Привет, папули, мы из будущего!

За ужином к ребятам присоединился полный неимоверного счастья Шигеру и продемонстрировал вновь посиневшие волосы. К сожалению, глаза остались без изменений, словно Сакурай сам не мог до конца решить, кто же из альф ему больше нравится. Повезло еще, что он был слишком погружен в себя, чтобы замечать изменения в сыне, а Дайки и вовсе особой наблюдательностью никогда не отличался. Вакамацу же обычно избегал смотреть на Шиге и потому так и не понял, что произошло что-то необычное. Такао наоборот, прищурился, изучая младшего Аомине, притормозил на глазах и удивленно приподнял брови. Шиге умоляюще сложил руки, мол, не выдавай, дядя Казу! Казу хмыкнул, но кивнул и отвернулся к что-то спросившему Бокуто. После ужина парни вновь ускакали на пляж, несмотря на темноту. Это их последняя ночь, значит надо взять от нее как можно больше! Впрочем, на берегу было не так уж и темно, от фонарей на набережной перепадало немного рассеянного света, так что ребята все-таки видели друг друга. – Эй, а давайте наперегонки во-он до тех скал и обратно! – Кио указал вперед, где темнели невысокие скалы. – И всего-то? – фыркнул Кагами. Аомине тут же напрягся, готовый обогнать его в любую секунду. – Неа, не всего-то, а вот так, – Кио плавным движением оказался на спине Сатоши. – Еще и тащить кого-то? – Считай, что это тренировка, Ю-чан! – отрезал Кио странно командным голосом. Такао гордо улыбнулся и невольно покосился на Мидориму. Все-таки замечательный сын у них получился, все они замечательные. И сейчас Казу даже не казалось стремным, что они от Шин-чана. Тот поцелуй показал, что как альфа Шин многим даст фору и что самого Казу нехило так зацепил этот поцелуй и этот альфа. Но... Шин-чан явно не отвечает заинтересованностью, так что лучше, наверное, забыть об этом и продолжать оставаться просто друзьями. Ребята тем временем уже разбились на пары, альфы взгромоздили омег на спины и приготовились к бегу. Казу вздохнул и вопросительно уставился на напарника, тот, поправив очки, нехотя кивнул. Волейболисты, не слушая возражений, подхватили Кенму, Акааши и Яку, Коноха, посомневавшись, подошел к Момои, заработав подозрительный взгляд Рена. Баскетболисты тоже похватали напарников, и оставшиеся в одиночестве Вакамацу и Ямамото скомандовали старт. Огромная толпа с гиканьем, воплями и хохотом неслась по пляжу, распугивая редкие парочки. Добежали до скал, развернулись и помчались обратно. Проворней всех оказались Аомине с закрывшим глаза и полыхающим лицом Сакураем на спине и Сатоши под предводительством воинственно настроенного Кио. Дайки, как самый быстрый, и Сатоши, как самый длинноногий (и не ленивый в отличие от отца), до самого финиша не уступали друг другу ни на сантиметр, и за черту, нарисованную предусмотрительными Вакамацу и Ямамото, забежали одновременно. – Ничья, нихрена себе! – поразился Вакамацу. Кио соскочил со спины своего альфы, тяжело отпыхивающегося, наградил его поцелуем и подлетел к пунцовому Сакураю: – Вы молодцы, Рё, дай пять! Нэ, Дайки, ну у тебя и скорость! И тебе что, совсем вес Рё не мешал? – Да он почти невесомый, чему там мешать? – отмахнулся Аомине. Сакурай вспыхнул еще сильнее, но эти слова почему-то порадовали. Хотя что значит "почему-то", какому омеге понравилось бы услышать, что он толстый и тяжелый? А так... все же приятно. – Ты тоже очень легкий, Кио-чин, – Сатоши быстро сообразил и ласково улыбнулся своему омеге. Ребята умиленно смотрели на парочку и многозначительно косились на Дайки и Рё. Им тоже было довольно легко, разве что туговато пришлось бедному Акаши. Не потому, что Фурихата тяжелый, нет, он весил едва ли больше птички, а просто потому, что сам Акаши был точно такого же телосложения и роста, разве что на каплю тяжелее. Отдышавшись и окунувшись в теплую воду, парни выползли на берег и принялись решать, чем займутся перед окончательным расставанием. – Мы же хотели еще разок в фанты сыгр... – Тс-с-с! – Момои заткнули рот, но было поздно, волейболисты уже услышали заветное слово и воспылали энтузиазмом. – А вы в какие фанты играли? В 18+? – Куроо пошло задвигал бровями. – Нет, конечно! – возмутился Рен. – В самые обычные! – Так неинтересно, – протянул расстроено Бокуто. – Это как сказать, – Кенджи хмыкнул, вспомнив поцелуй пап и остальные пикантные подробности. – И простые задания могут оказаться очень даже... – Я больше не буду облизывать ничью шею! – категорически отказался Кисе. Еще чего, чью-то шею, кроме семпаевской?! Не бывать этому! – Или ощупывать кого-то, – едва слышно пробормотал Коки, пряча горящее лицо в ладонях. – Вот это другое дело, а говорите, что без 18+! – обрадовался Куроо и довольно потер руки. – Ну что, сыграем? Кисе и Фури не горели желанием, Казу покусывал губы, вспоминая поцелуй, и был, в принципе, не против, а остальные вопросительно переглядывались. Но это была такая возможность, заговорщики просто не могли пройти мимо! – Сыграем, – согласился за всех Эйта. Из чьего-то блокнота полетели листочки, откуда-то взялся карандаш, и вскоре многочисленные полоски с числами тщательно перетасовались, скрывая закрашенную "королевскую". – Я – Король, я! – возрадовался Ямамото и задумался. В голову, как назло, ничего, кроме откровенной пошлятины, не лезло, но озвучивать это он не решался, а вдруг выпадет на двух альф? – Ну, и чего застыл? – спросил Яку, пихнув его в плечо. – Эм... ну, пусть двадцатый сделает массаж тринадцатому, – в итоге Ямамото выбрал что попроще. Бокуто довольно ухнул и огляделся в поисках второго, коим оказался Фурихата. – Что? Я? Нет, я... – Да ладно, я отлично делаю массаж, тебе понравится... – Котаро внезапно подавился словами, увидев источающего смертоносную ауру Акаши. Ему на миг даже показалось, что у невысокого альфы глаза стали разного цвета. – Эй, это только массаж! Акаши кое-как успокоился, резко кивнул и принялся, не мигая, следить за разминающим руки нервным Бокуто и беспрерывно краснеющим Коки. Но он мог не волноваться, это действительно оказался всего лишь вполне себе профессиональный массаж, какой часто делают спортсменам. Только после этого Сейджуро расслабился окончательно, моментально притянув пискнувшего Фури к себе, как только сеанс закончился. – Слушайте, а если выпадут двое альф или двое омег? – спросил Ямамото, которому этот вопрос покоя не давал. Остальные задумались, и впрямь, а если так и выпадет? Такао быстро предложил выход: – Давайте разделим номера – первые семнадцать выбирают омеги и беты, а остальные – альфы. Давать задания будем каждой половине. – Точно! – обрадовался Шигеру. Парни разделили бумажки на две стопочки и выбирали уже из них. Заминка была с королевской бумажкой, но ее решили просто по очереди перекидывать в каждую стопку. Так что следующим Королем стал Фукуда. – Хм, ну, пусть из альф будет двадцать шестой, а из омег... три, пять и десять. Альфа должен одного обнять, другого поцеловать, а третьему пожать руку. – А кого что? – не понял Ютаро. – Эй, я не согласен! – Шигеру громко возмутился. – Да, задание, кхм... – Яку неловко потер нос, разглядывая слишком высокого, по его мнению, альфу, хоть и не настолько, как Лев. Кавахара укоризненно смотрел на Фукуду. Тот пожал плечами: – А это ты уже сам решай, кого что. Ребята захихикали, глядя, как мучительно раздумывает Ютаро. В итоге он пожал руку Кавахаре и приблизился к Яку, который встал и попятился. Ни обниматься, ни целоваться ему не хотелось, но Ютаро быстро сгреб его в охапку и так же быстро отпустил. Яку облегченно выдохнул, улыбнулся и сел обратно, с удовольствием наблюдая, как до альфы доходит, что и кто ему остался. Он уже догадался, что эта парочка неровно дышит друг к другу и даже не подозревает об этом. – Ты специально, что ли?! – завопил Шигеру, пытаясь отползти. – Не мог оставить пожатие руки? – Да я вообще о тебе забыл! – Ты забыл?.. – Шиге задохнулся от негодования, но сказать больше ничего не успел – одним прыжком Кагами-младший оказался рядом, вздернул его на ноги и притянул к себе, затыкая рот поцелуем. Немного неумелым, неловким, но горячим, страстным, от которого ноги ослабли и отказались держать, а пресловутая течка готова была начаться вот прям сию секунду и именно для этого альфы. – О-о-о... – выдохнули парни, завороженно и лукаво смотря на потерявшуюся друг в друге парочку. Ароматы корицы и кокоса сплелись в сладкий клубок, оседая в присутствующих нарастающим возбуждением, и Яку откашлялся. – Может, продолжим? Те разорвали поцелуй, ошарашенно отпрыгнули в разные стороны и плюхнулись на песок, старательно отворачиваясь под понимающие смешки друзей. Дальше выбирал Коноха и тоже оказался тем еще хитрецом. – Ни за что! – Кио недовольно надулся. Ему сказали напоить без помощи рук Хайбу Льва. Сатоши грозно зарычал, но тот быстро оправдался. – Не-не, я не претендую, мне вообще Яку-сан нравится! – Боже, Лев... – Яку застонал, едва не сгорев со стыда, и в свою очередь спрятал лицо в ладонях, пока парни ухахатывались. После этого Кио расслабился, послав Сатоши виноватую улыбку. Набрал воды в рот и подошел к сидевшему Льву. Было просто пипец как неловко, но все-таки он быстро прижался к чужим губам, передал воду и отошел, падая в объятия своего альфы и отвечая на ревнивый поцелуй. Несмотря на это, парни завелись и принялись играть уже азартнее. Им нравилась эта игра на грани удовольствия и ревности, она щекотала нервы и заставляла присматриваться к некоторым с неожиданно откровенным мыслями. Так Кенджи пришлось отвешивать комплименты всем омегам; Сэдео – целовать тех альф, которые были в красном, благо их оказалось лишь трое, а не все поголовно, иначе Эйта точно взорвался бы; Акаши должен был спеть серенаду, стоя на одном колене перед Йоичи, правда смотрел он все равно на Фурихату, который едва не превратился в кучку пепла, до того пылал от смущения. Кисе с удовольствием станцевал танго с Акааши под бубнеж Бокуто и легчайший скрежет чьих-то зубов. Касамацу и сам не понял, что это он, пока не разжал намертво стиснутые челюсти. Момои досталось притвориться пьяным, пристать к Конохе и натуралистично упасть в обморок ему на руки. Было нелегко, смешно, и в конце концов расслабились даже такие пофигисты и цундере, как Мурасакибара и Мидорима. Тут же Ацуши выпало задание изобразить, как он в нетерпении утаскивает омегу "в спальню". Тацуя нахмурился, но даже он не смог сдержать сдавленного смеха, глядя, как болтается безвольной тряпочкой Кенма, попросту перекинутый через широкое плечо. В "отместку" Химуро загадал двоим съесть палочку поки с последующим поцелуем и виновато опустил голову, когда Хироки и Куроко укоризненно на него посмотрели. Акааши показал скрытые глубины коварства своим заданием – Эйта и Рен должны были изобразить "Секс по телефону". В итоге Сэдео с Хироки с закипающей ревностью слушали, как их парни "занимаются любовью". Ну да ничего, несколько страстных поцелуев примирили их с обидным фантом. Кагами и Фукуде пришлось сидеть, горячо обнявшись, целую минуту. Неизвестно, кому из них было более неловко, так что расцепились они с заметным облегчением. Фурихата долго думал и в конце концов пробормотал: – Ну, пусть номер тридцать снимет со второго какую-нибудь вещь. До него не сразу дошло, почему Кио злобно прищурился, а Яку залился краской до самых пяток. Но когда Сатоши нехотя поднялся и двинулся к омеге, он понял и, покраснев, зашептал извинения. Все они были лишь в купальных шортах, значит раздевать Яку придется догола. Кио, ругаясь себе под нос, смотрел, как его альфа обнажает другого омегу, Хайба порывался с боем спасти Яку-сана, а остальные альфы Фукуродани и Некомы неожиданно заинтересованно оглядывали прикрывающего самое ценное голого Яку. Куроо хитро прищурился: – Номер двадцать восемь, расцелуй всех черноволосых омег в открытые части тела, ни разу не повторившись. Ямамото оказался под прицелом всеобщих глаз – альфы смотрели подозрительно, а омеги смущенно. Но задание есть задание, так что пришлось вставать Касамацу, Такао, Кио, Химуро и Акааши. – Эй, а голова это тоже же часть тела? Куроо затрясся от смеха и хрюкнул: – Не-не, я имел в виду шею и все, что ниже, Ямамото. – Ладно, – тот почесал в затылке и подошел к Химуро. Омега был меченым, его альфа – пугающим, и Ямамото решил ограничиться рукой. Ацуши удовлетворенно кивнул, Такетора облегченно выдохнул и перешел к Кио. У того ситуация была аналогичная, так что Торе пришлось поломать голову, пока до него не дошло – он просто поцеловал другую руку омеги. – Выкрутился, – протянул Куроо. – Но с остальными так не выйдет. Акааши равнодушно смотрел на него, но предупреждающе блестел глазами, и Ямамото быстро чмокнул его в спину. Остались Такао и Касамацу. К последнему подходить было страшновато, омега выглядел невероятно грозным, поэтому Тора сперва подошел к Такао и наклонился, целуя в грудь. Невероятно приятный запах с необычной ноткой ударил в нос, секунду Тора пытался вспомнить, что он означает, а потом удивленно приоткрыл рот. – О!.. Казу машинально коснулся живота и отвел взгляд. Ямамото бережно отпустил его плечи, за которые придерживал, и повернулся к оставшемуся омеге. А куда его целовать-то?.. Открытые части тела... но остались же только ноги или живот, но в живот уж как-то совсем интимно, а они пока еще не так хорошо знакомы. А, точно! Еще же... И Тора, довольный своей сообразительностью, впился губами в шею закаменевшего от неожиданности Касамацу. И пропал... Свежая хвоя отдала легкой горечью, запах стремительно пробился в легкие, а в затуманившемся мозгу прокрутилась единственная мысль, что у этого омеги течка практически наступила. Губы отрываться никак не желали, язык прошелся по конвульсивно дернувшемуся горлу, а клыки царапнули мягкую кожу. Юкио накрыло чувство дежавю, уже второй раз за эти дни облизывают его шею. Черт, если бы еще организм не предавал... но тело задрожало, охваченное жаром, и Юкио, собрав остатки сил, попытался отпихнуть назойливого альфу. – Хватит! – прохрипел он. Ямамото даже не услышал, но пропустить мимо ушей низкий, утробный рык не смог, моментально оторвавшись от омеги. – Семпай сказал "хватит", – угрожающе прищурился Кисе, яростно сверкая потемневшими глазами. – Действительно, Ямамото, ты уже выполнил задание, – Куроо вовремя разбил сгустившееся напряжение. Юкио на подгибающихся ногах плюхнулся на свое место рядом с Кисе. – Спасибо, конечно, но я бы и сам справился, – выдавил он. – Ага, – лицо у Кисе было откровенно скептичным, и Касамацу мгновенно вскипел. Смачно шлепнул подзатыльник, Рёта ойкнул, а Юкио зло запыхтел. Это окончательно снизило накал, и ребята рассмеялись. Следующим придумывал Сэдео. Он дождался, пока те снова перетасуют номера, обвел друзей глазами, но, к сожалению, заговорщики подсказать не могли, на них частенько смотрели остальные, так что пришлось ему выкручиваться с номерами самому. – Так, ладно... пусть тридцатый сделает предложение руки и сердца шестому, и объяснит, чем он так хорош, что нужно согласиться. Бокуто довольно заухал, выискивая "жертву", Такао прыснул и подошел к нему. – Охо! – Котаро пафосно опустился на одно колено, прижимая ладонь к груди. – Казунари, выходи за меня! Я же сильный, буду тебя всегда защищать, любить и носить на руках, и мы сможем играть вместе в волейбол, я даже научусь баскетболу, да-да! А еще ты тоже птичка, хоть и не сова, совушки самые-самые лучшие, но это ничего, я даже таким буду тебя любить! Казу трясло от смеха, он зажимал рот, чтобы не перебивать вошедшего в раж альфу. Остальные ребята подобным не заморачивались и вовсю ржали, развалившись на песке. – А еще мы оба красивые, так что парочка из нас будет хоть куда, – гордо заключил Бокуто и с надеждой ухватился за руку Такао. – Ну так что, выйдешь за меня? – Б-будем считать, что я согласился, – Казу не выдержал, рухнул на песок рядом с Бокуто и расхохотался. – Тогда скрепим договор поцелуем, – Котаро решил доиграть до конца. – Э?.. Офигевшего Казу крепко стиснули стальные руки, а к губам прижались чужие губы, властные, обжигающие... Он судорожно вздохнул, впуская в рот настойчивый язык, и невольно ответил на поцелуй, подсознательно сравнивая его с поцелуями Мияджи и Шин-чана. Почему-то... последний впечатлил сильнее, хотя от этих тоже нехило так кроет. – Бокуто-сан, возьми себя в руки, – ледяной голос Акааши ввинтился в распалившийся мозг и моментально выстудил. Котаро отпустил слегка дезориентированного Такао, поник виновато. – Да ладно, это было горячо, – Куроо лучился довольством, Бокуто сразу же воспрял и благодарно посмотрел на своего бро. – Давайте дальше, – предложил Момои. Ему и выпала королевская бумажка, он долго думал, пока, наконец, не задал: – Так, пятнадцатый, – Такао удивленно встрепенулся, надо же, снова он... – твоя задача "продать" тридцать третьего пятому, то есть рассказать о нем все, расписать все достоинства, иначе тебя "уволят". Мидорима недовольно скрестил руки на груди, все еще пребывающий в раздумьях, почему же было так... противно?.. неприятно?.. или просто обидно?.. смотреть на поцелуй Такао и Бокуто. Шинтаро все еще помнил, как плавился в его руках пораженный напарник, неужели он и сейчас чувствовал то же самое с другим? Почему-то это выводило из себя. – Значит, я должен продать Шин-чана Акааши? – вырвал его из раздумий полный странных ноток голос Такао. – Ладно... Итак! Акааши-сан, перед вами один из уникальных экземпляров Хомо Чудесатус, а также непревзойденный снайпер баскетбольного клуба Шутоку Мидорима Шинтаро! Его броски не знают промаха, выносливость просто невероятно высока! Также он очень ответственный, ему можно доверить все, что угодно, и с ним вы никогда никуда не опоздаете. Благодаря его цундерешности вас не затронут всяческие склоки, ссоры и скандалы, однако это не значит, что и страсти не будет, как альфа он очень даже... кхм... – он покраснел и осекся, чувствуя, что ляпнул лишнего. – Шин-чан честно ответит на волнующий вопрос, поможет, если попросить. А еще сможет оценить всю красоту классической музыки и составить замечательную компанию в каком-нибудь музее. С ним не будет пропущен гороскоп, у вас всегда будет при себе нужный талисман и все, что нужно для привлечения удачи. И вообще он просто замечательный друг и альфа, с которым точно не соскучишься! С каждым его словом у парней округлялись глаза, а Шин чувствовал, как странно замирает сердце. Такао, хоть и не рассказал абсолютно все, что знал о Шине, был абсолютно искренен и правдив, еще никто так не знал, не понимал Шинтаро и не принимал его заморочек, которые в устах Такао превратились в бесспорные достоинства. А на словах о страсти и явном смущении Такао в памяти моментально пронеслись воспоминания об их поцелуе. Страсть... Шин никогда не считал себя страстным, но почему-то с Такао по-другому не получилось, этот омега одним своим лукаво-соблазнительным видом заставляет доказывать, что Шинтаро не настолько цундере. – Ого, – Акааши улыбнулся, впечатленный, – ты так подробно рассказал... Не каждый омега настолько хорошо знает своего альфу, вам повезло. – Что? Нет, мы не... – попытался возразить Мидорима, нервно дергая очки, но Акааши не обратил внимания. – Ладно, покупаю! – Выполнено, – возвестил Момои. Последним Королем стал Кио и расплылся в не предвещающей ничего хорошего ухмылочке: – Та-а-а-ак... и под конец... двадцать пять и семь должны стать моделями для непристойной фотосессии! Брови Аомине подлетели к волосам, а Сакурай, осознав, что ему не послышалось, провалился в обморок.