданиях. Что мы имеем? Мою нестабильность на эмоции, ни разу не радующее желание откинуться, чтобы не прослыть психопатом, а ещё… я находилась в чистейшем ауте. У меня между собой мысли не вязались, мозг упорно выдавал ошибку каждый раз, когда я старалась принять происходящее как данное.       — Эй, — раздалось неловкое на фоне моих безутешных всхлипов. — Что-то случилось?       Приспичило застрелиться. Вот прямо конкретно.       — Чё? — сипло спросила я, сбросив со своей зарёванной хари плед. — Что случилось? Серьёзно?       Девушка, сев на ковёр у моей кровати, как ни в чем ни бывало протянула мне руку:       — Меня Камилла зовут, а тебя?       Занавес. Поразительный похуизм. А мне так можно?       Я, признаться, даже завтыкала, позабыв о том, что должна биться в припадке и проклинать всех трёх местных китов, на которых мир этот долбанутый держится.       — Наш старина Геральд любит драматизировать, наверное, таких тебе ужасов понаплёл… я тут уже второй год, кстати.       Походу, я превращаюсь в того мемного ленивца из «Зверополиса», потому что, упаси меня мать родная, туплю несусветно, даже ладонь не удосужившись в ответ пожать. Лицо новой знакомой, что удивительно, так и осталось доброжелательно улыбчивым. На смуглой коже особенно сильно выделялись подведенные ярко-красной помадой пухлые губы. Она ехидно щурила зелёные глаза, разглядывая, уверена, мой и близко не человеческий лик. Как же, блин, стыдно, всё-таки! Как назло, посмотреть в зеркало возможности так и не выпало… стрёмно даже представить, что за здец у меня вместо лица.       — Так как зовут тебя?       — Женя, — заметив удивленно-заинтересованное лицо собеседницы, я нехотя поправила: — Юджин.       — Приятно познакомиться!       — Так, говоришь, давно здесь? — усилием воли успокоившись, поинтересовалась я. — Ну, а вернуться никак?       Неожиданно Камилла рассмеялась.       — Вернуться? Да если бы мы могли, поверь, никто бы здесь не отсиживался.       — То есть? — я развела руками. — Никак вообще?       — Мне сказали, что за всё время не было никого, кому это удалось. Только ты это, обратно в истерику не впадай, ладно? — она схватила меня за ладонь, без предупреждений плюхнувшись рядом на кровать. — В любом случае, здесь не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Знаешь, я тебя понимаю; первые два дня я вообще отказывалась с кем-то говорить. Они же тут все того, поехавшие, — Леруа показательно повертела пальцем у виска. — А я же воплощение нормальности, все дела. Потом, правда, со смирением ушла в магию, не думала, что это настолько интересно! Ну, ты понимаешь, книги про Мальчика-Который-Выжил — это одно, а реальная жизнь — совершенно другое.       — И ты… что, прям реально в Хогвартсе учишься? — я неверяще нахмурилась. — Прямо что, с этим Гарри?       — Ну, не совсем, — резко замялась Камилла. — Видишь ли, учусь-то я там учусь, а… такое дело, в общем…       — Что?       — Ну, Гарри тут нет. Даже в планах. Тут-то и век двадцатый, кхм. Родители Поттера, к слову, на одном курсе со мной учатся, только факультеты разные…       — Я уже почти смирилась с тем, что сошла с ума, — убедила себя под нос. — И с тем, что тут Хогвартс настоящий имеется. И что выдумки Роулинг неожиданно для всех оказались реальностью. Нет, ладно, я не смирилась.       С абсолютно каменным хлебальником уставившись вперёд — в задёрнутое шторами окно — я по-идиотски гоготнула. Пха-ах, сижу тут, обсуждаю героев чьей-то бурной фантазии, в среде которой вынуждена тусоваться. Блестяще. Чего-то более бредового вы не найдёте.       — Тебе бы отдохнуть, — между тем посоветовала девушка. — Так и одуреть недолго.       — Я уже.       — А ты, кстати, откуда? Я из Испании.       — Россия, — поморщилась. Собеседница удивлённо охнула.       — Макс тоже из России!       — Макс?       — Да. А разве не он тебя нашёл? Вчера, если не ошибаюсь, его очередь на патруль была.       — Так вот перед кем мне надо в благодарностях рассыпаться…       В голове тут же всплыл образ того белобрысого мужика, в страхе перед которым я и дала дёру.       Девушка хихикнула, на что я лишь убито приподняла уголки губ в ответ. За обсуждением нового для меня мира мы провели ещё не меньше минут двадцати: я узнала, что Леруа единственный мой ровесник на всё это общежитие попаданцев нечастное. Узнала, что выдвинув инициативу поехать обучаться в Хогвартсе, попала она на Хаффлпафф, а до тех пор в усиленном порядке изучала то, что впитывают местные маги на предыдущих курсах. Говорила в основном Камилла, но мне и этого было достаточно; поддерживать разговор не было сил, мозг окончательно отказался соображать, поэтому я выдавала лишь усталое «угу» между строк, внимательно слушая и незаметно расслабляясь под мягкую речь собеседницы.       А тем временем стрелка на наручных часах Камиллы неумолимо приближалась к семи вечера.