***
— Мне не послышалось? Тот кто не знал, что такое презервативы и секс, предлагает стать любовниками? — Эррор остановился, а потом рассмеялся. — Инк, ты идиот? — Нет! Я слышал твой разговор! Тебе точно понравилось! А мне было интересно. Правда больно… Но интересно и я хочу ещё! Я хочу понять, что это было за чувство… — на эмоциях начал художник, но потом продолжал всё тише и тише. — Что за чувства? Инк, ты не считаешь, что у нас уже весьма трудное положение? Не боишься потерять дружбу? — фыркнул Эррор и присел рядом, облокачиваясь на кровать. Он тоже запутался, тоже был не уверен. — Кто мы друг для друга? Друзья? Которые рискуют жизнями, ведут себя как идиоты, встречаются понарошку, а теперь ты сюда ещё и секс хочешь вставить? — тяжело выдыхая и закрывая глаза, уже более спокойно продолжил Эррор. — Тем более у меня гаптофобия. — Не! Положение прикольное! Будет весело! — позитивно начал Инк. Отлично. В лоб отказ он не получил. — И ты не прав. Мы не просто друзья, а лучшие. И кому в дружбе вообще секс мешал? Правильно, никому! — художник уже загорелся этой идеей и был готов идти до конца. Даже собственного, — А гаптофобия на меня не действует, ты сам об этом на кухне орал, так что не вижу проблем, — окончательно добил Эррора Инк и пожал плечами. — Инк, ты реально дебил, но… Это будет и правда интересно… — мулат коварно улыбнулся. И кто из них тут более импульсивен? — А знаешь, я согласен. Посмотрим, что из этого выйдет.***
Знал бы художник раньше, что из этого выйдет, точно плюнул и отказался бы. Хотя это он предложил. Но… Блять. Эррор лежал на кровати, смешинки искрились в глазах, а его коронная коварно-похабная улыбка сейчас была очень некстати. Очень. Инк качнулся вбок, в другой и не выдержал: — Зачем это? — нахмурился художник, показывая на юбку. — О, малыш, это только начало! Ты хотел почувствовать себя в роли девушки, для книги — так почувствуй, — улыбочка Эррора стала шире и коварнее.***
По улице сновали люди. Кто в чём. Но одна парочка притягивала к себе взгляды многих. Девушка с длиннющими белыми волосами, заколотыми в хвост, в юбке, пальто и с макияжем… Медузы горгоны. Месть Эррора была страшна. Не считая того, что Инка побрили… Это уже стало катастрофой! Дальше Эррор откопал где-то парик, лифчик, колготки, юбка уже упоминалась, туфли на каблуках! Адова вещь… Как девушки в этом ходят?! Вот только на этом «друг» не остановился и нашел у подруги косметику. Одолжил… И теперь Инк шёл или уже шла в этом «великолепии» с ярко красной помадой на пол лица, так как парень вырывался, тушью в глазу, тенями везде и румянами… На зубах… Ну, а главный деятель всего этого шел рядом. Вернее почти что полз, склонившись до земли и беззвучно хохоча, на звук сил уже не было. — Я тебя убью… — тихо шепнула «Инк».***
Так, ну хоть с макияжем они разобрались. Вернее притащились к Чаре с Фриск и попросили помощи, а ещё вернее притащил и попросил. Художник был против всего этого, но… Было одно большое НО! И из-за этого но, Инк сейчас смирно сидит на стуле, пока Фриск бегает вокруг, наводя «красоту». Художник стиснул зубы. Тихий шепот, который разобрал только Эррор. — Ну держись у меня, так отымею, что подобная идея больше никогда не посетить твою головушку, дружище. Вот тут Эррор занервничал. А если и правда выдержит, а если… — Эрри, можно тебя на пару слов, — подозвала высокая шатенка, с каре и пронзительным зелёным взглядом. — А? — опомнился мулат и, кивнув, пошел вслед за девушкой. Стоило выйти в гостиную, та резко обернулась и уставилась на студента, слегка сощурив глаза. — И в каких же вы ТЕПЕРЬ отношениях? — спустя пару десяток секунд спросила девушка, наконец отводя взгляд. — Чара, если бы я знал, — тяжело выдохнул Эррор. — Опиши, — нахмурилась девушка. — Мы лучшие друзья, которые встречаются, но не по-настоящему, а ещё теперь и спят вместе, — садясь на диван попытался «описать» Эррор. Но это звучало настолько глупо, что даже Чара присвистнула. Плохой знак. — И почему Инк в юбке, с париком и в косметике? — скрестив руки на груди, поинтересовалась девушка. — Ну… Понимаешь… Он хочет быть сверху… А я этого не хочу и мы решили заключить пари… — пояснил мулат. — Что за пари? — Кто первый попросится домой — проиграл, — черноволосый вновь тяжело вздохнул, — Инк выбирает места и надевает платье, а я хожу с ним, — и тут Чара рассмеялась. — Ты идиот?! — держась за живот, спросила девушка у недоумевающего студента, — Вы оба упертые бараны, скорее сдохните на улице, чем уступите. — Но Инк в… — возразил Эррор, пытаясь доказать собственное преимущество, но его перебили. — Инк ради такого не только юбку, но и платье вытерпит, — разбила все надежды Чара. — Ладно, ты же не просто так меня позвала, — рыкнул Эррор, чувствуя провальность плана. А ведь действительно. Инк вытерпел самое ужасное, начиная от дипеляционных методов «Ну сейчас загуглим», и заканчивая таким же макияжем и одеждой из серии «осталось от матери», неужели он не вытерпит прогулку? Вряд ли… Нужен новый план. — Не просто. Я услышала слова Инка и решила тебе подсобить, — улыбка девушки стала коварнее, — Я тебе кое-что подарю в честь Нового года, хех, — улыбка стала самодовольной, а мулат посмотрел на подругу весьма заинтересованным взглядом. — И… — И этот подарок поможет победить одну упорную особу.***
Эррор вернулся к художнику довольно быстро и начал наблюдать. Мулат о чем-то серьёзно задумался, пока Фриск пыталась сделать из художника образцовую девушку. Даже юбку другую подобрала и, подумав, выкинула парик, со словами, что у белобрысого и так волосы нормальной длинны, а если она с ними поколдует… Туфли на каблуках мамы Эррора так же были отброшены, и Фриск разрешила надеть Инку более удобные кроссовки. Ну, художник думал, что это кроссовки, а нет, какие-то сникерсы. Платформа стала неприятным открытием, как и то, что эти чулки были слегка велики. «Ну, что поделать, Фриск нашла всё, что было, хоть не малы», — заключил Инк и повернулся к зеркалу. Вот тут художник застыл. Такого он не ожидал… Из зеркала на него смотрела милая девушка, со слегка вздернутым носиком, розовыми щеками, огромными ресницами, красно-розовыми губами. Что там ещё Фриск намалевала на лице, Инк не знал, но все это образовывало ровный светлый тон. В некоторых местах он был чуть светлее или темнее. Все неровности и недостатки кожи были закрыты. На голове красовалось не стандартное куриное гнездо, а кудряшки разбросанные с профессиональной небрежностью и покрытые лаком. А одежда… На шее красовался какой-то ошейник. Как объяснила Фриск, это чокер, очень популярная штука, но слегка неудобная, как в общем и вся остальная одежда. Свитер мятных тонов специально приспущенный на плечах. Очень неудобная штука на груди, мешающая нормально дышать, но создающая объем. Ниже сидела черная, короткая, как минимум по меркам Инка, юбка. Странное сочетание, ну и сникерсы светло-желто-зеленых тонов. — Вау!— удивленно застыл художник. — Ну ты даешь, я себя серьезно чувствую девушкой. — Ты только чувствуешь, ещё немного и будешь ей являться, — хохотнул Эррор, всё это время внимательно наблюдающий за художником. — Ха-ха, Эррор, очень смешно, — скрестив руки на груди, надулся или надулась Инк. Мулат сглотнул. Пора. Если он хочет победить… — Инк, пойдем отойдем, надо поговорить и добавить новое условие, а то это ты хочешь… Ну, понимаешь. Поэтому надо к тебе кое-какие штрафные санкции применить, — неуверенно и постоянно оглядываясь на Чару, начал мулат. — А этого тебе ещё недостаточно?! — возмутился Инк, расставляя руки и показывая себя во всем великолепии. — Нет, или я откажусь от пари. Идём, — более уверенно заключил студен и, схватив художник за руку, потащил того в ванную.***
— Нет! — орал Инк, пока Эррор насильно стаскивал с художника трусы. — Стой, я против! — Зато я за, давно хотел подобное провернуть, — пошло улыбаясь, шептал мулат. Наконец трусы удалось приспустить, и Эррор быстро закрепил странный прибор на члене Инка. Ещё одно быстрое движение, и трусы художника обзавестись странной марлей. И вот белобрысый уже снова в трусах, красный сидит на бортики ванны, не зная, что теперь делать. — Может сразу сдашься? — шаловливо протянул мулат, заставив художника надуться и помотать головой. — Ну ладно, ты сам напросился, — щёлкнула кнопка. Эррор не стал слишком сильно издеваться над другом, пока что выставив приборчик на самую минимальную вибрацию. Во только уже этого хватило, чтобы Инк испуганно сжал ноги и начал тереть их друг о друга. Краски на лице художника стало больше. — Не волнуйся, это обычный вибратор. Чара подарила, и, да, тебе придется проходить с ним всё время, — новая похабная улыбочка Эррора и щелчок кнопки. Инк сжал ноги сильнее, прижимая их к животу и тяжело дыша, — Насчет того, что кто-то заметит, если у тебя встанет или ты… — новый щелчок и художника начинает трясти. Но тут неожиданно на секунда Инк замирает, чтобы в следующую секунду выгнутся, чуть не завалившись в ванну и с протяжным стоном кончить. Очередной щелчок и прибор выключился, давая художника маленькую передышку, — ...кончишь, об этом я позаботился. Чара одолжила прокладки, самые плотные что у нее были. Я их специально сцепил несколько, так что, беспокоиться тебе надо только о собственном голосочке и реакции, остальное я предусмотрел. Инк всё ещё пытался восстановить дыхание и вернуть ясность ума. Пока выходило плохо, но художник пытался слушать и понимать, что говорит мулат. Пытался. — Так что, Инки, согласен на такое пари? Даже так. Давай поставим таймер, и если ты выдержишь подобное на публике до девяти часов, не попросишь прекратить или пойти домой, ты выиграл. Выгодно, не правда ли? Ну что? — Я-я согл-ласен.***
Инк никогда так не радовался холодной погоде. О боже, спасибо всем высшим силам за сегодняшнюю снежную бурю! Холод помогал отвлечься от дрожащих ног и пылающим от возбуждения тела. Художник даже думал скинуть пальто, но... Но страх, что его раскроют, был слишком велик. И теперь раскроют было не только в значение того что он парень в камуфляже, но и… Ох… Эррор снова усилил вибрацию, заставляя Инка на секунду тормознуть, переводя дух. — Что такое, Инки? Сдаешься? — самодовольно спросил Эррор. — Нет, пош… Ах~ Черт, Эррор снова нажал «не ту» кнопочку, как он из раза в раз твердил, «случайно» переключая. — Тише, Инки, ты же не хочешь, чтобы тебя спалили? Так? — мулат фыркнул на тихий мат и попытки идти художника на подгибающихся ногах. А потом всё же, сжалившись, снова переключил на минимальную вибрацию. — Эррор, пошли в кино, — оперевшись о стену, взмолил Инк, понимая, что ещё немного подобного хождения и он либо сдастся, либо кинется на друга. Ни тот, ни другой вариант не внушал доверия, поэтому, — По условию я же выбираю куда идти, так? — Да, — неохотно подтвердил мулат, а потом неожиданно заулыбался шире, — Но кинотеатр я выберу сам.***
Инк понял слишком поздно, что именно задумал Эррор. Слишком поздно заметил красочную вывеску «SexCinema». Слишком поздно до художника дошло, что это за место. А всё эта долбанная вибрация, путающая мысли и сбивающая все возражения на корню. Белобрысый пытался возразить. Секунды этак две, как только Эррор завел его в это сомнительное местечко под ручку, и Инку предстало великолепие арсенала стандартного сексшопа. Нет, художник такие места не посещал, но по некоторым товарам всё стало понятно. Тогда Инк и попытался возразить, даже вырваться из хватки мулата, но тот тут же опустил руку в карман. Щелчок и Инк податливо висит на студенте, пробуя отдышаться, не упасть на пол и не застонать, а ещё пытаясь не привлекать внимание. Эррор хмыкнул и продолжил тащить друга за собой к кассе самообслуживания.***
— Ну и зачем ты меня сюда притащил, и что это за «сюда» хоть? — стоило мулату зайти в зал и временно выключить вибратор, Инк тут же решил завалить того вопросами. — «Сюда» — это порнокинотеатр, между прочем единственный в нашем городе, — пояснил Эррор, протягивая билеты контролёру, — А тебя я сюда привел, потому что просто так ты не сдаешься и скорей уж на меня накинешься, а лучше это произойдет тут, где это разрешено. Главное не слишком громко. — мулат, фыркнув, поймал слегка недовольный взгляд контролёра и, схватив, Инка за руку потянул внутрь. — Откуда ты вообще всё это знаешь? Ты же не переносишь контакт, да и я думал ты вообще асексуал, — удивленно спросил Инк. — О, Инки, новое умное слово выучил? Продвижение. Уже знаешь что такое секс, презервативы и асексуалы, — усмехнулся мулат и начал подниматься вверх. Он специально взял задний ряд два совместных места. Так будет удобнее. — Кто такие асексуалы, я и раньше знал, и что такое секс примерно представлял… — пробурчал художник, поднимаясь вслед за студентом. — Ага, конечно, я помню как ты меня вопросами закидывал, — новая усмешка. — Примерно! Эррор, примерно! — возмутился Инк. — И ты так и не ответил. Что с твоей гаптофобией? — Инк, во-первых, это психическое заболевание, так что под градусом, я плохо соображаю, что творю, поэтому бывают случаи, когда я могу не реагировать. Так же в шоковых или экстренных ситуациях, но… Редко бывает, что на кого-то я начинаю реагировать меньше чем на остальных. Прикосновения этого человека сначала не такие болезненные и пугающие, потом приносят просто некий дискомфорт и… Как я недавно благодаря тебе выяснил, ощущения и вовсе могут сойти на нет, а то и быть приятными. Ты сломал мой мозг и, перевернув его с ног на голову, посеяв там полный хаос, смог убедить его, что ты не опасен. Что ты… А, не важно, вон наши места, — протискиваясь между рядами, неожиданно прекратил свой рассказ Эррор и целенаправленно двинулся вперед, быстро находя нужное место и садясь. Инк не спешил повторять действия друга, недоверчиво поглядывая то на него, то на красный диванчик, слияние двух мест. Мулат призывно похлопал по месту рядом, но не увидев ответной реакции недовольно нахмурил брови, а потом, сверкнув оскалом, сунул руку в карман просторной толстовки. В следующее мгновение Инк уже сидел, вернее, сжавшись в комочек, полулежал на диванчике. Художник, прижимая колени к себе и просунув руки между ними, то впивался ногтями в колготки, то снова расслаблял костяшки. Юбка слегка задралась, но сейчас Инка это не волновало. Только горячее дыхание, вырывающееся как будто не из легких, а какой-то внутренней батареи Инка. Живот скрутило, заставив затаить дыхание, а потом вновь продолжить неравномерное дыхание. Белобрысый начал ерзать на диванчике, в попытке прекратить эту пытку, случайно сняв ту штуку, или хоть немного удовлетворить себя. Так, надо отвлечься. Отвлечься. Зал. Точно. Зал! Неожиданно и так приглушенный свет в зале окончательно погас. Они с Эррором успели ровно к началу. Ну, к началу рекламы. Инк с напускным любопытством глянул на рекламу, но стоило ему узреть её содержимое... Художник удивленно поднял брови. Реклама презервативов. Так, плохой выбор для отвлечения, стало только хуже и жарче. Вспомнился позавчерашний секс. Во всех деталях. А может сдаться? Они поедут домой и… Зад заныл. Нет уж, он выиграет! Целый день боль терпел в прошлый раз, пусть теперь-то Эррор помучается! Так, что там еще по обстановке вокруг. Зал был полупуст, всего несколько парочек и одиноких людей. На заднем ряду помимо Эррора и Инка сидели еще две персоны. По силуэтам вроде парень и девушка, более того стоило свету погаснуть, как рука парня опустилась явно ниже положенного и начала что-то аккуратно поглаживать, девушка была не против. Снова не на то отвлекся. Наконец Эррор сжалился и слегка уменьшил напор, позволяя Инку вернуть частичную ясность ума, и художник снова посмотрел на экран. Реклама закончилась и… Хм. Сначала все было довольно спокойно. Эррор даже вибратор отключил, давая художнику время передохнуть и понаслаждаться ламповой атмосферой. Если бы ещё не рядом сидящая парочка, которая как раз решила перейти к активным действиям. Но художник замечательно справлялся, игнорируя голубков, погрузившись в фильм. Довольно интересная история о девушке, которую бросили, и она пыталась встать на ноги после предательства, в этом ей помогал ее лучший друг. Спокойный, в какие-то моменты грустный, фильм. Вот девушка чуть не умерла из-за машины. Долбаный водитель не следящий за управлением. Еще бы секунда, но «друг» успел схватить и оттащить её от дороги. Секунда. Всего одна секунда. Инк сглотнул. Девушка была в шоке, парню пришлось провожать её до дома, а потом… Он не выдержал. Не смог. Признался и резко поцеловал её. Девушка не сопротивлялась. А после начала неуверенно отвечать. Вот тут то вибратор снова включился, заставив Инка охнуть и сжаться. На заднем плане слышались постанывания девушки и, кажется, ещё парочки зрителей. Все это возбуждало и будоражило воображение сильнее, а ещё руки... Эррор подсел ближе и, притянув к себе художника, приподнял свитер и, расстегнув лифчик, начал блуждать руками по телу Инка. Пока под шаловливые ручонки попадала только грудь и живот, но по настойчивости было видно, что это временно. Мулат опустился к уху художника и тихо шепнул: — У меня идейка, ты же не хочешь стонать тут как сучка, может сдашься? — Эррор остановил исследование чужого тела, ожидая ждать ответа. — Нет уж, я слишком далеко зашел и тем более иметь меня я зал… — договорить Инку не дали губы, прислонившиеся к мочке уха, а после по ней прошлись шершавым языком и, облизав, неожиданно прикусили, — Стой! Я же сказал в тот раз, иметь будет победитель, а ты ещё не победил! — взвизгнув, попытался бороться художник. Эррор достал пульт и, зло усмехнувшись, включил на максимум. Впервые на максимум с того раза в ванне. Инка выгнуло дугой, и если бы не так вовремя подоспевший поцелуй, песня стонов раздалась на весь кинозал. Белобрысый начал то сгибаться, то снова выгибаться, то пытаться оттолкнуть Эррора, то наоборот глубже погружался в поцелуй. — Ну, что, прекратить? — отстранившись, коварно спросил у всё ещё дрожащего от возбуждения Инка Эррор. Гетерохромные глаза стали отдавать розовым. Художник вместо ответа схватил Эррора за толстовку и, дернув на себе, втянул в новый поцелуй. Ответ был не нужен. Если сейчас Инк не получит разрядку, или если не выключится эта долбанная машина, случится ужасная вещь, и белобрысый спалится, а так можно заткнуть самого себя и спустить половину возбуждения на действия друга. На заднем плане раздался вскрик, и в девушку резко проникли. Болезненный опыт резанул утекающее сознание, а Инк, обвив руками шею Эррора, начал ерзать сильнее. Мало. Поцелуев мало. Касаний мало. Не хватает. Больше. Мулат, оторвавшись, без слов понимает молящий взгляд и начинает спускать колготки, а потом задирать юбку. Инк завалился на плечо друга, тяжело дыша и стискивая пальцами пуфик. Он знал, что сейчас будет. Как тогда. Сначала пальцы, но. Ох… Ошибся, Эррор неожиданно оторвался от художника и, расстегнув пояс приспустил штаны, а потом резким движением, повернув художника к себе лицом, заставил того, расставив ноги, сесть на колени мулата. Желто-синие зрачки светились ожиданием, но черноволосый только поправил юбку, пряча собственное и чужое достоинство. Колготки болтались на ногах, до конца Эррор их так и не снял, помешала обувь, но хватало и этого. Инк немного поерзал, устраиваясь поудобнее и подмечая, что мулат уже успел надеть презерватив. И когда интересно? Опять магия презервативов от Эррора. Откуда он их берет, еще и так быстро? — Садись, — тихо прошептал мулат не сводя взгляда с художника. — Это больно… — попытался противостоять тот. Эррор неожиданно отключил вибратор и, опустившись к шее художника, прошелся языком по ней, оставляя дорожку слюны. — Больно, но приятно. Твои слова, между прочим, — фыркнул Эррор, а потом серьёзнее добавил, — Потерпи, я буду аккуратен. Да и тем более после вибратора ты и так уже максимально размяк, все будет хорошо. — Конечно, он тоже, — кивок в сторону экрана, — Так говорил ей. Тем более, почему ты… — закончить фразу художнику не дали. Эррор тяжело вздохнул и вновь включил злосчастный аппарат. Потом, пробормотав что-то похожее на «Прости», притянул лицо художника к себе и, сплетая языки, начал новый поцелуй, отвлекающий маневр. Инк, сначала еле сдержавший стон, принялся мычать в поцелуй, умоляя выключить этот ужасный прибор, но его не слушали и тут… Резкая боль. Теперь Инк не мычал, а кричал, но все звуки топились в ласках, даруемых Эррором. Мулат схватил бедра художника и, сжав их, резко дернул белобрысого вниз. А вот Инк слегка приподнимают и снова резко насаживают на член. — Б-больно! О-очень… Э-эррор, пожалуйста… — что именно хотел попросить художник так и осталось загадкой, так как студент вновь заткнул ему рот поцелуем. Вверх, вниз, щелчок, усилившаяся вибрация, несдержанный стон, поцелуй и мычание, новые движения. Все происходило так быстро и рандомно, что Инк, не успевавший оправится от одних действий, уже получал новые. Было больно, очень больно, но одновременно приятно, одуряюще приятно. Художник сам не знал, что именно чувствует, чего хочет, что ему так нравится, а что не нравится. Он просто не успевал этого понять. Тут на заднем плане раздался вскрик. Стон. Хлюпанье ускорились и новый стон уже совместный. Оргазм накрыл не только артистов, но и студентов. Эррор, вовремя сообразивший к чему всё идет, резко подался вперед. Новый поцелуй, но в этот раз мулат не позволяет художнику отстраниться, ускоряя движения, делая их резче и увереннее. Больно.Тут же ощущения сменяются пьянящим чувством эйфории. Становится до одури приятно. Вот только... Воздух. Дышать. Воздуха. В уголках глаз скапливаются слезы, но тут Эррор внезапно останавливается, полностью насадив Инка на член. Пару секунд промедления и внутри становится горячо, а мулат, наконец отрываясь от уст художника, не сдержавшись, громко стонет. Ещё. Ещё. Ещё. Теперь застывает уже Инк. Второй стон. Парень обессиленно падает на грудь мулата. Художник не сразу заметил, что вибратор уже отключен и убран, а на нем вновь красуются колготки и подправленная юбка. Инк просто дышит, моргает и удивленно понимает, что всё ещё сидит на коленях Эррора, а тот крепко обнимает его сзади. Глаза снова моргают, но в этот раз застывают в закрытом положении. Так не хочется их открывать. Так не хочется. Фильм уже не интересен. Только чужое тепло, крепкие руки, горячее дыхание на шее и странное жжение внизу. Инк выравнивает дыхание и постепенно понимает, что звуки начинают отдаляться. Как и ощущение реальности, да в общем понимание. Всё становится таким далеким, неважным и спокойным. Единственное, что до сих пор стойко ощущает художник — это тепло.***
Эррор после секса уже не особо следил за событиями фильма. Слишком было хорошо и одновременно страшно. А не переборщил ли он? Точно ли это была хорошая идея? Точно это… Инк всё ещё молчит. Обиделся? Злиться? Может ему больно говорить? Может… Но тут мулат услышал сопение, и удивленно глянул на опустившуюся ему на плечо голову. Инк… уснул. Не, Эррор ожидал от художника много, начиная от скандала и заканчивая благодарностями, но не… Он что, серьёзно уснул? Эррор аккуратно приподнял руку и, поправив прядь, окончательно убедился. Художник спал. Мулат принялся разглядывать Инка. Косметика ожидаемо не выдержала этих испытаний, но даже так… Инк был красив. Может просто Эррор так к нему привык, может… Но серьёзно, художник красив и… Ой, какой милашка, когда молча сидит и не выеживается. Милашка. Вот только что теперь с этой спящей красавицей делать?***
Ночной город утопал в снежных хлопьях. Уже зажгли фонари, и те загадочно освещали путь запоздалым прохожим, одними из таких были два парня. Или парень и девушка. Хотя это было не так и важно. Тяжелый вздох и новый шаг, усталый выдох и ещё шаг. Снега становилось всё больше и больше, а Эррор продолжал упорно тащить спящего Инка. Разбудить, уставшего и так доверчиво прижимающегося мальчишку, не поднялись руки, но зато они поднялись, чтобы тащить тушку этого черта. Эррор сильнее стиснул зубы. Идея спихнуть дружка в ближайший сугроб становилась всё более и более соблазнительной, но… Но личный кодекс мулата не позволял ему так бросать друзей, ещё и тех, с которыми недавно был секс, так что приходилось тащить. Хотя… Будь на месте Инка кто-то другой… Сугроб ему в помощь. Наконец под ногами вместо асфальта и снега, зачастили ступеньки. Ура! Дом! Знакомая дверь, код и лифт. Долгожданное тепло, мысли ванне, какао и кроватке. Такие мысли были ровно до двери в квартиру. Были. Но их разрушила знакомая фигура. Блондин, поджав губы, копался в собственном телефоне. Уверенные клики сообщали о занятости человека, и Эррор искренне понадеялся, что их с Инком он не заметит. Главное тихо… Шаг… И тут художник решил всхрапнуть. Эррор замер и встретился с удивленным взглядом карих глаз. Разочарованный стон помимо воли вырвался у мулата, а вот знакомый наоборот широко улыбнулся и, убрав телефон, махнул рукой Эррору. Очень удивленно поглядывая на Инка в юбке, косметике и на спине у студента, блондин все же решил начать не с вопросов, как минимум сейчас… — Привет, Эррор, я так рад… — начал кареглазый, но его перебили. — Дрим, какого ты тут забыл?!