Ассорти

Держи себя в руках, говорит он себе каждый раз, когда заглядывался на чужие волосы, откровенно пуская слюни. Черныш только закатывал глаза, отходя на добрые полметра. Шикмуон только хмыкал. Дорвётся ведь. Ещё в детстве он случайно, — на самом деле он просто нашёл ножницы и спящего Вана, — открыл в себе талант парикмахера и с тех пор творил с волосами своих дорогих опекунов неповторимое чудо. По крайней мере была только Эш, с которой он, возможно, слегка заигрался и она по сей день ходит с чудесным боб-каре. Можно сказать, что он действительно продвинулся в этой стезе, конкретно Эрн всем доволен, как и его старик, один только Ван остался похож на бродячего пса, но Шикмуон обещал и его привести в человеческий вид. Всячески его маленьким хобби пользовались Эрн со стариком, добиваясь здоровых корней и блестящих кончиков волос даже в зимнюю стужу и летний зной, буквально выжимая из Шикмуона все его навыки и возможности. Если бы ему платили, он был бы богатейшим человеком в империи, правда. Ему нравилось возиться с волосами, иногда из вредности оставляя в волосах своего любимого начальника аккуратную тонкую косичку, которая не особо-то и выделялась, а всё равно бросалась в глаза. Мелочь, а приятно, особенно когда Ланосте собирался на какие-то невероятно важные собрания со всеми главными стариками. Однако он никогда не испытывал такого сильного желания уложить чужие волосы не столько из-за того, что те похожи на шерсть бродячей собаки, а сколько из-за огромного потенциала стать произведением искусства. В [тот день] он был полностью, абсолютно бесповоротно покорён. Ему стало физически больно от того, как небрежно тогда Черныш завязал волосы и вернулся весь в крови. Однако, несмотря на грязь, пыль, кровь и небрежное отношение хозяина, его длинные волосы будто дышали здоровьем и всем своим видом показывали совершенство. Шикмуон тогда едва не упустил из виду то, насколько Черныш силён и с какой лёгкостью одолел всех демонов, не нуждаясь ни в чьей помощи. Ох. Наверное, именно с того момента он и стал бегать за Чернышом, как какой-то сумасшедший. Хотя, возможно в глазах окружающих он им и был. Правда, он сам не до конца понимал зачем: хорошо подраться или показать Чернышу, как правильно завязывать волосы. Впрочем, это не имело особого значения, пока от него бегали как от чумы. В один прекрасный день он верил, что сумеет прикоснуться к этому золоту, ведь, кажется, у него уже дрожат руки от нетерпения.