***
Щелчок. Дверь со скрипом отворяется и в квартиру заходит немного подуставший художник. Хлопок двери. Кухня. Выгрузка продуктов. Чайник. Ванная и снова кухня. Стандартные действия отточенные до автоматизма. И вот парень сидит на стуле, следя за медленно закипающей водой. Скучно. Художник достаёт из кармана телефон открывает галерею и внимательно рассматривает каждое фото. Вот Дрим и Блу едят мороженое, вот кто-то из друзей решил, что просто есть скучно и запульнул мороженым в Дрима. Вот ответный залп, на весь экран пятна от мороженого. Вот Блу поёт на концерте, а в стороне Дрим готовится признаться. Вот все трое идут праздновать, что Дрим смог, даже Блу с ними. Инк улыбнулся воспоминаниям. А вот… Улыбка спала, а руки задрожали. Эррор. Вернее Инк пытающийся выбесить мулата, а вот у него вышло и телефон летит на пол (как этот несчастный ещё жив). Вот Эррор спит, а вот Инк хитро смотрит в камеру с фломастерами в руках. Следующее фото, итог художеств белобрысого, а потом размытый побег от злого друга. Сердце сжалось. Инк быстро выключил телефон и, отложив его, приблизился к плите. Макароны полетели в кипящую воду, а Инк, помешав, вернулся обратно на стул. Телефон в руки снова брать не хотелось. Но тянуло. Художник мотнул головой и опрокинул оную на руки, чёрт, снова это состояние. Раньше, когда Инк только переехал, оно было чаще. Но время лечит, а уж когда денег в обрез, думать о таких пустяках, как лучшие друзья и любовь… Не, тебя больше тревожит урчащий живот и понимания, что сегодня ты пожрать не сможешь. Вот только прошел уже год. И постепенно жизнь на новом месте налаживалась, Инк даже вернул деньги друзьям, максимально скрытный перевод, а вернее попросил знакомых о маленькой услуге. Вот только… Этого было мало. Он предал всех. Бросил. Сбежал. Забавно, когда-то Инк презирал Кор, а теперь уподобился ей. Дебил. И зачем он уехал? Стоило ли это того? Парочка ударов об стол и мысли немного отрезвились. Стоило. Инк встал и пошел в спальню за компьютером. Пора бы закончить кое-какое давнейшнее дело.***
Художник быстро строчил текст, уже который час без передышек, только чтобы выключить макароны, да и то, что их надо выключить, Инк понял только после появления запаха гари. Он допишет. Он должен. Не зря же всё это было.***
В группе появился новый арт, а Инк вновь открывает крышку ноута. Удивленно смотрит на двести с лишним страниц и улыбаясь вновь начинает печатать. Всего полтора месяца каждодневной работы с перерывами на рисование, заказы, выход до магазина или заказ еды на дом и вот уже художник почти закончил. Приятно. Жаль первый вариант, над которым Инк так корпел в «отношениях» был в спышке ярости уничтожен. Эх.***
В стену летит уже вторая кружка, а в углу сидит рыдающий парень. Длинные волосы закрывают обзор и постепенно становятся все более и более влажными, но белобрысый продолжает биться в истерике. Такой реакции на перечитывание книги с самого начала, он не ожидал. Но… Воспоминания, которые Инк упорно прятал в подсознание вырвались наружу. Каждая описанная ситуация, каждый сюжетный поворот, каж… Всё… Абсолютно всё ассоциировалось с Эррором. Все эти моменты их совместной жизни, их дружбы, ситуаций, в которые они влипали, сброс стресса путем рисковых прыжков, всё это… Все прошлое давило. Ощущение будто жизнь потеряла краски. Инк будто не живет и вовсе, так, просто существует, просто тут. Художнику почудился яркий свет и тёмные руки, протянутые к нему. Всхлипнув, Инк протянул руку, но перед расплывающимся образом все исчезло, и снова голова вжимается в колени, спина вздрагивает, а пальцы беспомощно сжимаются-разжимаются. Почему? Почему так больно? Уже год прошел… Год! Почему… До сих пор. Инк будто остановил собственную жизнь и теперь просто живет в иллюзии. Просто иллюзии… Чем это отличается от того состояния? Тоже самое, только в меньших масштабах. Новый всхлип. Рука вновь тянется вперед, теперь к компьютеру. Уверенный щелчок и на весь экран вспыхивает надпись: «Вы уверены, что хотите удалить?» Еще один щелчок и плач становится более душераздирающим. Второй… Второй раз… Второй раз он уничтожает свое творение.***
Шкрябанье ручки по бумаге. Рука уже постепенно начинает болеть, но художник только хмурится и вновь продолжает с еще большим упорством творить. Он решил. Кое-что… Зачем? В этом вопросе Инк разберется позже, но только так можно отпустить. Всё. Отпустить прошлую жизнь. Пора прекращать жить прошлым. Пора.***
Руки дрожат. Неужели он и правда это сделает? Неужели? Инк сглатывает и несмотря набирает нужный номер. Первый гудок. Второй. Третий. Палец уже заносится над кнопкой завершить вызов, но тут телефон поднимают. — Да, это кто? — милый женский голос, Инк снова сглатывает. Только бы согласилась. Только бы не выдала. Только… — Блу, это Инк, у меня к тебе последняя просьба…***
Художник дрожа стоит в парке. Все внутри сжимается. Не верится, что он пошел на это… А если Блу кого-то приведет? Если… Инк мотает головой, отгоняя плохие мысли. Нет, она не такая! Она так не сделает! Или… И тут в голову стукает. А зачем им вообще встречаться?***
— Блу, ты уверена, что он придёт? — Дрим стоял слегка нервно. Операция поимка дебила, который не умеет слушать, начинается. — Он обещал, — неуверенно кивает девушка. — Вот и замечательно, сейчас припрется, мы его… — кровожадно хмыкнул Эррор. Ловить сбежавшего друга отправились подготовившись и даже изучив местность парка. — Этот говнюк у меня попляшет. — И не только у тебя, — хмуро соглашается Дрим. — Ну и где? — Опаздывает? — неуверенно предполагает Блу. — Видимо, — оперевшись о столб пожимает плечами Эррор. Неожиданно телефон в пальто пиликает. Мулат, тяжело вздыхая, тянется рукой в карман. Сообщение. Номер неизвестен. Эррор, хмурясь, открывает переписку. «Я знаю, что вы пошли все вместе. Ума не приложу зачем, но… Я не хочу. Не хочу возвращаться. Удачи с Кор и извинись за меня перед Блу, опять я её подставляю. Посылка за деревом, примерно в семи метрах от тебя. Удачных поисков и всего хорошего. Прощай, Эррор.» Секунда и контакт заблокировался. Всего секунда. Эррор не успел, даже слова написать. Не успел. Мулат молча положил телефон обратно в карман. Внутри всё скрутило. Хотелось заорать или кинутся искать этого дебила по всему парку, но зная Инка… Он уже далеко. — Он ушел, — не своим голосом сказал Эррор, а потом, больше не реагируя на крики Блу и Дрима, пошел к деревьям.***
Эррор тяжело шел по сугробам. Шаг. Другой. Третий. Дверь. Замок. Хлопок. Скинутая одежда. Коридор. Комната. Кровать. Сил не было. Утром, когда ему позвонил Дрим, у мулата, уже потерявшего надежду, вновь загорелся огонёк, вновь… А потом погас. Дрим пытался написать и позвонить на неизвестный номер, но трубку взял злой мужчина, видимо, Инк одолжил у кого-то телефон, а после послал. И вот Эррор вновь ни с чем. А правда ли ни с чем? Мулат потянулся к сумке, которую бросил рядом с кроватью и достал оттуда увесистую посылку. Неуверенно оторвав обёртку, Эррор увидел блокнот, да что там огромную, исписанную, в пометках книгу, а на ней лежала бумажка. Письмо. Черноволосый осторожно взял бумажку. «Привет, Эррор. Это короткое письмо, но… Я должен это сказать. Я должен отпустить. Насколько это возможно. Ты сам когда-то просил отпустить, правда не это... Но не важно уже. Если кратко, то блокнот, который у тебя сейчас в руках — это книга. Она не закончена и никогда не будет, как и наша история. Что за история? История двух друзей и… Любви… Одного из них. Я люблю тебя. Вот и всё. С книгой можешь сделать что угодно. Выкинуть, сжечь, оставить, но прошу… Прочитай. Твой бывший лучший друг, Инк!» Эррор завороженно перечитывал строчку за строчкой. Снова и снова. «Я люблю тебя» Записка была отброшена, а Эррор схватил блокнот, открывая и вчитываясь в скачущий почерк. А в голове продолжали и продолжали отдавать слова письма. Теперь он точно найдёт его! Точно! Нет уж, снова рук мулат не опустит! Снова Инка он не отпустит. Осталось найти подсказку, где он. Книжка была прочитана полностью, но… Подсказок не было. Рассказ заканчивался, на том как один из главных героев уходит, больше не в силах терпеть любви другого невзаимной. Теперь стали более понятны мотивы белобрысого. Более… Но он всё ещё дебил, верящий на слово и ничего не узнавающий сам. Дебил. Но теперь Эррор точно просто так не отступит. Точно. Мулат посмотрел в телефон. Пять часов. Леший, ему же ещё сайт доделывать. Книга на время была забыта. А Эррор кинулся к компьютеру, открыл и случайно зашел в интернет. Первая ссылка «авторские права и…». В голове будто что-то щелкнуло, Эррор глянул на блокнот оставленный на кровати и расплылся в улыбки. Кажется он придумал, как поймать беглеца. Быстро телефон оказался в руке у мулата. Поиск по контактам. Отлично, вот. Гудки. — Возьми трубку, дебил, — сквозь зубы процедил Эррор. Как ни странно трубка его послушала и из нее раздалось сонное: — Эррор? — А кто ещё, — передразнил сонно-вопросительный голос черноволосый, а потом посерьезнел и тихо спросил. — Найт, а Кросс всё ещё работает в той бюрократической проволочке?***
День за днем. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Инк привык. Нет, отпустить не вышло, но он просто заморозил все чувства, закрыл и не видел смысла отворять их вновь. Одна работа сменялась другой. Новые знакомые, новые друзья, новые враги, новые предатели. Всё как всегда. Все стало мерной повседневностью. Ни личной жизни, ни жизни вообще. Это? Нет, это не жизнь. И белобрысый это понимал, но ничего не мог поделать, вернее мог, но уже не хотел. Ему и так нормально, он и так в порядке. Один. С замороженными чувствами и камнем вместо сердца. Так было легче, гораздо, только картины и показывали истинные мысли и настроения художника, только они. И с каждым месяцем полотна становились все темнее, там начинали преобладать алые тона, а их смысл нес в себе боль и страдания, но не было у Инка таких друзей, которых это бы беспокоило, не было тех, кто о нем беспокоился, только покупатели, подписчики и прочие, восхищающиеся талантом художника. Он никогда не распространялся о себе, никого не подпускал близко, никому не давался в руки. Всё в себе, всё сам, всё в одиночку. Но… Для него это не было проблемой. Он привык, смирился, просто продолжал нести своё бессмысленное существование, даже не пытаясь что-то изменить, не видя в этом смысла. Инк снова вел себя в могилу и снова не замечал этого. Снова… Неожиданно из дум о бессмысленности бытия художника вывела трель от компьютера. Проморгавшись и пролив немного кофе на свитер, Инк недовольно сжал губы, а после, отставив кружку, направился к шайтан машине прервавшей его мысли. Пара уверенных прикосновений к клавиатуре и вот уже быстрый взгляд разноцветных глаз пробегает по тексту письма. На лице беловолосого отразилось удивление вперемешку с недоверием. И тихий голос, разрезавший тишину серой квартиры: — Что? Кто-то присвоил себе мои труды? Или ошибочно поставил меня автором? Какого?!***
Дождь хлестал не щадя никого. Зонты гнул и выворачивал ветер, некоторые деревья гнулись так, что, казалось, еще секунда и эти гиганты обрушатся, а неуспевшие разбежатся люди навсегда останутся под ними. Вот только в такую погоду людей на улице было мало. Вернее всего один. Упорно бредущий наперекор стихии. Хрупкую фигурку уже не раз, чуть не сносило, но парень уверенно возвращался на нужный путь. Протянув руку вперед и схватившись за дверь здания, парень дернул её на себя. Открылась. Резкий рывок и вот он уже в нужном доме. — Добрался, — тяжелый выдох и молодой человек расстегнул куртку, снимая и вешая её на крючок. Белые волосы упали на плечи, стоило снять шапку и пушистыми комьями застыли, не желая принимать более надлежащий вид, но художник не обратил на это внимания, углубляясь в здание. Уверенные шаги по плиткам, а вот и нужный аппарат. Талончик так быстро скользнувший в руку, новые шаги к нужному окошку, а точнее очереди у него. Инк нахмурился, видеть очередь было неприятно, а стоять в ней тем более, но что ещё делать. Тяжело вздохнув и встав в очередь, беловолосый мысленно принялся выводить идею для новой картины. Но тут внимание Инк привлек странно знакомый голос: — Кросс, ты точно уверен, что он должен сегодня приехать? — нервно интересуется так смутно знакомый голос, а после, получив какой-то тихий ответ, голос начал бурчать. Художник удивленно моргнул и начал мотать головой ища так знакомый ему голос. Нашел. Дыхание оборвалось, а глаза расширились от смеси чувств. Давно погасшие зрачки запылали, вновь вернулись цвета, вся гамма. Белобрысый схватился за голову, ком вставший в горле удалось проглотить, а бешеное сердцебиение кое-как успокоить. Почему… Почему он тут? Как он узнал, что Инк сюда приедет? Он специально что-то придумал? Точно… Письмо об авторских правах и их нарушении… Обманка? Вот черт! Но зачем ему Инк? Не важно! Художник не хотел, не хотел снова чувствовать ту боль, не хотел вспоминать, не хотел… Инк начал медленно отходить к выходу. Шаг. Второй. Третий. Отлично, всё шло просто замечательно, пока не… — Ей! Молодой человек, осторожнее! — художник резко повернулся и увидел, что чуть не наступил на старенькую бабушку. — Простите, — извиняющеся протянул Инк, а потом нервно оглянулся. Вроде не заметили. — Да, что мне твое спасибо! Патлы отрастил вот и не видишь ни дюйма, вот в наше… — а вот крики бабки в очереди довольно сильно привлекли внимание. — Простите, простите, можно… — попытался остановить крики Инк, но вышло только хуже. — Ещё и перебивает, вот молодежь пошла, — ещё яростнее запричитала бабка. Белобрысый чуть ли не взвыл. Чёрт, а если… Еще один судорожный взгляд назад… И… Инк снова застыл завороженный, столкнувшись взглядом с янтарно-синими радужками. Удивление, злость и нежность, все это одновременно смешалось во взгляде старого друга, а Инк просто стоял, утопая в нем, пока Эррор не шагнул к нему на встречу. В миг волшебство схлынула, а парализующее блаженство отпустило. Художник ещё раз моляще глянул на бывшего друга, а потом, отскочив от старушки, со всех ног кинулся к выходу. Дыхание сбивалось, а ноги несли художника куда-то вперед, тот даже не разбирал дороги и уж тем более не смотрел куда бежит. Он то и понял, что уже на улице, только потому что по голове начали хлестать капли дождя, а ветер изо всех сил пытался сбить хрупкое тельце. Но белобрысый ничего не замечал, просто бежал, просто вперед, вперед от прошлого, от того сладкого и пьянящего прошлого, приятного, манящего, но ядовитого. Быстрее. Быстрее. Быстрее. Чёрт, почему так тяжело? Чёрт! Силы сдавали. Всё. Художник резко затормозил, в попытке восстановить дыхание, хватая ртом воздух, мокрый, противный воздух, и держась рукою за свитер на уровне сердца. Наконец Инк испуганно оглянулся, всё ещё пытаясь восстановить дыхание, но уперся головой в теплый мех куртки, а сзади замкнулся капкан из рук. — Не отпущу, не снова, — тихо сказал парень, крепче сжимая руки и тоже тяжело дыша, за мелким художником пришлось погоняться, а Эррор и сам отвык от подобной нагрузки, но… Догнал. — О-отпусти, — еле слышно, раздалось из меха, а Инк попытался оттолкнуть бывшего друга. — Возвращайся к Кор, она… — Она ушла, — перебил Эррор, а попытки вырваться вмиг прекратились. Художник замер, не веря, что слышит, а дальше послышалась новая уверенная фраза, громом поразившая Инка. — И тебя я больше не отпущу, — секунда молчание. Вдох, долгий выдох. — Я тоже люблю тебя, Инк.