***
Джисон шел домой в отличном настроении и его ничто не могло испортить. Осенние вечера были еще на удивление теплыми и иногда, как сегодня, солнечными. Никуда не спеша, парень решил идти домой по длинному маршруту через парк. Природа и в правду была великолепна, так почему бы не прогуляться? Рядом послышалось жалобное мяуканье, и Хан начал искать его источник, но нигде не было видно. Спустя нескольких минут поиска, среди картонных коробок, недалеко от входа в парк, сидел котенок. Сев рядом с коричневым комочком шерсти, Джисон широко улыбнулся, когда котенок подбежал к парню и начал еще громче мяукать. — Ты, наверное, хочешь есть? — спросил он и начал искать хоть что-нибудь в рюкзаке, но ничего не найдя, парень встал. — Подожди здесь. Быстро сбегав в магазин, шатен прибежал с пакетиком жидкого корма, чтобы покормить малютку. Теперь Джисон каждый день ходил мимо парка, чтобы покормить котенка. Однажды Феликс проходил мимо парка и заметил друга. — Что ты делаешь? — спросил Ли, до того как увидел на его руках животное. — Котенок? — Да. Познакомся, кот, это Феликс, — обратился к пушистому комочку Хан. — Стоп, ты его назвал «кот»? — спросил рыжий. — Думаешь, лучше назвать медвежонок или может милаш? — Ты кличку котенку даешь или прозвище своему любовнику? — ответил вопросом на вопрос друг. — Тогда, как тебя назвать? — спросил у котенка шатен, серьезно смотря тому в яркие желтые глаза, просящие добавки. — О, Феликс? — к парням подошел шатен с двумя стаканчиками ароматного кофе. Рыжий обернулся, как только услышал свое имя и встретился со знакомыми черными глазами. Округлив глаза, Ли смотрел на бывшего хорошего друга, как на приведение. — Сын… Сынмин?.. Ким Сынмин? — Привет. Давно мы с тобой не виделись. М-м-м… С выпускного из школы? — приветливо улыбнулся Сынмин. А рыжий продолжал смотреть на него, как на восьмое чудо света. Все вокруг говорили, что тот скончался три месяца назад, спрыгнув с моста, но… Он здесь? Он стоит прямо перед ним? — Нам стоит как-нибудь посидеть и поговорить, да? — лицо парня изображало полную безмятежность и даже легкое равнодушие. — Заглядывай к нам в кафе! — ответил за друга Джисон. — Сейчас даже продиктую адрес, мы там часто подрабатываем. — Спасибо, — Ким наконец обратил внимание на еще одного человека, наблюдавшего за их случайной встречей спустя долгое время. Но у Ли был лишь один вопрос: если все это было клеветой в сторону парня, то куда он пропал так резко в среду и почему не отвечал на его постоянные звонки?***
Чонин понял, что лучше бы они жили как раньше, ведь в этом огромном доме было теснее, чем в однушке с десятью людьми. Здесь все следили за режимом: в восемь просыпайся, в десять ложись, но разве подросток хочет ложиться так рано и так рано вставать? Нет, конечно, поэтому за последние дни сна по 5-4 часа, блондин воскресал, чтобы пойти в колледж. И снова встав с кровати утром, парень оделся и лег обратно в кровать, пока ему не скажут, что пора ехать. Ради сна, можно и завтраком пожертвовать, и тем более выглаженной вчера одеждой. — Эй, малой, ты опаздываешь, — открыв дверь сказал Бан слова мачехи, но заметив мирно спящего брата, не смог удержаться. Подойдя в плотную к блондину, он сел на кровать и посмотрел на время — без пятнадцати девять. Медленно наклонившись над Яном, Чан задержал дыхание и прошептал что-то в ухо, а после парень провел по губам младшего пальцем, который облизнул, создавая ощущение влажных чужих губ. Чонин сразу вытянул губы в поцелуе, а блондин залился хохотом на всю комнату. Проснувшись от шума, младший открывает глаза и удивленно смотрит на Бана, не шевелясь. — Что за… — Доброе утро, ты уже опаздываешь на семь минут, маленький шалун, — произнес с хитрой улыбкой он и вышел из чужой комнаты. Ян сидел и секунд тридцать смотрел в закрытую дверь, пытаясь осознать, что произошло, этот шепот «сладкий» и куда он, собственно, опаздывает? — Дьявол! — опомнившись, вскрикнул блондин и пулей выбежал из комнаты, спеша в колледж. У Чонина закрадывается сомнение, что Чан пытается сделать свою жизнь, как можно веселее с помощью него, иначе зачем он ищет способы извращенно поиздеваться над младшим? Или это из-за того случая, когда парень хотел подсмотреть? А еще этот Чанбин. Мутный парень на самом-то деле. От него так и веет угрозой и ненавистью, хотя он всегда слегка улыбается при встрече с Чонином, но первого впечатления это не меняет. А еще он явно любимчик отца Бана, иначе почему они втроем так часто о чем-то говорят?***
Ясный месяц тускло освещал заброшенное здание на конце города, которое выглядело очень величественно и пугающе в ночном пейзаже. Со подкидывал в руке зажигалку с гравировкой «et aeterna flamma exstinctum» (и вечный огонь погаснет), пока ждал друга. Эта вещь был единственным напоминанием о том, зачем он совершает все эти жестокие заточения блуждающих душ — аномалий, который не смогли уйти из этого мира и живут под видом обычных людей. — Ты уже здесь? Быстро, — произнес Бан, улыбнувшись. — А ты никогда не спешишь. Неужели тебе и в правду приносит это удовольствие? Но блондин проигнорировал брюнета и подошел к краю третьего недостроенного этажа, посмотрев вниз и заметив двух детей, сидящих в обнимку около здания, произнес: — Это они. Средний ранг, девятилетние души. Даже интересно, как эти дети смогли так долго прятаться от охотников? Чанбин подошел к другу и посмотрел вниз. Старшая сестра заботливо укутывала в старый потертый плед своего брата, который видимо чувствовал холод. Но дело в том, что аномалии не чувствуют ни холода, ни жары — это лишь их остаточные чувства от жизни, ни больше. — Дорогие значит? — спросил брюнет. — Да. Отец будет рад. Тебе это точно зачтется, я уверен, — произнес Бан и начал спускаться по лестнице вниз. Чанбин был полон уверенности, когда шел к двум детям, но увидев их вполне человеческий взгляд, остановился. Они и в правду неживые? Тогда почему на их лицах так много человечности? Со это всегда озадачивало, а Чана бесило. Достав, небольшой стилет с гравировкой на рукояти «finem aeternae suavitatis» (граница вечного благоухания) он подошел и сел рядом с детьми. Девочка недоверчиво смотрела на парней в черной одежде и, прижимая брата, встала. — Кто вы? — тихо, но твердо произнесла она. — Привет, — лицо блондина изменилось на глазах, став дружелюбным и приветливым. — Я слышал вы не можете упокоиться с миром. Мне вас жаль… Но она продолжала медленно отходить в сторону от парня, показывая свое недоверие к ним. — Я знаю, как помочь вам попасть на небо, — и эти слова возымели эффект, девочка остановилась и начала внимательно слушать. — Мы занимаемся тем, что помогаем таким душам, как ты с братом, вернуться туда, откуда вы пришли. — Это правда? — спросил мальчик на вид лет шести и посмотрел на Чанбина, у которого от этого взгляда задрожали колени. Но стоило детям отвлечься, как Бан встал и сделав мгновенный выпад, перерезал шею ребенку. — ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ?! — закричала девочка, увидев, как на ее глазах брат теряет краски жизни, становясь похожим на статую. Достав припрятанный в складках пледа тупой нож, она с отчаянным криком кинулась на Чана, который успел уйти от удара. Щелчок — и Чанбин уже рядом с этой аномалией, а в следующую секунду ее охватывает свирепое пламя черной зажигалки. Через несколько минут около здания стояли два парня-охотника и две статуи когда-то еще живых детей.***
Минхо снова пригласил Хенджина к себе, после того вечера откровений прошло две недели. Брюнет чувствовал непонятную связь между ними и из-за этого часто встречался с ним. Но что чувствовал Ли? Он всегда говорит, что ему приятно их общение и Хвану хочется верить, но почему он все равно сомневается? — Привет, проходи, — жестом приглашая входить, произнес шатен и пошел в зал. Парню было очень неуютно в чужом доме, но он все равно приехал сюда, уговорив Сынмина, который был против этого по непонятным причинам. В квартире было очень уютно и приятно, но это все равно не успокаивало. — Чай или кофе? — спросил хозяин. — Давай чай, — произнес гость и сел на краю дивана, осматривая комнату. После почти молчаливого чаепития, где Минхо просто поинтересовался, как парень добрался и хорошо ли отдохнул за два выходных от съемок, а также рассказал о своей поездке к осеннему морю. — На самом деле, осеннее море более привлекательное, чем весеннее и тем более уж летнее. В последних случаях оно переливается красками, но осенью выходит наружу то, чтобы было внутри — та холодная и неприветливая черная глубина воды, она привлекательнее волн, играющих на ярком солнце… — Правда? А мне казалось, что летом теплое море намного приятнее и глазу, и телу, чтобы купаться. Да и людей больше, которые радуются хорошему и ясному дню, — произнес смущенно Хван, потягивая чай. Ли сел ближе к гостю и прошептал тому на ухо: — Я нравлюсь тебе больше, чем летнее море?***
Эти три дня Феликс был явно не в себе, это заметил Джисон сразу после встречи с тем Сынмином, который, как понял парень, старый друг, оборвавший школьные связи. Но чего удивительного в этом? Сам Хан тоже так поступил, чтобы меньше было проблем в будущем, при чем особо друзей у него не было. Только тайная любовь, лицо которой он уже не может вспомнить. Но Феликс трудился, как всегда и поэтому он не стал его трогать. Если захочет поделиться — шатен всегда выслушает. Вот уже день подходил к концу и пора было закрываться, Феликс перевернул табличку на двери и начал протирать столы. Но тут раздался звон дверных колокольчиков, оповещая о посетителе. — Извините, но мы уже за… — подняв взгляд, Ли замолчал и уставился на вошедшего парня. — Я не вовремя? — Сынмин улыбнулся и дружелюбно помахал Джисону, сидевшему около кассы. — Нет. Вовремя, — оживился рыжий и улыбнулся, — Где хочешь присесть? Принести тебе что-нибудь? Только скажи. — Может просто поговорим вдвоем без этих прелюдий? — произнес Ким и сел за столик, который протирал парень.