***
Боль в глазах, боль в висках, а позже по всему телу. Он тяжело поднялся и взъерошил волосы, не в силах встать в кровати. — Чёрт, который час? — прошипел он в поисках часов. На тумбочке их не оказалось, зато стоял бокал с водой и таблетка. При виде этого появился рвотный рефлекс, но, превозмогая упадок сил и боль, он дотянулся до тумбочки и выпил таблетку. Мужчина рухнул обратно в постель и поморщился, , понимая, что их поставила Карон, которую вчера он очень сильно обидел. Он не знал, как относиться к ней. Ко всему, что она делает? С жалостью или с восхищением. Превозмогать любую боль ради того, кого ты любишь, или держаться за него когтями, втаптывая себя в грязь? В голове стали сплывать воспоминания вчерашнего вечера. Сумбурный поток картинок и обрывки диалогов: вот он целует Эмму в машине, она выбегает, он напивается, кричит на Карон, она плачет, он уходит сюда. "Чёртов идиот" — тихо произносит он, думая лишь о том, как сильно обидел жену. По факту, рассказал всю правду, а на деле оскорбил. От того, что таблетку ему оставила она, на душе заскребли кошки. Он, наконец, нашёл в себе силы подняться и выйти из комнаты. Тарино зашёл в душ, умылся, причесался и взглянул на себя в зеркало. Однако, ничто сегодня не поможет ему выглядеть нормально. Это похмелье на его лице было видно невооружённым глазом. — Карон! — кричит он на всю квартиру, но не слышит ничего в ответ. — Куда-то ушла, наверное. Он быстро спускается вниз, осматривая дом и убеждается в том, что жены нет. Но Дэвид не успел подумать, где она, как увидел время на часах — Чёрт! — рычит он, когда понял, что проспал съёмки на четыре часа. Тарино не опаздывает. Мигом протрезвев, он хватает ключи от машины и пиджак, выбегает из дома и прыгает в сидение.***
Съёмочная группа переглянулась между собой, когда лохматый, потрепанный и разбитый Тарино залетел на площадку. Мигом по углам послышались усмешки и перешёптывания. Он незаметно прикусил щеки изнутри и гордо последовал к креслу режиссёра в противоположном от входа углу. Он вальяжно передвигался по центру площадки и держал в руках скомканный пиджак и ловил на себе взгляды работников. Дэвид обречённо упал в кресло, пока все замерли в ожидании его команды. Срывать съёмочный процесс — не в его компетенции, поэтому он чувствовал себя максимально неловко. — И у Дэвида Тарино бывают промахи, — громко сказал он, чем заставил студию посмеятся. Режиссёр потянулся к бутылке с водой, что стояла у кресла и открыл крышку. — Без меня что-то делали? — Конечно нет, мистер Тарино, — произнёс Эрик. — Молодцы, прошу извинить меня за опоздание и заткнуться. Приступайте к работе! — все зашебуршали. Актёры взялись за бумаги, операторы за аппаратуру и только лишь Эмма, прихватив в руки сценарий, подошла к режиссёру. — У Вас всё хорошо? Он встрепенулся и поднял на неё усталый взгляд. Тошнота упорно подходила к горлу. — Лучше некуда, — фыркнул он, опуская взгляд ниже её лица. — Хотела спросить по поводу этой сцены... — она указала пальчиком куда-то в сценарий. Буквы растеклись. — Может будет лучше, если я сама стяну с себя лямку бюстгальтера, а не Рэй? — Ты это специально? — взгляд Дэвида буравил настолько тяжело, что вся уверенность Эммы раскололась. — Специально хочешь вывести меня из себя? От громкости его тона площадка обернулась в их сторону и мигом смолкла, пытаясь послушать разговор. Дэвид хлопнул себя по лицу и тяжело выдохнул, запив новой порцией воды тошноту. — О чем вы, мистер Тарино? — прошептала она. Он поднялся и подошёл к ней вплотную, слегка пригнувшись. Он вдохнул полной грудью запах её золотых волос, осознав, что это единственное, что не вызывает в нем тошноту, и слегка рыча прошептал: — О том, что будет лучше, если эту лямку стяну я. Холодный пот покрыл всю спину девушки, тело одновременно бросило в жар и лицо залила краска. Непозволительно близкое расстояние между ними сейчас её совсем не пугало, она не могла сделать шаг назад. Он усмехнулся и слегка отошёл, хватая себя за волосы и падая обратно в кресло. Эмма стояла на месте. Тарино окинул её оценивающим взглядом с головы до ног и произнёс: — Эту сцену сегодня мы снимать не будем, снимем ссору. — Хорошо, Дэвид, — на ватных ногах она убежала прочь.***
— С Дэвидом точно творится что-то неладное, — проговорил Эрик, складывая аппаратуру. Остальные ребята мигом с ним согласились и добавили пару колких шуточек. — С чего ты взял? — с интересом спросила Эмма, отбросив сборы. — Я никогда не видела его таким, — начала Бин. — Да и что бы он срывал съёмки опозданием.... — Это не в его стиле, — добавил Рэй. — Он скорее убьётся, чем ещё раз повторит такое. Эмма задумчиво засмотрелась в окно. — Наверное, дома совсем всё плохо, — продолжил диалог Эрик. — Раньше он ночевал на работе или сидел до последнего и приходил раньше всех, а сейчас он пьёт. — А что же такого плохого может быть у него дома? — спросила Эмма, теребя подол платья. — Уж больно ты им интересуешься, детка, тебе не кажется? — Рэй подмигнул девушке. — Мы, кажется, все его сейчас обсуждаем. — Если честно, я не знаю подробностей, но откровенно точно знаю, что он ходит без кольца. — Правда? — а я и не обратил внимания. Кольцо.... Он же потерял его. На мгновение, какой-то огонёк надежды загорелся в душе Эммы, и она задумалась о том, что Дэвид действительно разводится. Но она быстро его потушила, лишь думая о том, что это крайне плохие мысли. — Вы, парни, никогда не обращаете на такое внимание. Закончив сборы, диалоги и попрощавшись со всеми ребятами, Эмма вышла из здания. Лёгкое ситцевое платье, слегка продуваемое ветром, нежно облегало на талии. Она вздохнула свежий вечерний воздух и отправилась в сторону остановки. Прекрасное фиолетовое небо, покрытое облаками, завораживали и мешали смотреть на дорогу. — Эмма, — слышит она и оборачивается. Дэвид, стоит облокотившись на свою машину, и смотрит на неё пронзающим взглядом. Она внимательно осматривает его и наконец-то видит его живым. Она видит его лохматым, слегка уставшим. В мятой рубашке с расправленными рукавами. — Мистер Тарино? — Тебя подвезти? — Вы специально меня ждали? Пауза. Он молчит. — Да, — тихо говорит он, смотря в землю. — Приставать не буду. Просто хочу отвезти тебя домой. — Зачем вам это? — на выдохе произносит она. — Садись в машину, — злостно шипит он. Она оскорбляется, но только на минуту. Пока не представляет, как он говорит ей это в постели. — Не уверена, что таким образом меня можно уговорить на то, чтобы я села к вам в машину. — Дай побыть с тобой лишние пятнадцать минут этой долбаной жизни, — рычит он, — а потом можешь идти на все четыре стороны. Он открывает дверь, указывая ей на сидение. Она мешкается, думает, но недолго. Тяжело вздыхая, она садится к нему в машину. Он закрывает дверь. Когда машина со свистом останавливается у дома Эммы, она почему-то не спешит выходить. Тяжёлое дыхание разносится на всю машину. Дэвид монотонно смотрит перед собой и не хочет, чтобы она выходила. Он откидывает голову назад и поворачивает в её сторону, слегка выдавливая улыбку. Он смотрит, как она смущается, теребя подол платья, и не решается выйти. Девушка поворачивает голову в его сторону и сводит брови. — Чего вы так смотрите? Он усмехается, он пойман. Пойман за тем, что он просто сидит усталый и разбитый, и единственным, казалось бы, счастьем было смотреть на неё. — Что происходит? — она снова перебила его мысли. Его взгляд оживился и, он посмотрел ей точно в глаза, не двигаясь. — Я не знаю, — шепчет он. — правда не знаю. — Дэвид, — она кладёт руку поверх его и затихает, ожидая его реакции. Он холоден и непреступен в её глазах. Он словно статуя, камень. И она даже не может подозревать, насколько сильно сейчас взбушевался ураган в его теле от её касания. Он перевернул ладонь и переплёл с ней пальцы. Поток мурашек по позвоночнику, и Эмма прячет глаза. — Я тоже не знаю, что происходит, — шепчет она. Они сидят так ещё минут десять. Они молчат и просто наслаждаются моментом, ведь у них есть несколько спокойных минут, чтобы наслаждаться обществом друг друга. И не надо поцелуев, ссор, разговора, секса, нужно просто чувствовать, что рядом тот, кто нужен. — Тебе пора, пока твой итальянец не сошёл с ума, — произносит Дэвид, выпуская из рук её ладонь. Она тяжело вздыхает, а эти слова даются ему с трудом. — Я его выгнала. Он усмехается. С радостью, с наплывом чувств. — Тяжело было на это решиться? — он смотрел на неё, будто спрашивая совета. Будто не мог решиться на то же самое. — Не хочешь зайти? — она игнорирует его вопрос и решается на то, что не могла сказать всю дорогу. Сердце колотится с бешеной силой, она прячет глаза в ожидании ответа.