Как быть отцом?

      Проснувшись к обеду, Джексон выглядел как живой человек — цвет лица слегка посвежел, улыбка не была такой вымученной, и даже казалось что некоторые морщины разгладились. Как Перси и обещал, он испек на всю их большую семью синих панкейков, и даже парочку съел сам, что было для него в последнее время рекордом. Пока Эстель заливала блинчики контрастным малиновым джемом, а Салли пыталась предотвратить неминуемую гибель добавки, Пол вдруг вздрогнул и поднял взгляд на Перси.       — Слушай, — сказал он заставив домочадцев притихнуть. — Как, говоришь, имя папы Элли?       — Перси Джексон! — выпалила девочка за опекуна, и тот только посмеялся, погладив её по волосам.       — Не без этого, — чуть посмеялся Перси, но вздохнул. — А вообще… Крис Родригес.       Салли охнула, прикрыв рот ладонью и забыв напрочь о джеме, а Пол мрачно нахмурился.       — Тот самый? — спросил Пол, заставив Перси закатить глаза и отодвинуть тарелку.       — Да, тот самый, страшный Крис, — устало подтвердил он, глядя на отчима. — Но я ведь уже вырос.       Перси не хотел обсуждать ужас того вечера прямо за столом. Большей части присутствующих тогда и в планах не было, когда Джексон с большим трудом пережил на тот момент самое страшное событие в своей жизни, которое ещё на долгое время внесло смуту в его жизнь.

***

      Перси было четырнадцать, когда Люк, лучший друг Аннабет из Сан-Франциско, вдруг переехал в Нью-Йорк, и к тому же стал ходить в их школу, но в выпускной класс. Чейз была вне себя от радости, а вот Перси относился к парню с некоторой осторожностью. Он, конечно, рад был видеть подругу такой счастливой, но Кастеллан казался ему подозрительным. Особенно когда он так искоса зыркал на них в коридоре, иногда испепеляя Перси взглядом. Но Аннабет упорно не замечала всего этого и обзывала Джексона полоумным параноиком. Однако Перси все-таки кое-что понимал в этой жизни.       Люк Кастеллан был обижен на Аннабет, потому что она нашла ему замену — Перси. Они все ещё дружили и общались, Аннабет радостно звала Джексона присоединиться, и Люк даже из вежливости представил его своей компании, но парень не рвался в этот социум. Ему нравилась их компания — он, Аннабет и Гроувер, без конца вытаскивающий их на все эко-акции и пикеты. Но тем не менее, это было хотя бы весело. А веселье этих ребят он не разделял. Конечно, может это только пока, но в четырнадцать он не хотел начинать пить и курить, и так жизнь неплохо треплет.       Джексон грешным делом подумал, что Люку нравилась Аннабет больше чем друг, но это было полным безумием. Он старше неё, и вообще скоро уже пойдёт в колледж, а она останется учиться в школе, и они станут совсем разными. И вообще, мысли о том, что они даже могли бы быть вместе, заставляли Перси жутко злиться.       Сегодня один из дружков Люка довольно грубо ответил Аннабет, что ее вообще-то на обед с ними никто не звал, и что Люк не хочет её видеть. Девочка сильно расстроилась и рассказала об инциденте Джексону, которого эта история вообще взбесила, и на обеденном перерыве он пошёл разбираться с этим зазнайкой.       — Хэй, Кастеллан! — окликнул он парня, подходя к столу. Люк неспешно поднял голову и слабо улыбнулся, глядя на Перси.       — Джексон… Вот те на, чем обязан?       — Твои обезьяны с какого-то черта хамят Аннабет. Не пояснишь?       — Отчитываться перед тобой за поведение моих друзей? — спросил Люк, приподняв брови. — Этим я заниматься точно не собираюсь.       — Я конечно понимаю, у тебя новые классные подружки, — он обвел взглядом уже собравшихся на обед ребят. — И мне все равно, плачешь ты от неразделенной любви к Аннабет или нет, но пусть они её вообще не трогают. Какого они лезут не в свое дело?       — Ты сейчас занимаешься тем же самым, Джексон, — с холодным презрением сказал Итан Накамура, чуть прищурившись.       — Я защищаю свою подругу от кучки хамов. Это — моё дело. А обижать девочку из-за разбитого сердечка Кастеллана — это низко.       — Кто сказал что оно разбито? — ухмыльнулся Люк и встал со своего стула, подошёл вплотную к Перси. Он был его массивнее и выше, но засчёт того что Перси был юрким и настырным, шансы в драке были бы практически равными.       — Иначе ты не шёл бы плакаться в жилеточку любимому Родригесу, а он не шёл бы вступаться за здорового кабана перед ни в чем не повинной девочкой, — твёрдо сказал Перси, заглядывая Люку прямо в его синие глаза.       — За языком следи, Джексон, — мягко сказал Кастеллан и положил руки ему на плечи, сильно сжав их. — Мои парни научат тебя манерам, если ты не понимаешь, что у меня тоже есть друзья которые могут заступиться, — он отпихнул Перси назад, так что он чуть не влетел в стол. — Аккуратнее иди сегодня домой, малыш. Оборачивайся почаще. И не лезь в мои отношения с Аннабет, иначе я крепко залезу в ваши. Усек?       Перси только хмыкнул, пропустив угрозу мимо ушей, хотя и сидел весь оставшийся день как на иголках. На все вопросы Аннабет он отмалчивался и отмахивался, чтобы не сеять бесполезную панику. Домой парень в тот день пошёл привычной дорогой и в одиночестве, как раз после того как проводил Аннабет. Возле одного из переулков его резко рванули за куртку, затягивая парня за собой. Перед ним предстали две боевые пешки Кастеллана — Итан Накамура и Крис Родригес.       Личность Итана, в отличии от простого как лист бумаги Криса, была довольно интригующей и загадочной. Возможно это было дело образа, стереотипов и японских корней, но парень производил впечатление сурового и хладнокровного самурая. Он был нелюдим, говорил сухо и только по делу, отчего лично терпеть не мог Джексона, который был хоть и не компанейским, но довольно шумным. И видимо их очень задели его слова про подружек, потому что вместо объяснения причин, ему прилетел первый удар.       Итан явно прекрасно знал, куда бить, ибо глаза Перси сами широко раскрылись от удивления и резкой боли, и парень подавился воздухом. Крис же обхватил его поперёк груди со спины и сильно сжал, буквально выдавил из лёгких Джексона весь оставшийся воздух, и резко схватил его за волосы, оттянув его голову назад и мерзко засмеялся.       — Он отлично выглядит, когда за волосы тягают! Сразу вид такой покорный. Рефлексы от отчима, Джексон?       Несмотря на то что Гейб погиб уже пару лет назад, любое упоминание этого отвратительного мерзкого червя отзывалось в Перси тупой болью и яростью, но он вместо какой-нибудь колкой фразочки смог только просипеть что-то невнятное из-за пережатой гортани и нехватки воздуха.       — Гляди-ка, и заткнулся! Все-таки рефлексы это вещь, — довольно сказал Крис, слегка ослабив хватку, но только чтобы рывком расстегнуть куртку подростка и грубо сорвать её с его плеч. — Тебе нужно остыть, парень, а то ты сегодня уж больно погорячился, но не рассчитал с кем связался. — он со всей силы ударил Перси по лицу, а когда тот отшатнулся, то схватил его за плечи, и, насильно нагнув, заехал коленом в живот. Джексон и раньше получал удары в район живота, но почему-то после того удара Итана любое попадание в живот отзывалось куда большей болью чем следовало бы.       Оглядываясь назад, Перси мог сказать, что парни неплохо выпустили пар. По собственным ощущениям его били целую вечность, будто бы подростки были не способны что-нибудь почувствовать кроме куража от наносимых ударов и удовольствия видеть размазанную по лицу кровь. С другой стороны, когда твой оппонент не может сопротивляться, драка становится жестокой забавой для одних и болезненным постыдным воспоминанием для других. Наконец ноги перестали держать парня и он повис на руке Родригеса. Тот самодовольно и жёстко улыбнулся и потянул его снова за волосы, заглядывая в глаза.       — Ооо, все, поплыл голубчик, — протянул Крис и, взяв Перси покрепче, нанёс финальный удар, приложив его затылком об стену. Из груди парня вырвался обессиленный стон, и он попытался схватиться за что-нибудь, но Родригес дернул его на себя и кинул на асфальт. Так что последнее, что увидел Перси перед тем как отключиться, были спортивные кеды, забрызганные грязью и кровью.       Пробуждение было резким и очень болезненным. Его мозг, видимо решив что они умирают, послал резкий импульс в нервную систему, отчего Перси сразу широко открыл глаза, резко вдохнул полные легкие воздуха и попытался подскочить, но только болезненно простонал и повернулся на бок. Он лежал в луже в школьном джемпере и осознал, что дико замёрз. Пальцы по началу не слушались, но парень как мог растер ладони и смог дотянуться до куртки. Болело все тело, но особенно болел живот. Он не сомневался, что у него скорее всего довольно серьёзный ушиб внутренних органов, но он не понимал, как он скажет маме и Полу о случившемся позоре. Его избили в подворотне два оболтуса. Просто взяли и растоптали. Кровь застыла на лице парня мерзкой корочкой, которую он пытался отодрать обледенелыми пальцами. На дворе вообще-то стоял поздний ноябрь, и даже в Нью-Йорке сейчас было довольно холодно. Перси натянул на себя куртку и застегнул её, пожалев, что не носит ни шапку, ни перчатки, но хотя бы наконец-то нащупал в кармане телефон и достал его. Экран блокировки с уведомлениями так сильно его поразил, что Перси даже перестал ненадолго чувствовать боль и холод.       Время было два часа ночи, первым в списке уведомлений шла плашка с количеством пропущенных звонков от мамы — сорок четыре, от Аннабет — пятнадцать, и от Пола — десять. Куча сообщений с вопросами куда он пропал, и что мама его ищет. Перси растерянно осмотрелся по сторонам, силясь вспомнить, где он. Скорее всего Джексон не сможет объяснить ничего по поводу своего местоположения. Подросток медленно подполз к стене и откинулся спиной на кирпичную кладку. Дрожащими пальцами он набрал номер мамы, и тут же сбросил звонок. И что он ей скажет? Приходи в два часа ночи в какой-то переулок и забирай своего побитого сынка? Ему и так было уже достаточно стыдно. Парень закрыл лицо ладонями, когда на телефон прилетел ещё один звонок, на который Перси уже ответил.       — Перси это ты? — крикнула мама в трубку, заставив парня поморщиться от головной боли.       — Мм… Угу, — только и смог ответить Перси, замечая хрипоту в лёгких. Он скорее всего и заболел, и крови своей же нахлебался.       — Господи, ты где? Я сейчас с ума сойду! Я сейчас получила твой звонок, но ты почему-то сбросил, что происходит, Перси? Пожалуйста, скажи мне… — кажется мисс Джексон металась между страхом, беспокойством и злостью прямо в течение одной фразы.       — Я… — Перси подавился и стал очень плохо кашлять, держась за живот и морщась от боли. — Щас… Щас приду, мам… — Перси стал медленно подниматься на ноги, хотя они были все ещё будто как из ваты. — Сделай мне горячий чай, пожалуйста. Иначе мне кранты, — слабо улыбнулся Перси и вышел из переулка. Черт, он был совсем неподалёку от дома. Если бы он слегка ускорился, то этого всего можно было бы избежать. Но сейчас уже нет смысла прокручивать в голове варианты событий.       Второй раз Перси упал без чувств, переступив порог родного дома и свалившись прямо в руки отчима.       Он не хотел писать в полицию, разбираться. Ему не хотелось «справедливости». Джексон просто хотел отдохнуть и чтобы его никто не трогал и не бил. Живот болел почти безостановочно, как и голова, есть было невозможно. Однако в один день ему показалось, что его отпустило, и он попросился в школу. Ему надоело сидеть дома и слушать рассказы Аннабет о том, как про него там пускают слухи. И все было замечательно, пока не наступил урок математики. У Перси все занятие чесался нос и в висках болела голова, но он все-таки вышел к доске.       — А это кровь из носу надо решить, да? — спросил Перси, устало глядя на пример. Снова нос чешется. Парень перевёл взгляд на учителя, который вдруг резко побледнел и привстал со своего места.       — Джексон, это не смешно, — строго сказал учитель. Класс заинтересовался, что за шутку в очередной раз затеял Перси на алгебре. Однако когда подросток повернулся к ним лицом, одноклассники стали охать в растерянности. Аннабет подняла голову от тетради и, глянув на Перси, схватила пачку салфеток.       — Перси, твой нос! — девочка подскочила с места и побежала к другу. Он открыл рот, чтобы сказать, что не понимает о чем она, и облизнув губы почувствовал резкий металлический вкус. Он провел ладонью по лицу, и на ней осталось многовато крови для одного раза. Джексон растерянно поднял глаза на подоспевшую Аннабет, ухватившую его за руку, а второй, сжимая в ладони салфетку, стала пытаться стереть кровь. Перси как завороженный смотрел, как быстро намокает от крови салфетка, и голова как-то закружилась… Но Аннабет взяла его за плечи и слегка встряхнула.       — Не спать, рыбешка, потерпи до медпункта, — она схватила его за руку и быстро побежала из кабинета, заставив Перси немного прийти в себя. Выскочив в коридор, она притормозила, потому что парень привалился к прохладному кафелю на стене и дальше идти явно не намеревался. Девушка снова прильнула к нему, взяв его лицо в свои ладони и заглядывая в сине-зелёные как море глаза.       — Перси… Перси, смотри на меня, хорошо? — она нервно улыбнулась, пытаясь заставить друга оставаться в сознании, однако Джексон уже откровенно плыл. — Перси… — она провела большим пальцем по его щеке и сделала то, чего парень меньше всего ожидал.       Поцеловала его в губы.       Внутри парня разлилось приятное тепло, и если в животах все-таки и обитали бабочки, у Перси сейчас там был их целый рой. Это был не долгий, но очень порывистый поцелуй, от которого бледный подросток стал до смешного ярко-алым от смущения. Осмотрев результаты своих действий, Чейз и сама слегка покраснела и ухмыльнулась.       — Есть контакт. Жить будешь, — она снова крепко схватила его за руку и потащила в медпункт. Конечно, потом, спустя пару лет, они обсуждали этот поцелуй, и Аннабет говорила, что это была крайняя мера, однако Джексон с теплотой понимал — кажется, не он один был влюблен куда раньше шестнадцати.       Но если вернуться к событиям того дня, то Перси упал в обморок уже в медпункте, благо школьный врач смог дотащить парня до кушетки и вызвал скорую. Все доступные ему методы выведения из бессознательного состояния работали буквально на пару минут, по истечению которых глаза Перси опять закатывались и он снова проваливался в сон.       Конечно эта новость облетела всю школу ещё до того, как Перси успели увезти в машине скорой помощи. Салли Джексон как раз приехала в школу перед тем как её сына увезли, так что успела почти на ходу заскочить в автомобиль и сесть рядом с Аннабет. И стоило Перси прийти в себя, так к нему с вежливой беседой обратились полицейские. Подросток сначала отнекивался, не желая навлечь себе и матери ещё больше проблем, но узнав, что в том переулке стояла свежая камера наблюдения от закусочной, и увидев результаты обследования, которое ему провели, парень перестал сопротивляться и рассказал все как было, даже в унизительных подробностях. Так что он стал «чёртовым сдавалой», «багрилой», и вообще национальным злодеем в компании Люка. Однако ему сохранили жизнь, у него осталась подруга, и его больше не тронут — ибо если что, он может позвонить в полицию, и их условный срок станет вполне реальным. Правда, пока что из-за треснувшего ребра, сотрясения и ушиба внутренних органов, его оставили на какое-то время в больнице.       В один из дней, когда Перси чувствовал себя уже чуть получше, в палату зашла Аннабет. Вид у неё был очень виноватый, что сразу вызвало уйму подозрений у подростка, но он не подал виду.       — Перси… — начала Аннабет, присев на край кровати. Она выглядела несколько сконфуженно. — В общем… Я выиграла местный тур масштабной олимпиаду. Но это был один из этапов, заочный… И мне надо уехать на пару недель в Вашингтон, пройти очные этапы. Это очень важно, но… — она крепко сжала его ладонь. — Но мне очень не хочется оставлять тебя тут одного. Как ты? Как думаешь, справишься?       С каждым словом, которое произносила подруга, Перси улыбался все шире, а потом и вовсе потрепал ее по волосам.       — Хэй, ты чего? Все клёво будет. За мной тут смотрят 24/7, кормят, повязки меняют, лекарства пью… Вот увидишь, приедешь со своей олимпиады, и я как раз выйду из больницы. Забились? — он легонько стукнул её по плечу, глядя в беспокойные серые глаза Чейз. Взгляд невольно опустился ниже, и, завидев её губы и вспомнив момент в школьном коридоре, парень тут же чуть отвернулся, выдыхая. Не думать о таких глупостях сейчас.       — Хорошо… Забились, — девочка поправила прядь волос, заправив её за ухо, потом похлопала его по ладони. — Ты так похудел.       — В смысле, у меня были проблемы?       — Нет, глупый. Просто… Лицо какое-то более острое стало, что ли.       — Это называется «возмужал», — деловито заявил Перси, но потом снова улыбнулся. — Кормят водой, рисом и чем-то на пару. Я скоро буду живой копией старосты школы Октавиана, — он подкатил глаза, а Аннабет весело рассмеялась.       — У него есть мёртвые копии?       — Знаешь, египетские мумии? — он похлопал Аннабет по плечу со знанием дела. — Его братки.       Они снова рассмеялись, и девочка наконец встала с кровати.       — Отдыхай, рыбешка. Я приеду и привезу тебе глупый сувенир. Только выздоравливай. Ты ужасно напугал меня.       — Прости, — мягко сказал Перси, глядя на Аннабет. Она только улыбнулась и выскользнула из палаты.       В том, что происходило следующие две недели, Джексон какое-то время отказывался признаваться даже сам себе. Однако отрицание вряд ли кому-либо когда-то помогало сделать факт небылицей.       Он встретил её в общей комнате, пока та сидела у журнального столика и вместе с детьми что-то вырезала из цветной бумаги. Её волосы, тепло-русого цвета, были заплетены в расслабленный колосок и перекинуты через одно плечо, а больничный халат сидел на ней так воздушно, что её рукава иногда походили на медуз, медленно дрейфующих в океане. Перси невольно засмотрелся, цепляясь взглядом то за россыпь озорных веснушек на щеках и носу, то за блеск тёмных глаз, оттенком напоминавших горький шоколад. Осознав, что не простит себя, если хотя бы не подойдёт поздороваться, Джексон решительно двинулся вперёд. Удача улыбнулась ему — у девушки упала со стола баночка с блёстками и подкатилась прямо к ногам Перси, и та сама невольно обратила на него внимание. Парень наклонился и поднял баночку, подошёл к девушке.       — Привет… Кажется, твои блестки сбежали, — подросток неловко улыбнулся, протягивая ей баночку. Незнакомка мило улыбнулась и взяла её, параллельно подвинувшись, приглашая сесть рядышком, и парень с радостью опустился на освободившееся место.       — Чем занимаетесь?       — Делаем открытки для сестричек Коллинс. У них анемия, так что они отдыхают, а мы решили их порадовать.       — Здорово вы придумали, — он взял один лист бумаги и стал немного нервно вертеть его в руках.       — А ты почему здесь оказался? — вдруг спросила девушка, застав Перси врасплох.       — А… Подрался.       — И проиграл?       — Не то чтобы у меня были какие-то варианты там, — он неловко улыбнулся, глянув на девушку. Её глаза искрились от смеха, который она ещё держала в себе. — Но да, проиграл.       — Ты ж наш герой, — наконец сказала девушка и мягко толкнула его плечом. — Даже признался, что проиграл. И как же тебя звать?       — Перси… Перси Джексон.       — А полное имя?       — Оно мне не нравится.       — Скажи! Мне интересно!       — Неа.       — Иначе не скажу свое, — похлопала ресницами девочка, явно понимая, что уж на это Перси клюнет. И не прогадала.       — Персей.       — Да гонишь!       — Серьёзно! — Перси развёл руками, глядя на смеющуюся девушку. Успокоившись, она выдохнула и весело глянула на парня.       — Прям как в греческих мифах. Мне нравится. Кажется, наши родители поехали кукушкой в юности. Я — Калипсо.       Да, они нравились друг другу. Буквально с первого взгляда. Она засматривалась на его искреннюю улыбку с по-озорному выделявшимися клыками и на его сверкающие зелёные глаза. Он мог часами рассматривать оттенки в прядях ее волос, особенно когда на них падал солнечный свет, или же любовался её глазами, перехватывая тёплый взгляд Калипсо. Они много болтали и проводили времени вместе. Оказалось, Калипсо живёт в довольно дальнем пригороде Нью-Йорка, так что её оставили в больнице на подольше, чтобы не пришлось скоро возвращаться. Её привезли сюда с обострением аллергической реакции на кошек после неудачного подарка на день рождения в виде котёнка. Она пожаловалась на слабый организм, который даже такое воспринимает как полноценную угрозу. Перси посочувствовал ей, и в свою очередь рассказывал о своей подруге Аннабет, — не замечая, как Калипсо при этом дует губы, — и об отчаянном борце за природу Гроувере.       Они вместе нянчились с малышами помладше, закончили делать открытки для сестёр Коллинс, вскоре пришедших в норму, учили ребят завязывать шнурки и помогать друг другу в каких-нибудь трудных ситуациях — все-таки среди них было три ребенка с сахарным диабетом. В остальное время они прогуливались по небольшой оранжерее на самом верхнем этаже, болтая обо всем на свете или просто играя в слова или в города, прятались где-нибудь, чтобы спокойно посмотреть какое-нибудь дурацкое видео из интернета, Перси пытался научиться плести Калипсо косы, но все его попытки кончались невообразимо жалкими растрепанными косичками и тихим хихиканьем обладательницы волос. Во время прогулок Перси все чаще сам брал Калипсо за руку, а на обеде уже не казалось таким странным подкармливать друг друга со своей вилки, растягивая приёмы пищи бесконечными разговорами и обсуждением предположительного состава рагу местного приготовления. Джексону нравилось, что Калипсо так много и так легко смеялась. Казалось, её ничего не стоит рассмешить, хотя со временем он осознал, что это распространяется только на глупости, которые произносил именно он, что весьма поднимало ему самооценку. По секрету он рассказал ей о своей мечте стать морским биологом, но он всё ещё не знал, как же рассказать о своем решении матери, и не станет ли она его отговаривать. Калипсо убедила его, что эта профессия подходит ему как нельзя лучше, и что она сама собирается пойти учиться на художника по металлу, чтобы из жестких и безразличных пластин создавать что-то удивительно легкое и нежное.       Однажды они отдыхали на диване и Калипсо читала книгу вслух, а Перси лежал головой у неё на коленях, чуть задрав её назад. Спустя полчаса чтения Джексон задремал, и девушка стала медленно перебирать его волосы, параллельно слушая его размеренное сопение. В какой-то момент она поняла, что ритм нарушился и парень вдруг не вдохнул, а начал кашлять с неприятным булькающим призвуком. Девушка отбросила книгу в сторону, схватила Перси за плечи и усадила на диване, тут же поняв, почему тот начал захлебываться — из носа тут же потекла кровь. Она дала ему несколько салфеток и постукивала по спине. Поняв, что это не сильно помогает, и парень не может выкашлять кровь, она села сзади и резко нажала на живот, потянув руки на себя. Перси закашлялся сильнее, но судя по промокшим салфеткам, это помогло. Спустя минут десять он более-менее откашлялся и пришёл в себя, тяжело дыша. Калипсо сидела рядом, все ещё поглаживая его по спине, и чуть подрагивала от пережитого.       — Какой кошмар, — пробормотала Калипсо, глядя на парня. — Перси, нельзя же так пугать.       — Мама также говорит всегда, — сипло ответил Перси и снова покашлял, стирая с губ кровь и вздыхая. — Врач… Сказал что это будет типа… Хронически. Так что кровь из носа теперь моё проклятие. Чуть что, сразу будет течь.       — Помянем твою светлую одежду, — посмеялась Калипсо, проведя ладонью по его волосам. — А заодно и уровень гемоглобина.       — Да уж, — Перси тоже посмеялся и чуть покраснел, поняв, как близко к нему сидела Калипсо. Девушка тихо посмеялась, заметив его смущение, и чмокнула парня быстро в щеку.       — Нам пора на обед, герой.       Перси выписали первым. Калипсо узнала это вместе с ним, так что по крайней мере Джексону не нужно было как-то преподносить ей эту новость. Она сидела у него в палате, аккуратно складывая запасные толстовки, которые парень потом брал и как попало засовывал в свою дорожную сумку. Мама за время его пребывания в больнице навезла ему тонну вещей, а теперь, как говорится, вези обратно полшкафа. Калипсо лишь посмеивалась, наблюдая жалкие попытки Джексона впихнуть ещё одну пару брюк в переполненную сумку.       — А ты на себя вторые надень.       — Смешно, — угрюмо отозвался парень, кое-как свернув джинсы и засунув в полный учебников рюкзак.       — Надеюсь, тебя на машине забирают? Конечно, ты вроде оклемался, но твои мышцы живота и спины такое долго не выдержат.       — Да, Пол заедет…       — Ну чего ты такой мрачный, — она подсела поближе и провела по его волосам. — Вы привыкнете друг к другу. Честно. Я уверена, он не такой как…       — Гейб?       Калипсо молча кивнула, разглядывая Перси.       — Никто на свете не может быть так плох, как Гейб. Так что ты права, — он поднял голову и ухмыльнулся, глянув на девушку. Та задумчиво улыбнулась, представляя, как этот мальчишка нагло бросает вызов всем опасностям мира, бесстрашно глядя в неизвестность своими чудными глазами. В больнице же казалось, будто они были в вечной благодати и безопасности. К сожалению, это когда-то должно было закончиться. Перси поднялся с пола и подтянул джинсы, осматривая палату в поиске забытых вещей. Калипсо тоже поднялась с кровати и мягко взяла его за обе руки, переплела их пальцы и прижала ладони к своей груди.       — Вот и все, мой отважный… — нежно произнесла девушка, вглядываясь в его морские глаза. Она была готова остаться в этой больнице навеки, но только если Перси был бы рядом с ней. Теперь ей отчаянно хотелось выписаться. А ещё жить в Нью-Йорке, в своей семье, а не непойми где в приёмной семье с кучей детей. Но, к сожалению, она понятия не имела, где её родители, и живы ли они. Погрузившись в раздумья, она не заметила сначала что Перси пристально рассматривал её в ответ. Улыбка удивительно шла этому негоднику. Несправедливо, что он достанется другой. Калипсо выпустила его руки и мягко положила ладони ему на щеки, встала на цыпочки и мягко поцеловала в губы, прикрыв глаза. Перси не ощутил того прилива адреналина и удивления как от поцелуя с Аннабет. Здесь это было более чем уместно и ожидаемо. Даже естественно. Так что он просто полностью наслаждался моментом, стараясь прочувствовать каждое мгновение, и медленно вдыхал исходящий от девушки тонкий аромат корицы. Та в свою очередь тоже наслаждалась поцелуем, зарывшись пальцами в непослушную длинную чёлку Джексона и мечтая остаться в этом моменте навсегда. Но они отстранились друг от друга через некоторое время, почувствовав, что этот поцелуй должен либо закончиться сейчас, либо уже не кончаться никогда. Калипсо невесомо провела пальцами по линии челюсти Перси и вдруг щёлкнула пальцами, будто что-то вспомнила, и достала небольшую коробочку. Подросток удивлённо глянул на подругу, но заинтригованно улыбнулся.       — Это я сделала давно… Видимо на такой случай. Чтобы… У тебя осталось что-нибудь от меня, — сказала она и открыла коробочку. Внутри лежал глянцевый шар из какого-то кристально чистого материала, а внутри как в невесомости витал нежный белый цветок. Шарик был где-то два сантиметра в диаметре, и его малый размер придавал вещице ещё больше загадочности.       — Это эпоксидная смола, и застывший в ней цветок — он останется таким навечно. Как моё трепетное отношение к тебе, — она чмокнула парня в щеку, закрыв коробочку и вручив её Перси. — Мне понравилось быть в тебя влюблённой.       Перси уже задыхался от смущения, пытаясь что-нибудь сказать, но только запинался.       — Калипсо, я…       — Цыть! Развернулся и пошёл, пока я тебе руку не сломала, чтобы ты остался со мной на подольше, — она чуть усмехнулась своим мыслям. А что, идея была неплохая.       — Я… Тоже хочу дать тебе что-нибудь на память, — он покраснел, мысленно надавав себе тумаков за то что не подумал об этом заранее, и открыл сумку.       — Только не те злосчастные джинсы, — смеясь сказала девушка, мягко глядя на потуги Джексона. «Какой же он все-таки дурачок, » — подумала она, поправляя косу на плече. Вдруг парень вытянул с самого дна сумки толстовку, которую она ещё не видела — темно-изумрудная, с какой-то аббревиатурой на груди, нашитой с помощью лоскутов бирюзовой ткани.       — Я её тут не носил, — пояснил Перси, встряхивая вещь и прикидывая, пойдёт ли она Калипсо. — Но она крутая. Моя любимая.       — Вот как… — протянула девушка, оглядывая толстовку. Пожалуй, это была одна из тех вещей, на которую глянешь, и точно знаешь — это кофта Перси Джексона, и никого иного. Она мягко прошлась пальцами по ткани, чуть улыбаясь. — Мягонькая… И не жалко?       — Чуть-чуть. Но какой же это подарок, если тебе хотя бы капельку не жаль с ним расставаться? — он улыбнулся шире, вручив девушке толстовку. Калипсо мягко улыбнулась и прижала её к груди.       — Спасибо, Перси. Я буду её много-много носить.       — Надеюсь, Калипсо… Зато теперь джинсы в сумку влезут, —и Перси под смех девушки переложил штаны из рюкзака в сумку, снова застегивая молнию. Они вышли из палаты, и перед тем как разойтись в разные стороны, парень ухватил девушку за локоть, и снова притянул к себе, напоследок коротко поцеловал её в губы и ободряюще улыбнулся.       — Пока, Калипсо.       — Пока, Перси. Береги себя.       Она в последний раз провела пальцами по его ладони и пошла по коридору к своей палате. А Перси уже сидя в машине Пола осознал, что даже не взял её номер телефона. И теперь эта воздушная леди навсегда останется его «А что было бы, если?..»