Мой Учиха

      С момента вступления в Акацуки прошло почти полтора года. Я потеряла счёт времени практически сразу из-за постоянных заданий, которые нам выдавали чуть ли не каждый день. Таким образом, нарабатывался авторитет, и вскоре организация стала чем-то вроде агенства заказных убийц. Такая слава, лично меня, мало радовала, а вот Кисаме был ей очень даже доволен. Периодически этот человек позволял себе убивать даже обычных граждан, которые узнавали в нас разыскиваемых преступников. Я в эти моменты стояла в стороне, позволяя Хошигаки «веселиться» по полной. Моих сил было не достаточно, чтобы его останавливать, а испытывать свою удачу хотелось мало.       Наши с ним отношения постепенно стали более тёплыми, чем изначально. Скорее-всего, из-за того, что я всё-таки была не так уж и бесполезна, как казалось в самом начале. Мой товарищ был не очень чёрствым человеком, чему я была несказанно рада, иногда даже получалось уломать его на совместную тренировку. Таким образом, получалось развивать свои навыки в борьбе с противником, имеющем достаточно внушительных размеров оружие. Такого опыта у меня было мало, потому что сталкиваться с подобным приходилось нечасто.       Орочимару ушёл из организации спустя год, потому что попытка получения моего тела для опытов провалилась. Пришлось попотеть в тот раз, чтобы меня не отключили мгновенно, всё-таки этот человек был гениален. Если бы не напарник, вполне возможно, что я бы не отбилась и попала в лабораторию Змея. Этот случай наглядно показал мою слабость и неспособность защитить себя за пределами деревни. Всю жизнь в этом мире был тот, на кого я полагалась, за чьими спинами пряталась, а когда их не стало — вылилась вся несостоятельность. Техник в арсенале было много, но применять их на практике было сложно, поэтому я перестала гнаться за количеством, решив наконец-то вплотную отработать применение на практике хотя бы нескольких. Благо, глава предоставлял очень много возможностей для отработки.       С появлением Дейдары в наших кругах, я поняла, что Хидан был очень-очень спокойным человеком. Последнего я могла долго терпеть, а вот с первым приходилось максимально следить за каждым брошенным словом. Благо, наши пути пересекались очень редко, иначе я рано или поздно попыталась бы перерезать глотку этому блондину. В общем и целом, отношения со всеми были неплохими — мы просто предпочитали игнорировать сам факт существования всех, кроме рядом находящегося товарища.       В деревню за это время сбегать не удалось ни разу, потому что подвергать близких и родных опасности хотелось меньше всего. Зато вороны стали одними из моих постоянных спутников. Так же эти птицы прекрасно справлялись с ролью почтальонов, передавая мои письма и отчёты клану Учиха. Скрывать факт того, что я с кем-то переписываюсь получалось не очень хорошо, но Кисаме предпочитал молчать, помня о нашем договоре не лезть в дела друг друга. Иногда даже предупреждал, если мы находились под чьим-то наблюдением, чтобы я лишний раз не спалилась на этом занятии. Вскоре я научилась самостоятельно распознавать присутствие чужих, даже если это были очень опытные шиноби. Да и мои собственные навыки сокрытия стали в разы лучше. Не радовал только факт взросления тела и организма. Нет, я не выросла высокой и грудь тоже не была особо внушительных размеров, но мне это мешало. Иногда во время заданий по добыванию информации было бы лучше выглядеть как неудавшийся мальчик, но подобное теперь получалось с трудом. Регулярно отрастающие волосы бесили не меньше, поэтому я перестала пытаться держать их одной и той же длины, позволяя снова отрасти. — Юко! — мужской голос моментально выводит из размышлений. — Не беси отстранённостью тогда, когда она не нужна.       Улыбаюсь, кинув грустный взгляд в сторону напарника. В отличии от Итачи, который по канону должен был стать товарищем Кисаме, я не обладала какими-то супер навыками, поэтому Хошигаки брал на себя небольшую ответственность за моё будущее и жизнь. Это происходило неосознанно, но тем не менее сеяло в душе тепло. — Я полностью сосредоточена, — придавая себе серьёзный вид, пытаясь настроиться на предстоящую работу. — Так сосредоточена, что твой этот дурацкий мангекё снова вылез, — легонько стукнув по затылку. — Коноха близко, я понимаю, что это отвлекающий фактор, но побудь немного более благоразумной. — Хорошо, — откинув капюшон. — Действуем по старому плану? — Да, — коротко, не вдаваясь в подробности, потому что схема отшлифована уже не одним сражением. — Когда скажу, что мешаешь, покидаешь поле без лишних вопросов.       Мне не нравилась подобная практика, но я действительно могла путаться под ногами во время его «веселья». Лучше не переживать о возможности задеть напарника, действуя с намереньем убить абсолютно всех. — Встретимся через три дня на том же месте? — спрашиваю, машинально доставая танто из ножен. — Через пять, — тоже готовясь к нападению. — Твоя рожа раздражает, дай от неё отдохнуть подольше.       Киваю и срываюсь с места, бесшумно продвигаясь по территории, которой завладела очередная группа разбойников. В сам лагерь проникнет Хошигаки и попытается убить как можно больше спящими. Моя задача кромсать всех, кто выбегает за пределы. Повезло, что из их импровизированной крепости только один выход, иначе пришлось бы потратить чакру на теневых клонов, которые до сих пор получаются у меня не очень хорошо. ***       Чувствую, как в спину вонзается несколько кунаев. Я не хотела получать раны на этом задании! Ярость буквально захлёстывает разум, я начинаю, не разбирая, разрубать мужчин, в глазах которых теперь появился страх. На моих руках много крови, она не даёт удерживать оружие нормально, поэтому я отпрыгиваю назад, параллельно с этим достав из сумки парочку сюрикенов и кинув в разбойников. Мягко приземляюсь, выуживая из складок одежды бинт, и приматываю оружие к руке, чтобы в важный момент оно не выпало, оставив меня полностью беззащитной. Снова кидаюсь на людей, с ходу срубив парочку голов. — Я не собираюсь помогать, если что, — слышится сбоку голос Кисаме, который точно так же безжалостно убивает. — Свою часть будь добра осилить самостоятельно.       В нос ударяет металлический запах, подстёгивающий меня к действиям. Если не поспешить, я блевану прям тут и свалюсь без сил. Последнее время вид крови и её запах выводят из равновесия. Активирую шаринган, решая, что с ним будет проще, и оглядываюсь по сторонам, оценивая сколько ударов потребуется для того, чтобы закончить всё это безумие. Учитывая, что люди сбились в небольшие стайки, всё можно решить раз за пять или шесть.       Кровь закипает в жилах, и я бросаюсь в атаку, на ходу воспроизводя в голове движения Шисуи и стараясь их скопировать на собственное тело. Несколько секунд и все оставшиеся валятся на землю мёртвыми с перерезаными глотками. У меня не получилось сделать так же быстро как у моего дорогого друга, но вышло не так уж и хреново. — Я закончила, — крикнув в ту сторону, где предположительно должен находиться мой напарник. — Я тоже, — неожиданно возникнув прям перед моим носом. — Надень вот это.       Парень протягивает мне какую-то маску, по-видимому фильтрующую воздух, поступающий в лёгкие. Дорогая вещь, которую достать достаточно тяжело. Хорошо, что она подвернулась во временных убежищах этих бандитов. — Я не хочу, чтобы тебя рвало всю дорогу, — разворачиваясь, покидая место происшествия. — Это выглядит, мягко говоря, противно.       Отвязываю от руки танто и засовываю обратно в ножны за спиной. Прикладываю к лицу «фильтр», закрепляю завязками за головой и наконец-то позволяю себе глубоко вдохнуть. К удивлению, металлический запах и правда как будто испарился, больше не доставляя дискомфорта. — Спасибо, Кисаме, — склоняюсь в поклоне, но он даже не оборачивается.       Как обычно, несколько высокомерен. Догоняю его, стараясь подстроить свой шаг под его достаточно быструю ходьбу. И как только у меня это получается, товарищ неожиданно останавливается, оглядываясь назад. Мой мозг начинает подавать сигналы бедствия, но я не успеваю увернуться от летящей сабли, вспарывающий мой бок. Кровь моментально растекается, образуя красное пятно на одежде под фирменным плащом организации. Опускаюсь на землю в попытках хоть как-то остановить кровотечение. — Мы облажались, Юко, — как-то садистски улыбаясь, заставляя мурашки побежать по телу. — Вали отсюда, иначе твоя голова тоже полетит на землю. — Их слишком много! — кричу, пытаясь вразумить парня. — Даже ты не справишься с таким количеством! — Вполне отличное число для того, чтобы скрасить вечер, — кинув мне бинт. — Ты обещала не мешать, если попрошу.       Кулаки непроизвольно сжимаются от осознания собственной бесполезности. Я ранена, от меня пользы спустя полчаса не будет никакой. Потеря крови скажется очень сильно, учитывая какими количествами она хлещет уже сейчас. Быстрыми движениями обматываю тело, делая подобие жгута, чтобы во время бега не ухудшить и так не радужную ситуацию. Хошигаке стоит в боевой стойке, прикрывая мою тушку от летящих сюрикенов, давая возможность закончить начатое. — Только попробуй получить серьёзные травмы, — вскакиваю, развернувшись в сторону Конохи. — Я буду накладывать швы максимально болезненно. — Маленькая садистка, — улыбнувшись мне на последок, тут же кидаясь в атаку.       Срываюсь на бег, попутно увернувшись от нескольких кунаев. Надеюсь, проникнуть в квартал Учих будет не очень сложно. Для меня подобная ситуация единственный шанс навестить близких, тем более Кисаме косвенно дал на это добро и даже прикроет в случае чего перед главой. Да и помощь с наложением швов не помешает. Самой мне сложно это делать, руки трясутся даже несмотря на то, что боли я не ощущаю.       До родной деревни примерно час быстрого бега, если не влипать в неприятности и двигаться по прямой. На середине пути мне уже становится трудно перебирать ногами в подобном темпе, слабость окутывает, накрывает с головой и не даёт нормально вдохнуть. Начинает казаться, что дорога бесконечна, и мне никогда не добраться до места назначения. Похоже, даже контролировать чакру я перестала, буквально подавая во всеуслышанье сигнал о моём местоположении.       Правый глаз замечает движение в листве деревьев. Столько мата в моей голове не было ещё ни разу. Дура! Надо лучше контролировать ситуацию, тебя этому учили все десять лет жизни в этом мире, а ты так и не усвоила эти элементарные уроки. От этого нечто не исходит абсолютно ничего — ни чакры, ни звуков. Опытный квалифицированный джонин, который явно в хорошей форме и уверен в собственных силах. В обычной ситуации я могла бы его отключить, пожертвовав здоровьем, но не сейчас, когда жертвовать уже нечем. Перед сражением с бандитами я приняла пилюлю, восстанавливающую чакру и увеличивающую способности, она скоро перестанет действовать, и я свалюсь с чакроистощением. Да и рана в боку мало сейчас даёт мне преимуществ. — Кто здесь? — резко останавливаюсь, активируя шаринган, включая все внутренние локаторы на максимум. — Нападать на одинокую девушку, не предупредив, знак плохого воспитания.       Капюшон слетает с головы, когда я уворачиваюсь от сюрикена. Благо, хоть металл при полёте издаёт противный лязгающий звук. — Котаро?! — бархатистый мужской голос заставляет обернуться. — Что ты тут делаешь?       Господи, какое облегчение! Ноги моментально подкашиваются, и я опускаюсь на землю. Напряжение полностью пропало, оставив только неимоверную слабость и усталость, навалившуюся огромной лавиной. Глаза парня, до сих пор горящие красным светом, удивлённо смотрят в мои. Родные черты лица, эти короткие, поблёскивающие в свете луны волосы цвета ночного неба — всё дарит неимоверный покой. — Шисуи, знаешь, — опускаю маску-фильтр, открывая лицо. — Я снова нашла проблемы и получила ужасные раны.       Тело кренится в сторону, уже абсолютно мной неподдерживаемое. Так расслабляться можно только при нём, больше никому не позволено видеть всю эту слабость. Даже Итачи я верю не настолько, насколько этому парню, поэтому держалась бы на своих двоих до самого конца, подпитывая тело чакрой. Тёплые руки ловят меня, не дав упасть и удариться головой о землю. — Хоть раз в жизни приди ко мне целой и невредимой, — притягивая к себе, даря любовь и заботу просто через прикосновения. — Постарайся скрыть свое присутствие ещё ненадолго, я отнесу тебя ко мне, и там сможешь полностью расслабиться.       Киваю, обмякнув в родных руках. Кажется, я сорвала его ночное дежурство. Как обычно, доставляю кучу проблем своим появлением. Шисуи подзывает к себе несколько ворон, что-то им шепчет и тут же отпускает. — Повезло, что сегодня мой напарник Итачи, — поднимая мою тушку в воздух. — Иначе я бы не смог так спокойно покинуть пост. — Моя удача всё ещё со мной, — пытаясь улыбнуться. — Опять принимала пилюли, усиливающие твои возможности?       Киваю, прижимаясь к груди друга, чтобы лишний раз не видеть насколько его это беспокоит. Подобные «лекарства» увеличивают силу и скорость за счёт здоровья сердца. Достать их тяжело, потому что запрет на их производство ввели практически в каждой из стран. Однако из-за того, что я шляюсь с не самыми приличными и безгрешными людьми, у меня есть подобные связи. — Я дам дома что-нибудь, что поможет снизить побочный эффект, — ладони сильнее сжимают моё тело, как бы говоря о его недовольстве. — Обещай больше ничего такого не пить…       Интересно, какое выражение лица было у него, когда он читал в письмах обо всём, что я умудрялась находить и пихать в свой бедный организм? Моё состояние до сих пор не самое стабильное, и он знает это лучше многих, поэтому волнуется больше. — Постараюсь, — веки предательски опускаются, не давая мне подольше поговорить с тем, кого я не видела мучительно долго. — Найди тогда замену, они для меня гарант жизни. — Завтра же куплю вместе с лекарствами, которые восстановят то, что ты натворила, — дезактивируя шаринган, потому что клановый квартал уже близко и его надобность просто пропала. — Можешь спать, глава недавно установил барьер вокруг всех наших территорий, никто не сможет уловить здесь твоего присутствия.       Удивиться не успеваю, потому что сознание, словно по команде, покидает меня, погружая в такой приятный мрак. Как же я скучала по тем временам, когда могла быть беззащитным ребёнком… ***       Проснулась я только утром, когда солнце нещадно било в лицо, оповещая о начале нового дня. Голова раскалывалась, в районе сердца покалывало, а ноги не хотели двигаться с места — одно из самых ненавистных состояний, к которому я успела привыкнуть. Однако в этот раз потеря большого количества крови усугубила эти симптомы, и мне не хотелось шевелиться абсолютно. Последний раз такое случалось, когда мне вспороли бедро практически до кости. Кисаме тогда знатно постарался, чтобы не было загноения, отпаивал меня какими-то травами и даже снял номер в ближайшей гостинице. Как нас туда пустили полностью грязными и в крови — до сих пор тайна, которую мой товарищ раскрывать не намерен.       Чувствую, как на кровать опускается что-то или скорее кто-то тяжёлый, от чего матрас проминается, заставляя меня немного перевернуться на бок. Тёплая ладонь ложиться на мой лоб, измеряя температуру. — Слава Богу, лихорадка прошла, — устало выдыхая. — Доброе утро, дурёха. — Доброе утро, — приподнимаясь на локтях, стараясь не показать, насколько мне плохо.       Шисуи поднимает с пола стакан с какой-то жидкостью и протягивает мне. Поняв, что даже эту небольшую тару я удержать не смогу, мне буквально вливают что-то горькое, параллельно с этим придерживая другой рукой за талию, чтобы я не свалилась. — Скоро подействует, и станет легче, — притянув к себе, обнимая и поглаживая по голове, словно маленького ребёнка. — У тебя с братом одинаковые вкусы на подобную гадость, хорошо, что я знаю, как убрать симптомы.       Обнимаю в ответ, утыкаясь носом в шею. Как же с ним спокойно, даже запах этого человека успокаивает получше любых таблеток. Уж не знаю, действие это преславутых подростковых гормонов или ещё чего, но так хорошо и тепло бывает только с Шисуи. — Итачи, кстати, обещал зайти, — тихим бархатным голосом. — Он переживает, особенно после того, как узнал сколько ран ты успела получить за этот короткий период. — Не так уж и много, — обиженно бубню себе под нос. — Не надо волноваться, лучше займитесь своими делами и защитой клана.       Друг усмехается, на мгновение прижав моё тело к себе сильнее, заставляя сердце пропустить два лишних удара. Обнимать и гладить по волосам, когда я капризничаю или если мне плохо и страшно — привычка, оставшаяся с детства. Кажется, это стало происходить ещё тогда, когда в этом теле была его настоящая владелица. — Котаро, — привлекая моё внимание и отстраняя от себя. — Я должен извиниться. — За что? — непонимающе смотрю на немного покрасневшего парня.       Чего это он вдруг? Ничего плохого же не сделал. Нашёл меня, приютил, всю ночь отпаивал и сбивал температуру. Последние полтора года конец списка мне приходилось делать самой, потому что Хошигаке помогал только в тех случаях, когда я не могла двигаться или падала в обмороки от потери крови. Остальное для него было чем-то несерьёзным, его максимум в таких обстоятельствах — коряво зашить слишком глубокую рану и уйти в разведку, чтобы мне не мешали заниматься остальным самой. Стоит сказать ему спасибо хоть за такую помощь, иначе я бы уже умерла от заражения крови. — Ты вчера вся была измазана в крови и грязи, — отводя взгляд. — Я не смог разбудить тебя, поэтому искупал самостоятельно, рану на боку тоже зашил.       Хлопаю глазами, пытаясь осознать смысл сказанного. И как только до моего мозга начинает что-то доходить — к щекам приливает кровь, заставляя лицо окраситься в ярко-алый. И как до меня раньше не допёрло это? Я ведь даже проснулась не в своей одежде. — Это… Как там? — практически пропищав себе под нос. — Спасибо за заботу.       Слышу, как Шисуи сдерживает смех, смущённо поглядывая на меня. — Ты хоть понимаешь, что должна злиться в подобной ситуации? — щёлкнув по носу.       Опускаю взгляд, рассматривая собственные руки. Чего злиться то? Смотреть там не на что, кроме множества шрамов и мелких ранений. Кисаме даже не отворачивается, если видит, как я переодеваюсь, только глаза прикрывает, бормоча что-то про то, что природа обделила, а я ещё и изуродовала. — Забей, — беря себя в руки, возвращая лицу уже свойственную отстранённость. — Плохого ты бы точно ничего не сделал. — Кто тебе так неаккуратно швы накладывает? — не закрывая поднятую тему. — Смотреть больно, особенно на бедро.       Неудивительно, учитывая, что именно эта часть стала самой первой в опыте Хошигаке. Медик из него хреновый, несмотря на то, что его стихия суйтон. Собственные травмы он никогда не зашивает, потому что они не бывают настолько глубокими. А если и бывают — он оставляет их заживать самостоятельно или просит помочь меня. — Мой напарник из организации, — честно отвечаю на поставленный вопрос. — На самом деле он старается, просто этому парню не дано — лучше получается разрубать и разрезать, нежели сшивать. — Могу попросить кого-нибудь из клановых медиков попробовать свести их, — предлагает Шисуи, косясь в сторону злосчастной ноги. — Не надо, — удивившись собственной твёрдости. — В этом нет необходимости, потому что замуж я всё равно не собираюсь, а, значит, видеть это будут либо врачи, либо те, кто их заменяет.       Комната погружается в тишину на мгновение. — Дурочка ты ещё маленькая, — потрепав по волосам. — Рано или поздно и тебе захочется завести свою семью, жить спокойно без всех этих приключений. — Не захочется, — шкодливо улыбаюсь. — Только если с тобой, мой дорогой.       Шисуи на мгновение замолкает, удивлённо взирая на моё лицо, пытаясь понять, шучу я или нет. — Очень смешно, Котаро, — толкая меня в плечо. — Ой, говоришь так, как будто у тебя кто-то есть, — надув щёки. — Одинокие люди должны держаться вместе. — Хорошо-хорошо, — поднимая руки в знак поражения. — Если до тридцати я никого так и не найду, милости прошу на пост моей жены.       Заливаюсь смехом. Он не найдёт? Конечно, так я и поверила. Девчонки толпами перед ним стелятся, я уверена, что с парочкой из них отношения у него были достаточно близкими. Он добрый, светлый, сильный и заботливый — мечта практически любой. Мне до него не дотянуться, как бы сильно не старалась. Да и одного неудачного опыта в прошлой жизни хватило, чтобы отбить желание на все эти недо-семейный узы. Сейчас я планирую спасти хотя бы парочку жизней тех, кому суждено умереть, а после прожить остаток отведённого мне времени в какой-нибудь тихой деревушке. По образованию я была учителем начальных классов, поэтому можно подрабатывать в каком-нибудь богом забытом детском доме. Чужие дети не хуже своих — простая истина, которую я поняла довольно рано. — Эй, — щёлкнув пальцами перед моими глазами. — О чём так задумалась? — Просто вспомнила кое-что, — снова улыбнувшись. — Забей… Девичьи заморочки, в которые мальчикам нос сувать не стоит.       Ещё немного меня попытав и так ничего и не узнав, парень поднялся с постели и вышел разогревать запоздалый завтрак. Стоит контролировать поток моих мыслей, чтобы не выпадать из реальности. С недавних пор старые воспоминания почему-то снова стали меня мучить, заставляя переживать о том, что уже не вернёшь. Кажется, это наказание за убитых людей, в числе которых встречались и дети. Кисаме, конечно, старался брать всех, кто младше 16 на себя, но не всегда всё идёт по плану. Удивительно, насколько легко моя рука может разрубить с помощью танто человеческое тело на две части. — Слабачка, — выдыхаю в пустоту, вытирая невольно подступившие слёзы.       Надо брать ноги в руки и подниматься с кровати. Нечего разлёживаться тут — дашь слабину и в следующем сражении станешь безымянным трупом. Пора бы уже научиться уворачиваться так, чтобы оружие не цепляло тело. Нечувствительность к боли вещь неплохая, но не стоит на неё всегда полагаться. Рано или поздно я просто не смогу подставиться так, чтобы не были задеты никакие жизненно важные органы. Удача не всегда будет благосклонна.       Та странная водичка подействовала, поэтому состояние уже далеко не самое плохое. Заставляю себя подняться на ноги и двинуться в сторону ванны. Чакра разливается по телу волнами, поддерживая меня в более-менее ровном состоянии, заодно залечивая небольшие царапины и ссадины. Эта способность к самолечению не раз выручала меня.       Захожу в небольшую комнатку, открывая кран. Взгляд невольно задевает собственное отражение в зеркале. Если бы не шрам на щеке, полученный несколько месяцев назад, была бы вполне симпатичная мордашка. Всё-таки эта Котаро могла вырасти настоящей красавицей, если бы пережила нападение Девятихвостого и резню в клане Учиха. Мне очень повезло с этим телом — лёгкое, миниатюрное, ловкое. Поднимаю футболку, небрежно висящую на теле, словно туника. Шисуи и правда постарался с дезинфекцией, когда обрабатывал мой бок. Тут тебе и чистые бинты, и какие-то мази, которые я последнее время видела только на прилавках торговых городов — всё, чтобы выздоровление проходило максимально комфортно и быстро. Плюс, он всё же свёл парочку небольших шрамов с живота и рук. Даже в этом мире рубцы не украшают женщину, некоторые считают это отвратительным, несмотря на то, что требуют от куноичи такого же уровня мастерства как у мужчин. Благо, медицина тут достигла небывалых высот и позволяет избавиться от практически любых неприятных следов на коже.       Умываю лицо, приводя мысли в порядок, заставляя себя снова сосредоточиться на насущных проблемах. Расслабляться рано, через день или два мне снова покидать родные стены, нельзя позволить себе раскиснуть. Перед уходом надо просмотреть документы, узнать, насколько Коноха наседает на мой клан, попробовать что-то исправить — в общем и целом, дел невпроворот. А ведь ещё мне очень сильно нужен отец, который расскажет, каким таким образом удалось установить барьер вокруг квартала. Выбить подобное сложно, ведь даже Хьюги этой чести не удостоились. — Сестрён, у тебя мозги когда-нибудь появятся? — родной голос разрезает царящую тишину, как только дверь ванны захлопывается.       Уголки губ невольно поднимаются. Это точно не тот Итачи, которым парень должен был стать. От осознания хочется буквально рыдать, потому что все усилия были не напрасны. Я не просто так шляюсь по лесу в антисанитарных условиях, срубаю по сорок голов за неделю и периодически нахожусь на грани жизни и смерти. Такой яркой улыбки у братца никогда ещё не было. Стереть травму от пережитой в детском возрасте войны невозможно, но вполне легко создать какие-то новые счастливые воспоминания. — Думаю, что нет, — разворачиваюсь, встречаясь глазами с родственником. — Поговаривают, что мангекё отключает их напрочь. — Это работает только в отношении тебя, — обнимая. — Шисуи вполне себе сохранил способность мыслить. — Не соглашусь, — обхватывая руками талию парня. — Я всё ещё помню его затею со спасением клана в одиночку.       Оба смеёмся, разряжая ещё недавно царившее вокруг напряжение. Всё-таки факт того, что мы общались всё это время, пусть и письмами, снимает абсолютно всю неловкость. Как будто и не расставались вовсе. — Я скучал, — сжимая так, что рёбра похрустывают под подобным напором. — А Саске становится неуправляемым, не уступая в упрямстве тебе. — Я тоже, братишка, — даже не пытаясь высказывать что-то против. — А малявка такой, потому что кое-кто слишком часто скидывал его на меня.       Итачи усмехается, выпуская моё тело из кольца рук. Мы снова улыбаемся друг другу на мгновение и направляемся на кухню. Вкусный запах свежеприготовленной еды заставляет меня пускать слюнки. Давненько я нормально не ела. Последний раз полноценный приём пищи был неделю назад, когда мы с Кисаме умудрились поймать небольшого детёныша кабана перед обедом. Мясо животного у нас с напарником сродни деликатесу, потому что обычно мы перебиваемся рыбой, которую поймать намного легче.       Во время еды мы трое обсуждали какие-то не особо глобальные проблемы, касающиеся в основном только нас. Например, сны, которые беспокоили периодически Итачи, словно заставляя того проживать чужую жизнь. После кошмара, который появился через несколько месяцев после моего ухода из деревни, брат стал больше ценить свою семью и клан в целом. Ему не особо понравилось видеть, как он в угоду безопасности деревни убивает собственных родителей. Мне оставалось только благодарить судьбу за то, что подобное подействовало на него так положительно, потому что мой панический страх за Учиха стал хоть как-то разделяться.       Собственно, по причине подобных сновидений я старательно избегала называть имя того, кто является моим товарищем в Акацуки. Совершенно не хотелось снова заставлять их размышлять в том направлении, которое мне не нравилось. Пусть живут с мыслью, что я немного странноватая и предугадываю некоторые события каким-то чудодейственным способом. Большего знать моим близким не стоит.       Наговорившись вдоволь, мы наконец-то приступили к проблемам клана, которые мало куда исчезли, но стали меньше по масштабам. Нас всё так же пытались истреблять по отдельности, но отец старательно осматривал все документы, связанные с миссиями, и отказывался от опасных. Наследник, к слову, наконец-то стал ему помогать, теперь тоже зашиваясь с бумажной волокитой. Старейшин было решено слушать, но делать по-своему, потому что у тех словно начался старческий маразм. Они больше мешали, нежели помогали. Данзо немного поутих, трясясь за опасность извне больше, чем за возможность переворота клана Учиха. Всё-таки уничтожение его приближённых немного вправило этому придурку мозг, дав понять, что тот не всесилен.       По поводу установки барьера Итачи знал достаточно, у меня даже почти отпала потребность во встречи с главой нашей большой семьи. Отец умел брать карты в руки, мыслить так, чтобы даже моё недо-предательство в итоге выходило только плюсом. Благодаря Шисуи удалось выудить парочку документов, которые практически подтверждали угрозу нашего уничтожения. Собственно, поэтому той ночью, когда мы убили кучу народа, наш друг пришёл позже, задержавшись невесть где. Он просто выполнял поручение.       Стоит ли говорить, что попытка убийства одного из кланов-основателей непозволительный проступок? Я думаю, что нет. Подобное делало нас несчастными жертвами, так как прям сильно весомых доказательств нашего переворота просто не было. Все секретные документы хранятся в подземных ходах, тщательно охраняемых барьерами и парочкой проверенных джонинов, а доступ к ним имеет только глава и его наследник. В общем, доказательство того, что нас хотят истребить, плюс достаточно интересное предложение соседней деревни протянуть нам руку помощи, переселив к себе — всё помогло Учихам выторговывать свои условия существования в Конохе. И это я ещё умолчала о парочке убитых детей, в чьё число чуть не вошёл Саске, когда возвращался с ночной тренировки и засёк не нашего шиноби. Я знала, что этот мальчонка достаточно способный, если его потренировать. Уровень сокрытия чакры и обнаружения опытных джонинов у него превышает мой.       Отец увеличил число дежурящих ниндзя в клановом квартале, установил новый барьер, который по ночам не пропускал на наши территории никого чужого, запретил вербовку Учих на службу в АНБУ. Вот где было это его здравомыслие в аниме?! — Лазеек почти нет, — бубню себе под нос, делая вывод о сказанном. — Да, — соглашаются парни. — Но они всё равно иногда находят способ навредить.       На секунду замолкаю, ещё раз собирая всё в единый пазл. — Ладно, в это лезть тогда не буду, с безопасностью папа и без меня справился на отлично, — встречаясь взглядом с наследником клана. — Меня больше интересует рождаемость, потому что демографический кризис в нашем маленьком государстве наталкивает меня на мысль, которая говорит о том, что мы скоро вымрем без чьей-либо помощи. — Это не ко мне, Котаро, — подняв руки в знак поражения. — В подобные бумаги даже лезть страшно. — Не страшно, это очень даже интересно, — буравлю взглядом стол, пытаясь вспомнить цифры, которые были в последний раз. — Много женщин на прошлой войне погибло, и примерно столько же довели себя до бесплодия различными пилюлями. — Которые ты сейчас тоже пьёшь, — подмечает Шисуи. — Знаешь о последствиях ведь. — Не будем снова затрагивать эту тему, — отмахнувшись от подобной заботы. — У меня есть свои причины не хотеть потомство, причём очень веские.       В помещении повисает напряжённая тишина, заставив пожалеть о сказанном. — В общем, — снова начинаю говорить. — Брат, мне нужен отец со всеми бумагами, касающихся наших женщин. — У него сегодня собрание кланов в деревне, — открыв небольшой блокнот. — Скорее всего, он сможет прийти только поздним вечером. — В любое время, — мельком посмотрев на друга. — У меня странный режим сна, поэтому вообще без разницы. — Я передам ему, — черканув что-то ручкой на бумаге. — Мне, кстати, пора идти, Саске уже должен был вернуться из академии, я обещал попрактиковать с ним тайдзюцу.       И как-только Итачи поднимается из-за стола, дверь распахивается, впуская внутрь немного запыхавшегося ребёнка с разлохмаченными волосами. — Брат, я так и знал, что ты здесь, — жадно вдыхая воздух, наполняя лёгкие спасительным кислородом. — Ты же обещал, что потренируешь меня…       Мальчик моментально замолкает, завидев меня. Кажется, его глаза скоро на лоб уползут от удивления. Интересно, как отец объяснил мою пропажу и «предательство»? Что-то мне подсказывает, что никак, опять пустив всё на самотёк. Вторым ребёнком этот дурень почти не занимается, спихнув его на старшего. Остаётся только молиться, надеясь, что на предложение Орочимару Саске ответит отказом. — Привет, — помахав рукой, даже не пытаясь подняться из-за стола. — А ты подрос за время моего отсутствия.       Шисуи сзади тяжело вздыхает, как бы намекая мне на то, что в ситуацию мы попали не из простых. — Ему никто ничего не рассказал? — повернувшись в сторону друга. — Опять скрываете и ничего не объясняете? — Нет, он в курсе практически всего, — Итачи среагировал быстрее. — Просто твоё появление, мягко говоря, неожиданное. Мы не надеялись увидеть тебя после известия о том, что ты вступила в Акацуки.       В принципе, их реакция понятна. В основном тему моего прихода «в гости» мы обсуждали со старшим товарищем, брат слишком в штыки это воспринимал, боясь навлечь неприятности. Чисто теоретически, готовым был только Шисуи, который любезно предоставил мне даже доступ к своему дому, оставляя ключи в заранее обговорённом месте. — Сестра, ты вернулась насовсем? — подходя ко мне, смотря своими большими детскими глазами. — Нет, на пару дней, — потрепав по волосам. — И как бы не совсем законно, поэтому помалкивай о том, что вообще меня встречал. — Значит, на тренировку с нами пойти не можешь? — смешно морща носик. — К сожалению, нет, — улыбаюсь. — Как-нибудь в следующий раз, обещаю.