* * *
Прошло всего несколько дней с того момента как я проснулась. Саске все так же лежал без сознания в больнице. Я каждый день очень усердно тренировалась, училась бегать по деревьям, просто стоять на коре, бегать по воде аки Иисус, в общем занималась улучшением своих скилов. Иногда Наруто присоединялся ко мне, с ним веселей. Мы с ним разрисовали башню всех Хокаге деревни скрытой в листве. Потом убегали от АНБУшников. Нам было весело. Так мне хорошо удалось позабыть о… ну вы поняли. До сих пор жалею что не проводила с ними достаточно времени. Еще недавно, когда мы гуляли я увидела на моем лисенке метку соулмейта. Он в подробностях рассказал мне как и когда она появилась. Когда же я спросила «Кто это?» он, почесав затылок, неловко выдал «Я еще не выяснил, даттебайо». Ну, вот так как-то. И, да, совсем забыла… После того как Итачи захотел применить на мне Цукиеми, я стала лучше ощущать чакру и оказалось что после той ночи у меня появился шаринган с одним томое. Это было хорошо. Один раз я успела скопировать у одного человека печати Шуншин-но-дзюцу, теперь я старалась подготовить свое тело к использованию этой техники. Все шло как нельзя лучше. За эти четыре дня я неплохо так подкачалась. И вот в очередной день после академии я пошла к брату в больницу неся в руках букетик ромашек. Скоро он проснется. Я жду не дождусь этого момента. Я уже тысячу раз прокручивала наш разговор об Итачи. Не уверена что сработает, но главное просто попытаться так? Я же должна попытаться открыть ему глаза на правду. Грустно вздохнула и побрела дальше к городской больнице Конохи.***
Поднимаясь в палату моего брата, я думала о своей жизни. О своем предназначении в этом мире. Зачем я вообще здесь? Все же идет по канону и в конце все вроде бы хорошо, так зачем я тут? Там много вопросов и так мало ответов. Подойдя наконец к палате братишки, я увидела что возле нее кипела жизнь. Медсестры носились туда-сюда. Заволновавшись, я забежала в его палату. Увидев Саске, сидящего на кровати, целого и невредимого, я успокоилась. Спокойно выдохнув, я подошла к нему, точнее к тумбе что стояла рядом. Вытащила из вазы уже подвявшие цветы, выбросила их в рядом стоящую мусорку. Поставила ромашки. Только потом подошла к брату и посмотрела на него. Он каким-то пустым взглядом смотрел в стену, стоящую напротив него. Похоже он меня даже не замечал. Представляю какая травма у мальчика. Я ведь не видела того, что видел он. Я обхватила его руку и немного дернула ее на себя, заставляя Саске хотя бы повернуться в мою сторону. Он обратил взор своих ониксовых глаз на меня, но они оставались пустыми. Что… что мне сделать чтобы он не смотрел на меня так как будто не видит? Через несколько минут его взгляд стал осознанным. Я даже не сразу заметила это. Он схватил рукой мой рукав и опустив голову начал тихо всхлипывать. Я подорвалась к нему и, присев на кушетку, обняла его. Он уткнулся своим носом мне в плечо и продолжил плакать. Все что мне остается это пожалеть его. Ну ничего Саске, прорвемся, мое плечо всегда для тебя открыто. Только… не становись таким же мудаком как и в том мире где меня быть не должно, ладно? Я успокаивающе провела рукой по спине брата. Он обнял меня руками. Я стерла рукой слезу, которая катилась по моей щеке. Пусть мое тело младше, но духовно то я старше. Так что… сейчас я поддержу тебя, Саске, а потом ты просто сделаешь тоже самое когда-нибудь. Если это случится. Если я вдруг доживу до того момента когда мой старший братишка сможет пожалеть меня.***
Через три дня Саске выписали. В честь этого я приготовила пирожки с картошкой. После жизни с бабушкой рецепт этого великолепного блюда отскакивал у меня от зубов. Я знала его наизусть. Да и в принципе, чего там сложного-то? Тесто, картошка, соль, вода. Впрочем, проблем не возникло. Брат умял их за обе щеки и сказал что это вкусно. Ну, как сказал? Сказал своим фирменным «Хн». Оно было полно удовольствия и обозначало целую отдельную фразу. Да, вот такие мы гордые, не можем произнести хотя бы «Это было вкусно». Ладно, я на него не злилась. Таковы эти Учихи, что поделаешь? Тем более когда мне лень что-то говорить, я тырю эту привычку у брата. Он не против… вроде. Все это время я ждала пока за нами уберут слежку. Тогда я могла бы поговорить об Итачи. Как я узнала о слежке? У меня есть некоторые задатки сенсора. Пока что еще совсем слабенькие, но есть. Когда мы пришли в, теперь наш, дом. Я поняла что ушей нет. И я поняла что можно начинать Окамитерапию. Хех, новый вид искусства. — Саске, мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное. — брат обратил полный внимания взгляд на меня. Я начала рассказывать все что знаю о заговоре Данзо против Учих, о том как он специально травил наш клан и подталкивал к перевороту. Но естественно имя Шимуры я не говорила. Это может очень надолго сократить жизнь мне и моему братишке. Пока что нужно держать его в неведении во избежание плохих последствий. — Итачи… не.... виноват? — спросил Саске отстраненно глядя сквозь меня. — Скажи имя того человека что заставил его это сделать! — он оживленно посмотрел на меня. Его глаза пылали яростью. — Я не знаю имени зачинщика всего этого… — мне пришлось соврать брату. Врать для меня как дышать, поэтому для меня было легко сказать это. Я обхватила своей рукой его ладонь. — Но… мы вырастем и обязательно отомстим им, всем им. Но сейчас ты должен делать вид что ничего не знаешь. Они хотят сделать из тебя машину, преданную деревне. Они только этого и добиваются. — Хорошо… да, я понял тебя, имото. — он улыбнулся мне вымученной улыбкой и только крепче сжал мою ладонь.