Большая часть моей жизни — печальные дни.
Я начал с юных лет,
Пытаюсь найти настоящего себя, до сих пор не нашёл.
Каждое утро просыпаюсь с чувством вины,
Обращаюсь к Богу: «Ты слышишь меня?»
NF — Dreams
Юкихито тогда возвращался в класс после обеда (задержался из-за похода в уборную). Интуиция неприятно шлёпнула по голове. Он поморщился и заозирался, чтобы найти то, на что следовало обратить внимание. Второй этаж, левое крыло, конец коридора, ни одного человека. Естественно, она не дала никакой конкретики. Первое решение — выглянуть в окно. Что он и сделал. Вовремя, кстати. Успел заметить, как на противоположной стороне Тсуну обступила группа из старшеклассников. Они ударили его в живот, а потом насильно потащили на задний двор, находившейся за правым крылом школы. Diavolo! Он сорвался и побежал в ту сторону, где увидел вихрастую голову близнеца, игнорируя прозвеневший звонок. Почему Тсуна не сопротивлялся? Почему не давал сдачи? Почему вчера промолчал в классе, игнорируя все оскорбления. Почему решил просто уйти? Юки не знал ответов на эти вопросы. Однако одно знал наверняка — он ни за что не позволит обижать брата! Когда Юкихито добежал, никого уже не было. Не успел! Блять! Он заехал кулаком об стену. Могли ли те подонки потащить Тсуну куда-то, чтобы там продолжить избиение? С таким Дисциплинарным комитетом, как в Старшей Намимори — вряд ли. И всё же издевательства над учениками происходили. Значило ли это, что ДК выполнял обязанности спустя рукава, или хулиганы научились скрываться от местного правосудия? Юки закрыл глаза и сосредоточился на близнеце. Призрачное мерцание тянуло в разные стороны. Пришлось напрячься сильнее. Затылок неприятно стрельнул, и игнорируя сей факт, он продолжил начатое. Поиск носителей неактивного пламени — дело непростое. Да и он не туман. Чувствительность к пламени не самая лучшая. Впрочем, гиперинтуиция может компенсировать сей недостаток. Надо только хорошенько постараться. Если человек достаточно близок, шансы увеличивались. Теоретически — это возможно. Даже практически Юки знал, что способен провернуть подобное, ведь однажды прибегал к данной технике поиска. Проблема в другом — тогда всё происходило неосознанно. Он погрузился в воспоминания. Будет хоть какая-то польза от замка. Пламя задрожало, опаляя изнутри. Правда, мифическую связь (что упоминалась на страницах многих книг) Юкихито так и не ощутил. Никто не отозвался на зов. Небо одиноко плавилось в венах. Почему же тогда сработало? Вряд ли в одиннадцать лет он был сильнее. Да и не мог дорожить Йору* больше, чем Тсуной. Где он делал ошибку?*Йору (夜) — означает «ночь».
Неожиданно Юки остановился и на автомате развернулся всем корпусом в противоположную сторону. Привлекла невидимая вспышка жара. Глаза впились в эту точку. Тсунаёши. Без сомнений он. Моргнув, Юкихито пришёл в себя и уже осмысленнее взглянул туда. Угол правого корпуса, второй этаж. Их класс. Значит, с близнецом теперь всё в порядке. Нужно возвращаться. Он поторопился на занятие, стараясь не попасть на глаза кому-то из ДК. По прибытию учитель отругал за опоздание, но Юки не слушал, а пристально осматривал появившиеся синяки на идентичном профиле. Вот ведь подонки! И самое дерьмовое — то, что он не видел лиц. Не знал, кому мстить. Следовало всё обдумать и взвесить. Ясно, словно день, над Тсуной издевались как когда-то в садике и младшей школе. Раньше его всегда спасал Юки, а сейчас у них не те отношения. Скорее всего, брат не примет помощь. Да и оставался риск, что мудаки решат нападать на Тсуну, когда Юки не будет поблизости. Что делать? Как защитить? Юкихито вздохнул, сел на своё место. В детстве всё было проще. Они не разлучались, понимали друг друга даже без слов. Наверное, из-за того, что родились близнецами или так проявляла себя не пробудившаяся в то время гиперинтуиция. Просто на Юки иногда снисходило озарение, и он чувствовал то же, что и старший брат. Поэтому всегда старался оберегать, защищать, вступаться и баловать. Но с течением времени эта связь истончилась, а после и вовсе оборвалась. Все восемь лет они находились далеко, в разных точках мира, не виделись, не созванивались, не поддерживали контакт. Теперь чужая душа для Юкихито — потёмки. Однако, другого пути нет. Если это удалось пятилетнему шкету, то сейчас, в более сознательном возрасте, должно тоже сработать, не так ли? Он решил попробовать. Сконцентрировался. Липкий холод облизал спину — довольно привычно. Брат сидел неподалёку, что упрощало задачу. Через пару минут потянуло теплом, едва заметным, едва ощутимым, родным. Юки неосознанно потянулся к нему и чуть не поднялся на ноги, но интуиция резко дала пощёчину, отрезвляя. Он остановился, вцепившись в парту. Сделал глубокий вздох, надеясь хотя бы таким способом ощутить тепло Тсуны. Не удалось. Неактивное пламя запаха не имело. Он едва слышно застонал от бессилия. Дьявол! Аура Тсуны была особенной. Для Юкихито так точно. Его хотелось оберегать, хотелось прижаться и никогда-никогда не отпускать, хотелось почувствовать взаимные объятия. Хотелось получить защиту… Юки замотал головой. Что за глупости? Это он обязан защищать. Никак не наоборот. Тсунаёши — гражданский. Семья. Брат. Душа. Неожиданно накатила аномальная скука. Запекла щека, отозвалась ноющей болью правая нога и живот. Тело на секунду парализовало осознанием собственной(?) безопасности и спустя несколько мгновений отпустило. Эти чувства принадлежали Тсунаёши! — догадался. Апатия, снисхождение и ничего, что могло угрожать близнецу. Отлично! Получилось. Всю следующую неделю Юки только и делал, что тренировал интуицию на брате. Поначалу было сложно определять возможную опасность на большом расстоянии. Но упрямство и решимость, с которыми он взялся за дело, дало результаты. Юкихито успевал прибегать к началу «зрелища». Брата оскорбляли, били, рвали тетради, пачкали одежду, отбирали деньги, насмехались. Порой обходились без физического насилия. Только он не вмешивался и не останавливал мерзавцев. Хотя пламя яростно билось о грудную клетку, требуя выхода и отмщения. Вместо этого Юки хладнокровно доставал телефон и записывал происходящее. А после того, как находил об уродах информацию, шёл объяснять почему в сторону Савады Тсунаёши лучше даже не дышать. Он специально держался в тени во время избиений, чтобы стать в глазах всех выродков всезнающим и всевидящим. Это бы значительно снизило риски для Тсуны в любое время, особенно когда не было возможности находиться рядом. От Юки не укрылся и тот факт, что брата могли подстеречь в любом другом месте, помимо школы. Поэтому в ближайшее время он планировал привлечь к делу парочку из своей охраны. Постепенно всё должно наладиться. Единственное, чего не понимал, это отношение брата к происходящему. «Никчемным» — как прозвали одноклассники, а потом и все остальные — Тсунаёши никогда не являлся. Близнеца, на удивление самого Юки, не злила назойливость шпаны, максимум — раздражала, подобно мухе. Тот выглядел устало, смиренно, а на людей смотрел в большинстве случаев скучающе — будто играл в самую предсказуемую игру на свете, и снисходительно — словно взрослый, наблюдающий за шалостями детей. Юкихито не знал, почему брат выбрал эту тактику, почему решил нацепить маску великомученика, а не дать отпор. Однако терпеть и закрывать глаза на столь скотское отношение к самому близкому человеку не мог. Вынырнув из воспоминаний и событий, произошедших за первую неделю в школе, Юки глянул на часы. 5:16. Пришлось вставать. Он быстро застелил кровать, сходил в ванную, нацепил спортивную одежду и в половину шестого вышел из дома. Брат спал, как и ма. Она себя баловала в выходные дни и вставала позже обычного, ближе к девяти. Юкихито же направился к давно оговорённому (ещё на Сицилии) месту тренировок — северо-восточному холму, что находился далеко от людей и самого города. Путь занимал около получаса неторопливым бегом, поэтому в семь он оказался на месте. Сегодняшняя четвёрка охраны присоединилась к остальной страже, стоявшей по периметру огромной поляны. Пьетро сидел под раскидистым дубом в компании Лукреции — верной подчинённой, обладающей пламенем солнца. Размявшись, Юки получил инструкции, прикрепил утяжелители и направился всё с той же четвёркой на пробежку в двадцать километров. Дали один час. Выбранный на сегодня маршрут оказался незнакомым, что слегка замедляло их группу. Он нервно поглядывал на часы. А также внимательно осматривал местность, ожидая подвоха отовсюду. Пьетро любил не раз устраивать ловушки. Интуиция резко шарахнула по башке, буквально ткнув носом в чёрную проволоку, находившуюся в пару метрах. Такую невозможно заметить, если точно не знать, где искать. Юки знать не должен был. Значит, придётся подставляться. Он, не сбавляя шага, продолжил бег. Почувствовав натяжение и жалящую боль в бедре, начал заваливаться на землю. Откуда-то свысока послышался хруст. Интуиция пнула под бок и Юки мгновенно отскочил. Через секунду в том месте, куда он упал, лежало подпиленное дерево. Фух, ещё чуть-чуть и зацепило бы. Юкихито сделал шаг и ощутил, как наступил на что-то… твою ж… Чёртова истеричка долбанула по ноге, чтобы сматывался. Он так и сделал, потому что с неба градом посыпались копья. Юки завертелся, словно акробат в грёбаном цирке, чтобы не задело. Скорость была запредельной. Воспользоваться помощью пламени запрещалось. А он до этого между прочем пробежал практически всю дистанцию в двадцать километров, что знатно вымотало и сейчас замедляло. Неожиданно боль пронзила левое предплечье, в глазах потемнело и он рухнул на спину, отползая в сторону. К тому времени атака двухметровыми дротиками кончилась. Одному, правда, удалось зацепить руку. — Молодой господин! — подскочили взволнованные охранники. — Как Вы? Они помогли подняться, обработать и забинтовать раны. Юки глянул на часы. Опоздал. Сельваджио будет не в духе и наверняка придумает наказание пожёстче. К чёрту… Через десять минут Юки уже стоял на поляне, получая в свою сторону привычный поток нецензурной брани о том, каким ничтожеством являлся. Он игнорировал давно не обидные слова, просто дожидаясь пока наставник успокоится и даст следующее задание. Лечением в середине тренировки, естественно, никто не занимался. Мужчина тяжело выдохнул и наконец заговорил: — Итак, сейчас ты увидишь человека, который кое-что стибрил. Тебе нужно это «кое-что» найти. Простыми словами… — стандартная воображаемая история, участником которой он должен был себя представить. Ничего необычного. Даже как-то поразительно легко. Они подошли к окровавленному телу. — … обыскать труп. Юки ошарашенно уставился на мертвеца, лежавшего на животе, что лишало возможности увидеть лицо. — Вы убили кого-то в Намимори? Пьетро пустил гадкий смешок, а после закурил. В детстве Юки его боялся. Да и первое впечатление, производимое Сельваджио на посторонних людей было мало позитивным. Извечно хмурый взгляд карих глаз (левый пересекал шрам), смотрящих из-под кустистых чёрных бровей, ехидная усмешка, густые бакенбарды без усов и лысина. Образ так себе. Теперь наставник вызывал лишь раздражение. — Собаку. Не долбоёбы ведь, чтобы человека здесь грохнуть, — пустил дым прямо ему в лицо. — Приступай! Юкихито подошёл к манекену, погружаясь в густой запах крови, который ненавидел с детства. Он тяжело сглатывал мерзкий аромат, оседающий на кончике языка, стекающий дальше по горлу, проникающий в тело, разъедающий внутренности. Вся одежда «трупа» была перепачкана в свежей крови. Юки перевернул его на спину, расстёгивая пуговицы куртки, а после поморщился. Мерзость! Там ожидал сюрприз: кишки безобразно скрутились между собой, оплели одно лёгкое, печень, желудок и прочие органы, лежавшие в липкой слизи на груди и животе манекена. Теперь ясно, зачем убили животное. Зная Пьетро, тот из вредности мог засунуть предмет, что следовало найти, где-то в этой противной липкой каше. Не давая себе времени на размышления, Юкихито засунул туда руку, внимательно всё прощупывая. Право слово, бывали задания и похуже. Только этим он и успокаивался, не давая тошноте подступить слишком близко. Справился через минут пятнадцать и, найдя нужный документ в заднем кармане джинсов, передал наставнику. Тот же повертел бумажку в руках, бросил на землю и подпалил зажигалкой. — Закончим на этом. — Это всё? Слишком легко. Впрочем, Юкихито и так получил достаточно ранений. Уже чувствовалась слабость из-за потери крови, однако грёбаного садиста это никогда прежде не останавливало. — А что? Ещё хочется? — он отрицательно помотал головой. — То-то же. Ты мне лучше объясни, какого хера творишь? Просиживаешь штаны и занимаешься хуйнёй? — Не понимаю. Сельваджио подскочил и со всей дури заехал кулаком в лицо. Юки никогда не уворачивался, в противном случае били больше, сильнее, порой с применением оружия. Как поступить, если пуля застрянет в теле, а лечить откажутся? Поэтому он смиренно терпел. Охрана привычно не реагировала, следовала приказу Иемитсу — не вмешиваться в воспитательный процесс, если только Сельваджио не ударит моча в голову прикончить будущего наследника. Только как они собирались это останавливать в случае чего? Пьетро не раз стрелял в него. Наведи он пистолет выше положенного — попал бы в голову или сердце. Никто бы не заметил и не смог бы помешать. Цирк. — Не еби мне мозги, — заорал мужчина. — Ты пинаешь хуи, когда должен тратить время на обучение! — Я и учусь. — сплюнул кровь. — Тому, чего меня лишали прежде. Общению. — Не вешай мне ту же лапшу на уши, что и выблядок Джузеппе. Иначе придётся «побеседовать» с твоими приятелями, братцем и мамашей. Юки вздрогнул сильнее нежели от удара. Боль притупилась, отошла на второй план. Паранойя заткнулась. Интуиция опасливо прищурилась. Рычащее пламя обрушилось цунами вниз, улеглось, затаилось. Савада поднялся с земли, холодно глянув на наставника: — Во-первых, все эти люди, с которыми Вы выразили желание «побеседовать» — гражданские. Во-вторых, не советовал бы трогать Тсуну с мамой. Они не только мои близкие. Отец за подобное по голове не погладит, а то, что он узнает, можете не сомневаться. И в-третьих, Вам позволены практически любые действия в мой адрес: тренировки на грани жизни и смерти, откровенные физические и моральные издевательства, наказания. Любые методы, которые могут хоть как-то усложнить мне жизнь. Всё, что способно закалить силу духа и волю. Ведь именно они являются важнейшими факторами, влияющими на пламя человека. Однако, напомню, вмешиваться в семейную и школьную жизнь Вам запрещено. Если отец посчитает мои действия неуместными, то скажет об этом лично. Поэтому претензии, предъявленные ранее, не имеют никакого основания. Он развернулся на пятках и пошёл к оставленной под деревом бутылке с водой. Ещё с середины обыска «трупа» мучила жажда. Юки старался не думать о разговоре, но в мыслях то и дело всплывала та или иная фраза. Глазами он отыскал Лукрецию и поспешил к ней, чтобы наконец вылечить раны. Женщина поднялась и хотела приняться за дело, однако в последнюю секунду остановилась, увидев подошедшего Пьетро. — Не люблю, когда мне пытаются угрожать, щенок, — процедил тот. — Особенно такие сопляки, как ты, у которых даже молоко на губах не обсохло. Сегодня обойдёшься без лечения. Не сказав более ни слова, он вместе с Лукрецией покинул поляну. Постепенно охрана, не конвоирующая его сегодня, также начала уходить. Он вспомнил о плане на счёт Тсуны и остановил пару, которой хотел поручить задание. Модесто и Гвидо были неплохим вариантом. Юки объяснил, что хотел. Отныне их обязанностью являлась слежка за Тсуной вне школы и дома. На каждого, кто пытался навредить близнецу должна быть найдена информация, а также отчёт того, что посмели сделать с Тсуной. Помогать запрещалось. Только, если брату не грозила смертельная опасность. Охранники согласились, а Юки пообещал сегодня же сбросить им расписание старшего. На этом закончили и Юкихито побрёл домой. Боль мучительно терзала тело. Навязчиво крутилась мысль применить пламя, чтобы как можно быстрее оказаться дома. Останавливало осознание того, что потом будет намного хуже. Это как проснуться с ужаснейшим похмельем, после крутой пьянки. Пламя способно притупить боль и, если есть огромная сила воли, то выйти за пределы возможностей. Только позже она накатывает с двойной или тройной силой. Посему Юки отказался от подобной идеи. Он плёлся по тихим улочкам города. Из-за тёмной одежды прохожие не замечали крови. Тело потряхивало, перед глазами всё плыло. Хотелось упасть и не вставать ближайшую неделю. Однако следовало как можно быстрее дойти до дома, изобразить усталую улыбку для ма и скрыться в комнате залечивать раны. Внезапно интуиция пнула в бок, и Юки отскочил в сторону, избегая удара под рёбра. На мгновение ослепил блеск тонф, а потом в него впился азартный взгляд серых раскосых глаз. Дело дрянь. Он даже не услышал чёртового Хибари, настолько погрузился в мысли. Потерял бдительность. Хорошо, что это всего лишь глава ДК, желающий обычной драки, а не киллер. Шанса отбиться тогда никто бы не дал. Глава Дисциплинарного комитета оказался быстрым, сам Юкихито из-за тренировки и ранения обычную скорость потерял, поэтому еле успевал блокировать атаки. В очередной раз поблагодарил Всевышнего за наличие гиперинтуиции. Сегодня порадовать ненормального, вечно помешанного на боях, не получится. Не до этого. Однако он признался сам себе, в таком состоянии победить Хибари не удастся. Юки недовольно цыкнул. Как же всё достало! Довелось незаметно активировать пламя. Жар волной пробежал по телу, и боль притупилась, злость с раздражением вспыхнули в груди. Очередной удар тонфа Юки заблокировал здоровым предплечьем. Перехватив оружие, он выдрал его из чужих рук и отшвырнул в сторону. Самого Хибари толкнул к забору ближайшего дома и, прижав весом собственного тела, вцепился тому в глотку. — Хибари Кёя, — злобно прошипел. ГДК попытался вырваться из захвата, за что сильнее был придавлен, а пальцы больнее сжали шею. — Заебал! Отвали от меня! Проехавшись по лицу Хибари, Юкихито стремительно отступил и умчался домой. Он буквально завалился в прихожую, мучительно застонав. Эффект от использования пламени кончился. Боль накатила по новой. Сняв кроссовки, Юки устало прислонился к обувному шкафчику и лбом коснулся прохладного зеркала. Открыл глаза. В отражении находился замученный подросток с красновато-фиолетовым синяком на скуле и распухшим лицом. Интуиция заботливо сообщила, что в коридоре сейчас покажется проснувшаяся мама, поэтому он немедленно выпрямился и натянул подобие улыбки. — Сегодня ты бегал дольше обычного, — обеспокоенно произнесла Нана, верившая в очередную