Мой Учиха

      Саске и Итачи покинули нас практически сразу. Мальчик не хотел терять драгоценное время, которое мог провести с братом наедине. Что-то мне подсказывает, что я мало изменила его жизнь. Да, помогла сохранить семью и сделала старшего братишку эмоциональнее, но этот дефицит внимания никуда не ушёл абсолютно. В глазах до сих пор читается одиночество и обида на всех и вся. Как бы Шисуи и я не старались — заменить родных невозможно, если ты хоть раз познал их любовь. — Как там дела у Наруто? — открывая кран, чтобы помыть посуду.       Мой друг и так приготовил поесть, надо хоть немного иметь совесть. Хуже от подобного мне уж точно не станет. — Он, как обычно, творит то, что заставляет других хвататься за голову, — поставив стул рядом со мной, прислонившись головой к моей талии. — Как тебя только угораздило с ним связаться? — Этот маленький солнечный комочек просто хочет внимания, как и все дети подобного возраста, — улыбаясь. — Вспомни меня, я явно превосхожу его по уровню капризов.       Парень на несколько минут задумался, выискивая в памяти уже давно позабытые моменты. — Ну, не сказал бы, — его лицо выглядит удивительно расслабленным. — Ты никогда не была особо проблемной в плане поведения, а вот с получением ран тебе ещё не нашлось равных.       Заливаюсь смехом от подобных заявлений, а мой друг добавляет еле слышно ещё одну фразу: — Это единственное, что до сих пор не поменялось.       С какой-то грустью, словно потерял что-то дорогое и так и не нашёл. Люди всегда меняются, когда взрослеют, этого не остановить. Прибавляется жизненный опыт, формируется характер, психика становится более устойчива к изменениям. Тот же Шисуи тоже поменялся — стал более спокойным, расчётливым, научился скрывать очень многое. — Сомневаюсь, что прям стала сильно другой, — пробубнив себе под нос первое, что приходит на ум. — Я же вижу тебя со стороны, — прикрыв глаза. — Даже твоя манера разговора стала другой — более размеренной, безэмоциональной, ты научилась очень хорошо прятать собственные эмоции — и это лишь то, что заметно за сегодня. — При тебе я редко не показываю то, что на душе, — удивившись тому, насколько это нежно прозвучало. — Я ценю нашу дружбу даже больше, чем родственные узы с Итачи, поэтому не хочу омрачать ложью и притворством. — Ты заставляешь меня думать не о том, о чём я должен, — отстраняясь и устремляя свой взгляд на улицу, наблюдая за сидящими на ветке воронами. — Но я рад тому, что значу так много. Никогда бы не подумал, что именно ты станешь человеком, который скажет мне подобное.       На мгновение мне почему-то кажется, что Шисуи глубоко в душе невероятно одинок, но я отгоняю эту мысль. Смерть матери его подкосила, но не настолько. У этого парня много знакомых, он быстро находит с людьми общий язык. Да и тот же братец у него рядом практически всегда. Даже, если меня в какой-то из моментов не станет, это не сильно на него повлияет. Я всего лишь тот самый приходяще-уходящий человек, который запомнится многим, но глубоко в душе не осядет. Так было в моём родном мире всегда, и тут сомневаюсь, что что-то поменяется. — Шисуи, — заставляю обратить на себя внимание. — Сможешь передать Узумаки небольшое письмо? — Всегда к твоим услугам, — улыбнувшись, в шутку склонившись в поклоне.       Вытираю помытые тарелки с чашками и ставлю на место, не обращая особого внимания на следующий за мной по пятам взгляд. Кисаме тоже всегда наблюдает, чтобы я лишний раз ничего не сделала не так, иначе потом придётся исправлять, поэтому подобное уже не беспокоит.       Следующие часа два или три проходят в полном молчании, каждый из нас занят каким-то своим делом — мой друг заполняет отчёты с сегодняшней ночи его дежурства, а я строчу небольшое послание солнечному мальчишке. Шисуи, кстати, к моему большому удивлению, стал носить очки, что не радует абсолютно. Это значит, что он периодически использует мангекё на миссиях, усугубляя собственное здоровье. Уж кому, если не мне, знать, к чему это может привести. Однако я всё же надеюсь на его благоразумие. Этот человек не так глуп, чтобы сажать своё зрение под ноль.       Закончив со своим офигенно важным заданием, подсаживаюсь поближе к юноше, устраивая голову у него на плече. Реакция нулевая, он слишком сосредоточен на своих бумажках, даже ручку грызть не перестал. Забавно, что у меня есть точно такая же привычка. Хоть в чём-то, но мы схожи. — Если усну и буду мешать, просто скинь, — сонно бурчу, приоткрыв один глаз. — Ты никогда не мешаешь подобным, — распуская неуклюжий хвостик и положив свою большую ладонь на мою голову. — Но лучше бы спала на кровати, там удобнее.       Что-то зачеркнув и потянувшись за новым листом бумаги, стараясь меня не тревожить. — Считай, что я капризничаю, — потеревшись щекой о крепкое плечо. — Капризничай, ничего против никогда не имел, — наконец-то улыбнувшись, подарив этим невероятное тепло.       Сердце на мгновение замирает, а потом начинается биться с удвоенной силой. Господи, Котаро, что за реакция? Усмири свои гормоны и засунь подальше, он просто что-то типа хорошего старшего брата, и большим не станет никогда. Один раз я уже перепутала подобное с настоящей вселенской любовью, ничего хорошего не получилось. — Ты чего так напряглась? — Шисуи выводит меня из лабиринта размышлений, заставив обратить на себя внимание. — Просто вспомнила о предстоящем задании, — придав лицу безэмоциональный вид. — Дико не хочется ничего делать. — Опять что-то связанное с убийствами? — удивительно, что парень помнит то, что я упоминаю в письмах крайне редко. — Да, — мне хочется казаться безгрешной и идеальной в его глазах, но это невозможно. — Нам редко дают что-то другое.       В комнате воцаряется тишина, прерываемая лишь шарканьем ручки по бумаге. — Разве нельзя отказаться? — сомневаюсь, что он не знает ответа. Как по мне, он более чем очевиден. — Мы с напарником специализируемся на подобном, наряду с ещё одной командой, — начинаю объяснять. — Между нами распределяются поступающие заказы, и мы не можем не выполнить, иначе потеряем клиентов и доверие. — Система управления похожа на нашу, — подмечает мой друг. — В Конохе всё происходит примерно так же.       Улыбаюсь, действительно подметив сходство. В нашей организации даже есть подобие Данзо, который дёргает за ниточки числящегося главным. — Кстати, как тебя зовут в организации? — резко сменив тему. — Ты постоянно избегаешь ответа на данный вопрос, даже отец не может точно ничего сказать.       Замолкаю, запутавшись в собственных переживаниях. Блин, если не говорю, значит так надо. Не хочу, чтобы Итачи и Шисуи могли частично отслеживать мои миссии, потому что периодически они слишком жестоки. Хочется, как можно дольше сохранять конфиденциальность, чтобы не выглядеть в глазах самых близких и родных безжалостным убийцей. — Я не хочу это говорить, — шёпотом, настолько тихо, что появляются сомнения в том, что меня слышали. — Когда-нибудь потом сам узнаешь.       Продолжить нам не даёт неожиданно ворвавшийся братец, который кричит что-то о том, что отец скоро придёт вместе с мамой, практически приказывая мне одеться более прилично, аргументируя это тем, что Микото хватит инфаркт от моего вида. Тут он, конечно, преувеличивает, она просто будет немного недовольна, но не более. Родители всё ещё надеются, что из меня вырастет девушка, которая будет соответствовать званию «хорошая» в нашем клане. Однако зря, потому что за последний год правила этикета мне понадобились только, когда я под прикрытием охмуряла какого-то богатенького мужчину в борделе. Хошигаке тогда знатно удивился моим познаниям в данной области и даже похвалил.       Хозяин дома вскочил со своего места сразу же и кинул мне мою рабочую одёжку, которая была отстирана от пятен крови настолько идеально, что мне стало стыдно. Я в этом деле очень плохой мастер, хоть эта обязанность и лежит на моих плечах в команде. Кисаме справляется ещё хуже, поэтому какой-то конкуренции никогда не ощущалось. Быстро накидываю любимую кофту, которую уже стоило бы поменять на новую из-за постоянных дыр после каждого задания, засовываю ноги в штаны и обуваю сандалии. Волосы решаю снова собрать в хвост, чтобы не мешали при разговоре. — Снова отращиваешь? — неожиданно появившись за спиной, спрашивает наследник клана. — Просто надоело постоянно их обрезать, — чисто интуитивно заправляя выбившуюся прядь за ухо.       Родители появляются в коридоре минут через двадцать, когда мы с парнями уже успеваем нагреть кипяток для чая. Младшего сынишку, кстати, тоже прихватили с собой. Видимо, боятся оставить одного, даже несмотря на неплохую защиту. — Господи, слава Богу с тобой всё хорошо, — Микото бросается ко мне сразу же, крепко обнимая, прижимая к себе. — Ты не представляешь, как я волновалась.       От её слишком сильных сжиманий рана на боку открывается, но я решаю промолчать, никак не показав дискомфорта. Ступор проходит не сразу, но через пару секунд я тоже обнимаю маму, утыкаясь носом в плечо. Хочется плакать от счастья, но приходится сдерживать эти эмоции, чтобы лишний раз не заставить женщину переживать. Так близка я не была даже со своей родной матерью в реальном мире. Бог за что-то наградил меня этим, позволив прожить жизнь заново с самой замечательной из судеб. — Я в полном порядке, — шепчу, сжимая хрупкое тело сильнее, не желая разрывать эту связь. — Береги собственную жизнь и не рискуй понапрасну, — так тепло и нежно, что сердце на мгновение останавливается. — Ради меня.       Меня отстраняют, взяв за плечи, и целуют в лоб, как когда-то в детстве, когда я шкодничала и не слушалась. — Я тоже рад, что ты здорова, — отец скуп на проявление эмоций, но даже это радует, ведь я прекрасно знаю, что переживает он не меньше мамы.       Иногда разум совершенно забывает, что они мне не родные родители. Эти люди столько в меня вложили и столькому научили, что просто слов благодарности будет мало. Папа, как глава Учих, мог захотеть отречься от меня, чтобы сохранить статус и избежать проблем, которые последуют за этим. Однако даже заводить этот разговор не стал, в отличии от тех же Хьюг. — Саске, ты стал ещё более миленьким за эти полтора года, — щёлкнув мальчугана по носу. — Наверное, все девочки в академии бегают.       Припомнив, сколько внимания уделяли тому же Итачи, когда он был учеником. Эти сумасшедшие дуры тогда даже меня достали. — Они задолбали, — так эмоционально, что я даже на мгновение замираю, удивлённо уставившись на ребёнка. — Сестра, я не понимаю, зачем они за мной ходят абсолютно везде, особенно Ино и Сакура.       Шисуи с Итачи сзади усмехаются, начав перешёптываться. До меня долетает что-то о том, что он ещё слишком мал, чтобы ценить подобное, но я решаю пропустить это мимо. Меня мало касаются любовные похождения этих двоих. — После выпуска из академии они перестанут, — треплю по волосам. — Ты просто красивый, поэтому привлекаешь внимание. Старший братишка тоже сталкивался с подобным, потому что Учихи по своей природе очень красивы. Этим стоит гордиться, а не ненавидеть. — Значит, ты тоже была популярна? — смешно склонив голову набок.       Смеюсь, наклонившись, чтобы быть с Саске на одном уровне. — Нет, меня побаивались, — состроив грозный вид. — Я не особо приветлива и много времени проводила в библиотеке. — Я уже не маленький, — сдвигая бровки, заставив меня улыбаться. — Не надо разговаривать со мной, как с ребёнком.       Поднимаю руки в знак поражения, но не удержавшись, снова щёлкаю по носу, заставив братишку смешно его сморщить. — Садись за стол, не маленький, — отодвигая стул. — Сейчас будешь вникать в документы, раз так не терпится повзрослеть.       Кажется, подобное дитя только радует, поэтому он быстро оживляется, занимая предлагаемое место. Глазки с интересом бегают от одной папки к другой в ожидании какого-то чуда. Всё-таки дети самые милые и непорочные создания, если растут в нормальных условиях без войны. — Пап, тут всё, что я просила? — поворачиваюсь к главе, кинув взгляд в сторону файлов. — Да, я прихватил ещё документацию с миссий за последние две недели, — отпив немного чая из кружки. — Развлекайся, я знаю, что тебе нравится подобное. Может, найдёшь что-то, что мы с Итачи упустили.       Не могу сказать, что отец не прав. Я действительно не испытываю какого-то дискомфорта, роясь в кучах бумажек, это даже своего рода отдых от всего круговорота событий. Единственный минус — усталость глаз, но её можно потерпеть. Иногда можно узнать много интересного из тех же отчётов по миссиям, потому что большинство шиноби пишет очень много, подмечая практически каждую деталь.       Выуживаю из папки какой-то первый попавшийся листок, пробегаюсь по нему глазами и отдаю сидящему рядом ребёнку. Там ничего особо интересного, но можно подметить несостыковки с поставленной задачей и тем, что в итоге требовали на месте. Миссия ранга «B» по охране какой-то мелкой деревушки от набегов воров, которыми стали бывшие шиноби, сплотившись в небольшую компанию. Как по мне, ранг даже завышен, сомневаюсь, что было настолько опасно, чтобы посылать джонинов настолько высокой квалификации. Там не требовали убивать в запросе, а с простой защитой справится много кто, главное не подпускать близко, отключив на подходе абсолютно всех. Пусть мальчонка проанализирует действия старших товарищей и скажет мне, правильно они поступили или нет. Взрослому человеку, часто сталкивающимся с подобным легко, а вот десятилетнему ученику академии будет трудновато.       Сама выуживаю большую тетрадку с отчётами рождаемости и утыкаюсь в неё, абстрагировавшись от мира, стараясь максимально углубиться, чтобы не упустить абсолютно ничего. За последний год в клане появилось приличное количество детей, но они совсем ещё зелёные и не скоро смогут закрыть те пробелы, что появились после попыток Данзо убрать нас. Учитывая, что из академии экстерном теперь не выпуститься — задача становится только сложнее. В какой-то из моментов нам перестанет хватать людей, а гонять одних и тех же умный предводитель не станет. Рано или поздно они свалятся с чакровым истощением и станут максимально бесполезными.       Потираю виски, пытаясь найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. В связи с прошедшей недавно войной, рождаемость скоро снова понизится, потому что придёт пора рожать тем, кто убил свой организм в раннем детстве. Мужчины клана могут снова начать мешать кровь с обычными гражданскими, не преуспевающими практически ни в чём, потому что потомство оставить надо, а тех, с кем это можно сделать нет. Сильные кланы Конохи предпочитают с нами не связываться, несмотря на то, что от некоторых союзов получились бы вполне сильные дети. Те же Инузуки или Нара отказывают нам в заключении браков. Есть незаконнорожденные, на подобии меня, которые показывают достаточно высокие результаты в академии, а ведь это дети от каких-то дофига побочных главной ветви людей. Шаринган у них вряд ли пробудится, зато запас чакры просто невероятен, а он наравне с клановыми техниками выше названных кланов даёт убийственное комбо. — Сестра, — дёргает меня за рукав Саске, вытягивая из размышлений. — Я не понимаю, почему люди отказались просто убить воров, это же было бы проще. С миссии они бы вернулись раньше и не потеряли бы ничего. — Нельзя убивать, это незаконно. Есть исключения, но их очень мало, — вступает в разговор Шисуи. — Подобным занимаются только отступники и запрещённые организации, на подобии Акацуки. Плюс, в задании писалось совершенно другое, поэтому глава той деревни не имел права просить чего-то, что не заявленного заранее.       Мне явно дают фору, взяв объяснение на себя. Ну, что ж, пожалуй, воспользуюсь сие предложением, предоставив другу абсолютно всё. Опыт младший братишка сможет получить только через два года, пусть пока довольствуется теорией и планирует собственные действия. Надо развивать интеллект ребёнка, несмотря на то, что уровень и так высок. Мне лично, не хватало этой теории первое время, хоть я и упрашивала иногда отца давать документы на проверку.       Снова возвращаюсь к любимой статистике, потихоньку попивая налитый чай и иногда переговариваясь с родственниками. Таких посиделок в моей жизни сильно не хватает. С Кисаме мы всегда внимательны, не выключая внутренний локатор даже на время сна. За наши головы назначена награда, поэтому напасть кто-то может в любой момент. Кстати, шум по поводу Котаро Учихи очень быстро утих, потому что появилась угроза посерьёзнее. Новые члены Акацуки и многочисленные убийства, которые они совершают, взволновали абсолютно все государства. Теперь большинство пыталось ловить ниндзя-отступников, объединившихся в опасную группировку, забивая на тех, кого не видели уже очень давно.       За всеми этими размышлениями и анализом документации незаметно пролетел час. К моему большому удивлению, Саске продолжал, подражая мне, копаться в бумажках, иногда тюкая Итачи с Шисуи вопросами, с большим интересом впитывая новую информацию. Даже отец постепенно подключился, начав объяснять младшенькому какие-то основы управления кланом. Мальчишку иногда сажали за документы до этого, но не давали так глубоко в них погружаться, ограничивая его помощь лишь шлёпаньем печати или сверением рангов бойцов. — Я закончила, — потягиваясь и зевая. — Нам бы не помешало заключить какой-нибудь договор на браки с сильными кланами, иначе снова начнётся кризис и нехватка шиноби. Детей будет много, а кормить будет не на что, потому что большинству уже будет пора на пенсию. — Это, к сожалению, невозможно, — вздыхает папа, отвлекаясь от объяснений какого-то отчёта. — Ты знаешь, не хуже меня, что нас не особо любят. — Пф, скоты, — недовольно фыркаю, убирая с лица волосы. — Да-да, — мама кладёт руку мне на плечо, нежно поглаживая. — Именно за это высокомерие и не любят, дорогая. — Ничего мы не высокомерные, — бурчу себе под нос. — Те же Хьюги похуже будут. — Всегда нравилась эта твоя любовь к этим родственникам, — ухмыляется Итачи. — У вас с ними какие-то странные отношения.       Улыбаюсь, вспомнив случай, который произошёл практически сразу после моего ухода. — У нас исключительно тёплые чувства друг к другу, — максимально саркастично. — Собственная тётя отправилась прирезать через месяц после ухода. На миссии не ходила лет пять и тут ей прям понадобилось. — Так они всё-таки отправили тогда отряд? — скорее не спрашивая, а утверждая, проговорил Шисуи. — Не хочу иметь никаких отношений со старым поколением этих белоглазых, — говорю, убирая бумаги обратно в папку. — Сомневаюсь, что новое будет лучше, — с привычным скептицизмом сказал братец. — Дети многое берут от родителей. Посмотри на себя, ты почти копия отца в плане ума и трясучки за судьбу всего клана, а от мамы взяла вот эти жесты и интонацию, которую используешь, чтобы разговаривать с детьми. — А вот и не правда, — надуваю щёки, отвернувшись. — Я ни от кого ничего не брала, это просто такая личность у меня сформировавшаяся. — Ага-ага, — слышится сбоку усмешка Шисуи. — Ври больше, личность ты наша.