на стене портрет сальвадора дали. пустые бутылки. тихий быт смешного студента. такие как ты не должны оставаться одни. такие как я не должны оставаться с кем-то.
~~~
неловко потоптавшись на горизонте, солнце томно сползло за дома. осело, как невовремя вытащенное из духовки суфле, и исчезло. от пальто люсьена пахло миндалем - или цианидом. аллен еще не решил, как было бы лучше. наверное, лучше миндаль, потому что если цианид, то умрут они оба, а аллен хотел, чтобы люсьен еще пожил. ему было, что сказать миру. небо было молочно-серое, ровное, без шрамов и прорех. красивая гладкая скатерть. от пальто люсьена пахло нафталином, потому что он вытащил его из дальнего угла шкафа в квартире дэвида только вчера. аллен шмыгает носом, маскируя то, что вдыхает этот запах поглубже. люсьеном хотелось надышаться: тоненький призвук ванили, горький миндаль, приторный нафталин и пыльпыльпыль, густая такая, серая и плотная, липкая на пальцах пыль. люсьен был не человеком - люсьен был пылевым голлемом. потому что таких людей не бывает, думал аллен, ощущая себя мерзким романтиком. потому что такие как я, думал аллен, таких как он не встречают. такие, как люсьен, никогда не остаются с кем-то надолго. они вообще ни с кем не остаются - перелетные болотные птицы. всегда ищут счастья в пути. чикаго-бостон-ню-и-дальше-дальше-дальше. прочь. пальто люсьена пахло юностью, которую аллен уже лет пять как забыл. на больших пальцах у него пластыри с животными: прижал крышкой люка на крыше полторы недели назад. ногти налились сначала багровым, потом - ярко-красным, потом - сливовым, густым, гангренозным. люсьену вечно будет семнадцать. возраст, в котором так просто сделать больно. дэвид звонит ему в седьмой раз за вечер. люсьен сбрасывает почти с удовольствием. секунду его палец в пластыре зависает над клавишей, выбирая, кому причинить боль - аллену или дэвиду. пока аллену везет. но только пока.