Забытое пламя

Погода стояла чудная, ясная, такая хорошая, что просто сама напрашивалась на прогулку. Но никому из учителей академии героев не было до нее никакого дела. Величайшие герои современности сидели за длинным офисным столом и под предводительством маленького зверька продумывали детали следующего занятия. Активность злодеев в последнее время превысило безопасную норму, а недоразвитым ученикам только и дай проявить себя. От того перед преподавателями встала острая необходимость провести показательный спарринг (а попросту избиение) между студентами и педагогами. Конкретно сейчас они составляли пары и распределяли их среди героев. Конечно, какие-то из пар были уже установлены самим директором без возможности изменить что-то, но были и те, с которыми учителя еще могли выбирать. Тошинори не принадлежал ни первой и ни второй категории. Пока за соседними стульями сидели спорящие люди, он молча уткнулся в свои руки, задумчиво перебирая пальцами. Еще до собрания директор встретился с ним наедине и обсудил этот вопрос. Конечно, по спискам он неисправимо стоял напротив пары Мидория/Кацуки. Даже больше, тот идеально подходил для это роли по многим причинам: начиная от своего положения личного учителя девушки и заканчивая своей устрашающей мощью, способной усмирить двух самых многострадальным учеников класса. Но директор не зря занимал свой пост. Перед опубликованием списков зверек задал себе, а после и самому Тошинори один вопрос:"А сможет ли он применить силу к Мидории?". Непросвещенному лицу это может показаться слегка странным, но директор был прекрасно осведомлен об их маленьком общем казусе. Мужчина провел тогда за закрытыми дверями больше двух часов и лишь после долгих разговоров вышел от туда слегка потерянным, но необратимым в своем решении. Разумом, взвешенном, обдуманном. И сидя за столом среди гула, тот лишь еще раз перебирал в голове плюсы такого спарринга, немного забывая об имеющихся минусах. Минусах.... Часто-часто бьющаяся жилка пульсировала под его сильными пальцами, которые сдавливали шею. Девичью, такую тонкую, что достаточно малых усилий, чтобы сломать ее. Мидория цепляется руками за его пальцы и, хвата ртом воздух, задыхаясь, пытается оторвать их. Он чувствует, как они дрожат, как скользят по его костюму от пота и слез, стекающих по щекам. Тошинори играл роль безжалостного злодея, чье сердце не дрожит от источающего девушкой ужаса. Не дрожит. Мужчина смотрел во влажные глаза долю секунду, прежде чем закрыть веки и просто сделать то, что должен. Даже если теперь он сидит в больничном крыле рядом с переломанной Мидорией, трясясь над ней. Исцеляющая девочка несколько раз гневно выгоняла его из комнаты отдохнуть, но тот все никак не мог прийти в себя. Опустошенный, он бродил по городу до своей пустой квартиры и кое-как засыпал, чтобы утром вновь прийти в больничное крыло. Один раз директор позвал того в свой кабинет, чтобы в очередной раз напомнить герою, что тот не всесилен. Что погорячился, принимая решение. Тошинори молча соглашался с каждым словом, сам уже который день думая обо всем этом. Хоть состязание и закончилось относительно хорошо, и план по некоторому воспитанию учеников прошел удачно, герой не чувствовал в себе силы радоваться. В один из моментов Мидория таки пришла в сознание, и первое, что услышала комната от нее, было протяжным стоном боли. Яги только вошел в комнату и еще стоял у двери, от того девушка вполне могла не заметить его. Изуку медленно приходила в себя, все больше ощущая переполняющую тело боль. Стон вылетел непроизвольно, но она нисколько этого не устыдилась, из-за стоявшей тишины посчитав себя в полном одиночестве. Свет резанул даже сквозь плотные веки, заставляя ее зажмуриться. -Мидория?- голос мужчины звучал непроизвольно тихо то ли от стоявшей в комнате тишины, то ли от заложившего горла комка. Девушка резко перестала стонать, словно сжавшись на простыни от смущения. -Учитель?- ее охрипший голос был таким же тихим, что и у него. Разве что он не был продиктован атмосферой. Впервые компания Всемогущего смущала ее так сильно, что уж лучше его и вовсе не было комнате. Она слышала, как тихим шагом он перемещался по помещению, и словно задержала дыхание. Шаги прекратились, девушка могла поклясться, что это произошло совсем близко от нее, но ей не хотелось открывать глаза сейчас. Мидория совершенно не обращала внимание на свои руки, пока их не окружили другие теплые руки. Уже это заставило ее таки открыть глаза, и оказалось, что это не самое удивительное в данный миг. -Всемогущий!- девушка попыталась привстать на кровати, но мужчина взглядом и жестом попросил ее лечь, продолжая стоять на коленях у подножья постели. Пока девушка свыкалась с удивительной реальностью, Тошинори мягко держал в своих ладонях ее перебинтованные руки и боялся лишний раз притрагиваться к ним. Бывают в жизни людей такие мгновения, которые проходят незамеченными и словно не час, а год прошел с того незапамятного момента. А есть и те, которые ты прожил давно, но каждый раз, вспоминая о нем, ты чувствуешь его как совсем недавно пережитый. У мужчины теперь есть одно из таких вечных воспоминаний, от которых тот точно не сможет никогда избавиться. И это воспоминание убивало его. Лучше бы он никогда не соглашался на этот спарринг. Гонимый чувством вины, он легонько прижался лбом к бинтам, не в силах смотреть в глаза. Точнее, боясь вновь вспомнить ту мимику ужаса на ее лице. Слова давались ему с трудом, он путался, повторялся, но каждый раз смысл их был одним и тем же- он просил ее прощения. Мидория никогда еще в жизни не была настолько удивлена и растроганна одновременно, но и Всемогущий еще ни разу не стоял перед ней на коленях, прижимаясь лицом к ее рукам. Юная девушка не была ни по годам мудра или чрезмерно избалованна мужским вниманием. Но ни один парень еще никогда не извинялся перед ней настолько искренне, особенно за что-то столь незначительно. Для них, героев, синяки и переломы должны быть обычным делом, к тому же перед Тошинори стояла задача показать им , неопытным ученикам, насколько устрашающими могут быть злодеи. Мидория смущенно сидела перед ним, боясь пошевелиться или как-то неверно поступить, но чем больше она смотрела на этого большого и сильного мужчину, тем сильнее расцветала в ней незнакомая доселе нежность. Сам того не понимая, Тошинори сдвинул их отношения с мертвой точки "ученик/учитель" и после, когда из-за чувства совести пытался всячески загладить свою вину, невольно уделял девушке больше внимания чем было необходимо. Мидория таяла от такого отношения легко и просто, как и любая девушка ее возраста, чье сердец только и ждало возможность подарить себя кому-то.