Яркие лучи раннего солнца, проходили через стеклянную дверь на балконе. Они ложились на пол, тихо подбираясь с скрипке, которая аккуратно и непринуждённо стояла возле стенки. Странно. Она ведь была совсем в другом положении, не так ли? Скользя по карамельной поверхности инструмента, свет доброжелательно добрался и до постели, где мирно спала хрустальная фигура. Длинные лохматые волосы расползлись буквально по всей постели, не оставляя проблеска от постельного белья. Одеяло приоткрывает ее угловатые, изогнутые плечи и изящную шею, которая, совсем недавно, принадлежала совсем другому.
Девушка томно промычала и заерзала. Ладонь накрыла глаза, тем самым, укрывая их от ослепляющего солнечного света, падающего ей на лицо. Сухие губы смялись в тонкую полоску. Глаза сонно проморгали. Все что видела Молли, была заплывшая белая пелена. Не понимающие щелкнув глазами еще несколько раз, белый сгусток покинул взор и зоркость вернулась на место. Скрипачка приподнялась. В сидящим положении она просидела несколько минут смотря куда-то в пустоту, ещё не догоняя, что на ее теле совсем нет и сантиметра одежды. Поняла она это только тогда, когда краюшек одеяла случайно сполз с ее груди. Заметив это, Молли моментально прислонила его обратно к телу. На ее лице застыла физиономия непонимания и лёгкого смущения.
- Какого черта?! - прогорланила она.
Она прижала ноги к груди и крепко схватилась за голову, словно пытаясь из нее что нибудь выбить. Хочется отметить, что на полу и, в общем, в комнате ее одежды не было.
- "Что вчера было, мать вашу?!" - еще раз резко выразилась музыкантка в своей голове.
Ее понять можно: проснулась голая и совсем не помнящая вчерашних событий. В подобных случаев, это бывает, когда молодые люди устраивают всемирную пьянку и напиваются в дребезги. А на следующее утро гадают, что же могло такого произойти, пока те были под градусом. Но если так подумать, то она была в своем уме. Пьянеет она очень медленно. И то если выпьет бутылок пять крепкого красного вина или хотя бы бутылку коньяка, которого она не переваривает. С начало слишком сладкий, потом невыносимо горький и плюс жжет горло так, что потом чувствуешь жуткую изжогу, из-за этого сон совсем не идет.
Коньяк она пила, да, но не столько что бы опьянеть. Всего лишь с горла пол бутылки хлестанула, это еще мало и не в пол силы.
Ее трясло и в холод бросался каждую секунду. Вдруг в голове прогремела молния, в висте раздалась невыносимая боль. А через секунду разбросанные пазлы собрались в единую картину. Молли вспомнила все, до секундные моменты прошлой ночи. Ссора и заключенный голос, который спустя много лет наконец-то выбрался на свет и вылил все как есть. Затем эховые стоны, хриплое дыхание, боль в низу живота, тепло и томящий, хищный взгляд Аластора. Обжигающие губы и соприкосновение двух тел. Настырные прикосновения и метки.
Молли машинально прикоснулась к свой шее и ключице, где были поставлены те самые метки в виде алых засосов. Ее окаменелые глаза уперлись с стену и не двигались.
- Черт... - прошептала грешница. - Нет-нет-нет-нет-нет! Боже, что же это такое.
- Что, вчерашняя ночка вспомнилась? - резко послышался знакомый голос. Молли повернула голову и увидела в дверном проёме Аластора. Он стоял, облокотившись о дверной косяк, покуривал сигарету.
- Ну, как ощущения? Я старался быть как можно нежнее с тобой, дорогая. Но если болит горло, то это признак того, что тебе понравилось. Такие грозные стоны были, я каждый раз возбуждался, слушая их.
Насмехается. Весело ему, да? Любит же он позлорадствовать.
Молли злобно сжала скулы.
- Где моя одежда? - она нахмурила брови и нагнетающе посмотрела на парня.
- М, то старье? Я его выкинул. - расслабленно ответил Аластор, делая очередную затяжку.
- Ты офигел?! - ругнулась скрипачка. Она обмотала свое обнаженное тело одеялом, встала с кровати и озлобленно стала надвигаться к Аластору, - Какого лешего тебя должно волновать в чем я хожу?!
На на лице Радио - демона не дрогнул и мускул. Он продолжал смотреть на девушку своей манящей ухмылкой и прикрытым ядовитым взглядом.
- И чего мы сегодня такие резкие? - Аластор самодовольно вскинул бровь, - Неужели прошлая ночь тебя ничему не научила? Или тебе было на столько хорошо, что ты теперь не знаешь как со мной вести? - он нагнулся к девушке, едва сокращая расстояние между ними.
Молли сделала едва ощутимый шаг назад. Ее лицо напоминало то же выражение, когда она явилась в отель и попала в передрягу с Аластором.
- Это была ошибка...
Ошибка, ясно? - музыкантка запнулась на середине. Голос дрожит. Верит ли она сама в то, что говорит? - Я поддалась эмоциям, мне нужно было отвлечься. Это ничего не значит, понятно?
Аластор лишь ухмыльнулся, явно ожидал от нее подобного ответа.Он встал вплотную к ее особе и наклонился ближе, что бы быть на одном уровне с ее лицом.
- Но ведь тебе, так или иначе, понравилось, да, дорогая? - Молли округлила глаза и отшатнулась от него, попутно чуть не опрокидывая рабочий стол.
От резкого толчка, на столе опрокинулись какие-то рандомные предметы, создавая звенящий хлопок.
Аластор заинтересованно наклонил голову в бок, продолжая смотреть за ее реакцией и поведением.
- Я... Не важно! - скрипачка нервно убрала прядь волос за ухо, - Дай мне хоть какую нибудь одежду или я точно сойду с ума.
Аластор выглядел так, будто сейчас он смехом зальется на весь район. Видно, что он любит ставить себя на голову выше других.
- В ванной, на вешалке висит халат, можешь его накинуть. - на одном дыхании сказал грешник, делая последнюю затяжку, затушив бычок, - Хочешь я могу с тобой пойти, спинку потру.
- Руки еще целы, сама смогу! - моментально дала она ответ, оттолкнув грешника от выхода из комнаты, Молли мигом направилась в ванную, чтобы Аластор не успел пошутить ей вслед, - Уже помог, спасибо! - шипением прошептала та.
Буквально вбежав в маленькую комнатку, Молли со звуком захлопнула дверь и облокотилась о холодную стену. Прохлада в воздухе могла хорошенько расслабить, так как в комнате с Аластором стояла невыносимая жара и напряжение. То ли это его натура подняла градус воздуха, или Молли сама все себе напридумала и просто ищет какие-то немыслимые оправдания. Глупо все это, она это прекрасно понимает, но не усваивает, хотя хочет.
- Вот же ж... - голос замолк на конце. - Хотя, наверное, сама виновата. Не нужно было падать в кровать с тем, кого знаешь всего несколько дней... Дура.
Молли тяжело вздохнула и отлипла от стены. Ноги двинулись к зеркалу. Девушка сдержанно подняла взгляд на свое зеркальное отражение. Видит себя и хмурится. Не комфортно смотреть на свои же стеклянные глаза, походящее больше на глаза мертвой, замороженной рыбы, такие же холодные и бездонные. А когда-то, кто-то говорил, что они такие красивые, что даже льстило несформированному детскому подсознанию.
Грешница приспустила халат что бы посмотреть на свои плечи и шею. Как и ожидалось: засосы и легкие раны от покусываний демона. Они стали более красными и видимыми чем вчера. Молли нагнула голову в сторону и нерешительно прикоснулась к следам "бурной ночки". Неприятное покалывание в миг дало о себе знать. Неприятно и жутко стремно на вид. Картина очень знакомая. Девушка думает, что похожа на тех ночных бабочек из трассы. Или, чуть помягче, стервозных шкур из старших классов, которые прямо таки вешаются на каждого парня, раздвигают перед ними ноги, за каких-то гнилых пару баксов или пачку сигарет.
Есть у нее на помине одна такая очень хорошо знакомая личность.
- ...Убожество... - вымолвила та, опуская глаза в пол.
Халат лег на пол. Горячая вода стала обжигать бледную кожу. Стоя под струей воды, Молли ни о чем не думала, правда. Глаза были направлены в глухую стену, а голова заслонена пустотой. Изредко, и то, мимолетно рука проходилась по шее, ключицам и груди, снова и снова продолжая изучать следы как в первый раз. В глазах, как молния, проскакивали сцены вчерашнего раскрепощенного разговора.
- "Так свободно в голове... Но почему-то все так же больно в груди..." - после взвизга непонятной мысли в голове, слышалось лишь брызги воды, твердо ударявшиеся о хрупкое тело и металлическую рухоть.
***
В белом халате и немного мокрой головой, Молли вернулась к себе в комнату. И к ее удивлению, Аластор все еще был там, сидел за рабочим столом. А на самом столе стояла посуда с какой-то едой, от чего девушку едва не перекосило, она лишь легонько поморщила лоб и сдержанно шагнула в дверной проем. Аластор услышал ее тихие шаги и в миг повернулся к ней. Он ядовито улыбнулся при виде ее в белом халате.
- А тебе идет, моя дорогая, - смешком сказал он.
- Не смешно... - ответила та, подходя к своему столу, - Дай сигарету закурить, мои закончились.
Мда, помнится как у нее вчера случился нервный срыв и, в порыве гнева, она швырнула пустую пачку в стену отеля. Та аж отлетела со звуком.
Парень не задумываясь достал почти что полную пачку с никотином и вручил одну палочку девушки. Молли взяла ее кончиками пальцев и, заранее захватив зажигалку, зажгла ее.
Дым тут же расплылся по комнате, скрипачка сделала первую затяжку и устало выдохнула, создавая новый поток дыма со специфическим запахом. Демоны сидели тихо, почти не шевелясь. Слышались периодические вдохи и выдохи девушки, делающая очередные затяжки. Аластор нервно постучал пальцами по столу и наконец заговорил.
- Не хочешь обо всем рассказать?
Музыкантка замерла в смятении. Ловя на себе пристальный взгляд Радио-демона, она припускает ресницы вниз, что бы приглушить взор. В ушах был звон, что очень давило на головную боль и некую слабость, тем самым увеличивая раздраженность и вспыльчивость. Но Молли все таки держит себя в руках так, как всегда сдерживала любые чувства.
- Например? - задала вопрос Молли.
- Например, о дорогой тебе вещи, - он кивнул в сторону скрипки, которая все так же, под солнечным светом, стояла возле стенки, - Она ведь весь спектр твоих эмоций, с нее ведь все и началось, ведь так?
Косо посмотрев на парня, Молли вынула сигарету из-за рта и потушила огонек. Она выровнялась и посмотрела на свою скрипку.
- Все не совсем так. - озвучила всего лишь та и направилась за скрипкой. Молли приподняла ее и прижала к груди, а затем снова вернулась на свое место, где до этого стояла, - Она тут не причем. Она лишь друг и соратник, который всегда мог помочь мне выплеснуть эмоции. Вкупе со всем дерьмом, которое выливалось на меня большую часть моей жизни, ее симфония только помогала и лечила мои раны. И плюс, мы пережили с ней слишком много, я не могу просто так бросить ее. Я нуждаюсь в ней, а она во мне, кроме друг друга, у нас никого больше нет. - от душевных, вылетающих из связок, мыслей, скрипачка слегка сжала свой инструмент, но продолжала поглаживать грифель своим большим пальцем.
Аластор внимательно, молча, смотрел на ее язык тела в сторону, казалось бы, простого инструмента. Но ему уже давно стало понятно, что это не просто какая то деревяшка, с вырезанными узорами на грифеле и струнами, а что-то масштабное и грандиозно важное для этой грешницы.
Ну раз не скрипка, тогда что? Что ее так гложет?
- Мелисса... - кратко, рябко шепнула Молли, - Ее зовут Мелисса. - уже гораздо громче и четче проговорила скрипачка. Ее серьезные глаза посмотрели на Аластора.
Тот вскинул бровь, а девушка продолжила молча смотреть на него.
Уже понятно, что намечается долгий одновременно мерзкий и одновременно душевный рассказ.
