I feel you Your sun it shines I feel you Within my mind You take me there You take me where The kingdom comes You take me to And lead me through Babylon This is the morning of our love It's just the dawning of our love Depeche Mode «I Feel You»
***
Начались длинные и ужасные дни. Минуты текли медленно, особенно если учитывать, какую адскую боль испытывал Дейв. Каждая клеточка его тела кричала о помощи, свет бил в глаза, прикосновения были сродни средневековым пыткам. Дженнифер съездила домой прихватить вещи, чтобы не уезжать от Дейва. Она обещала, что будет рядом. Он доверился ей и обманывать ожидания было бы отвратительно, тем более, что хоть физически она не представляла что может испытывать наркоман при ломке, но много раз это видела. Дейв отказывался от еды весь день и очень ругался, ближе к вечеру обессилев, он задремал. Дженнифер заносила в карточки других пациентов данные ежедневного обхода и поставила в свой плеер купленный сегодня последний альбом Depeche Mode «Songs of Faith and Devotion». Вначале она бодро заносила данные, а затем замерла. Песни, такие непохожие на все, что она раньше слышала, такие странные, грустные и в самое сердце. Дейв пел про себя и песни были для него и только него. Вся боль, что была у него внутри вырывалась из песен. Он кричал о ней. Дослушав альбом до конца, она сделала пару записей и в карту Гаана. Депрессия, ненависть к себе, уход от реальной жизни. Все песни из альбома написаны его другом, значит и он видел все, что твориться с Дейвом и по своему пытался до него достучаться. Ох уж эти творческие люди… В дверь постучали и показалась санитарка: — Доктор Купер, мистер Гаан отказался есть. — Что ж, привезите тележку, я подойду через пару минут, — Дженнифер посмотрела на себя в зеркало, бессонная ночь и тяжелый день сказались и на хорошеньком личике. Она зачесала хвост и поправила макияж и тяжело вздохнув, направилась к палате Дейва. Почему этот пациент так ее задел? Возможно сейчас придётся столкнуться с его самой темной стороной души, как страшно смотреть на это. Дейв лежал отвернувшись от двери и закрыв глаза. Дженнифер втолкнула тележку и одела дежурную самую приветливую улыбку. — Мистер Гаан, сёстры жалуются, что вы ничего не едите. Решила попробовать вас уговорить все-таки съесть пару ложек супа. — Я не буду есть и оставьте меня, совершенно не хочу ни с кем говорить, – он злобно посмотрел на неё своими чёрными глазами. Дженнифер приблизилась к нему с тележкой. — Давайте я все же вас покормлю – она поставила поднос на кровать и взяла ложку в руку с супом. Дейв злобно посмотрел на неё и сбросил ногами поднос. Тарелка перевернулась и облила его майку и одеяло. — Чертова Дура, ты не слышишь меня совсем? – злобно закричал он. В палату влетели санитары, Дженнифер быстро вышла из комнаты, стараясь не слушать крики ругани, которые сыпались в ее сторону. Она быстро дошла до двери, ведущую в маленький дворик и села на лавку. Дрожащими руками нервно прикурила сигарету, вдохнула и расслабилась. Слёзы невольно катились из глаз. Сколько раз она подобное слышала? Сначала ее ненавидят, потом боготворят. Почему-то сейчас было обиднее всего. Из двери вышел Алик и сел рядом, попросив сигарету. — Ты же знаешь, что это не он? Это все наркотики говорят, он зол на весь свет. — Я не обижаюсь, просто сама не понимаю, почему так реагирую. К нам попадают в основном мажоры, детки, которым нечем заняться, а он… Он столько трудился, чтобы потом также оказаться на койке… — Не вздумай в него ещё влюбиться, Джен. Хотя суп на твоём новом халате должен тебя остудить, – она посмотрела на пятна и сняла халат, – кстати, он тебя позвал, видимо где-то в его тьме он все же не такое дерьмо, которое мы видим сейчас. — Ладно, я посмотрю, что ещё он хочет, – она притушила сигарету туфелькой и вернулась в здание клиники. Дженнифер зашла в палату. Дейв немного приподнялся, насколько позволяли прикованные кровати руки. — Джен, прости, я сам не понимаю что говорю, меня все раздражает и мне чертовски плохо. — Не волнуйся, все нормально, давай я поменяю одеяло и твою футболку. Все же я настаиваю на еде. — Что ж, давай, можно только мне освободить одну руку, не очень удобно, знаешь ли так есть. — Ладно – она положила новое одеяло и расстегнула браслет на одной руке и на второй, чтобы снять футболку. Дейв стянул грязную одежду, он очень похудел, татуировки ярко горели на его теле. — Очень красивая птица, – Джен помогла одеть чистую одежду и пристегнула одну руку. — Спасибо. Можно попросить ещё тебя посидеть со мной, обещаю не оскорблять по возможности. Она кивнула и тихо села напротив. Дейв морщась ел суп, а она его разглядывала. «Я смешивал героин с кокаином и колол себе, я ничего не чувствовал уже…». Он сейчас в аду должно быть. Доев последнюю ложку, он посмотрел внимательно на неё. — Посидишь ещё? Мне тут страшновато со своими мыслями. Она убрала еду и завязала вторую руку. — Хорошо, может поболтаем тогда? — Расскажи мне о себе, ты, наверное, все знаешь уже обо мне, а я вот ничего. — Вообще то это не положено, но я и так кучу правил нарушила… – она вздохнула и посмотрела на него, глаза были темные, словно жизнь уходила из него, давняя небритость чернила лицо, волосы были спутаны, – у меня самая обычная жизнь, родилась в маленьком городке, окончила школу, поступила в университет в Лос-Анджелесе тут и осталась, потом практика в больнице и перспективное предложение одного из папочек пациентки, которую я вытащила с того света, о работе здесь. — А парни? Любовь? Или только работа с учебой? Ну, мне не до этого всегда было, но с некоторыми ребятами я встречалась в колледже, потом как-то времени не стало хватать, а сейчас единственные мужчины – это Алик и пациенты. А Алик – гей. Так что все плохо на любовном фронте. — У меня не лучше, сын, которого я не вижу, две бывшие жены и куча непонятных женщин, ищущих славы, денег и бесплатной дури, бестолковое занятие это все. — Эм, спрошу как врач, в смысле бестолковое, проблемы с?.. — О, нет, маленький друг боёк. Это я про отношения. Хоть бы кто спросил, как я, плохо ли мне или хорошо? — Дейв, я думаю, просто это общество не подходит тебе, но в мире полно хороших девушек, которые могут тебя сделать счастливым. — Да да, Мартин тоже так говорит, поэтому подружки у него все время новые, я даже имена перестал запоминать, – она улыбнулась, ох уж этот Гор. — Может поспишь? Ты очень устал, – она погладила его по руке, совершенно случайно, скорее даже инстинктивно. — Дженнифер, когда этот ад кончится? Мне очень хреново. — Примерно неделю все будет в таком состоянии, а затем, ты будешь чувствовать облегчение. Потерпи. — Не уходи, пожалуйста, пока я сплю. Мне очень страшно. Дженнифер осталась рядом, включила тихонько свой плеер с песнями Дейва и не заметила как провалилась в сон.***
Прошла почти неделя, которая была для Дейва просто адом, его организм бунтовал и требовал дозы. Ни один раз он срывался на персонале и Дженнифер, потом извинялся за ужасное поведение, ни одну ночь она просидела с ним в палате, засыпая в неудобной позе. С каждым днём боль тихонько отступала и они разговаривали все больше, о детстве, о мечтах, о любимой еде и отдыхе, аккуратно обходя наркотики. Дженнифер фактически переселилась в клинику, забыв о своём доме. Для неё Дейв сейчас был самым главным. Своими песнями, словами и поведением он затронул ее душу, показав и открыв свою душу и вывернул ее наизнанку. За неделю она знала о нем все, включаю самую чёрную сторону, которую не боялась и даже принимала ее. Нельзя любить человека только чуть-чуть и по отдельности, нужно любить всего и без остатка. Так и Дженнифер хоть и противилась, но в глубине души понимала, что влюбилась в него. Вечером, после обхода она как обычно зашла к Дейву. — Как ты? Скучал, пока меня не было? — Мне телевизор включили и дали пульт. И меня он не бесит – Дейв заулыбался и показал на пульт глазами. — О, это прогресс. — Очень хочется бургер и картошки. Надоела полезная еда, – он печально вздохнул и поковырял простыню. —Думаю, что мы это организуем сейчас. Я тоже устала есть больничную еду, между прочим я тут живу уже неделю, – она набрала номер и заказала в кафе два больших бургеры и картошку, – все, скоро поедим. И думаю, что можно тебя отстегнуть. Ещё будет не очень хорошо в течении нескольких недель, но самое страшное позади, – с этими словами она отстегнула его от поручней, Дейв потёр руки в местах, где был привязан. — Джен, я бы хотел принять душ или что у вас там? — Я позову медбрата, – она развернулась и хотела выйти. — Нет, не хочу я душ принимать в присутствии медбрата. Ты можешь мне помочь? В конце концов, ты же врач и мало что нового увидишь. Она покраснела и неуверенно сказала. — Хорошо. Давай я тебе помогу. У нас душ в палатах. Полотенца и халат в ванной, пойдём? – она помогла ему слезть с кровати и опираясь на неё, Дейв дошёл до ванной. Дженнифер помогла ему снять одежду, стараясь не смотреть ниже пояса, хоть она и была врачом и ничего нового там не было, но она застеснялась. В голове пронеслась безумная мысль – в старости буду рассказывать внукам, какое хозяйство у Девида Гаана. И невольно засмеялась. Вода полилась на его тело, смывая весь кошмар недели, приятный запах геля и шампуня заполнил помещение. — Чего ты смеёшься? – Дейв невольно стал улыбаться. — Прости, я невольно подумала, что через много лет, когда буду старой бабушкой, буду тыкать пальцем в телек, когда будут показывать клипы с тобой и приговаривать – а я видела его голым – и засмеялась ещё сильнее. Дейв протянул руку и неожиданно с силой рванул ее в душ. Вода лилась на ее одежду и волосы. Дженнифер попыталась возмутиться, но он взял её лицо в руки и страстно поцеловал. Дженнифер обвила его шею руками, нежно поглаживая по длинным волосам, и ответила на его поцелуй. Вода струилась по лицу и одежде, но она это не замечала – сейчас самым главным был Дейв.