В погоне за драконом

*** Пять минут спустя Такаба и Тао уже стояли рядом с машиной напротив старшего суперинтенданта Вона — так он им представился. Свой жетон он сразу показал, и они с Тао с пристрастием его изучили. Тао, конечно же, был склонен больше доверять мужчине, но вот Акихито по-прежнему глядел враждебно: при таком раскладе он не был уверен, стоит ли излишне откровенничать с полицией вообще — гонконгской ли, японской, не важно. При своей законопослушности выболтать полицейскому всю подноготную он не мог. В наивной попытке облегчить душу он невольно подставил бы и Асами, и Фейлона, и самого Тао. Да и старший суперинтендант это понимал прекрасно. Он не настаивал, не налегал с вопросами, которые были бы обычны в такой ситуации. Этот мужчина… располагал к себе, как назло. Под его добродушным, всепонимающим и проницательным взглядом врать и выкручиваться было очень сложно. «Вот так и колют простачков на раз-два, — невольно подумалось Акихито, и оттого он еще больше расстроился и вздохнул. — И даже молчит он небось потому, что всё заранее знает и лишь хочет, чтобы мы это подтвердили». — Я понимаю, почему вы так недружелюбны, молодые люди, — улыбнулся Вон. — Но, уверяю, я не буду выспрашивать у вас сверх того, что необходимо. Мы не на допросе, а я вам не враг. Просто сочувствующий, который решил прийти на помощь в нужный момент. Такаба недоверчиво на него зыркнул. — Вы же жили где-то рядом, вместе? — спросил Вон максимально ненавязчиво, глядя аккурат в сторону осиротевшего особняка, из которого они сбежали. «Ну и к чему это? — чуть не вырвалось у Акихито. — Вы же всё знаете и пытаетесь нас разговорить. Чтобы мы ляпнули что-нибудь не то». — Вместе, — скупо кивнул он. — Перекантовывались. У знакомого знакомого. В паре улиц от них, совсем рядом, рявкнула полицейская сирена, и Такаба невольно подпрыгнул; Тао же, наоборот, съёжился. — Не волнуйтесь вы так, — вздохнул Вон. — Я здесь неофициально. В первую очередь — чтобы обеспечить безопасность вот этого молодого человека, — он указал на Тао. — Тебе ведь уже объяснили всё? Мальчик пытливо глядел на Вона. — Да, недавно. — И ты понимаешь, что мне от тебя нужно? — Чтобы я поехал с вами в Гонконг, — настороженно проговорил Тао. — Верно. — И если я соглашусь, вы ничего не сделаете господину Фею? Вон сокрушённо покачал головой. — Ох, Тао, ты всё не так понял. Лю Фейлон сам принял это решение, я не угрожал ему и не заставлял его. Только сказал, что было бы неплохо, если бы мы сотрудничали. «Знаем мы, как вы это делаете», — говорил весь вид Тао. — Я не намерен брать тебя в заложники в обмен на свободу и неприкосновенность твоего наставника, — продолжал полицейский. — Я и сам не хотел бы, чтобы с ним случилось что-то плохое. Мы будем прилагать для этого все усилия. И твои действия совершенно от этого не зависят, как бы идеально ты себя ни вёл. Да и сам я приехал не для того, чтобы шантажировать вас. Я лишь выполняю просьбу господина Лю. Он хотел, чтобы я позаботился о тебе, Тао, поэтому я здесь. Такаба долго смотрел на Вона. — Фейлон вот прямо рассказал вам, куда ехать? Изо всех людей? — выпалил он. Да черт с ним, какой смысл молчать. — Он же… Он же… — Даже Акихито, как совсем несведущему, было видно, насколько Дракон трясся над своим воспитанником. — Он рассказал мне об этом. Написал письмо, — уточнил Вон, подбирая более нейтральные слова. — Хотел перестраховаться. И, на самом деле, я считаю, что это правильное решение. — А Такаба-сан не может поехать со мной? — уточняюще спросил Тао, вклиниваясь в разговор. Умный мальчик. — Такаба-сан сделал очень многое для тебя, и, я вижу, вы друг к другу сильно привязались, — мягко и терпеливо ответил Вон. — Но несмотря на то, насколько он тебя полюбил, насколько вы подружились, он не может следовать за тобой постоянно. Да, и к тому же, скорее всего, у Такабы-сана работа, дом, родственники… «И близкий человек, к которому он сейчас не может поехать, потому что все кому не лень убеждают его в нерациональности этого поступка», — додумал про себя Акихито. Мог ли Такаба отправиться в больницу к Асами, невзирая на нестабильную ситуацию с мафиозными разборками и заканчивающийся отпуск? Мог ли отдать воспитанника Дракона в незнакомые руки, полагаясь только на обещания и красивые слова, и снять с себя ответственность? Акихито опустил голову и изо всех сил сцепил руки перед собой, стараясь сосредоточиться на ситуации с Тао. В случае Вона «забота» и «опекунство» являлись слишком широкими понятиями, и было совершенно неясно, приходило ли подобное в голову Фейлону. Тао ведь никем не приходился полицейскому: ни знакомым, ни даже отдалённым родственником. Акихито чётко понимал, что сейчас, если их разлучат, мальчика будет ждать отнюдь не привычная размеренная жизнь под крылышком заботливого Дракона. Возможно, его передадут в какие-то контролирующие органы, и в самом худшем случае ему придётся жить в непонятном учреждении с кучей других детей в ожидании положительного разрешения заварушки, куда умудрился втянуть себя Фейлон. — Как мы можем быть уверены, что о Тао хорошо позаботятся? — с нажимом спросил Акихито. — Знаете, сейчас любой человек может сказать многое. Даже с полицейским удостоверением. А спихнуть в какой-нибудь дом сирот легче лёгкого. И курировать чисто для вида… — Давайте договоримся так, — сказал Вон. Выглядел он до отвратительности доброжелательным. — Тао, твой друг будет по-прежнему знать, что ты делаешь и где находишься. Вы сможете перезваниваться и переписываться по интернету в любое время. В том числе — звонить мне, если что-то не так. Мы и сами будем держать с вами связь, Такаба-сан. Скажем, раз в пару месяцев. И если вы заметите неладное, вы будете иметь полное право предъявлять претензии. А потом господин Лю решит все свои проблемы… и вернётся за Тао. Как вам такое, молодые люди? Тао с сомнением покосился на Акихито, перекладывая принятие столь серьёзного и заманчивого решения на него, как на более взрослого, и Такаба тяжело вздохнул, сцепляя пальцы. — Может быть, Тао и легко убедить, что вы не врёте. Только вот мне сложно в это поверить. Слишком вы добренький для столь высокой должности. Вы ведь — по разные стороны баррикад и должны арестовывать таких, как Фейлон. Допустим, вы собираетесь помочь Тао, забрать его, пока Фейлона здесь нет. Но возвращать его обратно преступнику? Это же глупо! — Вовсе нет, если мы заранее договаривались об этом. Акихито непонимающе уставился на него. — Когда мы встречались в больнице, я предложил господину Лю работать со мной. Снабжать меня определённой информацией, — пояснил он. — В своем недавнем письме он согласился на это. Но попросил оказать ответную услугу взамен. — То есть, вы не будете арестовывать его, раз вы как бы… сотрудничаете? — Именно так. Мы не будем препятствовать некоторым его действиям, если те не идут открыто вразрез с законом. Такаба ожесточённо потёр щеки и откинулся на сиденье. Информация, которую сообщил ему Вон, была просто шоковой. — И вы хотите, чтобы мы переварили это за полминуты? — обвиняюще выпалил он, ткнув пальцем в Тао. — За полминуты я должен поверить вам и решить судьбу человека? Вон вздохнул. Чувствовалось, что разговор давался тяжело и ему — если только он не был хорошим психологом и актёром. — Почему же. Думайте сколько вам угодно, Такаба-сан. Я понимаю, что вместе вам комфортней. Но если нужно позаботиться о человеке, надёжнее будет сделать так, чтобы он находился под защитой закона, а не чьих-то кулаков, пусть и очень крепких. И Лю Фейлон хорошо это понимает. Повисла тишина. — Ладно. Делайте то, что надо, раз уж обещали. Увозите Тао. Быть может, хоть с одним из нас в итоге всё будет в порядке. Такаба сморгнул навернувшиеся слёзы. Злость на самого себя и жгучая обида кипели в нём, пока не улеглись, оставив лишь чувство досады и ту подавленность, которую он так часто видел в глазах Тао. — Дайте нам несколько минут, чтобы попрощаться? — попросил он, когда поборол так некстати прорвавшиеся эмоции. *** По пути из аэропорта старший суперинтендант Вон то и дело поглядывал на Тао в зеркало заднего вида. Тот вел себя тихо и подчинялся практически беспрекословно — понимал, что коли уж Фейлон понадеялся на полицейских, помочь он ему не может, а абсолютно чужие люди, понятное дело, нянчиться с ним не будут. Вон и сам не мог ни обнадежить парнишку, ни сказать ему что-то определенное. После ряда впечатляющих смертей, свидетелями которых стало множество людей, разборки в «Белом змее», скорее всего, подошли к концу. Это никак не повлияло на обычных граждан — помимо того, что домохозяйки нервничали из-за угнетающих новостей, — но прессе в очередной раз удалось представить это результатом работы полиции Гонконга. То, что Взлетающий Дракон не значился среди официально опознанных пострадавших, отнюдь не говорило о том, что он жив и уж тем более — что вернется за своим воспитанником. Обычно, если наведенный шорох не заканчивался арестом и последующим заключением, члены триад залегали на дно, и полиции требовались годы, чтобы найти их. А так как Тао было больше десяти и он уже не столь отчаянно нуждался в родительской опеке, единственным решением для него являлся интернат. Вон вспомнил свой последний визит в один из таких домов, вспомнил глаза этих детишек. Ситуация, конечно, была печальной, но не столь удручающей, как в иных развивающихся странах. В учреждениях подобного типа могли находиться дети и вовсе необязательно — сироты. Часто там оставались те, у кого был один родитель, но выполнять должным образом свои функции он по тем или иным причинам не мог — и тогда государство приходило на помощь. Финансировались подобные приюты неплохо, несмотря на переполнение: у воспитанников всегда была приличная одежда, компьютеры, хорошая мебель, да в и самих комнатах регулярно проводили ремонт. Поэтому ничего не мешало успокоить свою совесть, отдав мальчика именно в такой и периодически его навещать, одновременно проверяя, не появится ли однажды на пороге его дома человек Фейлона. Сам тот факт, что глава «Белого змея» не решился прятать парнишку среди своих после того, как это не удалось единожды, говорил о многом. Самая безопасная крыша, которую могли ему предложить в Японии, рухнула в момент из-за простого человеческого фактора. Даже авторитетные руководители якудза оказались всего лишь внезапно смертными, подверженными эмоциям людьми. А если учесть еще и внутренние разногласия в «Айзава-кай», информацией о которых поделились с ним токийские коллеги… Как оказалось, в группировке росло недовольство текущей политикой администратора — его считали слишком пристрастным. И не без причины, учитывая недавнюю перестрелку в главном офисе и двойное убийство — лидера вместе с заместителем (полиция пришла к выводу, что инициатором был заместитель, который, естественно, не прожил долго после покушения на босса). Приспешники якудза тут же устроили рейд на его особняк, перевернув всё в кабинете хозяина вверх дном. Трясли как слуг, так и охрану — довольно предсказуемая авантюра. Чудо, что на мальчишек, которые там перекантовывались, не обратили внимания. Да и как уследишь за тем, что происходит в другой стране? Надёжные люди в столь криминальной среде, как и спокойная жизнь — это оксюморон еще тот. Лю Фейлон прекрасно понимал, что в итоге идеальным щитом для ребенка должен был оказаться закон. По пути Вону хотелось как-то разговорить мальчика, приободрить его. Он во многом напоминал суперинтенданту собственного внука — даже по возрасту. Но Тао не задавал вопросов — он уже всё спросил у Такабы Акихито, когда те расставались и им дали несколько минут наедине. Даже по одному виду Тао можно было понять, что тот в отчаянии. Единственное волшебное слово, которое могло расшевелить беднягу в такой ситуации — это упоминание Фейлона. Дракон явно хорошо поработал со своим воспитанником, объясняя все возможные варианты событий, в том числе и самые крайние. Они затормозили на очередном перекрестке, ожидая разрешающего сигнала светофора. Вон посмотрел на часы на приборной панели: было двенадцать с небольшим. В предвкушении трапезы его коллеги обычно отвлекались от работы и начинали договариваться о визитах в ближайшие кафешки. Если поторопиться и вовремя сдать мальчика сотрудникам органов опеки, одной большой проблемой станет меньше, а вместо этого появится неплохой шанс добраться до офиса и обрадовать заместителя, издёрганного брифингами и бумажной рутиной. Перекусить, потравить байки, отвлечься на полчаса для многих было непозволительной роскошью. Несмотря на заманчивость подобных альтернатив, старший суперинтендант сомневался недолго. Руки его сами повернули руль — не в сторону офиса или социального департамента, а в сторону дома. Даже Тао поднял голову и в некотором недоумении наблюдал, как резво они разворачиваются, едва успевая проскочить на зелёный свет. — Ты любишь креветочные димсамы? — спросил Вон. Тао недоверчиво на него зыркнул. Он сидел как сидел, только покрепче обхватил себя руками. — Моя жена сегодня их готовит, — невольно улыбнулся Вон. — Пальчики оближешь. Он и сам не понял, зачем делает это — возможно, чтобы снизить градус напряжения в салоне. В конце концов, ему доставляло удовольствие видеть, как подавленность на лице мальчика сменяется все усиливающимся удивлением, когда они въезжали на традиционно узкие улицы Хэппи-Вэлли, современные высотки которых смешивались с малоэтажной застройкой семидесятых-девяностых годов. В одном из таких домов по Виладж-роуд и жил старший суперинтендант: в темно-серой пятиэтажке с декоративным бетонным ограждением, с верха которого свисали листья молодых пальм. Конечно же, Лейин обрадовалась визиту мужа: он не так уж и часто баловал её своим присутствием в обеденное время. Но большей неожиданностью для нее был, конечно, сам Тао: его недоверчивость, упрямство и явная неприкаянность очаровали её с первой же секунды. В течение всего обеда она подкладывала ему лучшие кусочки и старалась разговорить; среди блюд появились и ранее не обозначенная утка в кисло-сладком соусе, и пудинг из тофу. Конечно, перед поездкой в Токио Вону пришлось поделиться кое-какими подробностями истории Тао и его покровителя, что не могло не тронуть жену еще больше: она всегда отличалась добротой и мягкосердечием. Хотя изначально ей были не по душе педагогические наклонности Вона по отношению к преступным элементам. Тот и так практически жил работой в ущерб семье, а иных увлечений у него практически не оставалось. — Боже, он же совсем домашний! Совсем ещё ребёнок! — воскликнула она, утащив Вона в кухню под благовидным предлогом. — Это вот за ним ты ездил «по личной просьбе»? — Ну, положим, не настолько, — уточнил тот, отметив степень магнетического воздействия воспитанника Фейлона на домохозяек. Даже на жён полицейских чинов. Мальчик был серьёзен, умен, очевидно любим и очёнь далек от привычного образа делинквентов, несмотря на то, что вырос, без сомнения, в среде, которая пагубно сказывалась на психике подростков. — Но да, это за ним меня попросили присмотреть. — На нём совсем лица нет — так сильно переживает. Скучает по маме? — продолжала расспрашивать Лейин, убирая с огня противень лунных пряников. — Насколько я знаю, у него никогда не было матери, — вздохнул Вон, отлично понимая, что этим козырем еще более расположил жену к мальчишке, притом не имея ни малейших намерений это делать. Да и самому Тао было не до очаровываний: судя по его отстраненности и скованности, дом полицейского не показался ему уютным. Тем не менее, когда им подошло время уезжать, Лейин сама остановила их на пороге, по-матерински погладила Тао по волосам и в шутку попросила оставить мальчика её обществе подольше — хотя бы до вечера. Что-то непривычно трогательное в её движениях и голосе заставило Вона согласиться. Возможно, они оба слишком скучали по внуку, который проводил почти всё время с родителями. И так Вон отступил от намеченной линии в первый раз, оставив жену с воспитанником Взлетающего Дракона на весь день. Его мысли невольно возвращались к ним обоим на совещаниях, несмотря на плотный график. Придя с работы, он увидел, что Тао сидит перед телевизором на диване, прижавшись к спинке и высокому подлокотнику — точь-в-точь как медвежонок, загнанный в угол. Взгляд у него был такой же печальный, но слегка осоловелый: тепло и сытная еда сделали свое дело. Стоящий рядом стеклянный столик был заставлен разнообразными яствами. На экране беззвучно мелькало какое-то красочное музыкальное шоу — такие обычно любила Лейин, — а в кухне готовилось очередное кулинарное колдовство: присутствие гостя однозначно сказывалось на продуктивности. — Что, Лей совсем уморила тебя своими передачами? — улыбнулся Вон, снимая пиджак. Тао опустил глаза и одновременно качнул головой, как бы говоря, что всё в порядке. — Привет, дорогая. Лейин помахала ему из кухни испачканной в масле и муке рукой. — Ну что, будем ужинать? — поинтересовался он, садясь на диван рядом с Тао, и тот поглядел на него искоса, словно хотел отодвинуться еще больше, но не мог. Вон опять ощутил, как стена невидимого напряжения разделяла их. Испытывать неловкость в собственном доме было странно, но абсолютно нормально, учитывая, насколько Тао противился всему происходящему. — Я не хочу есть, — ответил Тао, уставясь себе в колени, и, наверное, даже не врал: обед Лейин приготовила сытный и плотный и к тому же обеспечила мальчика закусками на целый день. — Зачем всё это? — Ну как же, тебе же нужно регулярно питаться, малыш. — Я уже не маленький, — огрызнулся Тао. — Зачем вы привезли меня сюда? Развлекаете, кормите. Такаба-сан рассказал, куда обычно попадают такие, как я. Так отвезите меня уже в интернат, и я спокойно дождусь господина Фейлона! — Если твой наставник попросил меня забрать тебя, это еще не значит, что я мечтаю от тебя избавиться, — сказал Вон. Он не хотел сразу рассказывать всё Тао, делиться своими сомнениями с тем, кого приходилось, наоборот, успокаивать, но иного выхода не оставалось. Тао встрепенулся. — Как это? — Я не уверен, что интернат — то, что тебе нужно. Несмотря на предписания закона, — пояснил старший суперинтендант, чувствуя, как отходит еще на шаг дальше от положенных инструкций. — Мы не знаем, на сколько растянется срок твоего ожидания. Оформление — процедура долгая. Неповоротливая. Нужно заполнить очень много бумаг, и я не уверен, стоит ли это начинать, если господин Фейлон может забрать тебя уже через несколько дней. Он понимал, что лукавит в последнем, желая оправдать собственные душевные порывы, но в скорое возвращение Дракона действительно хотелось верить. Почему бы и не дать несколько дней уюта мальчишке, который и так издёргался, по словам того же Такабы, переезжая из дома в дом? Тао опустил голову. — Вы правда так думаете? Вон вздохнул. Конечно же, никакой определенности не было. — Я хочу надеяться, — сказал он. — К сожалению, твой наставник никогда не действовал заодно с полицией. И, хоть нам и известно, что Лю Фейлон не покидал пределов Гонконга, где он находится сейчас, сказать затруднительно. От него не ускользнуло скрытое облегчение, появившееся на лице Тао: оно мелькнуло в глазах, в уголках губ и тут же растворилось. В самом деле, ни пустые больницы, ни морги не могли стопроцентно свидетельствовать о том, что Фейлон жив и в порядке. — Я не прошу тебя выдавать мне все секреты, — доверительно произнес Вон, предугадывая закономерный вопрос. — Достаточно и того, что ты согласишься погостить у нас. И не будешь сопротивляться попыткам моей жены регулярно тебя накормить, — тут он слегка улыбнулся. — Лунными пряниками и жареной свининой. Тао помолчал, стискивая пальцы. — Он в порядке, — сказал он после мучительных колебаний. — Недавно мне пришла смс-ка. С незнакомого номера. Мы условились, что… если я получу её, значит, господину Фейлону нужно ещё кое-что сделать. А мне — немного подождать. — Ну вот видишь, «немного». Сам господин Фейлон хочет, чтобы мы с тобой сотрудничали. Хотя бы в том, что ты пока поживешь тут и будешь слушаться Лейин. — Ладно, — сказал Тао важно. Лицо его выражало крайнюю степень решимости. — Давайте сюда ваши лунные пряники. Вон вопросительно поднял брови — и рассмеялся. *** — «Вход в оперблок запрещён», — ухмыльнувшись, прочитал Фейлон на стене реанимационного отделения. Видимо, такие таблички писали специально для посетителей, которые пытались игнорировать очевидные правила. — Ну что поделать. Подождём. Он уселся в кресло для пациентов рядом с оперблоком и начал ждать, изредка поглядывая на двери. Тут его тревожность одновременно возросла и успокоилась. С одной стороны, здесь был нескончаемый поток пациентов, и вокруг постоянно кто-то куда-то спешил, но теперь он мог хотя бы спросить, что происходит. Было, мягко выражаясь, нескучно. Фейлон смотрел на творящуюся вокруг суету, слушал стоны поступающих больных, периодически покидал отделение, прогуливаясь по коридору до кофе-машины рядом с буфетом, и отвечал на звонки от подчинённых. Несмотря на то, что он не мог присутствовать у койки Асами лично, воображение услужливо дорисовывало недостающие элементы. Иногда он так увлекался, наблюдая за гипотетическими манипуляциями медсестры над пациентом на подушке, что с сожалением возвращался к реальности. В ней же было много хлопот: чтобы найти того, кто заказал Асами Рюичи, требовалось постоянно координировать действия своих немногих оставшихся подчинённых. Нужно сказать, что и те работали на износ. За упорство в преследовании лихача-водителя Фейлону было впору повышать силовика до одного из своих непосредственных заместителей и наградить тем же самым Чойфая, который воистину делал всё, что мог и не мог, выходя за рамки полномочий ради босса. А уж сколько надо было приложить усилий, чтобы многочисленные финансовые операции прошли не замеченными полицией… Когда Фейлон в очередной раз направился к буфету с пластиковой чашкой кофе, он заметил одну из парочек у противоположной стены. Люди, проходившие мимо, успели примелькаться ему, но не до такой степени, чтобы перестать различать их лица окончательно. Миниатюрная женщина рассказывала что-то мужчине с забинтованным бедром, сидевшему в инвалидной коляске, а тот слушал её, улыбаясь. Когда Фейлон проходил напротив, они с пациентом невольно пересеклись взглядами. Заметив, что её спутник побледнел, женщина рядом выпрямилась, обернулась, и Дракон узнал ближайшую помощницу Лама Кайюэня — сейчас уже бывшую. Конечно же, она тоже его узнала и почти с ненавистью уставилась на него, невольно заслоняя спиной своего спутника (тут Фейлон начал подозревать, что, похоже, видел его среди собственных юристов с полгода назад). Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом Фейлон показательно отвернулся и прошёл мимо. Со смертью самого Лама интерес устраивать резню среди его подчинённых у Дракона угас. Поэтому и Люн Чойфай, следуя указаниям Дракона, излишней кровожадностью не отличался и не стал чинить Мэнди Чан препятствий как в день самой расправы, так и в последующие. Вряд ли умная, здравомыслящая и порядочно замотавшаяся мать-одиночка стала бы серьёзной угрозой для новой администрации триады. И даже если бы что-то подобное случилось… Фейлон понял бы её мотивы гораздо сильней и вряд ли стал бы пылать праведным гневом. Сейчас и сам он понимал, каково это: быть потрясённым случившимся почти до пассивности, бояться за жизнь другого, ставшего близким, пытаться защитить его от слишком реальной угрозы — и не быть в состоянии что-либо сделать. Понимал — и потому не хотел больше докучать этим двоим, зная, что едва не явился причиной трагедии для них обоих. Он поспешно завернул за угол и скрылся за дверями реанимационного отделения, оказываясь в привычной для себя атмосфере молчаливого, гнетущего ожидания. Стоило Фейлону вернуться на свой импровизированный пост, как к нему неслышно подошел Красный Жезл. В его руке был слегка отведённый в сторону телефон: он не сбрасывал звонок, ожидая дальнейших распоряжений. — Дай ло, — обратился он к Фейлону, — у вас есть минутка? В глазах Фейлона зажглась искра мрачного азарта. — Для тебя — всегда, Камвай. Вы что-то выяснили? — Да. В случае покушения всё оказалось просто. Пришлось надавить на посредника между водилой и заказчиком, а то он так бы и отмазывался до конца. Как и ожидалось, это были «Айзава-кай». Видно, кумитё ждал, когда сможет расквитаться с Асами Рюичи ещё с тех пор, как вы имели неосторожность расстрелять догонявших вас на пути с аэродрома. Никому не хочется так бесславно терять лицо. Конечно, они всё ещё опасны, но сейчас, после выходки сайко комона, там бардак похлеще нашего. Фейлон с горькой иронией мотнул головой. Прося Асами помочь, большей частью, на эмоциях, он не думал, что всё настолько обострится. Впрочем, Асами вряд ли счёл бы его виноватым на полном серьёзе. Он ведь осознавал, на что идёт. Если не иметь в виду недавний «сюрприз», преподнесённый им Сугиямой, который был только последствием, несмотря на свою чудовищность, как ещё они могли поступить на той дороге во время погони, если хотели выжить? — А убийство Цана? — глухо спросил он, стараясь встряхнуться. — С ним есть какие-нибудь подвижки? — О, с ним уже намного интересней. Когда мы стали отслеживать последние набранные номера Цана, они оказались тайваньскими. Насколько я помню, с Тайванем у нас не было никаких официальных дел. То есть, это некая личная инициатива Цана, которая нас чрезвычайно заинтересовала своей необычностью. И мы нашли их, знаете. Обычные чёткие пацанчики, одни из многих, казалось бы. С пафосным названием, в котором обязательно присутствует «Дракон». — Летящий? — иронически поинтересовался Фейлон. — Нет, Синий. «Синие Драконы», вот как они назывались. В девяностых начинали как и мы все — обирали идиотов на улице, занимались вымогательством, потом пытались крышевать торговцев. Всё как обычно, в общем. С годами они вроде остепенились, но до сей поры сидели тихо и не высовывались. Уму непостижимо, что могло заставить Цана Вайхэя выйти на них, ведь их весовые категории не пересекались от слова совсем. — Ты был бы не ты, Камвай, если бы не выкопал что-то на эту тему, — усмехнулся Фейлон. Камвай уселся рядом с Фейлоном, положив ногу на ногу. — О да, там всё интересно, как в сериале. У них произошли резкие изменения в политике партии в девяносто восьмом. Возглавил их некий Чен И Фэн. Эти отморозки приобрели лоск, больше не разменивались на грабежи и стали торговать оружием, после чего быстро перешли на наркоту. Расцвет их деятельности наступил где-то три года назад, а потом… Их босс закономерно начал торчать и сам. Результат не заставил себя ждать. А теперь самое интересное, дай ло. Чуть больше года назад — нам это сказало несколько человек одновременно, и косвенно в том числе, но суть понятна — он начал всё чаще связываться с Цаном.  — Связываться? — нахмурился Фейлон, ощущая, как странное беспокойное чувство поселилось под сердцем. — Они хорошо знали друг друга? — Не скажу насчёт «хорошо», но разговоры точно были, и частые. С обоюдными перезваниваниями. Вплоть до самых последних дней, когда Цан посетил премьеру «Красавицы». Совсем скоро мы вычислим местонахождение этого хрена, дай ло. — Это замечательно. Всё, что ты делаешь, — искренне поблагодарил Фейлон. — Все вы. Как и обычно в нашей команде, наилучшие результаты выдаются в стрессовой ситуации. — То ли ещё будет, дай ло! — уверил Камвай, просияв. — Вы тоже… Может быть, так не стоит говорить, но когда, казалось бы, надвинулась неожиданная задница, знаете… Вы сейчас совсем как прежде. Дракон усмехнулся. — Бодр и полон праведного гнева? Я и сам чувствую похожее. Везунчик, который лежит за стеной, — он указал на двери реанимационного отделения, — и правда умеет стимулировать мою деятельность. Всеми средствами. Даже используя грязные приемы. — Один нюанс, дай ло, — продолжал Камвай. — Чтобы мы быстрее нашли этого ушлепка и поняли, что же они с Асами всё-таки не поделили, быть может, мне придется полететь непосредственно на Тайвань. Для повышения, кхм, эффективности. У нас не так много людей, чтобы делегировать полномочия. Вы не будете против? Фейлон усмехнулся. — Я очень рад твоему рвению. Но пока ты не начал заниматься всеми заданиями лично, позволь мне посоветовать тебе кое-что. Я понимаю, как ты относишься к Йо, но человека, столь же опытного в ведении шпионажа, нам сложно найти так быстро. Сейчас он как раз закончил присматривать за Тао и Такабой, так что может быть в твоём распоряжении. Лицо Камвая омрачилось. — Но дай ло… — Вижу, ты пытаешься возражать? Не стоит. Пойми, ты слишком ценный для меня кадр, чтобы сказать от точки к точке бешеным кузнечиком. В остальном — делай всё, что считаешь нужным. Сейчас я могу приказать тебе только одно — беречь себя. Он прервался: дверь реанимационного отделения открылась, и врач — как есть, в униформе и маске — прошёл напрямую к Фейлону. — Доктор Хоу, — с надеждой произнес Дракон, автоматически привставая при виде главного нейрохирурга. Еще в самом начале госпитализации ему пришлось потратить много времени на то, чтобы убедить врача в отсутствии ближайших родственников поступившего пациента (Акамине Харуто, согласно документам) и в том, что поделиться информацией о его здоровье, по сути, больше не с кем. — Учитывая объем ваших вложений в этого пациента, не могу не проинформировать вас, — сказал тот, коротко поприветствовав Фейлона. — Случай, как вы понимаете, непростой: ушибы мозга, угнетение сознания. Травмирован шейный отдел позвоночника. Имеются не угрожающие жизни переломы плеча, ребер слева. Перелом левой бедренной кости. Не исключаем травмы внутренних органов. Сейчас мы провели удаление субдуральной гематомы. Будем надеяться, это поможет господину Акамине прийти в себя. Организму ещё предстоит восстанавливаться. А это тяжёлая работа — и для нас, и для больного. — Если вы намекаете на то, что потребуются дополнительные денежные вливания, я готов финансировать лечение и реабилитацию, — ответил Фейлон, стараясь не слишком вникать в чудовищность сути услышанного и не примерять это на себя. — Главное, чтобы его состояние из тяжёлого стало… стабильным и его можно было бы транспортировать в свою страну в течение недели. Часами просиживая на больничном кресле, Дракон рассматривал и этот вариант: не оставаться с Асами самому, принимая столь унизительные условия, но, пока позволяет ситуация, перевезти его в Японию — в соответствии с тем, чего и хотел якудза. В свете произошедшего Фейлон уверился, что уехать из Гонконга Асами было жизненно важно. — Недели? Вы не представляете, чего просите за столь короткий срок, — покачал головой нейрохирург. — Сохранять оптимизм — это замечательно, но я хотел бы попросить вас не питать излишних надежд на то, что ваш… коллега придет в сознание и восстановится в полном объёме. Понадобится много терпения и много усилий. Месяцы. Вплоть до полугода и больше. Фейлон медленно осел на стул — каждое слово будто придавливало его к сиденью. — Боюсь, я не располагаю таким количеством времени, — проговорил он.  — Что поделать, — философски заметил врач. — Мы все тут не боги. Выздоровление, если оно и произойдет, будет нелёгким, а реабилитационный период — долгим. Обильное финансирование на первичных стадиях лечения помогает сильно, но не всегда. Общее состояние организма, наличие восстановительных ресурсов значат очень много. Поэтому повторюсь: нам будет ценна ваша помощь, но не ждите чуда за столь короткое время. Фейлон еще долго сидел в задумчивости после того, как ушел доктор Хоу. Подобного вердикта, конечно, следовало ожидать, но… — Ничего, дай ло, — бодро обнадежил его Камвай. — Не переживайте. Мы вас обо всём проинформируем. Дракон остро глянул на него. — Я предполагал, что не всемогущ, как и самые элитные врачи, к сожалению, — он говорил медленно, со все более нарастающей твёрдостью. — Но кое-что я сделать обязан. К тому моменту, как моё время в Гонконге истечёт, проблема с тайваньцами должна быть решена. Даже если нам придется провести ещё зачистки. Ты понял меня, Камвай? Красный Жезл посмотрел на трубку, которую он держал в руке, так и не нажимая на отбой. Было очевидно, что и на том конце провода вслушивались в указания босса. — Так точно, дай ло.