Так сложно что-нибудь сказать, помоги

Смертельно хотелось чем-то дельным себя занять. Желательно таким, чтобы это пошло на пользу Мастеру и его состоянию. По понятным причинам круг возможных действий здесь сильно сужался. Но чтобы не стоять на месте и не тратить попусту время, Фаргус решил действовать. И дать старт с малого. Как известно, с крохотных шагов начинается большая дорога. Там, глядишь, и картина станет яснее. Главное — делать хоть что-то. Ёж вернулся в свою комнату и заправил постель. Это создавало впечатление, будто был сделан "шаг назад", но Фаргус не позволял этому чувству себя провести. Если бы он так постоянно считал, то практически всю его деятельность и любое взаимодействие с учителем можно было давно похоронить. Там вообще приходилось балансировать и плясать на столь тонких гранях, что временами не понятно, как вся эта конструкция умудряется не только существовать дальше, но ещё и выдавать какие-то результаты. Итак. Ёж повернулся к стулу и протянул было руку, желая снять со спинки плащ наставника. Рука так и замерла в воздухе. Плаща там не было, естественно, ведь Финитевус забрал его. Ученик медленно опустил руку, прислушиваясь к давящей тишине на базе. Что ж, тут всегда было тихо. Но когда ты понимаешь, что здесь в действительности никого нет, отсутствие звуков ощущается как-то иначе. Только сейчас Фаргус начал задумываться об этом с лёгким неприятием к этой неправильной, искорёженной, мутировавшей тишине. Неестественной. Это не отсутствие звуков. Это пустота, на месте которой должно что-то быть. Но это "что-то" просто выедено. Если Мастеру постоянно приходится мириться с такими и кучей подобных чувств, то ничего удивительного нет в том, что он ощущает себя столь угнетённым. Это ведь не беря во внимание множество других причин и факторов. И всё же Доктор мирится с ними. Вряд ли оттого, что ему так уж нравится себя истязать. Ёж рвано втягивает носом воздух и подавляет желание обнять себя за плечи, сам не понимая, откуда вообще это рвение взялось. И почему губы так и кривятся, а на лицо лезет гримаса недовольства, досады и уныния. Почему... да потому что. За ответом далеко ходить не надо. Ученик почти копирует Финитевуса. Неосознанно. Хотя генная мутация, которую пришлось претерпеть, в случае Фаргуса на характере не сказывается. "Блин..." — хмуро брякнув это в голове, он потирает ладонью плечо. Тут стало холоднее или ему кажется? Возвращаясь к теме одиночества. Тот странный звук, раздавшийся в одной из комнат. В прошлый раз юному учёному не удалось точно определить, почему это произошло. То есть да, на полу было несколько сброшенных вещей. Но упасть сами они не могли никак. Фаргус готов был поручиться за точность этого вывода. Тогда в чём дело? Окей. Именно этим он и займётся. Спешить было некуда, так что ёж решил с самого начала исследовать ту подозрительную комнату. Так, будто не делал этого ранее, пока Мастер спал. Вдруг что-то упустил? Лучше лишний раз проверить. Воссоздание картины и повторный осмотр, к сожалению, ничего не дали. Стоя посреди комнаты спустя уже час от начала или около того, Фаргус задумчиво потирал подбородок. Возможно, он придавал всему этому преувеличенное значение? И объяснение было куда проще? Но почему-то ни одна из простых разгадок не вписывалась в сценарий. Где-то обязательно происходил затык. И да, ёж, само собой, проверил кофе, который пил Финитевус. Тоже ни намёка на что-то необычное и непривычное. Ученик ещё раз заглянул под стол, с которого в тот раз упало несколько банок, в слабой надежде заметить хоть что-нибудь. Потом выпрямился. Тогда-то он и услышал снова этот звук. Стук или цокот, похожий на чьи-то маленькие семенящие шажки или пощёлкивание шпажек. Фаргус замер в той позе, в которой стоял. Только ухо чуть повернулось к выходу, стараясь уловить отголоски затухающего эхо и определить направление. Взгляд медленно сфокусировался на проёме. Так осторожно, словно даже движение глазного яблока могло помешать сконцентрироваться. Нет, это постукивание донеслось не из коридора, а лишь растворилось в нём. Звук возник в одной из соседних комнат. Теперь в другой. Он вновь был достаточно отчётливым. Даже несмотря на то, что ничего не падало на этот раз. Бластер Фаргуса ещё с прошлого раза остался при нём. Так что ёж опустил руку на пояс и осторожно двинулся к выходу. Он ступал аккуратно и неспешно. Особенно на случай, если снова будет что-то слышно. Оказавшись в коридоре, Фар установил, что звук с большей вероятностью донёсся из дальней комнаты. Той, в которой в последний раз работал Мастер. Но Финитевуса там точно не было. Ёж был уверен в этом на сто процентов. Чувствовал, ощущал, понимал, что сейчас Мастер не вернётся. Как угодно называйте, а уверенность была вполне себе однозначной. Сдвинув брови, Фаргус немного ускорился. Что же он увидел, оказавшись на пороге той комнаты, с которой началось движение всей истории "не по привычно заданной траектории"? То есть нет... обучение у Мастера — это сплошные неожиданности. Но есть какие-то штуки, которые даже для этой концепции воспринимаются "за гранью". Однако Фаргус был уверен: он переступил (или переступал прямо сейчас) эту грань для того, чтобы попасть в другую, более широкую область. На новый уровень, если хотите. Так вот. На столе Мастера лежало на боку... существо? Похожее на помесь жука, паука и... чего-то ещё? У неизвестного объекта было порядка восьми (не меньше) лапок, пара из них были неподвижны. Остальные дёргались в тщетной попытке вернуть корпус в адекватное положение. В этом шевелящемся комке Фаргус смог разглядеть что-то вроде скорпионьего хвоста. Так ему, по крайней мере, показалось отсюда. Входить и опрометчиво приближаться он не спешил. Нечто, крутящееся на столе, в конце концов подкатилось к краю и бухнулось вниз, ударившись об пол. По звуку было несложно установить, что перед ежом не что-то живое, а, выражаясь грубо, железка. Робот. Фаргус коротко втянул носом воздух и сделал несколько шагов вперёд, держа пальцы на рукояти бластера. Робот, рухнув, смог кое-как подняться. И теперь, заметив приближающийся к нему живой организм, то ли предупредительно, то ли угрожающе приподнял пару передних лап и вскинул хвост с иглой на конце. Замер. Простоял так секунды три-четыре и опустился обратно, сменив угрожающую стойку на нейтральную, будто понял, кто перед ним. Ёж тоже пока что остановился. Теперь, подойдя ближе, он мог получше рассмотреть механизм. Он был песчано-медного цвета. Поверхностный осмотр не позволял с точностью определить, как и по какой технологии он построен. Но выглядела эта штука довольно... пыльно? Не в том плане, что грязной, а скорее соответствовала времени своего создания. Как и это место — остатки древних руин поселений ехидн. Возможно, что технологии этого работа относились к тем годам, о которых Мастеру, конечно, было известно значительно больше. В конце концов, он написал об этом много трудов, ныне запрещённых, слишком компрометирующих современный, да и прошлый, уклад жизни. Слишком невыгодные для ехидн детали. Но вот что-что, а многие их техномагические устройства были по-настоящему уникальными. Повторить их, изучить, раскрыть секреты ещё никому толком не удавалось. Фаргус кое-что изучал на эту тему. Успел немного, так как Финитевус совсем недавно разрешил ему пользоваться всеми имеющимися материалами (это большой жест доверия, стоит полагать). Чтобы установить наверняка, к какому времени относится эта машина, потребовалось бы немного её вскрыть. Напрашивался один из самых очевидных выводов: скорее всего, Мастер работал над этим устройством и пытался воскресить весь его прежний функционал. Почти древний артефакт. Конечно, изучить его, а уж тем более заставить работать — это большой труд и несомненное достижение. А ещё жутко интересно. Ух... Едва ли кто-то в современном мире мог похвастаться таким умением. Большинство древних разработок оставалось своего рода невскрываемой шкатулкой с секретами. Вот так уходит в забытье всё, что когда-то было кем-то достигнуто. Не без помощи других живых существ. То же самое стараются сделать с многолетними трудами Мастера. Но Фаргус этого не допустит. Он в том числе и по этой причине здесь. Кроме многих прочих... — Ну привет... — негромко произнёс ёж и присел на корточки перед застывшим механизмом. Относительно крупный. С две ладони. Нельзя было знать наверняка, что эта штука умеет делать. И способна ли она навредить непосредственно Фаргусу. Финитевусу вряд ли (?). Особенно если это он её вернул к жизни. Насколько этот робот "умён"? Что он понимает и понимает ли вообще? В ответ на приветствие дрон чуть скрипнул, немного приподнявшись вверх, как будто прислушиваясь к словам ежа. По крайней мере могло возникнуть такой впечатление. — Это ты тут буянишь и вещи роняешь? — кажется, что последние два слова робот понял. Он снова скрипнул, реагируя, и присел, прижимаясь животом к полу. Сделал пару неловких шагов назад и застыл. Как будто виновато. Точно бы ожидая наказания. Фаргус вскинул бровь, наблюдая за этим. Он не был уверен в том, как стоит это трактовать. И нужно ли оставить всё как есть и ждать, пока дрон уронит какой-нибудь опасный или важный реагент. Вряд ли Мастер позволил бы неисправному устройству шататься по лаборатории. Скорее всего, Финитевус даже не в курсе, что эта штука двигается. — Мннх... — закрыв глаза, ёж чуть откинул голову назад и растёр ладонью шею под иглами. "Что ж. Ладно." Он разберётся с этим вопросов в силу своих возможностей и необходимости. Разумеется, по личной оценке. Другой под рукой не завалялось. И даже если бы Доктор не ушёл, психанув, всё равно не стоило его лишний раз беспокоить. Ближайшие пару часов уж точно. Или... ближайшие сутки? Как много времени Мастеру нужно, чтобы отойти? — У тебя проблемы с лапами? Поэтому всё сносишь? — не то чтобы Фаргус ждал, что робот ответит ему прямым текстом. Но ёж хотел проверить, насколько машина вообще способна распознавать речь, какие-то слова, команды? Интересно, узнаёт ли она своего хозяина. И если да, то может ли спутать Фара с Финитевусом? Покопаться бы немного в этой штуке. Заодно пофиксить координацию. Особенно если сломанные лапы — не причина, а следствие другой неисправности. Словом, тут нужна диагностика. Да и материал сам по себе очень любопытный. Главное, чтобы Мастер в итоге не оказался против. Ну... а если да, то стоило припрятать своего дружка-многоножка в более безопасное место, откуда тот не выберется и не начнёт слоняться по базе, сшибая банки и прочую утварь. Кхех. Пока дрон никак по-новому не отзывался. Фаргус решил попробовать ещё. — Иди ко мне. Я починю, — на это уже последовала ответка. Робот приподнялся и чуть подался корпусом вперёд. Немного потупил, буквально секунды три, и двинулся к ежу, спотыкаясь на ходу и рискуя в любой момент завалиться набок. Но таки добрался, после чего бухнулся на живот перед юным учёным в ожидании дальнейших указаний. В искусственных глазах робота слабо перемигивались крохотные светодиоды, которые, в теории, должны были о чём-то сообщать. Но, возможно, тоже были неисправны. — Хорошо. Может у тебя и спящий режим есть? — дрон издал непонятный лязгающий звук, в глазах его пару раз сверкнул слабый белый огонёк. После чего все диоды потухли. И машина окончательно затихла. Честно говоря, Фаргус не рассчитывал, что из этого что-то выйдет. Он был приятно удивлён и с научной точки зрения заинтригован. Разумеется, хуже он не сделает и окончательно эту штуку не сломает. Если появится хотя бы малейший риск такого неприятного поворота событий, ёж тут же прекратит действовать. Так что... почему бы не...? Фаргус сморгнул и аккуратно взял дрона в руки. Тот действительно "отключился". Или впал в спящий режим. Или... уверенности не было. Поднявшись на ноги, ёж двинулся в свою комнату, чтобы заняться делом. * * * Портал раскрылся небрежно, грубо выталкивая из себя Финитевуса. Пф-ф-ф. Подумаешь! Как будто ему самому так уж хотелось задерживаться в проклятом межпространстве! Ощутив этот фантомный толчок в спину, альбинос даже обернулся на белёсую подрагивающую муть. И недобро прищурился. Как будто мог всерьёз начать ругаться с собственным порталом. Или ожидал, что Фаргус последовал за ним. Нет, ёж не мог. Он банально не успел бы. Мастер довольно точно рассчитывает каждую секунду существования портала. А ещё... не стоит совать руки, нос или другие части тела в порталы Фина, если не хочется, чтобы тебе что-нибудь отсекли. А то мы это легко можем устроить. Кольцо схлопнулось. И Доктор остался наедине с собой. Он вышел на поверхность. И сейчас стоял посреди закатной пустыни. Вечерело и, следовательно, холодало. Порыв ветра тут же вздёрнул плащ и вызвал целую толпу мурашек, неприятно пробежавшихся по телу. Финитевус обхватил себя за плечи и поморщился, немного вжав голову. Он нахмурился и глянул вперёд. Хотя тут куда ни смотри: вперёд, назад, влево или вправо — пейзаж почти однообразен. Почти... Доктор хорошо ориентировался в пустыне. И мог подмечать множество мелких ориентиров, на которые другие не обращали внимания. В конце концов, столько в этой пустыне прожить и сродниться с ней. Теперь было невозможно представить себе базу где-нибудь в другом месте. Пустыня вросла в Фина. А он в неё. Во всех чёртовых смыслах. Сжав пальцами края плаща, учёный дёрнул ткань обратно и крепко в неё запахнулся, превращаясь в сплошь чёрную змею, двинувшуюся по песку. С одной только бледной, испещрённой полосами, хищной и недружелюбной головой. Ноги ступали самостоятельно, Мастер почти не контролировал своих движений сейчас. Сам не знал, как у него всегда так получалось, но со стороны казалось, будто он буквально плыл по воздуху. Даже если бы Финитевус не умел ориентироваться в пустыне, вряд ли риск заблудиться беспокоил его. Он мог вернуться порталом. Но именно по причине хорошего знания местности, он и умеет так точно открывать пространственные разломы. В том числе в такие одинаковые-неодинаковые и разные части обманчиво безжизненных земель. Иногда, в минуты апатии, отчаяния и прочих заталкиваемых поглубже в собственную глотку моментов упадка, Финитевус буквально желал себе заблудиться. И не найтись. Но нет. Он постоянно "находился". И потеряться никак не получалось. В конце концов, это злило ещё больше. Но хотя бы негатив удавалось на что-то перенаправить. Со временем такие "походы" в недостижимое место потерь стали чаще, привычнее. А после едва ли не ритуальными. Традиционными. И вот так новость. Теперь они помогают успокоиться и прийти в себя. Если что-то внутри тебя не ломается и не ломает тебя, то это можно смирить. Даже если не абсолютно, то на время. Это что-то даст... не шанс, но возможность успеть чуточку больше. А толку? Смерть самоцельна. — Гкххх... — Мастер стискивает зубы и, не останавливаясь, прижимает ладонь ко лбу над бровью. Крепко-крепко, будто, надавливая таким образом, способен заставить себя перестать думать. Нельзя давать ход этим паразитным всполохам внутри. Не подкармливать их больше положенного. Не позволять расти выше установленного лимита. Того лимита, который Финитевус способен стерпеть. Нет. Нельзя. Лучше... ... посмотреть на закат. Мастер приподнимает голову. Почти через усилие, словно у него на шее кто-то сидит. Огромное ломаное чудовище, состоящее из сотен, тысяч других, поменьше. Вот ты почти паришь над землёй завораживающей походкой, а вот уже вкладываешь все силы в то, чтобы устоять и не рухнуть на колени перед невидимым, но самым сильным врагом. Унизительно. Взгляд золотых на чёрном глаз цепляется за размазанный по небу закат. За тона, переходящие один в другой. За росчерки полупрозрачных мазков облаков. И если бы взгляд имел материальный вес, то можно было натурально порвать небо, повиснув на нём. Всё хорошо. Всё нормально. Небу ничего не грозит. Финитевусу тоже. Смотрит не моргая. Вечерний свет совсем не такой раздражающий, как дневной. И не бьёт по глазам. Не только когда выходишь из подземелья, но и просто. Так уж вышло, что мутация глаз сказалась не на одном их внешнем виде, но и на зрении. Оно сразу стало и хуже, и лучше. Хуже само по себе. Но при этом в темноте разобрать что-то Финитевус мог с куда большим успехом, чем при свете. Комфортный полумрак царил в подземелье недаром. Он поддерживал именно тот самый оптимальный для учёного уровень. При условии наличия пенсне. Или чего другого. Иногда Мастер замечал, что его зрение как будто скачет. Временами, снимая с носа пенсне, он обнаруживал, что видит без них чуть ли не точно так же, как в них. А иногда зрение сильно падало. До такой степени, что предметы вокруг расплывались в замыленные пятна, по которым было едва ли возможно ориентироваться. Впрочем, такие скачки случались очень редко. Кроме того, Доктор забросил свои попытки в этом разобраться. По многим причинам. Медленно вдохнуть носом. Свежий воздух. Совсем не такой, как там, внизу. Он проникает внутрь и пронзает мозг сотнями мелких игл. Словно бы напоминая о том, что ты жив. Чувствуешь. Мыслишь. Бодрствуешь. И... да. Очнулся ото сна. Фин всё чаще терялся, даже по пробуждению, в яви и снах. Всё хуже ему удавалось отличить одно от другого. Он пытался найти спасательные крюки. Крючки-зацепки. Такие вещи, которые, когда ты их видишь, помогают точно определить, что ты не спишь. Или же, наоборот, что всё происходящее нереально. Это не всегда спасает, но иногда всё же очень полезно. Одной из таких "хитростей", жалкой попыткой обмануть собственное безумие, была армия чашек, то там, то сям оставленных по базе. Мастер задумался об этом. Да, он с серьёзным видом впарил своему ученику чушь про них. И Фаргус был в полном праве списать это на какую-нибудь личную необъяснимую придурь учителя. Но правда была в том, что Финитевус не мог признаться в истинном назначении этих чашек. Не мог сказать: "Мне это необходимо, я теряюсь, исчезаю, пропадаю, меня заглатывает с головой, целиком, мне, чёрт тебя подери, страшно". Хах. Ага. Да. Так он и сказал. Но и других, более убедительных аргументов, кроме нежеланной правды, у ехидны не было. Потому что он сделал? Просто позволил Фаргусу вымыть эти проклятые чашки. Как будто это, в сущности, мелочь, которая не стоит того, чтобы отстаивать её. И ведь, что самое смешное, Мастер мог просто запретить. Ничего не объясняя, обозначить, что обсуждению и оспариванию это решение не подлежит. Так что чашки на место и всё. Не искать оправданий. Однако возвращаться в прошлое и менять свой спонтанный и выданный на нервном порыве ответ было поздно. Все силы были тогда вложены в то, чтобы сохранить каменную маску невозмутимости. Мда уж... Мда-а-а-а... Эффект умного на лестнице. Бьёт обухом по голове даже гениев. "Какой кошмар..." — думая об этом, альбинос сжимает указательным и большим пальцем переносицу, растирает её и невольно приподнимает при этом пенсне. Пускай это не очень радостные мысли, но они помогают отвлечься от тех, что похуже. Внимание с кошмаров переключается на закат, чашки, побег от собственных демонов, Фаргуса... и теперь Хранитель чуть дальше от отправной точки, в которой он очнулся, обнаружив себя в постели ученика. Мастер был слаб, был уязвим, растерян. Это непозволительно. Недопустимо. Подставлять спину кому бы то ни было. Не доверять. Не открываться. Придерживаться рабочих отношений. Заниматься делом. Держаться подальше. Не рисковать. Не показывать слабости. Не позволять другим узнать, что тебя ранит. Что тебя беспокоит. Волнует. Пугает. Даже если кажется, что есть потребность. Быть услышанным. Понятным. Нужным. Разделить что-то с кем-то, чтобы это было не так тяжело, это ведь математика. Но риски. Риски! Откаты. Провалы. Ямы, в которые можно рухнуть. И больше уже не вылезти никогда. Не стоят этих попыток. Самообман. Самогрызня. Вынужденные меры. П Р А К Т И Ч Н О С Т Ь Мастер останавливается на одном из песчаных холмов. Даже не заметил, как поднялся на него, погружённый в свои мысли. Вот он уходил от проблемы кошмаров, вышел в равновесие, выровнялся, а теперь... снова упал в минус, но уже по другой теме. Просто прекрасно. Наши поздравления. Финитевус крепче обхватывает себя за плечи под плащом, крепко сжимает пальцы. Пока не станет достаточно больно, чтобы можно было зафиксироваться в каком-то состоянии. И больше никуда не расшатываться. Учёный поджимает губы и садится на песок. Тёплый-тёплый песок, прогретый за день. Фин сгибает ноги в коленях и подтягивает их ближе к себе, всё ещё смотрит в недостижимый закат. Не подойдёшь к нему. Не долетишь. Не телепортируешься. Но и не нужно. Того, как есть, вполне достаточно. Это вполне... удовлетворяет. Ещё несколько часов. И тут станет значительно холоднее. А пока можно было посидеть на этой грани между днём и ночью. На этом краю между "было" и "будет". В одновременно самом безобидном и при этом опасном месте, в котором хочется остаться, замереть, застыть. И в котором можно застрять без возможности выбраться обратно. Здесь тебя никто не достанет. Это крохотное мгновение, в котором можно успеть целый забег по вечности. Уйти в крайность и быть сброшенным в ноль. Маленькое убежище, способное рассыпаться в любое мгновение. Лучше, чем ничего. * * * Эх. Если бы в древних технологиях ехидн можно было разобраться, просто вскрыв их и покопавшись в детальках с завидным усердием и усидчивостью, тогда... "... тогда все бы давно в них всё поняли и разгадали." Фаргус со вздохом подпирает щёку ладонью, глядя на дрона, лежащего перед ним на столе. Ёж провозился с этим механизмом уже часа три, не меньше. И едва ли к чему-то пришёл. Скажем, кое-что ученик для себя понял. Например, убедился в том, что эта штука в действительности умеет распознавать лица и объекты. Или вроде того. Запоминать их, назначать им названия и категории. Их можно задать начальной вводной программой и тем ограничиться. А можно, расширяя объём памяти, позволить роботу обучаться и подстраиваться по хозяина. Перспективы довольно немаленькие. Тем более, что древние народы будто бы предугадали или... предвидели некоторые технологические возможности будущего, так что часть функционала была адаптивной к современности и удобно совместимой. Но насколько широки просторы самообучения и действительно ли они таковы, как показалось Фаргусу при осмотре — сказать наверняка было сложно. Имелся начальный интуитивно-понятный голосовой интерфейс, который позволял пользоваться минимумом возможностей, даже если ты совсем не разбираешься в подобных вещах и не можешь настроить аппаратно. Спектр команд тогда крайне узкий, но всё равно довольно впечатляющий. Особенно для такой старой машины. И всё равно, прежде чем ты получишь хотя бы этот список абилок, нужно как-то активировать робота. То есть найти его и велеть слушаться тебя недостаточно. Вот тут уже исследователю придётся столкнуться с большими сложностями. Которые трудами Мастера, судя по всему, уже были преодолены ранее. Что здесь скажешь? Вызывает уважение. Как и всегда. Кстати о возрасте. Фаргусу удалось найти кое-какие пометки на платах внутри. Он потратил ещё время на то, чтобы сверить их с записями Мастера о древних народах, чтобы в конце концов суметь расшифровать часть обозначений и аббревиатур. Это позволило ежу установить, что данному механизму должно быть не менее ста пятидесяти лет. Если Фар ничего не перепутал. А это реально, ибо разобраться сходу в том, в чём другие разбираются всю жизнь, даже для такого цепкого и острого ума, как его, задача непростая. И всё равно, как ни посмотри, занятная машинка. Ёж провёл пальцем по корпусу робота, задумчиво прикрыв глаза. "Что это за сплав?" — похоже на медь, но это не она. Какая-то медь-обманка. Вот бы взять кусочек на пробу. Только это уже совсем заоблачная наглость. На сегодня лимит точно исчерпан. Фаргус хмыкает, усмехаясь себе под нос. Он вспоминает Мастера, стоит подумать о собственной наглости и достигнутых лимитах в подобном ключе. Ёж поворачивает голову и замирает, прислушивается. Будто он способен что-то разобрать отсюда. Особенно если учитель будет находиться в какой-нибудь отдалённой части базы или... вообще на другом ярусе. На одном из других ярусов, где Фаргусу толком бывать не приходилось. Может, парочку раз и то ненадолго, через Мастерский портал и в какую-нибудь не слишком компрометирующую комнату, едва ли что-то новое собой демонстрирующую. Вглядываясь во внутренности механизма, разобранного максимально аккуратно и безвредно, чтобы всё можно было вернуть на место в точности и соответствии, ёж замечает лёгкий глянцевый перелив. Прищуривается, но не может понять, чему он принадлежит и почему находится именно там, где находится. Подтянув скорпиона к себе (всё же это куда-а-а-а больше скорпион, чем паук, хотя и относятся они к классу паукообразных... а! Неважно...), Фаргус постарался аккуратно ещё подразобрать части механизма. "Да ну ла-а-адно..." — ему показалось, что он понял, что видит. Но верилось с трудом. Как и почему это оказалось там, внутри, неясно. Вооружившись пинцетом, еж ещё немного повозился. И в конце концов принял решение вытянуть на свет божий застрявший предмет. Подцепив его инструментом, Фаргус потянул. Добыча весело зашуршала. И явила себя наконец. Ёж вытянул руку перед собой, глядя на сжатый в пинцете яркий красно-золотой фантик. — Ну уж тебе точно не сто пятьдесят лет, — ишь как переливается. Фантик. От конфетки. Просто... что? Фаргус не успел ещё сделать никаких выводов и даже сформулировать более менее конкретные предположения, как на лицо вылезла немного дурацкая в своей неуместности улыбка. Приподнявшийся уголок губ дрогнул. Ёж сидел, глядя на этот фантик. И улыбался. Сам не знал чему. Со стороны, должно быть, сейчас выглядит не менее странно и безумно, чем Мастер. Видимо, это нервное. Накопившееся. Все ведь не железные. Вот и долбануло откатом. Но спасибо ещё, что не начал хохотать, как самый настоящий картинный злодей. И всё же он быстро взял себя в руки. Улыбка ещё некоторое время на лице присутствовала, но стала мягче и незаметнее. Тихо выдохнув, ёж закрыл глаза и бережно отложил фантик в сторону, точно он мог представлять какую-то ценность. Забавно будет, если именно эта крошечная помеха сказалась на координации механизма. Но проверить это Фаргус сможет, только если соберёт всё обратно и снова запустит робота. * * * Спустя ещё час самовольный ремонт был закончен. Сломанные лапки Фаргус починил без труда. Эта была совершенно плёвая задача. В остальное, как и обещал сам себе, лезть не стал. Так что хуже быть не должно точно. Разве что немного лучше. Перед тем, как отнести дрона обратно, ёж проверил его и активировал. Голосовой команды для этого было недостаточно. Фар — не придурок. Он не стал бы копаться в роботе, ушедшем в спящий режим. Так что озаботился тем, чтобы отключить питание полностью (оно, кстати, определённо было по-новому установлено). И сейчас, подключив всё обратно, установил робота на пол и негромко хлопнул в ладоши. — Что ж. Просыпайся? — дрон откликнулся, засверкал светодиодами, которые всё ещё не помешало бы заменить, зашевелился и приподнялся на лапах. — Хорошо. Пройдись немного, — команда была исполнена. На этот раз без сложностей, не заваливаясь и не шатаясь, дрон прошагал до Фаргуса и обратно, затем остановился и уставился на ежа в ожидании дальнейших распоряжений. — Отлично. Думаю, теперь с этим нет проблем, — и ещё один малюсенький тест-драйв. — Предлагаю вернуться к твоему хозяину, — вот этого робот уже не понял. Он скрипнул и завис. Фаргус моргнул, глядя в ответ. Но быстро сообразил, где допустил ошибку. Потёр свой лоб кончиками пальцев, усмехнувшись. — Ах, ну да... — разумеется, дрон принимал ежа за хозяина. Вероятно, Мастер знал о некотором перекосе в системе распознавания. Или нет... В любом случае. Фаргус поднялся и вышел в коридор, бросив перед этим: "За мной". На этот раз проблем взаимопонимания не обнаружилось. И дрон бодро засеменил за ежом, не отставая, но держась на чётко выверенном расстоянии. Вышагивая по коридору, юный учёный иногда коротко оборачивался, чтобы проверить, продолжает ли эта штука следовать за ним. Хоть и слышал постукивание лапок по полу, всё равно предпочитал убедиться наверняка. Так они и дошли до той комнаты, из которой ученик унёс древний механизм к себе. Во имя сохранности бумаг и скляночек Мастера. Разве это можно не оценить? — Придётся тебе ждать, когда Мастер вернётся, — сообщил ёж роботу. Вот и дожили. Общаемся с железками. — Может, он разрешит мне с тобой поработать, если только правильно попросить, — Фаргус обернулся на дрона. Тот выглядел так, будто в действительности с большим вниманием ловит каждое слово, слушает, понимает и вникает. Но это, само собой, только додумки. Фантазирование. Коротко поведя плечом, ёж отвернул голову и сделал ещё несколько шагов вглубь комнаты. Именно в этот момент мироздание решило "тонко" подшутить, соткав время так, чтобы в итоге оно сплелось узлом в конкретном "здесь" и "сейчас". Таким образом, чтобы шаг Фаргуса совпал с чужим шагом и открытием портала. И на выходе получилось неловкое столкновение ученика и наставника, вдруг вышедшего из портала в эту секунду и в этой точке. Так как Фар до этого отворачивал голову, он не успел полноценно среагировать на неожиданное препятствие. Доктор, только-только успевший выйти из портала, тоже. Так что оба столкнулись носами. Несильно. Но этого хватило, чтобы Финитевус успел, поджав губы, состроить такое лицо, точно уже несколько часов борется с желанием голыми руками разорвать кого-нибудь на кусочки, а тут так кстати ученик подвернулся. У ежа, в свою очередь, выражение застыло где-то около осознания того факта, что жизнь — тлен, и абсолютно всё, что он делал, потеряло всякий смысл. Ибо дальше уже ничего не будет. За спиной альбиноса захлопнулся портал. Фаргус готов был поклясться, что если бы порталы издавали звук, то настоящий был бы похож на нарочито громкий хлопок дверью. Глаза невольно расширились, а дыхание перехватило, но хоть реакция и была запоздалой, не позволившей избежать столкновения, ёж почти сразу отступил назад, как только смог. И чуть склонил голову в одновременно почтительном, приветственном и извиняющемся жесте. — Прошу прощения. — Что ты тут делаешь? — недружелюбно вопросил учёный. Если бы не всё, что произошло до этого, Фаргус бы решил, что это недовольство по умолчанию. То есть ничего особенного. Сейчас он так не считал, так что нашёл необходимым подбирать слова самую малость внимательнее, но с поправкой на собственное нежелание уступать. И отступать. Ну и придётся, судя по всему, объясниться. — Я нашёл в Вашем кабинете робота. Знаю, что это скорее выглядит недопустимо с моей стороны, но он был неисправен и мог что-то сломать. Так что я починил его в меру своих возможностей, — пока ёж говорил, он наблюдал за тем, как бровь Доктора ползёт вверх. Взгляд альбиноса уже был не настолько наполнен ненавистью и раздражением, всё же сейчас больше озадачен, чем агрессивен. Ёж решил продолжить. — Должен сразу предупредить Ваши возможные опасения: ничего из того, в чём я не смог бы со стопроцентным успехом разобраться, я в нём не трогал, — выпрямившись и сцепив руки за спиной, докладывал Фаргус. Если его обругают — это будет достаточно справедливо. Так что он был готов к недовольству и всем своим видом показывал, что спокойно это примет. Финитевус это уловил. И даже если ему хотелось начать ругаться, он не стал. А только прикрыл глаза, мрачно скривив уголок губ на бок. — Ага... — флегматично отозвался Фин, — ... понятно. Ёж на это чуть дёрнул ухом и остался стоять на своём месте. И всё? Лучше, чем он ожидал. Хоть и довольно вяло. Окей, теперь он начинает подумывать о том, что если бы наставник его отругал, то хотя бы выглядел куда живее, чем сейчас. — Вы не злитесь? — решил осторожно уточнить он не только интереса ради, но и чтобы дать теме раскрутиться и не затухнуть вот так сразу. Финитевус на это чуть махнул рукой и, развернувшись, двинулся к своему столу. — Нет. Если ты действительно ничего не сломал. Если сломал, я узнаю об этом. "Резонно..." — подумал ёж. И услышал перестукивание лап по полу. Притаившийся за Фаргусом, дрон сам решил показаться. Обойдя ежа, он застыл. Сначала глядел в спину Финитевусу. Затем, развернувшись, скрипнул и уставился на Фаргуса. Потом... опять на Финитевуса. Мастер же, услышав знакомые звуки, обернулся и опустил взгляд на уже знакомого ему дрона. "И ты здесь..." — всей компанией притащились. Бедный робот вертелся туда-обратно, не способный установить, кто из двух стоящих в помещении является его настоящим хозяином. Попытки определиться походили на математическое отчаяние из-за недостатка данных и методик для определения. Хорошо. А теперь такой вопрос: можно ли считать, что, попавшись дрону на глаза, Фаргус сбил его настройки определения, ещё не доведённые до совершенства? Вероятно, ёж сам начал об этом подумывать, тоже наблюдая за метаниями машины. Но извините. Уж как выглядим ныне, так и выглядим. Он чуть скривил губы, немного заведя уши назад. Ну. Либо спрашивать сейчас, либо уже чёрт знает когда. — Вы наверняка и сами в курсе всех несовершенств этой системы, требующей более углубленного ремонта и изучения. И понимаете в этом куда больше меня. Но если позволите, я бы рассказал о том, что мне удалось обнаружить, и о своих идеях на этот счёт. А также, с Вашего позволения, хотел бы поучаствовать в этой работе, — даже если ему не позволят снова своими руками в этом копаться, хотя бы наблюдать, будучи рядом, узнавая то, что недоступно почти никому, единицам... это уже что-то. И ещё это возможность находиться с Мастером чаще. А значит больше наблюдать его, подмечать детали, следить за его состоянием, понять, что происходит, и как-то помочь. Сказать нечто подобное вслух ёж не мог, естественно. Ему бы тут же указали на дверь. В самом безобидном случае. А так с его рвением углубиться в личность Мастера и оказать на неё какое-то влияние... выписали бы билет в один конец на поезде "Агония" в вагоне "Долгие муки" до конечной "Ты мёртв". Осознавая это, ёж не только не стал говорить ничего лишнего, он держал марку и нечитаемое лицо, ничем себя не компрометируя. Посмотрите на меня, я заинтересован только в знаниях, ничто другое меня не заботит, так что Вам нечего опасаться и не в чем меня подозревать. Кроме того, как и Вы, я делаю вид, будто до этого между нами совсем ничего не произошло. И вообще. Я ничего не видел. Можем ли мы продолжить работать? Кажется, это сработало. Раньше времени самодовольно не ухмыляться! А то всё рухнет. Финитевус секунд десять всматривался в ученика. Требовательно, недоверчиво, с подозрением. — Ладно. "Чёрт с тобой" оставалось ещё добавить. Судя по взгляду. — Можешь в этом поучаствовать. — Благодарю, — сдержанно отозвался Фаргус. "Ес-с-с-с..." — прозвучало при этом победно в голове. Потому что "Вы, Мастер, сами предоставили мне эту возможность". Да, Фаргус пользовался какими-то лазейками, например тем, что его наставник не смог бы оценивать сейчас всё объективно, не имея понятия о большинстве мыслей, роящихся в голове ученика. Но это нормально и незазорно. А что до хитрости... простите. Иногда приходится чем-то пожертвовать для достижения цели более стоящей. А благополучие Мастера не шло в сравнение с крохотной вынужденной недосказанностью. Сами учили.