***
Ева была высокой и стройной женщиной со светло-русыми с легкой рыжиной прямыми волосами и серо-голубыми глазами. В отличие от многих ведьм, которые избрали жизнь в одиночестве в лесной чаще, Ева предпочла жизнь поближе к людям, цивилизации и удобствам, но регулярно посещала ведьмины шабаши по всем традициям, где ведьмы делились знаниями и информацией о происходящем вокруг. У неё был свой ворон-фамильяр, который сообщал ей где и когда будет очередной шабаш. В таинство этих обрядов Ева не посвящала никого, кроме своей дочери, которая унаследовала её силы по женской линии, но той рано еще было летать на сборища вместе с матерью, своего голоса молодая ведьма пока что не имела. Когда Элизабет вошла в комнату в подвальном помещении, приспособленную Евой для своих колдовских дел, сама женщина сидела за столом в платье цвета слоновой кости и готовила целебные снадобья, часть которых она истратила на исцеление раненой дочери, после чего попыталась закатить Спарде скандал из-за его безрассудного приказа отправить Элизабет на такое опасное задание, где она едва не погибла, а Ева не лишилась своей наследницы. Но вывести Спарду из равновесия было невыполнимой миссией, и все закончилось как обычно — примирительным поцелуем. «Все-то у него под контролем!» — думала Ева, размешивая в ступке ароматную травяную мазь, — «А то, что Элизабет больше ведьма, чем экзорцист, он об этом и не думает!» В комнату заглянула Элизабет. Сюда никому не дозволялось входить, кроме неё, и все беспрекословно блюли это правило. Ворон на жердочке встрепенулся и хмуро уставился на вошедшую. — Мам, давненько мы не устраивали никаких приемов, что скажешь на это? Ева со вздохом отставила ступку с мазью, — Что ты задумала, Лизи? — Всего лишь организовать прием главных семей кланов, почему бы не показать нашу вежливость и учтивость по отношению к ним? Показать, что в эти тяжелые времена нам необходима сплоченность. — Говоришь хорошо, но чувствую, что ты что-то задумала. Я поговорю со Спардой по этому поводу. — Наконец-то у нас будет бал, — Элизабет воодушевленно воздела взгляд в потолок.***
Спарда сидел в кабинете над своими заметками, сосредоточенно пересматривая каждую запись и совершенно не обращал внимания на горничную, которая старательно демонстрировала гибкость своего тела, наклоняясь и прогибаясь перед главой клана, и не столь старательно обмахивала щеткой пыль с предметов. Её волнистые иссиня-черные локоны скользили по плечам, она их то и дело поправляла, грациозно вышагивая со стуком каблуков у полок с книгами. Но Спарда даже взгляда не поднял. Оставив щетку на подоконнике, женщина прошествовала к нему, зашла за кресло, на котором сидел глава, проводя ладонью по его плечу: — Вы так напряжены, — оказавшись за его спиной, она наклонилась к нему и сжала массирующими движениями его плечи, — Расслабьтесь… — горничная выпрямилась и развернула кресло к себе, — А я бы могла вам в этом помочь. Экзорцист укоризненно взглянул в темно-каштановые глаза, обрамленные пушистыми ресницами и откинулся на спинку кресла. — Медж, я привел тебя в свой дом как прислугу. Так будь добра, выполняй свои обязанности, не выходя за их рамки. — Нам, демонам, не известно слово «добро». И у меня есть претензия, кто же наряжает демонов в подобные лохмотья? — Медж взяла руками полы своего черного платья горничной длинной до колен с белым фартуком с глубокими карманами, длинными рукавами с белыми воротничками и закрытой грудью, — Чего-нибудь покороче, поэкстравагантнее, пооткрытее не нашлось? — Демонесса небрежно отпустила юбку. — Не думала же ты, что я позволю тебе вертеть своими прелестями передо мной и моими сыновьями на глазах у жены, — Спарда был абсолютно не возмутим, — Она, кстати, сейчас в поместье, так что поищи по закоулкам своей памяти приличествующие служанке манеры, — он хотел развернуться обратно к столу, но Медж не позволила, ухватившись за подлокотники его кресла. — Тогда дайте же мне хорошенько вам послужить, — с этими словами жгучая брюнетка приподняла голову экзорциста ладонями и прильнула коротким поцелуем к его губам. — Если Ева узнает… — её пухлые губки не позволили ему закончить. — Не узнает, — возразила Медж, оседлала колени Спарды, продолжая сочные поцелуи с почмокиваниями на его губах. Он прикрыл глаза и усмехнулся, она спустилась на его шею, прильнув губами к коже, её шаловливые пальчики спустились по его груди и цепко ухватились за ремень. — Ты совершенно не знаешь, на что она способна, — Спарда взял Демонессу за плечи и отстранил назад. Она выгнулась, подавшись вперед, и клацнула зубками у его подбородка, а её руки уже ласкали его пах. Ощутив твердость под тканью брюк, Медж осталась довольна собой. Сжав мужское достоинство рукой, демонесса потянулась за очередной порцией поцелуев, но что-то пошло не по плану. Женщина замерла, её глаза широко распахнулись, лицо исказила гримаса боли, она отпрянула назад, соскальзывая с колен экзорциста и отползла к стене, жмурясь от боли и хватаясь за живот. — Знай своё место, Медж, я никогда не опущусь до того, чтобы разделить с тобой ложе. — Да…господин, — сквозь боль прохрипела демонесса и облегченно выдохнула, когда боль прошла. Спарда развернулся к столу. — Кто-то идет, — предупредила Медж и поспешила подняться с пола и ухватиться за щетку. В дверь постучали. — Входите, — разрешил экзорцист, и в кабинет вошла Элизабет. — Отец… — начала было девушка, но запнулась, взглянув на Медж, непринужденно работающую щеткой у полок с книгами. — Это Медж, наша новая горничная, — представил Спарда. — Миледи, — присела в реверансе демонесса. — Что ты хотела, милая? — глава вновь привлек к себе внимание дочери. — Я долго думала…в общем, я хочу, чтобы ты меня тренировал. — А Ева не будет против? Ты же знаешь мои методы. — Мне не важно, будет ли она против или нет, — Элизабет скрестила руки на груди, — Я хочу стать сильнее и ходить на задания, — заявила девушка. — Рад, что ты наконец признала, что тебе необходимо развивать способности, как экзорциста. Подъем завтра в пять. — В пять?! — Элизабет, любившая поспать, так и изменилась в лице. — Да, нам многое нужно наверстать. И приготовь одежду поудобнее и покрепче своих женских юбок. — Чтобы ты не сделал, я все-равно встану, приду и выдержу твои тренировки. — Я и не сомневаюсь, ты же моя дочь, — подмигнул Спарда, и удрученная Элизабет покинула кабинет. «Если я стану сильным экзорцистом, то смогу ходить на задания с Дорианом, костьми лягу, но выучусь!» — думала юная ведьма, шагая в свою комнату, упорства ей было не занимать, она привыкла добиваться того, чего хотела.***
Ночью Спарда сидел в постели под одеялом с книгой в руках, ожидая, когда жена перед своим будуаром приготовится ко сну: намажется своими ароматными зельями и кремами. — Что это за новая горничная в доме? — прохладно спросила Ева, наблюдая в зеркало за лицом экзорциста. Тот оторвался от книги с усмешкой взглянув на жену: — Ревнуешь? Ева укоризненно взглянула на Спарду через плечо. — Не волнуйся на её счет. Я останусь верен лишь тебе, ты и сама знаешь. А если что-то пойдет не так, то я без труда могу от неё избавиться, — успокоил ведьму глава Ландиано и вновь уткнулся в книгу, перелистнув страницу, а Ева вернулась к своему отражению в зеркале. — Элизабет предлагает устроить был-прием для главных семей кланов. Девочке нужны светские вечера, — сообщила она мужу. — Ничего против не имею, можете устраивать, только список гостей утверждать буду я. А еще она решила всерьез заняться со мной тренировками. — Что?! — Ева резко развернулась к Спарде, встревоженно взглянув на него, — Хочешь своими занятиями и дочь мне угробить? Она моя наследница! — А еще она Ландиано, и достаточно ей прятаться за твоей юбкой, давно пора развить хоть какие-то достойные заданий способности. За неё все работу парни делают, ничего сама не может — позор нашей семьи да и всего клана. — Она станет ведьмой, а не экзорцистом! — упорствовала Ева. — Одно другому не мешает, — Спарда был, как всегда, невозмутим, — В ней столько же от меня, сколько и от тебя — редкое сочетание. К тому же она сама вызвалась обучаться у меня, не станешь же ты препятствовать желаниям дочери. Ева подостыла. И правда, если Элизабет хочет стать экзорцистом, то почему и нет, она сама знает, что ей это может стоить, видела, как безжалостно Спарда тренирует близнецов. А может она надеется на упрощенную форму тренировки? Ева решила как-нибудь расспросить дочь об этом, оставила зеркало и перебралась в постель. Окинув внимательно вчитывающегося главу Ландиано взглядом, ведьма забрала его книгу и взглянула на текст. Справочник артефактов древности — ничего интересного. Захлопнув книгу, ведьма отложила еë на тумбочку, и ощутила, как сильная теплая рука скользнула по её талии на живот. — Иди-ка сюда, — с улыбкой в голосе Спарда потянул жену к себе, зарываясь лицом в её волосы. Его рука прошлась по женскому телу, сжала полную грудь и тут же спустилась вниз, к бедрам, медленно задирая края ночной женской рубашки, но получив шлепок по пальцам, экзорцист одернул руку, как от огня, — В чем дело? — удивился он, приподнимаясь на локте над лежащей на боку женой. — За новую привлекательную горничную будешь наказан, — заявила Ева, переворачиваясь на спину, а Спарда наклонился над ней: — Что это еще за дьявольское наказание? — взяв её руку, он коснулся губами пальцев, глядя в глаза жены. — Хочешь раздеть — делай это без рук, — её губы растянулись в игривой улыбке, а глаза хитро прищурились. — Никогда бы не подумал, что моя жена такая садистка, — пальцы экзорциста медленно и нежно прошлись по складкам ночного одеяния ведьмы вниз её живота, и он вновь получил смачный шлепок по руке и одернул её. — Ну, дорогая, ты сама напросилась, — покачал головой Спарда, зарылся лицом в пышные женские груди, шумно вдыхая запах женского тела, схватился зубами за ткань ночной рубашки…***
День был погожий и солнечный. Отличный день для тренировки, когда нет никаких заданий. И Вергилий отправился в лес подальше от людей. В последнее время он часто уходил и тренировался в одиночестве. Ему все никак не давало покоя мастерство той Демонессы, с которой он сражался на Парящих Островах. Логично было предположить, что она хороша во владении мечом, но чтобы настолько… Ей даже не пришлось переходить в демоническую форму, чтобы уделать троицу опытных экзорцистов и смертельно ранить одного из них. Пришлось отступать, спасая Элизабет. Чтобы такого позорного проигрыша не повторилось, Вергилий уходил в лес и тренировался, по памяти вспоминая движения своей прошлой противницы, отрабатывал выпады и обманные маневры и тренировал их на принесенных с собой мишенях. Так было и сейчас. Верг поднял катану к груди и закрыл глаза, представляя себе череду выпадов противницы, которую она проделывала во время боя. Уклонение, парирование, парирование, атака с выпадом. Звякнула сталь, Вергилий распахнул глаза — это была она. Глядя на экзорциста холодным, но внимательным взглядом черных глубоких глаз, Демонесса скрестила свою катану с его. Она выглядела такой маленькой по сравнению со своим оружием, но Вергилий точно знал, что внешность обманчива, и Демонесса усиливает свое тело праной, оттого может наносить сокрушительные удары и молниеносные атаки. Экзорцист поспешил отпрыгнуть назад, увеличивая расстояние и поднял свой меч, приготовившись защищаться. «Она могла сейчас убить меня, но не сделала этого» — подметил он про себя. — Мэй… — он был напряжен, очень напряжен. К этой встрече экзорцист был не готов. — Верно, — Демонесса, стройная, тонкая и грациозная, выпрямилась, опуская меч, — Так меня зовут. Твои движения весьма хороши, но не достаточно совершенны. — Ты следила за мной? — Да. — И как давно? — С первого дня нашей встречи. — А как же город? Почему тебя до сих пор не обнаружили? Мэй коснулась указательным пальцем до бляшки на своем платье под грудью, — Скрывающий артефакт. — Почему ты обнаружила себя только сейчас? — Я наблюдала за твоими тренировками каждый день, и решила указать на ошибки в твоих движениях, если ты захочешь меня слушать конечно. — Ты же Мечник Мрака, а я экзорцист. Зачем тебе мне помогать? Мэй помедлила с ответом, после подняла взгляд к небу, — Просто…ты мне кое-кого напоминаешь…***
Почему Рун расположился на самой границе пустыни Рока никому не было известно. Но благодаря рекам Сшиуи и Эсне здесь благоухали сады и поля на плодородном иле, что приносили богатые урожаи. Данте наконец прибыл в город, пройдя все необходимые проверки и получив временное разрешение на пребывание в Рун, здесь он уже бывал несколько раз и хорошо знал дорогу к оружейнику, известнейшему на весь мир своими боевыми артефактами. Ландиано уже присмотрел себе отличный огнестрел с множеством примочек и специальными патронами и уже года три копил на него, усиленно выполняя задания. Наконец необходимая сумма, с немалым количеством ноликов, была собрана, и Данте ввалился в лавку гнома Джебеддо, звякнув колокольчиком. — Будь здоров, хозяин! — отсалютовал экзорцист. Гном сидел за прилавком с трубкой во рту и скручивал вместе какие-то мелкие детали. — Кто таков? — гном окинул Данте хмурым взглядом, — Голыдьбе мы тут не рады. Данте пропустил последние слова мимо ушей. — Я вот брал у тебя «Свет и Тьму», отличные артефакты, отличная работа, — похвалил экзорцист. — Ах, эти, помню-помню, — Джебеддо свои творения запоминал лучше, чем людей, которые их покупали. Гном вынул трубку и выдохнул дым, — Экзорцист значит. Зачем пожаловал? — Хотел кое-чего приобрести, — Данте осмотрелся в лавке, пытаясь найти взглядом выбранный им для покупки артефакт, и тут ему на глаза попалась квадратная клетка сбоку от прилавка высотой ему до пояса. На её дне лежало свернувшись в клубок спиной ко входу некое существо с человеческим телом, но к макушке были прижаты белые уши, как у лисы или кошки, руки за спиной и ноги существа были скованы кандалами, — А это кто у тебя? — Данте присел на корточки перед клеткой. Женственные формы, длинные белые волосы существа говорили о том, что перед ним девчонка. На ней был рваный белый сарафан с бурыми пятнами, видимо от запекшейся крови. Выглядела девушка не важно: уж слишком худая и ослабевшая. — Вчера ко мне заходили приезжие купцы и предложили купить диковинную тварь, пойманную ими в лесу. Так я, дурень, на свою голову и согласился. Хотел вымыть её да переодеть, дабы предать более товарный вид, так она мне чуть пальцы не отцапала. Пришлось так и оставить в клетке и кандалах. Бешеная она, одного неосторожного на смерть загрызла, пока её везли, пару других искусала да исцарапала. — И ты теперь продаешь её, как домашнюю зверушку? — Какая из неё зверушка? Продаю её в рабство. В нашем королевстве это не запрещено. Если её хорошенько поучить, то и послушанию научится, правда сейчас у меня нет времени её пороть, у меня заказ. — Ты хоть кормил её? — Нет. Ослабнет, спеси в ней поубавится. Белое ухо повернулось в сторону Данте слушая разговор, а после девушка пошевелилась и села лицом к экзорцисту, поджав под себя ноги. Судя по синякам на опухшем лице и по всему телу, с ней плохо обращались. — Здравствуй, киса, как тебя зовут? — Данте просунул руку сквозь прутья клетки, дабы погладить девушку по макушке и успокоить её, животным это вроде как нравится. Но та зашипела на него, прижав уши и показав клыки и клацнула зубами, пытаясь укусить за протянутую руку, Данте успел её одернуть. — Куда руки суешь? Говорю же, что бешеная! — И что же с ней теперь будет? — Данте выпрямился. — Смотря к какому хозяину попадет. И либо научится быть рабыней, либо сдохнет. Мне только деньги за неё выручить, а остальные заботы лягут на её хозяина. — Сколько же ты за неё просишь? — Двести золотых драконов. — Сколько?! Побойся Бога, старик. Ты хоть видел, какой товар продаешь? Ей сотня — красная цена. — Сто восемьдесят. — Сто двадцать. — Сто шестьдесят. — Сто сорок. — Сто шестьдесят пять. — Сто пятьдесят. — Тьфу ты, — сплюнул гном, — Будь по-твоему. Сто пятьдесят. Данте отсчитал на прилавок нужную сумму, с горечью понимая, что самолично лишает себя отличнейшего артефакта, но спасает от неминуемой погибели строптивую зверолюдку. Джебеддо открыл клетку и бросил Данте железную цепочку, пристегнутую к ошейнику зверолюдки, — С удачной покупкой, экзорцист, — своим недоброжелательным тоном поздравил гном и вновь сел за работу, — Могу к ней намордник дать. — Да нет, не стоит, я как-нибудь сам, — Данте забрал ключи от кандалов, сунул в нагрудный карман плаща и потянул за цепочку. Зверолюдка неторопливо выбралась из клетки под натяжением цепи и молча зашагала следом. Выйдя из лавки, Данте направился к своему коню. Девушка семенила следом — кандалы на ногах не давали возможности делать широких шагов. «И зачем я её купил? Как-то это все спонтанно получилось, » — Данте взглянул на цепь в своих руках, — «Да и рабство в нашем королевстве запрещено…» — Слушай, а… — парень обернулся к своей покупке, но договорить не успел. Даже в кандалах она умудрилась наскочить на него сзади, но экзорцист обладал хорошей реакцией и поймал девушку за плечи в прыжке, правда это стоило ему падения на спину. Она дернулась вперед, к его горлу, но он был сильнее, перекатился вместе с ней и подмял под себя, оседлав её тонкую талию и прижав плечи к пыльной дороге. Девушка начала извиваться под ним и шипеть, прижав уши. Глаза у неё были зелеными с по-хищному вытянутыми зрачками. — Миледи, давайте вы будете себя вести спокойно, а я встану и не причиню вам никакого вреда. Она зарычала, глядя на него с ненавистью. Данте понял, что он для неё такой же, как и все обидчики до него. «Она напугана, а у меня ключи к её свободе, » — догадался экзорцист, — «Это наверняка её защитная реакция.» — Так, либо ты успокаиваешься, либо я привяжу тебя к седлу, и будешь всю дорогу мотаться, как моя пленница! — пригрозил Данте, и его слова возымели эффект. Девушка перестала извиваться под ним, пытаясь вырваться, но взгляд её не изменился, она по прежнему ненавидела его, — Так-то лучше, — Ландиано поднялся, и поставил девушку на ноги за плечи, — Эм…есть хочешь? Она отвернулась и молчала. — Какой глупый вопрос, конечно хочешь, — сам же и ответил парень и поднял зверолюдку в седло, усадив боком, а самого коня повел под уздцы шагом, чтобы девушка не свалилась. Ближайшая забегаловка, где можно было перекусить, находилась за углом, здесь Данте остановился, завел зверолюдку внутрь, усадил за столик, у которого тут же возникла официантка и предоставила два меню, игнорируя тот факт, что девушка в кандалах и не может его листать. — Постойте, — Данте не дал официантке отойти, — Я сразу закажу. Нам самую большую пиццу, какая есть, желательно с грибами и что-нибудь холодное запить. — Есть свежевыжатые соки, лимонад и морс. — Два лимонада. — Обслуживание здесь конечно высший класс, — оценил Данте, провожая официантку взглядом, но затем вернулся к зверолюдке, — Знакомство у нас, скажем так, не задалось, так что давай еще раз попробуем. Я Данте Ландиано из клана экзорцистов в Гелиаде. А ты кто и откуда? Девушка молчала, уставившись на экзорциста из-под замусоленной и пыльной челки. — Предлагаешь мне дать тебе имя? Реакция была все той же. — Ладно, как скажешь, — Данте поднял руки в примирительном жесте, — Будешь Леди. На стол поставили ароматную пиццу и два больших стакана с лимонадом. Зверолюдка взглянула на так вкусно пахнущее кулинарное творение, вдыхая носом запах. По ней было видно, что она очень голодна. Данте не долго думая взял горячий кусок с потянувшимися от остальной пиццы нитями расплавленного сыра и протянул его Леди, — Руки я тебе освобождать не буду, пока не могу поручиться за твоё поведение, так что придется мне тебя покормить. Ешь, только пальцы мне не оттяпай вместе с пиццей. Леди вскинула бровь, видимо, подобное с ней происходило впервые. Теперь в этих зеленых глазах появилось любопытство вперемежку с голодом. Какое-то время гордость и чувство голода боролись в ней, но голод пересилил, Леди подалась вперед и надкусила протянутый ей кусок пиццы, такой горячий и аппетитный. Слюна заполнила рот и Леди с жадностью откусила еще и еще, пока не расправилась с куском в считанные секунды. — Ты хоть жуешь? — удивился Данте протягивая ей второй кусок, на который Леди набросилась все с той же жадностью, прижав уши и грозно заурчав, взглянув на парня, — Ладно-ладно, отвлекать не буду. Подавая зверолюдке один кусок за другим, экзорцист успел и сам перекусить с помощью свободной руки. Пицца закончилась и Леди сытно облизнулась, взглянула на стакан с холодным лимонадом и снова облизнулась. Мгновение спустя, она утолила и жажду — Данте поднес стакан к её губам и напоил. — Вот, так-то лучше. А теперь нам пора.***
Вечером Данте свернул с дороги, решив заночевать в дубовой роще. Леди все время пути спокойно провела в седле, сидя боком перед экзорцистом. Ехать так было тесновато, но Ландиано решил, что лучше зверолюдке быть у него на виду, чем получить удар в спину. Леди молчала, даже не шипела больше, а только вертела головой по сторонам и ушками, прислушиваясь к одной ей слышимым звукам. Её пышный белый хвост с закругленным кончиком то начинал нервно извиваться из стороны в сторону, то успокаивался и свисал, а шевелился только его кончик, будто хвост жил как-то своей собственной жизнью. Остановившись для ночлега, экзорцист спешился, взял Леди за талию и спустил на землю, после прицепил её цепочку с помощью карабина к низкой дубовой ветке. Девушка тут же засеменила босыми ногами в кусты и скрылась из виду, цепь сдвинулась по ветке к стволу дерева, натянулась и провисла. — Если понадобится помощь, ты там свистни. Парень тем временем начал спутывать ноги коню. Когда он закончил, то отправился собрать дров для костра. Леди к тому времени уже сидела под деревом, подобрав под себя ноги, и внимательно следила за каждым перемещением Данте, складывающего ветки в кучу. Вскоре костер был разведен и Ландиано устроился под деревом выстругивать ножом ровные пруты. — Если ночью будешь паинькой, то утром я расстегну кандалы на твоих ногах. Леди недоверчиво прищурилась. — Я вижу, что ты вполне разумное существо, но почему не говоришь? Немая? В Миларионе конечно множество магических тварей, но о таких, как ты, я раньше не слышал. Леди повернулась на шорох в кустах, из которых выкатился рыжий комочек. Чертенок поднялся на копытцах и, хихикая, поскакал к костру, хлопая кожистыми крыльями. Вскоре их было с десяток. Леди наблюдала за их беготней, пока один не вцепился зубами в кончик её пышного хвоста, тогда он отправился в полет обратно в кусты. Данте пинками посылал снующих туда-сюда чертят в костер, где они вспыхивали и сгорали дотла в считанные секунды. — Черти — низшие демоны первого уровня. По одиночке они безвредны, но когда их много, то они способны пожрать душу и перейти на следующую ступень своего развития, — пояснил экзорцист и начал нанизывать на сымпровизированные шампуры кусочки замаринованного со специями мяса, купленного им на рынке Рун. — Интересно мне знать, ты хоть что-нибудь умеешь, кроме как шипеть, бить хвостом и рвать клыками глотки? — мясо отправилось на жарку над углями. Уголок губ девушки дернулся вверх, она взглядом указала на кандалы на своих ногах. — Э, нет, милая, освобождать тебя я не стану. Продемонстрируешь свои способности в нашем родовом поместье. Леди демонстративно отвернулась, будто потеряв всякое внимание к Данте, старательно переворачивающему пруты с мясом над углями. Но по мере приготовления ужина экзорцист замечал, как зверолюдка неравнодушно поглядывает на ароматно пахнущее костром и специями мясо. Когда ужин был готов, Ландиано снял шампуры с углей и подсел к своей пленнице, протянув к ней один прут. — Приятного аппетита. Леди зыркнула на него, на прут и демонстративно отвернулась. — Не хочешь? Значит мне больше достанется. Она вновь обратила на него внимание, блеснув глазами, рыкнула, поджав уши и показав клыки, но все же стала на колени и подалась вперед, кусая сочное мясо прямо на пруте. — Так-то лучше, а то, то она не будет, то будет, — ворчал Данте, наблюдая, как девушка с аппетитом жует, стягивая зубами мясные кусочки с прута. Вот и он приступил к трапезе, угостил пленницу разломленной сырной лепешкой, дал ей напиться из меха и напился сам, а там пришло время и спать укладываться. Экзорцист подбросил дров в костер, кинул под голову сумку с вещами и улегся на противоположной от Леди стороне костра. Девушка тоже свернулась в клубочек и закрыла глаза. Её хвост улегся на тонкую талию, подражая покрывалу и замер. Какое-то время Данте наблюдал за ней сквозь опущенные веки, но девушка была спокойна и неподвижна, дыхание её было ровным, о чем свидетельствовала ритмично поднимающаяся грудная клетка. Дрова в костре успокоительно потрескивали, даруя свет и тепло, повсюду царила теплая ночь, а над головой мерцал звездный небосвод. «Спит» — подумал Данте, закрывая глаза и позволяя себе проваливаться в дрему чуткого и тревожного сна. Мало ли какая тварь могла выползти ночью и пожрать во сне его самого и его пленницу. Время шло и костер начал угасать, только угли продолжали тлеть и давать жар. Зеленые глаза Леди распахнулись. Она села и рывком поднялась на ноги, пытаясь издавать как можно меньше шума. Цепь звякнула и девушка напряженно замерла на месте, уставившись на спящего экзорциста и шевеля ушками. Никаких признаков пробуждения он не показал, и несколько секунд спустя Леди осторожно на цыпочках, тихая, словно тень, двинулась к нему. Цепь вновь предательски звякнула, заставляя девушку в напряжении замереть. Переждав, она двинулась дальше, но вскоре цепь натянулась, а ошейник впился в нежную кожу девичьей шеи. Леди опустилась на колени рядом со спящим Ландиано. Рядом с ним лежал его меч: большой, тяжелый, с широким лезвием и черепом на эфесе, — но до него было не дотянуться, руки закованы за спиной. Леди скрипнула зубами от чувства бессилия и развернулась спиной к экзорцисту, её пышный хвост начал шарить по эфесу в попытке каким-нибудь образом придвинуть меч к рукам за спиной, но он был слишком тяжел, чтобы пушистая конечность могла его сдвинуть с места. Но девушка не собиралась просто так сдаться и хвост продолжал извиваться на эфесе, пока Леди не услышала движение за своей спиной и не ощутила, как что-то придавило её хвост. Глаза зверолюдки расширились в испуге. Она поймана, не видать ей свободы! Леди медленно обернулась через плечо. Данте продолжал спать, но, перевернувшись во сне на бок, накрыл ладонью хвост на эфесе меча. Леди поняла, что план по передвижению меча и перерезанию горла её новоиспеченного хозяина накрылся медным тазом. Аккуратно, дабы не дай Бог не разбудить экзорциста, девушка потянула хвост назад, вытащила из-под его теплой тяжелой ладони и как можно тише засеменила обратно. На глаза ей попалась цепь, тянувшаяся от дубовой ветки, к которой она была пристегнута с помощью карабина. Ветка располагалась на полтора метра выше земли. Леди хитро прищурилась — вот ключ к свободе. Подойдя к дубу девушка присела, вытянув хвост для равновесия. Расстояние до ветки было просчитано одним только взглядом, прана прилила к ногам, и в один прыжок Леди достигла цели, со звериной грацией приземлившись на ветку и без труда удерживая равновесие. Она уселась на ветке, приподняла с помощью хвоста цепочку к своим рукам и, не долго повозившись, отстегнула карабин. Довольная собой она спрыгнула на землю. И что дальше? Нужно что-то сделать с кандалами. Леди вновь обратила внимание на Данте, он все еще спал, но теперь его рука не просто лежала на эфесе меча, а сжимала его. Девушка повела бровью. Как же поступить теперь? Пытаться отнять у него меч? А вдруг проснется? Она решила поступить иначе — просто найти ключ. Он не должен быть спрятан далеко. Леди прокралась за спину Данте, села и выглядывая из-за плеча потянулась к его нагрудному карману. Ей это удалось, девушка сжала ткань плаща, но карман был пуст. Может тогда в кармане штанов? Леди подвинулась, оказавшись на уровне пояса парня, нагнулась вперед и провела ладонью по его бедру, где находился карман. Твердости ключа в нем она не ощутила и с досадой рыкнула, оскалившись. — Детка, там можешь не искать, ключей не найдешь. Глаза Леди в испуге расширились, девушка в один прыжок отскочила от Данте и развернулась к нему лицом. — Или ты просто любишь лапать мужчин при возможности? — парень поднялся на ноги, на его лице читалась насмешка, — Тогда мне вполне понятны твои действия, — он усмехнулся, глядя, как её щеки наливаются румянцем, а глаза лихорадочно блестят от противоречивых эмоций: страха вперемешку с досадой, гневом и смущением. Девушка попятилась назад, прижав уши, но цепь, на конце которой одной ногой стоял экзорцист натянулась, не давая двигаться дальше. — Скоро рассвет, думаю, можем отправляться сейчас, — произнес Данте, поднимая с земли конец цепочки.***
Вергилий взяв свою катану отправлялся в лес на тренировку, когда во двор въехал его брат-близнец с какой-то ушастой и хвостатой девчонкой-заморашкой, перемотанной цепью и перекинутой через круп коня. Выглядела она удрученно, хвост безжизненно болтался, длинные белые и ужасно запутанные волосы были заплетены в косу, видимо, чтобы не лезли в лицо, тоже свисавшую вниз. — Ну, что? Купил артефакт? — поинтересовался Верг с подозрением глядя на девушку. — Да как-то не удалось, — Данте поворошил свои взлохмаченные от скачки волосы, — Купил вместо него что-то вроде домашней зверушки, только кусучей она оказалась, пришлось её связать. — Данте, это ёкай-полукровка… — Верг был невозмутим, но никак не мог понять, зачем брату понадобился такой «зверь» в хозяйстве, — Зачем она тебе? Она никогда не станет, как ты выразился, «домашней зверушкой». Данте ощутил досаду от того, что так и не смог понять, что перед ним за зверь, а Вергилию хватило одного только взгляда. — Я как-нибудь сам разберусь, что мне с ней делать, — Данте соскочил с коня. — Никогда бы не подумал, что ты вместо нового артефакта решишь потешиться рабыней. — Вообще-то я её просто пожалел. Позже решу, что с ней делать, — Данте снял Леди с коня и перекинул через плечо, — Но прежде хорошенько вымою.***
Перед Леди предстала просторная ванная, полная теплой воды. Девушка прижала уши и попятилась назад, но уткнулась спиной в стоящего сзади Данте. — Юный господин, вы уверены, что хотите искупать её вместе со мной? — осведомилась Медж. — Она немного дикая и может причинить вред, так что лучше будет, если мы вместе её искупаем. — Как пожелает юный господин, — Медж присела в коротком поклоне. Данте взял Леди за плечи, отодвинул от себя, а после достал ключ и отстегнул ошейник. Кандалы с рук и ног снимать не стал, слишком много раз эта строптивица хотела его убить. Экзорцист вынул кинжал из ножен и первым с пленницы на кафельный пол упал разрезанный грязный сарафан, трусы была исполосованы следом, и вот Леди стояла перед ним в чем мать родила, а Медж расправляла из косы её белые спутанные волосы. Данте шагнул назад, а Демонесса с усмешкой наблюдала, как Ландиано рассматривает со спины юное женское тело, сплошь и рядом покрытое еще не зажившими синяками, но от этого не менее прекрасное. Леди стояла, потупившись. — Если юный господин желает, чтобы я его оставила… — Нет, — отрезал Данте, — Сажаем её в ванную. Едва ли не насильно Леди затолкали в воду и тут началась «пенная вечеринка» с участием ёкая-полукровки. К удивлению Данте она вела себя достаточно смирно, иногда только брыкалась и отплевывалась, но стоически терпела прикосновения к себе, натирания кожи, намыливания волос и хвоста. Данте опустил ключ в пенную воду, нащупал кандалы, расстегнул их, сразу схватил девушку за тонкие запястья и потянул вверх, поднимая над водой до пояса, а Медж начала мыльной губкой натирать шею, грудь, живот и бока Леди. Данте ощущал, как она дрожит в таком подвешенном состоянии, видел глубокие следы на её руках, оставленные кандалами. Его вновь кольнул приступ жалости, пока не понял, что Леди содрогается не от страха или гнева, а от беззвучного смеха. — Х-хватит! Я сама вымоюсь! — выкрикнула зверолюдка, её голос звоном отозвался от стен. От неожиданности Данте выпустил скользкие от мыла руки девушки, и она плюхнулась обратно в воду, тут же прикрыв ими грудь. — Похоже, она щекотки боится, — догадалась Медж. — Щекотка барышню сгубила. Если сама вымоешься, значит я могу идти. — Да, можешь идти, — горделиво разрешила Леди, достала со дна ванной кандалы в пене и водрузила их в ладони Данте. — Девушка, да вы просто ужасны. Вас обязательно нужно будет поучить манерам, — Данте поднялся с края ванны, забирая с собой кандалы и цепь, — Медж, останешься и поможешь ей, а если она что-нибудь учудит или причинит тебе вред, то будет серьезно наказана, — на последних словах экзорцист сделал акцент. — Всенепременно, юный господин, — кивнула Медж, в который раз убеждаясь, что Спарда не вводит своих домочадцев в курс того, кто у них в доме в услужении, иначе бы Данте не беспокоился так о благополучии горничной, если бы знал, что она демон. — Данте? — голос Леди остановил Ландиано у самой двери. Он обернулся. Девушка вынула из воды стройные ножки в кандалах, положив их на край ванной, мол, а их открыть ты не забыл? «Н-да, таким образом мной еще никто не манипулировал» — экзорцист вернулся и, присев у ванны, начал снимать кандалы с девичьих ног под пристальным наблюдением зеленых глаз, смутно осознавая, что эта их игра ему даже нравится.